Война в воздухе
Уик-енд время отдыха и лонгридов. И как раз к уик-енду генерал Михаил Забродский, недавно напомнивший о себе совместной с Залужным капитальной статьей, выпустил очередную статью из новой своей серии о ходе войны в Украине (предыдущий выпуск в ноябре «Отечественная война. Сухопутные военные перспективы» . https://www.ukrinform.ua/rubric-ato/3605291-mihajlo-zabrodskij-persij-zastupnik-golovi-komitetu-vr-z-pitan-nacbezpeki-oboroni-i-rozvidki-generallejtenant.html). Статья опять же профессиональная и длинная. Но тем кому тема интересна всерьез очень советую прочесть
https://www.ukrinform.ua/rubric-ato/3635270-mihajlo-zabrodskij-persij-zastupnik-golovi-komitetu-vr-z-pitan-nacbezpeki-oboroni-i-rozvidki-generallejtenant.html
-----------------------------------------------------
Стабилизированная ситуация на северном и северо-восточном участках севернее реки Северский Донец. Жестокие бои идут вокруг Бахмута, где противник не оставляет попыток двустороннего тактического охвата этого важного административного центра Донбасса. Противником оставлен правый берег реки Днепр в районе Херсона. Такие значимые изменения начертания линии столкновения, прежде всего на южном стратегическом фланге, продолжают диктовать новые подходы как к оценке общей ситуации, так и более детализированному предвидению возможных последующих событий в военном противостоянии.
Предварительно мы рассматривали возможные варианты новых или возникших вновь угроз и вызовов для обороны страны на суше. Сегодня же хочу обсудить перспективы следующей по порядку, но не по значению, сферы вооруженной борьбы - войны в воздухе.
Не вызывает сомнений, что воздушное пространство остается неотъемлемой составляющей вооруженной борьбы с РФ и ключом к успеху в отражении полномасштабной вооруженной агрессии. Несмотря на многократное преимущество в боевом потенциале, ВС РФ по ряду причин так и не смогли его реализовать. В то же время, Воздушные Силы Вооруженных Сил Украины все еще не способны перехватить инициативу вследствие критического дисбаланса способностей. Поэтому сбалансированное и быстрое наращивание как воздушного щита, так и меча должно стать одним из ключевых приоритетов в развитии Вооруженных Сил Украины.
Блиц-криг в небе, который не состоялся
Для лучшего понимания ситуации обратимся к происходящему на фронте конца февраля и весны текущего года.
Мощные авиационные группировки и группировки средств ракетного нападения противника, которые были сосредоточены вокруг наших границ, должны были стать козырной картой сил вторжения РФ и обеспечить абсолютное преимущество, нивелировав определенный паритет на суше.
Все объективные данные "военной математики" указывали на неоспоримое преимущество ВКС РФ, как в количественно-качественном соотношении, так и в других "мультипликативных" составляющих, например, в способности агрессора обеспечить стратегический охват театра военных действий, наличие у него мощного и в целом современного дальнобойного ракетного арсенала разных форм базирования. Если добавить к этому определенную стратегическую и оперативную внезапность, результат вторжения не вызывал у противника никаких сомнений.
Все на фронте и в тылу помнят ужасающие март и апрель. С первых дней широкомасштабного вторжения в украинском небе и близлежащих районах одновременно могло находиться до сотни боевых самолетов и вертолетов противника. С учетом массированных пусков ракет количество воздушных целей на экранах и планшетах отражение воздушной обстановки командных пунктов авиации и противовоздушной обороны измерялось сотнями.
Количество российских только крылатых ракет, использованных против Украины за трое первых суток, было сопоставимым с общим их расходом в операции в Сирии. Приоритетные цели - гражданские и военные объекты в тылу.
Сокрушительные групповые удары армейской и штурмовой авиации по всей линии столкновения от Херсонщины до Полесья. Бомбардировка с недостижимой для средств непосредственного прикрытия войск высоты 6000-7000 м даже для отдельных взводных опорных пунктов. Карусель из десятков фронтовых бомбардировщиков Су-24М и Су-34 над окруженным Мариуполем. Неумолкающие сирены воздушной тревоги над Киевом, Харьковом, Днепром, Одессой и другими нашими городами. Да, все это и многое другое уже не забудется.
По планам противника в течение первых суток стратегической воздушной наступательной операции должно было исчезнуть украинское ПВО, в течение еще одной недели - остатки боевой авиации. Вполне возможно, что именно так и вышло. Впрочем, не в реальности, а лишь в победных реляциях российских генералов. В реальности украинская ПВО выстояла и отчаянно продолжала сопротивляться. Недооценив уровень ее живучести, а также стойкость, отвагу и упрямство наших летчиков и зенитчиков, враг дерзко списал ее с расчетов. Противник решил, что завоевал господство в воздухе и приступил к выполнению своей главной задачи - авиационной поддержки сухопутных группировок.
В результате число перехватов воздушных целей оказалось неожиданно высоким для противника, хотя в то время и неутешительным для нас в абсолютном измерении. Оказалось, что "сверхсовременные" Су-34 и Су-35, модернизированные МиГи, Ми и Ка разных индексов, "Искандеры", "Калибры" и "Ха-шки", которым по утверждениям Путина "аналоговнет", прекрасно оказываются, сбиваются и падают, пылая, на землю. Опыт российских орденоносных асов, который они приобрели, бомбя беззащитные города и поселки Сирии, оказался вообще бесполезным для войны в Украине, а количество "не вернувшихся с боевого вылета" российских пилотов стремительно увеличивалось.
Все происходящее и происходящее в воздушной войне с российской стороны сегодня продиктовано уже не задумкой, а исключительно реакцией на развитие событий. Переход к тактике ракетного террора, увеличение долевой доли в ракетных ударах "неновых" крылатых ракет воздушного базирования Х-22 и Х-59, применение ЗРК С-300 по наземным целям, унизительная для "сверхдержавы" закупка дронов-камикадзе у Ирана и их широкое использование против гражданской инфраструктуры - далеко не полный перечень отчаянных попыток РФ изменить ход событий и перехватить стратегическую воздушную инициативу.
В то же время, следует признать, достигнутый тяжелой ценой относительный паритет с врагом в воздухе шатким и нестабильным, а ситуация с противодействием ракетному террору РФ, к сожалению, далека от контролируемой. Перенос противником воздушных ударов по объектам энергоснабжения имеет разрушительные последствия для миллионов наших соотечественников и национальной экономики. От атак с воздуха продолжают гибнуть гражданские люди и нести урон Вооруженные Силы Украины. Групповые бомбовые авиационные удары противника уходят в прошлое, но применение крылатых ракет и ударных БПЛА по-прежнему представляют смертельную опасность. В то же время мы должны понимать, что происходящее значительно отличается от того, что должно было состояться, по планам российского командования, еще более полугода назад.
Количество на войне не всегда перерастает в качество
Рассмотрим предметно вероятные предпосылки неудачи русского воздушного пришествия. Точнее, вопрос можно сузить к более профессиональному: в чем причины нереализации противником своего боевого потенциала и количественно-качественного преимущества в средствах вооруженной борьбы в воздушном пространстве?
Начать необходимо со знаменитой количественно-качественной составляющей ВКС РФ, которая, очевидно, оказалась несколько переоцененной. Количество российских боевых самолетов в составе авиационной группировки вторжения, отмеченное в оценках прошлых лет, традиционно поражало всех экспертов трехзначными цифрами и приводило к катастрофическому для Украины расчетному соотношению. (Количественные показатели начального соотношения сил сторон пока остаются предметом дискуссий. В зависимости от "возраста" и "национальности" применяемой методики отмечаются соотношения от 1:7 до 1:30 и более в пользу противника).
По оценкам экспертов РФ была и, в принципе, все еще остается одной из немногих стран мира, обладающей наступательными возможностями в воздушном пространстве. Только авиационная группировка вдоль наших границ, созданная накануне вторжения, насчитывала около полутысячи боевых самолетов и несколько сотен вертолетов. Вполне возможно, что данные были полностью адекватны, если за основу брать ведомость численного состава самолетов и вертолетов. Следует добавить, что по состоянию на февраль этого года лишь отмеченное мощное объединение ВКС РФ по количеству боевых самолетов численно превышало списочный авиационный состав ВС Украины примерно в четыре раза.
При этом основу русской группировки составляли именно современные образцы авиационной техники, такие как Су-35, Су-34, Су-30, Ка-52, Ми-28 и т.д. Самолеты и вертолеты более ранних модификаций начали использоваться только позже, после невосполнимых потерь в современной технике. В то же время на вооружении Воздушных Сил Вооруженных Сил Украины находились физически и морально устаревшие образцы авиационной техники и зенитные ракетные комплексы советского производства, давно выработавшие свой назначенный ресурс и не подвергшиеся существенной модернизации.
Почему российская авиатехника и средства поражения оказались столь несовершенны?
Советская и российская школы военного авиастроения фактически до последних лет прошлого столетия действительно занимали передовые позиции в мире. И появление боевых самолетов типа МиГ-29 и Су-27 с их инновационными техническими решениями небезосновательно вызвало глубокую обеспокоенность в странах НАТО. Однако десятилетие стагнации российской промышленности после развала СССР и бурное развитие авиационной отрасли на Западе быстро изменило ситуацию на противоположную. Западное развитие пошло по пути создания многофункциональных авиационных платформ, в то время как в ВКС РФ продолжалась сохраняться традиция родового разделения авиации. Даже их наиболее современные самолеты, которые пафосно называются "многофункциональными", сохраняют разделение за основным и вспомогательным функционалом. На военном языке они называются главным предназначением и способностью к выполнению определенных задач. Так Су-34 - это все же фронтовой бомбардировщик с ограниченными возможностями ведения воздушного боя, а Су-30 - в первую очередь остается истребителем.
Почему это важно? На практике, при сохранении "узкой" специализации авиационной техники в то время как истребители ведут жестокие бои за превосходство в воздухе, штурмовики и бомбардировщики будут стоять без дела на аэродромах, ожидая своего времени, и наоборот. В то же время, если у вас на вооружении действительно многофункциональная техника - вы можете значительно меньшими силами обеспечить те же возможности, изменяя лишь конфигурацию средств поражения в зависимости от задач на боевой вылет. То есть, несмотря на значительные количественные показатели авиационной группировки вторжения, украинской ПВО необходимо было иметь дело примерно с третью от ее численности одновременно.
Подобно этому, философия технических решений, заложенных в российские авиационные средства поражения, оказала отрицательное для ВКС РФ влияние на ход борьбы в воздухе. Например, основным средством подавления ПВО являются противорадиолокационные ракеты (ПРР) - разновидность управляемого ракетного оружия, как правило типа «воздух - поверхность», с пассивной радиолокационной системой наведения, предназначенной для обнаружения и поражения источников радиоизлучения.
Российские ПРР типа Х-58 (и другие) имеют достаточно сложную тактику применения. Для успешного наведения ракеты на цель летчик должен принять дуэльное сражение с обслугой зенитного ракетного комплекса и в течение довольно длительного времени фактически в стиле камикадзе осуществлять "лобовую атаку" на ЗРК. Для повышения своих шансов противник привлекает целые звенья "самолетов-охотников" с четким распределением функций в "стае". Но все это требует от пилотов высокого профессионализма, готовности принять риск и способности к самопожертвованию. Всего того, чего так не хватает российским пилотам, судя по тому, что случаев эффективного подавления наших украинских ЗРК крайне мало, а российские пилоты предпочитали уничтожать мирное население наших городов. В то же время в ПРР типа AGM-88 HARM (и другие современные мировые авиационные средства поражения), которую с успехом адаптировала украинская авиация, заложена совсем другая философия. Самолет - часто только платформа-носитель. Хотя летчик может самостоятельно осуществлять выбор и обстрел цели, преимущественно его задача состоит лишь в выводе ракеты в точку пуска. Ракета может осуществлять самостоятельный поиск цели в определенном районе или целеуказание для нее может прийти из другого самолета или пункта боевого управления.
Итак, многочисленная современная, а точнее - "новая" российская авиационная техника и средства поражения исповедуют устаревшую философию вооруженной борьбы и оказались неспособны победить немногочисленные, технически устаревшие, но ментально инновационные украинские ПВО и авиацию, поддержанные западными партнерами.
Кто «провалил» обеспечение авиации агрессора?
Другим вероятным фактором неудач российской авиации есть слабый уровень всестороннего обеспечения боевых действий авиации. Многочисленные российские эксперименты предыдущих лет по переводу авиационных группировок на систему авиационных баз и опять - в полки и дивизии, очевидно негативно отразились на общем уровне боевой готовности и способности вести длительные боевые действия в отрыве от основных аэродромов. Показателен тот факт, что на 5-7 основных авиабазах и десятке оперативных аэродромов, расположенных вокруг украинских границ, а также в Крыму и на территории Республики Беларусь, и используемых ВКС РФ для нанесения авиационных ударов, уже весной трудно было отметить случаи базирования на одном аэродроме более 14-18 ударных самолетов.
Почему это произошло?
Можно вспомнить и о вероятном головокружительном замысле российских авиационных военачальников с целью ввести в заблуждение и рассеять усилия украинского ПВО и еще о более высоком смысле. На самом же деле, объяснение этих двух особенностей достаточно просто. Оно звучит так знакомо - техническая исправность.
В военной практике упомянутое выглядит примерно следующим образом. Накануне вторжения смешанный авиационный полк из состава 2-й смешанной авиационной дивизии 14 армии ВВС и ПВО, дислоцирующийся в Челябинской области и имеющий на вооружении 24 Су-34, получает задание на привлечение к "специальной военной операции" в Украине. После преодоления всех сопутствующих затруднений на белорусском аэродроме в феврале этого года оказываются 18 истребителей-бомбардировщиков. Цифра 18 в данном случае является магической и показательной. Это не эскадрилья, и не две эскадрильи, и не четыре и не пять звеньев. Это реальность по техническому состоянию, а точнее 75% от общей численности бомбардировщиков в полку. Показатель на грани ограниченной боеспособности. Боевые действия еще не начинались, а четверть самолетов уже отсутствовали. В штабных расчетах продолжает фигурировать смешанный авиационный полк. И это касается самых современных (точнее - новейших) российских истребителей-бомбардировщиков поколения 4++, которые приняты на вооружение только в 2014 году. Вряд ли общая картина технической исправности для самолетов более старых типов и серий выглядит лучше.
Значительно более успешным оказался ракетный компонент воздушного наступления. Групповые и массированные ракетные удары первой недели, казалось бы, должны быстро привести к уничтожению военных запасов и объектов оборонного значения. Массированность и систематичность ракетных ударов, кроме значительного материального вреда, приводили к дезорганизации повседневной жизни, частичной паники и появлению у определенного количества наших соотечественников ощущения неотвратимости крушения. В течение первых двух, самых тяжелых месяцев широкомасштабного вторжения среднее количество лишь ракетных ударов противника составляло около 8-10 в сутки со средним суточным расходом до 15 крылатых и баллистических ракет. Кроме того, расход "Искандеров" в первые сутки вторжения достиг показателя, который позже стал недосягаемым для противника. Более 80% средств воздушного нападения составляли российские "Искандер-М",
Даже без учета ставки на быстрое продвижение наземных войск, такие сокрушительные воздушные атаки "Искандеров" и "Калибров" должны быстро подавить любую волю Вооруженных Сил и гражданского населения к организованному сопротивлению. Искусное применение Воздушными силами ВС Украины ограниченного количества имеющихся средств ПВО и истребительной авиации в комплексе с мероприятиями по рассредоточению, маскировке и непосредственному прикрытию объектов и войск не позволили противнику достичь задуманного. Несмотря на техническое несовершенство и минимальный опыт применения средств украинской ПВО к началу широкомасштабного вторжения, ее действия изумили российских теоретиков-сторонников ракетного террора и самодостаточности воздушного наступления.
Что у них с кадрами?
Также крайне важным, если не решающим, безусловно, является человеческий фактор. Можно упомянуть неспособность ВКС РФ обеспечить сохранность внедрения авиации с оперативных аэродромов. Десятки обгоревших остовов вертолетов и самолетов на аэродромах в Чернобаевке или Саках можно объяснить только головотяпством и пренебрежением элементарными правилами безопасности соответствующих должностных лиц. Речь также идет об экипажах самолетов, кораблей и обслугах ракетных комплексов. Сразу выведем за рамки рассмотрения ту категорию личного состава, которая не подвергает себя лично опасности при применении своей системы вооружения. Это и экипажи стратегических бомбардировщиков Ту-22М3, безнаказанно наносящие удары с воздушного пространства Республики Беларусь или РФ, кораблей-носителей ракетного оружия Черноморского Флота РФ и Краснознаменной Каспийской флотилии, и обслуги ОТРК "Искандер-М", совершающие пуски с предельных дальностей. Совершенно другой набор профессиональных качеств нужен пилотам истребительной, бомбардировочной и штурмовой авиации, не говоря уже об экипажах армейской авиации.
Очевидно, что именно с этой категорией личного состава противник имел и продолжает испытывать наибольшие проблемы. Условия выполнения задач на авиационных полигонах и небе Сирии или Кавказа существенно отличались от украинских реалий. И там, где личная подготовка и боевые качества должны проявиться наиболее полно, там начались трудности. Приписаны налеты часов и неготовность к риску своей жизнью, самоуверенность и невыплаченные жилищные ипотеки, незнание театра военных действий и степени реальной угрозы от украинской ПВО - все можно найти в протоколах допросов российских летчиков, которым удалось взять в плен.
Временным решением оказалось доверенность боевых задач лишь узкому кругу наиболее опытных пилотов из числа уволенных в запас летчиков или командного состава авиационных частей. Впрочем соотношение один "подготовленный" к двадцати-тридцати "неопытных" играло явно не в пользу решения проблемы.
Сказанное, однако, не означает, что агрессор исчерпал свои силы и резервы. Противник продолжает иметь достаточное количество условно подготовленного лётного состава, учится на этой войне вместе с нами и приобретает боевой опыт. Уровень профессиональной подготовки его отдельных "специалистов" значительно выше, чем нам того хотелось бы. Однако речь идет о реализации потенциала, о массированности и количественных показателях, и в этом смысле ситуацию с летным составом у противника трудно назвать удовлетворительной.
Также, судя по развитию ситуации, наиболее полно человеческий фактор раскрылся в работе органов военного управления воздушной компоненты агрессора. Само оперативное построение авиационной группировки накануне вторжения не способствовало обеспечению управляемости. "Сборная солянка" из авиационных частей и подразделений из разных военных округов, их расположение на нескольких десятках аэродромов, нерешенные проблемы взаимодействия и координации - все это добавляло проблем в организации боевого применения. И самое главное - стратегические просчеты на этапе планирования, отсутствие понимания противника и развития ситуации и неспособность быстро адаптироваться к этим изменениям - привели к провалу российской стратегической наступательной воздушной операции.
Но, будем откровенны, несмотря на все указанное выше, РФ имеет до сих пор значительное преимущество в потенциале над украинской ПВО и авиацией. "Математика войны" все еще демонстрирует, что мы должны были проиграть битву за наше воздушное пространство. И фактически единственной причиной, кроме мужества и героизма наших воинов, благодаря которым нам удалось выдерживать воздушные удары и это преимущество нивелировать - абсолютное преимущество над противником в работе наших органов управления.
Что им помогает
Теперь о факторах, значительно способствовавших и продолжающих способствовать выполнению противником задач воздушной войны. Их условно можно разделить на две группы: ситуативные и постоянно действующие.
Начнем с ситуативной. Существенное негативное влияние оказывают абсолютное сходство и хорошая осведомленность противника с парком авиационной техники и средствами ПВО отечественных воздушных сил. Длительная эксплуатация и применение практически идентичных образцов дает возможность тщательного изучения всех особенностей их боевого применения и “слабых мест” в технических характеристиках. Указанное позволяет противнику строить тактику применения собственных средств воздушного нападения, используя хорошо известные слабые стороны нашего ВВТ и, по возможности, нивелировать сильные. Это проявляется в построении авиационных и ракетных ударов, выбранных маршрутах и профилях полета на разных отрезках траектории для повышения вероятности прорыва ПВО. В свою очередь, это вынуждает нашу ПВО и боевую авиацию к постоянным маневрам,
Откровенная техническая отсталость средств ПВО, которые в большинстве своем являются разработками 70-80 годов прошлого столетия, в частности ЗРК, не позволяет эффективно поражать определенные типы воздушных целей. В первую очередь это касается малоразмерных объектов, баллистических целей и гиперзвуковых ракет воздушного базирования. Но не только "Искандеры" и "Кинжалы" являются безоговорочной угрозой. Ракеты типа Х-22 или П-800 Оникс также являются чрезвычайно сложными целями для перехвата нашей ПВО. Теоретически с ними могли бы бороться зенитные ракетные комплексы С-300В, однако в Украине отсутствуют соответствующие противоракеты.
Для самолетов нашей тактической авиации, например, роковой оказывается отсутствие станций активных помех, которая должна действовать на основной элемент современных РЛС - моноимпульсный пеленгатор. Кроме того, у самолетов нашей тактической авиации нет эффективных бортовых комплексов РЭС, способных защитить их от ракет противника. Более того, учитывая применение противником мобильных ЗРК типа "Панцирь", боевые вылеты в районе линии столкновения всегда связаны с существенной опасностью, поскольку штатные бортовые станции предупреждения об облучении не способны обнаруживать работу радиолокаторов этого ЗРК.
Не последнюю роль играют также технический износ, потери, повреждения и, как производное от них, неудовлетворительный уровень технической готовности средств ПВО и авиационной техники.
Теперь рассмотрим постоянно действующие факторы. Наиболее значимым среди них является численное преимущество средств воздушного нападения, за пределом которых даже тактико-технические характеристики образцов прекращают решающую роль. Другими словами: влияет именно банальное недостаточное количество ЗРК и самолетов истребительной авиации. Особенно критично это при отражении групповых и массированных ракетных ударов противника. Не будем забывать и об обычной ограниченности в имеющихся запасах ракет для ЗРК старого парка.
Для перспективного планирования важно понимать существующую в настоящее время, с учетом потерь, диспропорцию между количеством объектов прикрытия и количеством средств ПВО. Расчетные методики прошлого столетия уже не дают возможности оценки количественных показателей для средств прикрытия. Причина этого заключается в другом уровне развития военных технологий и степени разветвленности инфраструктуры, обеспечивающей функционирование государства и благосостояние граждан. Опыт войны, избирательность и адресность применения противником средств воздушного нападения принуждают к пересмотру существующих расчетных норм по количеству средств ПВО и запасов зенитных ракет.
Имеющийся численный состав сил и средств ПВО физически не позволяет создать эшелонированную ПВО над всей территорией страны. Пока у нас ограничены возможности эффективно перехватывать баллистические, бороться с крылатыми ракетами и ударными БПЛА. В свое время архитектура нашей системы ПВО была, в основном, выстроена еще в советское время и предназначалась для борьбы с боевой авиацией на малых высотах и выше. И эту задачу она успешно выполнила. Но абсолютное большинство крылатых ракет и ударных БПЛА на маршруте летит на предельно малых высотах в 50-150м. В этом диапазоне высот имеющимися зенитными ракетными комплексами можно прикрыть незначительную часть территории страны. Именно поэтому, когда мы говорим о перехвате 70-90% ракет противника, это только благодаря мастерству личного состава наших воздушных сил.
Значительная территория нашей страны, протяженная государственная граница с РФ, Белоруссией и приморский стратегический южный фланг - также один из постоянно действующих факторов. Использование акватории Черного моря, воздушного пространства и территории Республики Беларусь позволяет противнику увеличивать общий фронт возможных направлений воздушных ударов почти в три раза. И ярко выраженный с лета этого года "акцент" на применении россиянами крылатых ракет воздушного и морского базирования, помимо объективного показателя наличия их запасов, имеет и большое оперативное значение.
Нельзя отказать противнику также в умелом применении еще двух таких знакомых, но трудно предсказуемых в довоенное время компонентов военного противоборства в воздухе.
Первый - применение самолетов дальнего радиолокационного обнаружения типа А-50 и его модификаций. Это позволяет противнику контролировать воздушную обстановку на сотни километров в глубину территории, находящейся по нашу сторону линии соприкосновения. Особенно критично это для контроля за действиями нашей истребительной и бомбардировочной авиации. Уже есть частные случаи перехвата наших самолетов в глубине нашей территории с помощью дальнобойных ракет типа "воздух-воздух" по целеуказанию с борта А-50. В то же время дальность обнаружения отечественных средств ПВО практически ограничивается особенностями распространения радиоволн метрового и сантиметрового диапазонов.
Другим фактором явилось широкое применение противником средств радиоэлектронного подавления средств ПВО из-за слабой защищенности наших ЗРК от их влияния. Примечательно, что для выполнения этих задач привлекаются средства не новейших российских образцов, а причина их эффективности кроется исключительно в техническом несовершенстве отечественных средств ПВО.
Текст слишком велик для ЖЖ и его пришлось разделить на две части
Продолжение следует