"Я никогда не прощу Россию"
Ольга Ившина
Родственники погибших при крушении рейса МН17 в небе над Донбассом выступают в нидерландском суде. Они плачут, рассказывая, как война, о которой они мало что знали, отняла их близких. Эти одетые в черное люди часто появляются на заседаниях суда по делу о крушении "Боинга" МН17, сбитого в небе над Донбассом в 2014 году.
"Они лгут. Мы знаем, что они лгут. И они знают, что мы знаем, что они лгут", - эти слова Риа ван дер Стин произнесла с сильным акцентом, но по-русски. Она подчеркнула, что эту цитату из Солженицына она привела специально для представителей российского режима, которые следят за процессом.
"Ложь и обман - это постоянная тактика, которую некоторые используют, играя с нами в кошки-мышки. И вопреки этой игре, мы пытаемся установить правду и добиться справедливости для наших погибших родственников", - заявила ван дер Стин. Она добавила, что не сомневается в том, кто сбил самолет.
Схожие мысли озвучивали многие выступавшие. Некоторые напрямую обвинили Россию в причастности к крушению рейса МН17.
"Я никогда не прощу Россию и тех, кто ответственен за действия, приведшие к гибели моих родителей. И за действия, которые они предпринимают с тех пор, - за их последовательные попытки распространять ложь даже сейчас, спустя семь лет после той трагедии", - говорит Мэтью Хордер, потерявший в катастрофе родителей.
Прокуратура Нидерландов считает, что рейс МН17 был сбит ракетой зенитно-ракетной установки "Бук", прибывшей с территории России. В ноябре 2020 года судья, разбирающий это дело, постановил, что альтернативные версии крушения, включая варианты с атакой военного самолета и пуском ракеты украинским "Буком" больше не будут рассматриваться в ходе заседаний. Суд заключил, что прокуратуре удалось собрать достаточное количество доказательств того, что все альтернативные версии ошибочны.
Обвиняемыми в причастности к гибели самолета и смерти 298 человек выступают три гражданина России и один гражданин Украины, воевавшие на стороне самопровозглашенной Донецкой народной республики.
"Меня раздражает, что виновные даже не думают извиняться. Им на нас наплевать, они продолжают лгать. Они отрицают все. И никто из них не учитывает боль и чувства родственников. По-моему, это трусливые убийцы без тени сочувствия. Они продолжают врать. То, что они продолжают отрицать случившееся, - это самое плохое для меня. " - говорит Фредрикс. Он достает платок и утирает слезы.
"Я знаю, что правосудие свершится, но виновные будут жить безнаказанно. А нам придется платить горем, потерей и разрушенными жизнями наших семей. Никакое наказание не будет пропорциональным убийству невинных пассажиров МН17", - добавляет он.
Почти все родственники, выступившие в суде, говорили, что судебный процесс дается им крайне тяжело. Но в то же время они очень ждут приговора.
"Боль становится только сильнее"
Во время выступлений родственники периодически плакали. С трудом сдерживали эмоции и судьи и находившиеся в зале представители защиты и обвинения. Периодически выступавшие замолкали, пытаясь справиться со слезами и успокоить участившееся дыхание. В эти моменты в зале повисала абсолютная тишина.
Среди 80 детей, погибших в крушении МН17 были и три дочери Питера ван дер Меера. Им было 7, 10 и 12 лет.
"Я не увижу, как они выходят замуж, у меня не будет внуков, они не будут навещать меня в старости. Как я проживу остаток жизни?" - спрашивает он.
"Самым ужасным днем для меня стал День отца. До крушения самолета я каждый год получал в этот день подарки от моих дочерей, завтрак в постель, три больших обнимашки и три поцелуя. Думаю, многим это знакомо. За неделю до Дня отца везде появляется реклама к празднику. Но теперь я отец без детей. День отца стал для меня одним из самых кошмарных в году и остается таковым вот уже 7 лет. Так будет всегда", - рассказал Питер ван дер Меер, потерявший в трагедии трех дочерей.
Помимо постоянного чувства утраты, многие испытывают и чувство вины.
"Я чувствую вину постоянно, когда делаю что-то, что мы делали вместе. Рождество, Новый год… Я не могу сидеть за накрытым рождественским столом - там теперь всегда стоят два пустых стула, - рассказал Роб Фредрикс. - Мне до сих пор тяжело смотреть на твои фото, сынок. Я смотрю сквозь них. Я переживаю это снова и снова. Я чувствую себя эмоциональным, злым, мне тяжело спать. Я теряю память и концентрацию. Чувство потери и горе растет день ото дня".
Питер Батс рассказал, что за несколько дней до полета на рейсе МН17 его сын Роэн играл со своим годовалым братом. На прощанье он сказал малышу: "не начинай ходить, пока я не вернусь". Больше братья никогда не увиделись.
"Наше горе и траур не заканчиваются никогда. Но это не слабость, это цена любви", - вытерев слезу, сказал потерявший сына Питер Батс.
Смерть одного человека - это трагедия, смерть десятков тысяч - статистика. Да, именно так устроен наш мозг.
В этом журнале можно прочитать просто километры споров украинцев и русских. Обе стороны с одной стороны доказывают, что именно противная сторна повинна в исключительной жестокости. В то же время каждая из сторон не прочь и прихвастнуть как солдаты ее стороны лихо умеют убивать - и тут не нужно быть статистиком чтобы обнаружить агрессоры, развязавшие эту войну и продолжающие сегодня бессмысленную бойню (устраивая очердное обострение с десятками трупов потому что Путину не понравился тон Зеленского или потому что Кулеба похвалился успехом "Крымской платформы" - это все для Путина вполне достаточные поводы, чтобы устроить очередной маленький праздник убийства).
И что меня всегда удивляло более всего - и я о том писал неоднократно. Мне не попадался русский, который бы ощущал свою вину за этот фестиваль бессмысленных убийств. Вот родственники погибших в рейсе МН17 живут с постоянным чувством вины. А русские не ощущают ее вовсе.
И да, Солженицын был прав "Они лгут. Мы знаем, что они лгут. И они знают, что мы знаем, что они лгут" Они лгут про Боинг, про Скрипалей, про Навлаьного . про то, кто начал войну и кто реально ее ведет - они все время лгут. Их лидеры все время лгут. И мои критики из России в этих пунктах все время лгут. Мне кажется, что они знают что лгут, но продолжают лгать.
Для них это вроде игры.
И мне хочется им напомнить, что эти игры приводят к ужасному не передаваемому горю десятков тысяч людей. А они вовсе этого не ощущают.
Замечательная устойчивость.