Трёп великих. Анатолий Стреляный - о русском сознании
О русском сознании кто только не размышлял - а уж кто писал (кто только НЕ писал -от мала до велика). Мне тоже случалось правда в весьма узком диапазоне и обязательно подпирая себя мнениями русских, и если не великих, то как минимум значительных. Именнно такой подход и позволил мне приобрести в сети твердую репутацию русофоба.
Анатолий Стреляный был мне известен еще в советские времена как постоянный автор и комментатор РС. И мне всегда казалось что он украинец и даже именно хохол во многих отношениях. Но вот он размышляет о русском сознании от первого лица (хотя тоже без цитат не обходится). Значит на склоне лет ощутил себя Стреляный окончательно и бесповоротно русским.
Так что я в очередной раз предоставляю своему читателю мнение о русских выраженное русским. Правда я по своей давней плохой привычке его размышлизмы урезаю.
Под самый конец Советского Союза мне пришло в голову спросить себя: возникнет ли когда-нибудь русское национальное сознание, сменив имперское? Что такое русский нацхарактер, я знал подчас даже лучше, чем хотелось бы, а вот о русском нацсознании не имел понятия, поскольку на каждом шагу сталкивался только с имперским. Когда русский человек говорил о себе: "Я - патриот", было ясно, что отечество для него - в общем, почти всё то, что было Российской империей с входившими в неё "землицами", не успевшими как следует обрусеть.
"Землицы" - словцо Достоевского, им он выражал своё отношение к тем членам "семьи единой", которые мечтали её покинуть, проявив неблагодарность. Он считал это поведение естественным и неизбежным и, видимо, как раз поэтому осуждал его. Таким в его случае было проявление им же открытой и воспетой русской всемирной отзывчивости.
Через несколько лет, уже после распада СССР, у меня состоялся разговор обо всем этом с академиком-филологом Александром Панченко, ныне покойным. На мой вопрос, появится ли когда-нибудь русское не имперское, а национальное сознание, он очень серьёзно ответил, что должен подумать, а пока что хотел бы вникнуть, почему слово "сознание" мне представляется более уместным, чем прочие? Чем те же, к примеру, "два чувства" у Пушкина?
Я ответил, что могилы предков, "любовь к отеческим гробам, любовь к родному пепелищу".
- это то, что называется "Малой родиной", а мне хотелось бы услышать что-то о Большой и обретающейся к тому же не в душе русского человека, а в его мозгу. Что произойдет с Большой родиной в этом мозгу, когда она станет заметно меньше? "Желательно понять не что-то душевное, горячее, а нечто в пределах температуры обыкновенного, не возбужденного человеческого тела", - так я выразился.
Думал Александр Михайлович сутки. Ответ, с которым он, трезвый, зашел со мною, тоже трезвым, в студию, прозвучал так: "Вот живет бабушка в деревне где-нибудь во глубине Сибири. Никуда за околицу за всю свою жизнь не выбиралась. Поёт под настроение песни своей бабушки. Вот какое у неё сознание?" Он не назвал её сознание национальным, но подразумевал именно его - подразумевал, отвергая моё слово "имперское".
Прошла четверть века. Что изменилось? Я уже не спрашиваю ни себя, ни кого-либо ещё, явится ли когда-нибудь русское национальное сознание. В наличии всё то же: русское имперское. Оно, конечно, не пребудет вечно, ибо ничто не вечно под луной, но русским национальным оно вряд ли сменится. Не для того напали на ту же Украину и всячески терзают её.
А вот русское имперское сознание - его всё-таки можно подтвердить. "Эта Украина, она же наша?" - произносит с экрана молодая жительница Архангельска скорее утвердительно, чем вопросительно, и продолжает про свой патриотизм… Не проходит, кстати, дня, чтобы в сети не высвечивались слова Льва Толстого о патриотизме - что это есть не что иное, как "отречение от человеческого достоинства, разума, совести и рабское подчинение себя тем, кто во власти".
Так-то оно так, но вот его "Севастопольские рассказы". В первом из них звучит убеждение, что французы никогда не смогут взять Севастополь и вообще "поколебать где бы то ни было силу русского народа". Причина? "Эта причина есть чувство, редко проявляющееся, стыдливое в русском, но лежащее в глубине души каждого, - любовь к родине".
Между такими понятиями, как "русский характер", "русская душа", "русское сознание", различий не меньше, чем сходства. Национальный характер - это то, что производит, так сказать, природа, история с географией, то, что складывается как бы само собою. Национальное же сознание в большей степени обязано своим становлением целенаправленным умственным усилиям, творческой работе обитателей известного пространства, их вождям, трибунам и певцам. Это согласное понимание общего прошлого, общих современных интересов, достаточно трезвое соизмерение желаний и возможностей… чем меньше всего, кажется, занята в эти дни Россия, двигаясь навстречу своей судьбе.
Текст просто замечательный. Я выбросил кучу цитат и отсылок - не они важны.
Интересно различие, которое проводит Стреляный между душой и сознанием. В русском сознании нет понятия "захват", есть присоединение и воссоединение
300 ЛЕТ ВОССОЕДИНЕНИЯ УКРАИНЫ С РОССИЕЙ - именно так назывался грандиозно пышный праздник в 1954 году. России не аннексировала Крым, он ВОССОЕДИНИЛСЯ.
В русской голове кажется даже Чечня присоединилась - и война не прекращается скоро 200 лет, а все равно присоединилась... Т.е. русские уважают только свою самостоятельность - и в их голове никакой отдельной и самостоятельной не то, что Украины, но кажется даже Польши нет. Ну Прибалтики само собой нет.
Эти головы начнут думать иначе не слишком скоро, на это рассчитывать нечего.
Это я к затопившем наши экраны требованиями к Зеленскому какова его СТРАТЕГИЯ (sic!!) деоккупации Крыма и Донбасса.
О-хо-хо, стратегию им подай... Стратегия тут одна - дождаться тех времен, когда русские начнут понимать, что следует уважать чужую собственность, если хочешь, чтобы уважали твою. Но они пока и свою не уважают - так что ждать придется долго.
И болтовню о "стратегии" лучше всего прекратить.Такой маленький практический вывод из статьи Стреляного, которая как раз взывает к длительным и туманным размышлениям о народе, его душе и его менталитете