Против течения, но с мэйнстримом
Вот то то мне и духу придает,
Что я совсем без драки
Могу попасть в большие забияки
/Иван Крылов/
Михаил Дубинянский
"Я захотел поплыть против течения и трендов современного общества: высмеиваю не только литературу, не только гендерные и сексуальные стереотипы, но и попытки современных псевдолибералов стать новыми тиранами и ввести цензуру", - так охарактеризовал свой прошлогодний роман один из модных украинских авторов. В своем интервью молодой интеллектуал с вызовом заметил: "Обратите внимание, что нам все чаще говорят: так нельзя говорить, над этим не следует смеяться, это эйджизм, а это сексизм, а здесь чувствуется расистский душок. Парадокс, но вместо развития и расширения свобод нас снова загоняют в какие-то рамки, к тому же делают это грубо, агрессивно поучая!"
Правда, есть и другая точка зрения, рождающая неудобные вопросы. Как может украинский литератор плыть против течения, если его позиция совпадает со взглядами подавляющего большинства соотечественников? Много ли стоит его протест против политкорректности, если в нашем обществе неполиткорректность - это устоявшаяся норма?
Перед нами феномен, выходящий далеко за рамки сучукрлита и во многом определяющий содержание отечественной интеллектуальной жизни. По сути, нынешняя Украина зависла на границе двух альтернативных реальностей.
С одной стороны, мы ощущаем себя частью глобального мира. Мы сидим в тех же социальных сетях, что и Америка с Европой, - и вместе со всей планетой страдаем от временного сбоя в работе Инстаграма и Фейсбука. Мы потребляем новости из Нью-Йорка, Берлина и Лондона в режиме нон-стоп. Повестка ведущих западных стран - будь то радикальный феминизм, движение BLM или обременительная новая этика - кажется нам чем-то близким и осязаемым.
Но с другой стороны, существует внутренняя украинская повестка, зачастую не имеющая ничего общего с глобальной.
Есть массовые настроения украинцев, расходящиеся с переживаниями современного Запада.
Есть система укоренившихся ценностей, разделяемых и рядовыми обывателями, и представителями правящего истеблишмента. Есть колоссальная постсоветская инерция, почти не подверженная современным заграничным веяниям.
Из-за этой двойственности наши опинион-мейкеры получают уникальную возможность: плыть по течению, имитируя движение против течения.
Подстраиваться под окружающих - и в то же время бравировать своим фрондерством. Занимать вполне конформистскую позицию - но при этом претендовать на дерзкий нонконформизм.
Подобное псевдодиссидентство становится беспроигрышной тактикой.
Напротив, продвижение глобальной повестки в Украине очень часто сопряжено с реальными трудностями. С настоящим сопротивлением. С подлинным неодобрением и непониманием. Ярким примером может служить пандемия COVID-19. За последний год в Украине сформировалась прослойка популярных врачей-блогеров, активно критикующих мировые подходы к борьбе с коронавирусом - в частности, массовую вакцинацию.
Они бесстрашно рассуждают о неправоте западных правительств и о кознях фармацевтических компаний.
Поднимают на щит информацию о недостаточной эффективности вакцин. Акцентируют внимание на их негативном побочном действии. Пропагандируют преимущества естественного иммунитета.
На первый взгляд диссидентствующие эскулапы бросают вызов мейнстриму и демонстрируют свою интеллектуальную независимость.
Однако в действительности все обстоит с точностью до наоборот: ибо украинский мейнстрим - это антивакцинаторство. Скромные 15% полностью привитых украинцев - по сравнению с 60-80% вакцинированного населения в европейских странах - говорят сами за себя.
В своей массе наши сограждане относятся к прививочной кампании негативно, и с этим приходится считаться в погоне за лайками.
Украинский медик, обслуживающий общественное мнение в Фейсбуке, просто обязан высказываться о всеобщей вакцинации критически. В противном случае последует резкое сокращение аудитории, утрата народного доверия, потеря обывательских симпатий.
Хотя украинские критики глобализированного мира бравируют своей раскрепощенностью, их своеволие напоминает старый советский анекдот: "Я могу выйти на Красную площадь, крикнуть "Долой Рейгана!", и мне ничего не будет".
Причем эта тенденция рискует выйти и на общегосударственный уровень. Не секрет, что требования, идущие с Запада, обременительны для любой украинской власти.
Реформирование системы, борьба с коррупцией, соблюдение демократических и правовых норм: все это не вызывает особого энтузиазма на Печерских холмах и по возможности саботируется.
В перспективе отсутствие прогресса способно оттолкнуть Украину от Брюсселя и Вашингтона. Но на этот случай у официального Киева есть благовидное объяснение для внутреннего пользования.
Отказ от реформ всегда можно представить как противодействие глобальному диктату. Неспособность отступить от популизма - как твердость в отстаивании национальных интересов.
И такая риторика вполне устроит страну, где путь наименьшего сопротивления считается волевым движением против течения.
Тут я должен шляпу снять. И у меня не будет ни единого критического замечания или добавления - помимо вставленного мной эпиграфа. Могу повторить вслед за Харди "я бы хотел, чтобы это сказал я".
Тем более что как раз нашему народу антизападничество все еще нравится, а западные стандарты по большей части ему чужды. И потому отказ следовать требованиям Запада всегда можно продать так. что популярность политического лидера только подымется - ведь он явил смелость, сопротивляясь тлетворному влиянию Запада (то что сам Запад дал последнее время кучу примеров того, как популизм ьполитиков легко одолевает принципы и ценности - другая тема).
Какая все же умница Дубинянский - завидую
P.S. тут я должен разъяснить. как я оцениваю ум. Ум ение "уесть" оппонента стоит в моих глазах очень дешево. Истинный показатель ума -творчество. Способность подметить то, чего не видят другие. Умение разглядеть слабую пока еще закономерность в кажущемся хаосе впечатлений.
Короче - способность создавать новое: взгляды, подходы, оценки. Это и есть признак настоящего ума.
Способность лягаться и перекрикивать оппонента, которую демонстрируют наши депутаты, всего лишь способность кадить толпе, которой это все еще нравится