Украинское государство и революция
Предлагаемая читателям статья Валерия Пекара и Михаила Винницкого - очень большая. Тем не менее всякий, кому интересны судьбы Украины в ближайшей перспективе - должен ее прочесть,это мое глубокое убеждение. Хотя у статьи кроме длины есть еще один недостаток - она весьма теоретична, а теорию у нас не жалуют. Но перед вами действительная попытка осмыслить украинские события в более широком контексте общей схемы серьезных революций.
Я не знаю, буду ли я ее критиковать - я тут со многими вещами не согласен. Но если и отважусь то только на выходные, не раньше. Серьезные вещи требуют серьезных размышлений.
Но читатель не перегруженный моими предрассудками может приступать к критике сразу же - чего я ему от всей души желаю.Конечно желательно при этом дочитать текст до конца. Хотя совсем не обязательно - тут десятки раз критиковали тексты - вовсе не читая их
Первая версия этой статьи написана в начале 2016 года. В целом ее актуальность, по мнению авторов, в условиях медленного прохождения процесса украинской революции сохранилась - хотя опыт 4 лет внес некоторые коррективы. Текст обновлен с учетом событий последнего года, когда в Украине произошла драматическая перемена в политикуме.
В течение последних шести лет после Майдана впервые в новейшей украинской истории началась осознанная трансформация, и победа в двух выборах команды Зеленского - это просто очередной ее этап.В украинском случае преобразования общественной системы происходит медленнее, чем обычно принято думать о революции; но и известные из истории великие революции продолжаются десятилетиями с переменным темпом событий.
Кому-то эти шесть лет со времен Майдана могут казаться длинным периодом (так якобы мало сделано за это время), кому невероятно коротким. Но и у тех, и у других нет сомнения - мы в процессе. Но в чем заключается этот процесс? Последующий его этап? Действительно ли мы скатились в "контрреволюцию"? Что нас может ждать в будущем?
В этой статье мы предлагаем модель, описывающую сценарии, по которым происходят революции. Любая модель является упрощением, но полезны модели, позволяющие спрогнозировать дальнейшие события.
Предложенная модель концентрирует внимание исключительно на взаимодействии элит внутри, "в коконе". Под элитами в этой статье мы понимаем группы, в руках которых концентрируется любая власть: политическая, экономическая, военная, религиозная, информационная и др. Но элиты - это не только власть (влияние). Элиты, в отличие от других слоев общества, еще являются носителями и распространителями определенных ценностей, идей, нарративов. И именно в период революций соревнования идей, в совокупности с позиционными перестановками элитных групп, определяет темп и направление революционного процесса.
В 1938 году впервые увидела свет книга американского ученого Крейна Бринтон "Анатомия революций". Впоследствии ее переиздавали несколько десятков раз. Суть книги - определение четырех закономерных этапов революционного процесса, а именно:
- Старт в форме насильственного переворота, за которым следует временная эйфория после краха старого режима.
- Легализация правительства и появление двоевластие: умеренные революционеры пытаются внедрить программу, которая привела к перевороту, правовыми методами и одновременно нейтрализовать влияние радикальных групп, которые недовольны темпом изменений.
- Переворот радикалов, террор: умеренный революционное правительство теряет власть в пользу радикалов в процессе второго переворота (как в октябре 1917 года в России, или как во время переворота Робеспьера в 1793 во Франции) результат - быстрое физическое уничтожение любых противников революции, даже потенциальных.
- "Термидор": установление новой авторитарной власти, которая "наводит порядок" для реализации лозунгов революции, но по сути возвращает методы правления старого режима.
Любое изменение политического режима приводит к перестановке áкторов во властной матрице. Меняется уровень доступа к рычагам влияния представителей различных групп интересов (носителей ценностей, моделей поведения или видений развития страны). Но, несмотря на ужесточение политического переворота, если áкторы остаются живыми, их интересы остаются актуальными, и во время легализации нового режима и в процессе его деятельности (вышеупомянутый второй этап) они возвращаются в игру.
Мы рассматриваем элиты как Расслоенные революцией на четыре группы: новые радикалы, новые умеренные, старые умеренные, старые радикалы. (Здесь и далее каждый рисунок является иллюстрацией к предыдущих пунктов.)
Революция начинается с прихода к власти умеренных новых. Конечно, это происходит при содействии радикальных новых, но радикально новые не способны сразу воспользоваться моментом переворота из-за своей неготовность взять функции управления, а также из-за того, что их радикальные идеи не всегда воспринимаются "массами", которые привели к успеху самого переворота. Умеренные новые возникли не внезапно. Их представители являются частью старой элиты, которая была больше подготовлена к взятию власти в условиях, когда старая власть была снесена первой волной революции. Примерами умеренных новых является Временное правительство Российской империи, Национальное собрание во Франции, а в пост-майданной Украине - команды Петра Порошенко, Арсения Яценюка и других лидеров Народного Фронта.
Остальные три группы:
- радикальные новые, которые требуют гораздо более решительных изменений, - в нашем случае это неоднородная группа: националисты, либералы, анархисты и тому подобное;
- умеренные старые, которые стремятся, насколько возможно, восстановить свой статус в новых условиях, - в нашем случае к этой группе следует относить не только бывших "регионалов", которые осудили насилие в феврале 2014, тем самым получив себе определенную индульгенцию на протяжении правления Порошенко, а также (как оказалось) Зеленского и его окружение, которым "новизна" Майдана оказалась чуждой;
- радикальные старые, стремящихся тем или иным образом вернуть старый порядок, - речь идет о ближайшем окружении Януковича, открытых сепаратистов, соратников идеи сближения Украины с Россией (Медведчук, Бойко и т.д.), которые до сих пор остаются "в игре" в украинском политикуме.
Как видно из рисунка, система с четырьмя категориями элит - несбалансированная, потому что власть находится не в центре системы. Балансировки можно провести двумя способами, что и формирует два сценария революции: положительный и отрицательный.
Позитивный сценарий начинается с атаки новой власти на радикальных старых, представляющих собой неотвратимую угрозу новому порядку. В нашем случае это частично произошло из-за изгнания Януковича и его ближайшего окружения, люстрации, частичной очистки экономики от одиозных олигархов - получателей ренты (например, Фирташа, Онищенко и т.д.).
Эта атака имеет два последствия. Во-первых, радикальные старые частично истребляются, отчасти под влиянием инстинкта самосохранения присоединяются к умеренным старым (которые осознают неотвратимость изменений и теперь ищут только способа как-то устроиться в новой системе), а незначительный остаток "непримиримых" маргинализуется и в дальнейшем не влияет на происходящее.
Умеренные старые также претерпевают изменения: часть их убеждается в опасности пребывания в рядах защитников старого режима и продолжает свое будущее в рядах "партии власти" - умеренных новых. В отечественной практике примеры Рината Ахметова, Игоря Коломойского (образца 2014) и других.
Но, разбив радикальных старых, новая пост-переворотная власть на этом не останавливается и следующим шагом атакует радикальных новых, требующих продолжения революции и, таким образом, угрожающих превратить ее в бесконечную. Как мы знаем, лучшие революции - это те, что быстро заканчиваются, и радикальные новые этому мешают.
В результате радикальные новые испытывают такие же потери: частично истреблены, частично присоединены к умеренным новым, частично маргинализированы. Их радикальные требования становятся неактуальными, и возможно, их реализация откладывается надолго - до наступления следующей революционной ситуации (например, начала гражданской войны в США за более чем 70 лет после революционного переворота 1776). В Украине в течение 2014-2019, когда умеренные новые были у власти, лишь частично реализован Шаг 1 и вовсе не начат Шаг 3 по этому сценарию.
Но возвращаемся к модели: в результате успешной "войны" с радикальными старыми и радикальными новыми, как видно на рисунке, "партия власти" становится достаточно большой, и это балансирует систему. Через некоторое время эта партия наделает ошибок, потеряет социальную поддержку и уступит на выборах другой партии, которую сформируют умеренные старые, оставшиеся в оппозиции. За несколько десятков лет сформируется классическая двухпартийная система, являющаяся основой демократии в некоторых развитых странах мира - наиболее показательно в США.
Но позитивный сценарий не является единственно возможным. Что будет, если новая власть (умеренные новые) решит "пройти между капельками" и избежать крайне необходимой атаки на радикальных старых (неважно, какие причины - личная нерешительность или наличие скрытых договоренностей)? Например, что будет, если французский король или российский царь и их ближайшие сторонники останутся в игре при новой власти? Или, как в нашем примере, - Медведчука пригласят в Минск, а Кернеса назначат защищать Харьков от "Русского Мира"?
Систему все равно надо сбалансировать. Выходом может быть "широкая коалиция" умеренных новых и умеренных старых (в нашем случае - пост-Майданной власти, с одной стороны, и большинства олигархов и не(до)люстрованных чиновников высшего уровня и судей, с другой стороны).
Это позволяет восстановить баланс. Пришлось поделиться властью с частью умеренных старых, и теперь система вроде стабильна. Часть умеренных старых присоединяется к "партии власти" открыто - ведь там возможностей гораздо больше, а бояться люстрации нет смысла. Но так же, чувствуя отсутствие угрозы, постепенно возвращается на арену часть радикальных старых.
Власть переходит туда, где большая сила, - к умеренным старым: Зеленский выиграет выборы при поддержке олигархов и привлекая широкий круг избирателей, в том числе тех, кто не разделяет "идеалов революции" (в нашем случае, идеалов Майдана). Ценности и образ развития новой политической верхушки (насколько они вообще артикулированны) в основном соответствуют умеренной части их старших коллег из Партии регионов, особенно в вопросах идентичности, культуры, экономических и институциональных реформ.
Между тем умеренно новые проявляют признаки радикализации (с точки зрения требования Майдана "перезагрузить власть", политика Петра Порошенко была умеренной, но его предвыборный лозунг "Армия, Язык, Вера" звучит довольно радикально).
Умеренные старые наслаждаются полнотой власти. Между тем открыто возвращается все больше радикальных старых (члены команды Януковича и высшие чиновники того времени), а после непродолжительного союза с умеренными новыми (пост-майданными либералами) ключевые позиции заполняются "проверенными кадрами" с умеренных и радикальных старых. Наконец, происходит полное очищение власти от умеренных новых. Наступает эпоха преследования радикальных новых, причем под удар иногда попадают и умеренные новые тоже.
По состоянию на июнь 2020 мы находимся в этой точке.
Реванш вызывает дальнейшую радикализацию новых. "За что погибали герои?" - спрашивают они. Радикальные новые переходят в наступление, их мишень - это, конечно, радикальные старые, то есть открытые контрреволюционеры.
Радикалы с обеих сторон под ударом, и это приводит к еще большей радикализации и мобилизации организационного ресурса радикалов обеих сторон, ведь власть находится не у "сил революции", а у "сил реванша" (у умеренных старых, а не у умеренных новых). Появляются Парижская коммуна с одной стороны и отряды знати с другой, сеть советов и Красная гвардия с одной стороны и Белая гвардия с другой. Умеренное правительство терпит крах. Центр системы быстро выжигается. Вчерашние умеренные становятся "врагами революции", "врагами народа". Радикальные старые приобщаются к уничтожению "партии власти", пытаясь таким образом освободить место для старого режима (не в смысле персоналий, а в смысле политической линии). В результате разворачивается гражданская война двух радикальных крыльев, или же устанавливается хаос,где непонятно, кто чего добивается. Если одна из сил все-таки побеждает - а в случае с Францией, и России победа была за революционерами, - то устанавливается жесткая диктатура, гильйотиною или другими средствами физически уничтожает всех, кого можно считать потенциальной угрозой делу революции.
От гражданской войны и террора страдают в первую очередь большие социальные группы, никоим образом не относящиеся к элитам. Они будут рады любому порядке и сильной руке, и запрос на новый порядок всегда находит ответ. На арене появляется сильный лидер, вроде Наполеона или Сталина, полностью меняет повестку дня. Неважно, пользуется ли он "революционной" терминологией, или нет (обычно пользуется, чтобы подчеркнуть свою дистанцию от старых и мобилизовать новых) - в любом случае, к революционным идеалам он не имеет никакого отношения. Начинается новая эпоха, часто завершается большой войной.
Конечно, модель, как мы уже отмечали, является значительным упрощением. Украинские реалии (как всегда) не точно соответствуют двум представленным вариантам. Во-первых, это из-за того, что в течение нашей революции вмешалась Россия. Во-вторых, потому, что украинская революция происходит на стыке между индустриальным и постиндустриальным строем, а модель базируется на революциях, которые проходили на этапе перехода обществ от феодализма к индустриальной эре; впрочем, по многим признакам, кроме технологического, Украина еще не порвала с феодализмом. Но в целом модель достаточно адекватно описывает состояние и перспективы украинской революции.
Итак, цель нашей модели - предложить нынешним политикам и гражданскому обществу понимание возможных сценариев последующих событий для избрания верных шагов. Промежуточные выводы пока можем сделать следующие:
- Сохранение в политическом поле, отказ от политического уничтожения (или хотя бы полной маргинализации) окружения Януковича, старых чиновников и судей, а также пророссийских политиков, вместе с радикальными предвыборными лозунгами Порошенко, привели к ходу событий в Украине по негативному сценарию.
- Позиция "радикальных новых" является по определению проигрышной - особенно если радикализм касается лишь одного из аспектов революции (идентичнисного), а не всего комплекса требований, которые привели к перевороту.
- "Контрреволюция", воплощенная в приходе к власти "новых лиц" (президента Зеленского и партии "Слуга народа") - это на самом деле закономерный реванш "умеренных старых" (по ценностям), с которыми все больше заигрывают "радикальные старые".
- Отсутствие среди элиты существенного представительства "умеренных новых" (ядра поддержки Майдана), через скатывания власти к "старым" и радикализации "новых", увеличивает риск разрыва в элите (Шаг 5 негативного сценария), который в наших условиях не может решиться иначе, чем насильственными методами.
Какой выход? Фактически все зависит от активности и видимости борьбы сегодняшней украинской элиты с проявлениями радикализма - с одной и с другой стороны. Маргинализоваться должны радикалы, а не умеренные - вот ключевая точка расщепления между отрицательным и положительным сценариям.
Как это должно выглядеть на практике? Во-первых, необходимо убрать из политики радикальных старых: Медведчука и Ко, сепаратистов, защитников старого режима из судейского корпуса и из высшего корпуса государственной службы. Чем дольше с этим процессом медлить, тем больше накапливается организационный ресурс радикально настроенных революционеров (условно - наших Робеспьеров и Лениных). Во-вторых, "кадровый голод", на который жалуется президент, должен быть заполнен не из среды "радикальных старых", а из "умеренных новых".
От того, кто оказывается на обочине политического процесса, - радикалы с обеих сторон или умеренные реформаторы, - зависит, наша революция пройдет по американскому сценарию, то есть без террора, или по французско-русскому.
Украина еще не сделала свой исторический выбор. Пойдем мы по пути США - без второго переворота и террора, вплоть до установления демократии и построения долговременных институтов? Или повторим путь французов и россиян, во имя гуманности и сохранения институциональной памяти оставили рудименты и представителей старого режима у власти и, таким образом, позволили своим революциям сожрать своих детей?