Последний диссидент
Умер Глеб Павловский.
Когда-то я был большим его поклонником и выписывал его журнальчик. Потом ходили всякие слухи о его сотрудничестве с ГБ.
Потом он стал работать на власть. Он стал сторонником просвещенной диктатуры и оказался фактически главным идеологом Системы, даже отчасти ее Главным конструктором.
Но в финале она же его и сожрала. Он был очень умным человеком, и разумеется понял, что взрастил чудовище. И ему удалось в очередной раз доказать, что по настоящему умного человека очень трудно провести. Но зато он прекрасно умеет водить за нос самого себя. И Павловскому это удалось в полной мере.
Статью памяти Павловского написал Кирилл Мартынов, который считает себя в определенной степени учеником Павловского. Потому статья в определенной степени является апологией. Может Павловский и заслуживает некоей апологии, хотя я лично написал бы о нем куда жестче.
Но с покойными не воюют.
https://novayagazeta.eu/articles/2023/02/27/poslednii-dissident
---------------------------------------------------------
Глеб Павловский сыграл с российским государством в свою игру, и в конечном счете проиграл. Как проиграли сегодня все, кто верил, что Россия может вылечиться и попрощаться со своим XX веком.
Для наблюдателей из интернета Павловский был циничным политтехнологом, придумывающим сказочные сущности для укрепления московской автократии. Это действительно было так. Павловскому, например, принадлежит популярнейший и совершенно пустой термин «вертикаль власти», который надолго переживет и своего создателя и, возможно, ту политическую систему, которую он должен был усиливать. Он вообще во многом придумал путинизм как политическую модель, наделил ее смыслом и вплоть до 2011 года защищал эту химеру, утверждая, что исторических альтернатив для такой конструкции не существовало.
Но фигура Павловского-циника на службе тирана - это лишь часть истории. Дальнейшая контекстуализация его биографии «после всего, что Павловский сделал», для многих является бессмысленной, и я отдаю себе в этом отчет. Тем не менее мне важно объяснить, почему Павловский заслужил и добрую память.
Он был провинциалом, предельно чуждым номенклатуре во всех ее изводах, человеком, который сделал все свои ошибки сам, не опираясь на то, «как это принято в хороших домах».
В то время когда более рациональные сверстники Павловского зарабатывали себе первоначальный капитал при помощи товарных и валютных спекуляций, он сосредоточился на первоначальном социальном капитале в диссидентском движении с опорой на тогдашних неортодоксальных марксистов-бунтарей Батищева и Гефтера. Последнему Павловский был верен в течение всей жизни и уже в последние годы, после ухода из «большой политики», создал проект, посвященный наследию своего учителя.
Первый визит в московский Институт философии в 1970-е Павловский описывал так: приближаясь к этому храму знаний, он заметил группу философов-небожителей, которые вышли из Института, увешанные рулонами туалетной бумаги словно туземные вожди в бусах: в тот день этот дефицитный товар «выбросили», и нужно было запасаться.
После 1987 года российская интеллигенция осознала себя как политический класс и источник перемен, миллионными тиражами выходили перестроечные журналы, «Мемориал», требующий правды о сталинском терроре, стал главной политической платформой позднего СССР, а на трибуну вышел академик Сахаров. К середине следующего десятилетия от этого демократического движения интеллигентов почти ничего не осталось. «Сила ума» проигрывала людям с капиталами и обычными бандитами. Интеллигенты потерялись в новой постсоветской реальности, Глеб Павловский был одним из немногих, кто продолжил их дело. Если умные не могли взять власть, значит нужно научить власть быть умной.
Павловский был патриотом «исторической России», разве что хотел привести ее в человеческий вид, и на этом пути устраивался в менторы диктатору, выращивал диктатора, когда тот был маленьким.
Я не знаю подробностей диссидентского дела Павловского из 80-х, когда он был арестован за антисоветскую деятельность и как утверждают некоторые, сдал КГБ своих товарищей. Знаю, что опыт тюрьмы и ссылки напугал интеллигента Павловского, который мог «расколоться» на допросе. В 2008 году российские власти открыли против меня уголовное дело за «разглашение данных предварительного расследования», и накануне президентских выборов Медведева следователи явились с обыском на мое место работы - в Фонд эффективной политики. Павловский решил, что это какая-то игра против него со стороны силовиков и заявил, что «Мартынов потек и сотрудничает со следствием», потому что я назвал его в качестве работодателя.
В эпоху президента Медведева Павловский создал забытый проект liberty.ru, посвященный столь же забытой теперь «модернизации». Там вместе с моим соавтором мы предлагали, например, расчленение «Единой России» на консервативную и либеральные фракции с последующим переходом к реальной двухпартийности.
Несколько лет спустя мы встретились с Павловским на митинге на Болотной площади в 2011 году и тепло поздоровались. К тому моменту он был отлучен от Кремля - на мой взгляд, из-за несогласия с «рокировкой», когда первый срок «либерального президента Медведева» оборвался возвращением Путина - теперь уже навсегда.
Я думаю, что попытка быть философом у трона после 2000 года, попытка влиять через это на реальность, стремление овладеть ею, как хотели диссиденты, в условиях, когда власть была захвачена полубандитами и получекистами, - это главная личная трагедия Павловского.
Как говорил герой известного фильма, он хотя бы попытался. Но возможно, было бы правильнее от этой попытки отказаться.
В 2020 году, за два года до катастрофы, Павловскому была присуждена премия Пятигорского - это, кажется, единственное его признание в качестве интеллектуала и философа. Премия была присуждена за «Ироническую империю» - зловещее и критическое самоописание генезиса российского режима, «границы которого нигде не кончаются».
Заседание премии прошло с большим скандалом: после голосования часть жюри покинуло премию, не желая иметь ничего общего с Павловским. Я поздравил его с премией и упомянул, что голосование было непростым, и он ответил: «Ну да, я же «паршивый», неприкасаемый. Странно, что у вас вообще получилось дать мне какую-то премию». Для фонда Пятигорского, организатора премии, к тому моменту лауреат Павловский был проблемой по другой причине - он публично критиковал демонтаж российской конституции и президента Путина как вечного императора во главе рушащейся и дисфункциональной бюрократии.
Когда меня и моих коллег уволили из Высшей школы экономики, Павловский пришел в Свободный университет, чтобы читать свой курс о генезисе российской политической системы - так сказать из первых рук.
На моей кухне в Москве долго стояло издание «Иронической империи», подписанной автором: «Идите и не совершайте моих ошибок, совершайте свои». Для меня Глеб Павловский останется другом и, пожалуй, учителем, человеком, который не боялся действовать в темные времена и принимал свою вину за это.
----------------------------------------------------------
Одни и те же поступки можно воспринимать и оценивать по разному. Для Мартынова Павловский был человеком который не боялся ответственности и власти. Для меня он был человеком, который просто хотел власти и хотел практической реализации, "сбычи мечт", т.е. человеком который не в силах был противиться СОБЛАЗНУ, а не являл гражданскую смелость (эдак мы и до смелости Путина докатимся). ОН не мог противиться соблазну и не хотел ему противиться - он хотел быть во власти.
И поплатился за свое хотение, став "примером, что конец таланта есть невозможность мятежа". Он на мятеж никогда и не решился.
НО для Мартынова он учитель, и его мнение безусловно имеет право на публикацию - он наблюдал Павловского вблизи.