Кирилл Говорун о проблемах построения новой церкви в Украине
Наша информационная картина меняется очень быстро, и к сожалению содержание новостей диктуют нам политики, террористы и катастрофы. Но я, много лет проживший в СССР, очень хорошо усвоил: нередко самое важное не то, что говорят, а то о чем помалкивают. И потому затяжное молчание центральный украинских СМИ о церковных проблемах наводило на мысли, что там не все о-кей и там зреет что-то нехорошее. Ожидание подтвердилось. когда грянул скандал с Филаретом, который отказался принять роль почетного патриарха и возжелал реальной патриаршей власти. И как и много лет назад ради нее пошел на раскол новообразованной ПЦУ.
Потому таким важным представляется мне интервью, которое взяла главред ЛБ Соня Кошкина у архимандрита Кирилла Говоруна, ученого, профессора в Лос-Анжелесе и проч. (там титулов и званий хватает)
Текст очень-очень длинный даже после моего сокращения вдвое. Однако его прочтение дает возможность оценить сложность не столько даже политическую сколько психологическую - сложность выстраивания в Украине современной православной церкви взамен острова сталинской закалки, тщательно изолированного от континента современного христианства - не то, чтобы Северной Кореи, но нечто в этом духе существовало в Украине
Филарет видел ПЦУ как «перелицованный» Киевский патриархат
Сейчас на слуху конфликт между патриархом Филаретом и ПЦУ в лице митрополита Епифания, вот с него и начнем.
Говоря о конфликте, мы часто имеем в виду нечто негативное. Я не стал бы его драматизировать и сводить ситуацию исключительно к конфликту. Я бы обозначил эту ситуацию как катарсис, то есть очищение.
Речь о том, что соборный процесс был осуществлен не так прозрачно, как это предполагалось процедурами Вселенского Патриархата.
В недавних своих интервью, репликах, высказываниях митрополит Филарет заявил о том, что у него тогда было определенное видение того, какой должна быть церковь. Это не прямая речь, а мое обобщение его слов, но он в целом видел новую церковь как «перелицованный» Киевский патриархат: с новым названием, но с той же структурой власти, с той же ментальностью, с теми же подходами и принципами. И главное - с той же центральной фигурой, которая бы управляла этой структурой. Он сделал все возможное, чтобы это видение было осуществлено в новой Церкви.
Сегодняшняя фрустрация митрополита Филарета связана с тем, что происходящее не соответствует тому, что он планировал. И митрополит Епифаний не соответствует, и процессы в епископате, и среди мирян. Вопреки его ожиданиям формируется новая модель управления Церковью. Эта модель - коллегиальная, не связанная с личностью одного человека. Это первое.
Второе - оказалось, что епископат новой Церкви может занимать позицию, которая отличается от позиции предстоятеля, чего ранее не было в Киевском патриархате.
И третий пункт - публичность внутрицерковной дискуссии. Раньше в Киевском патриархате не было, чтобы дискуссия или обсуждение каких-то спорных вопросов между епископами выплескивались в публичную плоскость и переходило в СМИ. Самой возможности несогласия епископов с предстоятелем не предполагалось. А сегодня митрополит Филарет вынужден давать интервью, публичные комментарии по поводу внутренних событий.
Четвертое и, возможно, самое важное - в обсуждении того, что происходит, принимают участие и играют решающую роль миряне. Люди, к которым ранее относились как к безликой церковной массе, которая должна безоговорочно принимать все, что говорится с амвона, теперь обрели голос. И это голос разумный - иногда разумнее, чем голос епископов.
Сегодня миряне не согласны играть роль пассивных потребителей Божьего слова, проповедуемого с амвона. Они готовы активно участвовать в строительстве новой Церкви. Но это совершенно несвойственно авторитарным обществам, где православная церковь также существует. Собственно говоря, в рамках Киевского патриархата до формирования новой церковной структуры голос мирян тоже мало звучал или просто не воспринимался. Сейчас он звучит громко, и епископат вынужден к нему прислушиваться.
Это свидетельствует о двух вещах. Первое - структура и качество церковной среды меняется в лучшую сторону. Второе - общество в Украине становится более демократичным.
Интересное наблюдение: в последнее время своего существования КП очень сильно напоминал РПЦ. По набору внутренних правил, традициям взаимодействия и т.д. Собственно, это сами иерархи бывшего КП признавали.
Я даже радикальнее высказался бы. Многие принципы существования Русской православной церкви, особенно в советский период, сохранились в Киевском патриархате, как в неком заповеднике. При том, что в самой Русской церкви многое уже было изжито и трансформировалось в более развитые принципы и структуры.
Киевский патриархат находился в искусственной изоляции и поэтому варился в собственном соку. Он жил своей собственной жизнью, и эта жизнь не имела, к сожалению, особого отношения к жизни глобального православия. Это способствовало тому, что КП во многом превратился в такой себе заповедник советской ментальности. И тот конфликт, который мы сейчас наблюдаем, является во многом конфликтом между двумя подходами к церковной жизни. Один подход - советский, другой - уже несоветский.
«Для команды Порошенко важно было провести Собор, образовать новую церковную структуру с новым названием и получить под нее Томос»
На одной из последних пресс-конференций патриарх Филарет рассказал о якобы существующей договоренности между ним, митрополитом Епифанием и действующим на то время Президентом Петром Порошенко относительно формата управления новой церковью. По его словам, Епифаний должен был заниматься формальной внешнеполитической, представительской деятельностью, тогда как внутреннее управление отходило Филарету. Митрополит Епифаний это опровергает. Кто из них говорит неправду?
Никто не знает, кто в этой ситуации говорит правду. Но логически можно предположить, что некие договоренности существовали. Особенно если принять во внимание то, как проходил Собор, попытки манипуляций голосами епископов и остальных делегатов, количество схем, которые были изобретены перед Собором и во время его проведения, чтобы обойти прозрачное волеизъявление делегатов. Большинство этих попыток, к счастью, провалились.
И Собор, к сожалению, в определенных своих процедурах действительно оказался симуляционным. То, с чем мы столкнулись сейчас, является последствием этих схем, которые были вдохновлены митрополитом Филаретом и реализованы его помощниками.
Тем не менее, сейчас мы имеем дело с очищением церковной среды от старых схем. Новая церковь начинает задействовать более здоровые механизмы, нежели те, к которым привык митрополит Филарет. Происходит катарсис, как я уже говорил, - очищение того, что было не совсем прозрачным и честным.
Греки настаивали на том, чтобы новая структура была максимально инклюзивной, включала максимальное количество епископов, приходов и мирян из других юрисдикций. А видение митрополита Филарета было - просто воссоздать Киевский патриархат.
Я бы даже сказал - это мое предположение, интуиция, если хотите, - что видение украинского государства, видение Президента Порошенко и команды, которая работала с ним, не сильно отличалось от видения митрополита Филарета. Для команды Порошенко важно было провести Собор, образовать новую церковную структуру с новым названием и получить под нее Томос. Насколько эта структура будет качественной, насколько широко представленной, инклюзивной, казалось им не столь важным.
Ну, то, что Томос был электоральным шагом, никто и не скрывал. Но. Во-первых - надо это откровенно признать - если бы не настойчивость лично Порошенко, особенно на самом Соборе, не факт, что был бы результат.
Вот из-за такой электоральной логики мы увидели, как во время Собора вектор президентской администрации совпал с вектором митрополита Филарета. И оба они не совсем совпадали с вектором, на котором настаивал Вселенский патриархат. Как результат - имеем суммарный короткий вектор развития новой Церкви. То есть, с одной стороны, благодаря настойчивости Вселенского патриархата часть структур все-таки вошла в новую церковь. Но из-за сопротивления митрополита Филарета и из-за пассивности президентской администрации представленность всего украинского православного сообщества в ПЦУ значительно сужена. И это, кстати говоря, основная причина того, почему новая структура до сих пор не признана другими православными церквями.
Украина - секулярное государство, государство не должно вмешиваться в дела церкви. А выходит так, что объединение церквей и Томос - во многом личная заслуга главы государства. Он выступил медиатором процесса, заставляя стороны договариваться. А как только отступил - сразу посыпались проблемы в церкви.
Ясно одно: без давления со стороны государства и лично президента Порошенко Собор вряд ли бы состоялся. И митрополит Филарет не пошел бы на уступки и компромиссы, самый значимый из которых - отказ от участия в выборах предстоятеля, если бы не давление государства. Под давлением был избран нынешний предстоятель Православной церкви Украины, что было условием Филарета, о чем он сам сказал, и чему нет причин не верить. Положительный момент от давления государства - это то, что церковь была создана и получила Томос от Константинополя. Но давление имело и отрицательную сторону, побочный эффект. Вмешательство, которое государство осуществляло в то время в дела церкви, привело к нарушению соборных процедур. И это дает о себе знать не потому, что государство сейчас отошло от церковных дел. А потому что пришло время для побочных эффектов. Они были бы неизбежны, даже если бы Порошенко переизбрали на второй срок. Причина - качество церковной жизни, к которому государство было равнодушно. И с этой точки зрения то, что теперь к власти пришел религиозно нейтральный человек, абсолютно индифферентный к религии политический деятель, даже хорошо, на мой взгляд.
Митрополит Филарет сформировался в эпоху, когда власть была всесильной, когда советскую власть Церковь сильно боялась. С властью нужно было договариваться, заигрывать, бороться. Но ее нельзя было игнорировать.
В этой модели сформировался митрополит Филарет. Для него государственная власть жизненно важна. Поэтому он по инерции, инстинктивно, апеллирует к совершенно секулярному Президенту Зеленскому. Точно так же, если вы помните, он апеллирует к бизнесмену Игорю Коломойскому, потому что считает, что оба они чем-то похожи в протежировании младших воспитанников.
Можно предположить, что в представлении митрополита Филарета модель государственной и политической власти выглядят одинаковым образом: есть политик, который реально принимает решения, - Игорь Коломойский. И есть его проекция на экране - Президент Зеленский. Приблизительно такой же своей проекцией на экране митрополит Филарет представлял митрополита Епифания. И пытался эту модель осуществить. И когда оказалось, что она не работает, теперь удивляется и обижается.
«Есть факт разрыва отношений между Москвой и Константинополем. И причиной является Украина»
Для Константинополя это была опасная и рискованная операция, которая могла привести к существенным потерям для Вселенского Патриархата. И эти потери уже имеют место. Например, мы видим попытки некоторых авторитетных церквей - в частности, Кипрской, Албанской, Антиохийской, Иерусалимской - договариваться между собой о способах решения украинской проблемы за спиной Вселенского патриархата.
Причем Иерусалимский патриархат и Антиохийский встретились, находясь в состоянии конфликта, договорившись о совместных действиях по преодолению украинского кризиса. А вот Вселенский патриарх участия в этой встрече не принимал.
Мы не знаем сценария, который обсуждался конкретно на этой встрече, но это действия, которые несколько отличаются от сценария, предложенного Вселенским патриархатом. И это является вызовом Вселенскому патриархату, потому что от его посредничества, как первенствующей церкви, отказались многолетние союзники. Это репутационная потеря, и Константинополь пошел на нее ради Украины.
Мы не знаем сценария, который обсуждался конкретно на этой встрече, но это действия, которые несколько отличаются от сценария, предложенного Вселенским патриархатом. И это является вызовом Вселенскому патриархату, потому что от его посредничества, как первенствующей церкви, отказались многолетние союзники. Это репутационная потеря, и Константинополь пошел на нее ради Украины.
Украина стала предметом торга во взаимоотношениях между церквами. К примеру, Вселенский патриарх находится с визитом в Греции, где встречается с архиепископом Афинским, с которым у него очень сложные отношения. Есть целый ряд вопросов в отношениях между двумя церквами, и теперь они пытаются решать эти проблемы, принимая во внимание Украину. Я сейчас сильно упрощаю, но можно допустить, что архиепископ Афинский заявит о признании украинской церкви уже в этом году, но сделает это не потому, что так любит украинскую церковь или переживает за происходящее здесь, а потому что хочет решить какие-то свои вопросы в двусторонних отношениях с Константинополем.
Много об этом говорилось и вот сейчас хочу спросить: как изменилась или не изменилась позиция РПЦ в мировом православии после предоставления Украине Томоса?
Это, безусловно, сложный процесс: где-то РПЦ приобрела, где-то потеряла. Но, если говорить в общем, суммируя приобретения и потери, я думаю, что в целом и общем она скорее потеряла, чем приобрела.
Если грубо выразиться, на рынке посреднических услуг между православными церквями объявилось сразу несколько посредников, которые пытаются примирить конфликтующие стороны, в частности, Константинополь и Москву. Быть посредником в примирении очень выгодно. Это сразу же как бы выдвигает церковь, выступающую посредником, на передний план. До этого Москва пыталась играть роль такого посредника и модератора межправославных отношений, а сейчас из модератора она превратилась в модерируемый объект. Это для нее значительная потеря в межправославных отношениях. Константинополь, кстати говоря, тоже оказался в таком положении - не только модератора, но и модерируемого объекта. Это значительная репутационная потеря для Константинополя.
Перед проведением Собора звучал тезис, что в противостоянии Константинополя и РПЦ украинская история очень важна. Что показало время? Так ли это?
Сейчас есть факт разрыва отношений между Москвой и Константинополем. И причиной этого разрыва является Украина. Он привел к тому, что между церквами заморожены отношения практически на всех уровнях - официальных и полуофициальных. Заморожены диалоги, которые православная церковь вела с другими церквями. Во многом, хотя и не во всем, заморожены взаимодействия между церквами за рубежом.