«Кто ж его бьет, мы его целуем»
Никита Гирин
корреспондент
В 6 утра 30 августа 2016 года в московском районе Митино прошла масштабная спецоперация. В ней участвовали около 30 сотрудников районного отдела полиции, СОБР, Центра по противодействию экстремизму и ФСБ. Ловили «международного террориста». Им, по оперативной информации, был 22-летний студент Первого меда Мурад Рагимов. Он якобы недавно вернулся из Сирии, где воевал на стороне запрещенного «Исламского государства».
Несколько часов Мурада избивали на кухне на глазах у родителей и сестер. В это время квартиру обследовали кинологи. Собаки не обнаружили наркотики и взрывчатку. Позже в квартиру поднялись сотрудники митинского ОВД: оперативник Владислав Казанский и следователь Александр Дергаусов. И вот они уже нашли в брюках и сумке Рагимова сверток и две баночки со спайсом.
Гюнай Рагимова,
сестра Мурада Рагимова
«Мы дагестанцы, в Москве проживаем с 1997 года. Последние 9-10 лет мы проживаем в районе Митино. Нас у родителей трое детей. Мы все здесь окончили школу, высшее образование у нас. Мурад окончил медицинское училище по специальности зуботехник. 28 августа 2016 года он поступил в Первый мед на факультет стоматологии. А 30 августа в квартиру позвонили. Мы все были дома, еще был в гостях двоюродный брат. Комната, где спали Мурад с двоюродным братом, находилась ближе к входной двери. Он вскочил, мы тоже проснулись. Мурад спросил: «Кто там?», ему ответили: «Полиция, открывайте». Он открыл дверь и тут же получил удар в голову, от чего свалился на пол в коридоре. Квартиру заполонили сначала пять-семь мужчин в черной униформе с нашивкой «СОБР». Они были в масках, вооружены. Мурада тут же сковали наручниками, ударили электрошокером по спине. Потом потащили на кухню, посадили на пол и продолжили избивать.
Били предметами мебели, посудой, противнем. Нас к нему не допускали. Два человека ушли в комнату, где спали родители. Мама успела выйти, отец не успел, они его затолкали обратно на кровать и начали избивать. По голове, электрошокером по туловищу. Отцу 60 лет.
Сначала они сказали, что вчера, 29 августа, Мурад в Дагестане расстрелял гаишника. Мы объяснили, что этого быть не могло, потому что 29 августа он был в Москве, оплачивал обучение в институте, первый семестр, есть квитанция. Тогда они стали говорить, что он четыре раза ездил в Сирию, передавал информацию для терактов против граждан России. Мы дали загранпаспорт: в 2014 году он ездил в Турцию на семь дней, этот отдых ему оплатил отец, он каждый день оттуда и фотографии отправлял и видео, чем он там занимался. Они заладили: «Скажи, какие ты получил установки в Турции». Спрашивали про каких-то молодых людей, тоже дагестанцев.
Им по рации говорили: «Не может быть». Они отвечали: «Мы знаем свою работу».
Мурада душили пакетом, он терял сознание. Тогда его обливали водой, били электрошокером, и он опять приходил в себя. Сотрудник с нашивкой «СОБР» нанес ему ножевое ранение в стопу. Все это время наручники были застегнуты за спиной. Сзади был холодильник, оперативники к нему подходили, брали оттуда продукты, кушали мороженое и давили ногой на соединение между наручниками, отчего образовались порезы. Левая рука у Мурада до сих пор не держит. Шрамы остались.
На наши просьбы не калечить Мурада нам говорили: «Кто ж его бьет, мы его целуем». Один сотрудник был с характерной кавказской внешностью (он был то в маске, то без). Между собой они называли его «Моджахед». Из обвинительного заключения мы узнали, что это оперативник ГУ МВД Москвы Джирингов Орудж Омарович. Он мне сказал: «Такую семью, как вы, будь вы в Дагестане либо в Чечне, расстреляли бы».
Честное слово, в той обстановке лучше бы нас действительно расстреляли, чем слышать, как брат и отец кричат от электрошокера.
В 8 утра 31 августа предъявили обвинение в хранении наркотиков. Что интересно - сначала лишь сверток. Никаких упоминаний о баночках не было. И только через полгода, когда дело из ОВД по району Митино передали в УВД по СЗАО следователю Станиславу Фомину, предъявили еще и баночки. Суд спрашивал Дергаусова, почему он их сразу не предъявил. Он сказал: «Не помню».
Основные доказательства вины - показания оперативников. Они сводятся к тому, что в Центр «Э» и ФСБ поступила информация, что Мурад - экстремист, что он ездил в Сирию, по чужим документам ездил в Белоруссию и Украину, и это явилось основанием для обыска. Не отрицают, что Мурад сам открыл дверь. Но врут, что он оказал сопротивление, перевернул шкаф, поэтому разбилось и рассыпалось по полу стекло, которым он и мог порезать себе ноги.
На приеме в Генеральной прокуратуре нам сказали: «Может быть, ошиблись». Теперь он отчислен из института. Испортили репутацию. Могут осудить. Просто ни за что».
Но ведь не покалечили - и то ладно.
Расследование "Новой" как обычно очень большое.
Я сильно сократил. И как обычно - никто не обращает это на себя, как будто не было уроков Гитлера и Сталина, каждый думает "ну я же целиком за власть и ничего плохого не сделал".
Как будто это дает хоть какую-то гарантию там, где менты стали неприкасаемой кастой.
Никто не творит насилие ради дяди. Насилие творят всегда для себя /Юлия Латынина
А те, кто это понял, порой на собственном опыте (Бабченко, Латынина, Собчак, Рынска) - покидают страну. На время. Так они думают
корреспондент
В 6 утра 30 августа 2016 года в московском районе Митино прошла масштабная спецоперация. В ней участвовали около 30 сотрудников районного отдела полиции, СОБР, Центра по противодействию экстремизму и ФСБ. Ловили «международного террориста». Им, по оперативной информации, был 22-летний студент Первого меда Мурад Рагимов. Он якобы недавно вернулся из Сирии, где воевал на стороне запрещенного «Исламского государства».
Несколько часов Мурада избивали на кухне на глазах у родителей и сестер. В это время квартиру обследовали кинологи. Собаки не обнаружили наркотики и взрывчатку. Позже в квартиру поднялись сотрудники митинского ОВД: оперативник Владислав Казанский и следователь Александр Дергаусов. И вот они уже нашли в брюках и сумке Рагимова сверток и две баночки со спайсом.
Гюнай Рагимова,
сестра Мурада Рагимова
«Мы дагестанцы, в Москве проживаем с 1997 года. Последние 9-10 лет мы проживаем в районе Митино. Нас у родителей трое детей. Мы все здесь окончили школу, высшее образование у нас. Мурад окончил медицинское училище по специальности зуботехник. 28 августа 2016 года он поступил в Первый мед на факультет стоматологии. А 30 августа в квартиру позвонили. Мы все были дома, еще был в гостях двоюродный брат. Комната, где спали Мурад с двоюродным братом, находилась ближе к входной двери. Он вскочил, мы тоже проснулись. Мурад спросил: «Кто там?», ему ответили: «Полиция, открывайте». Он открыл дверь и тут же получил удар в голову, от чего свалился на пол в коридоре. Квартиру заполонили сначала пять-семь мужчин в черной униформе с нашивкой «СОБР». Они были в масках, вооружены. Мурада тут же сковали наручниками, ударили электрошокером по спине. Потом потащили на кухню, посадили на пол и продолжили избивать.
Били предметами мебели, посудой, противнем. Нас к нему не допускали. Два человека ушли в комнату, где спали родители. Мама успела выйти, отец не успел, они его затолкали обратно на кровать и начали избивать. По голове, электрошокером по туловищу. Отцу 60 лет.
Сначала они сказали, что вчера, 29 августа, Мурад в Дагестане расстрелял гаишника. Мы объяснили, что этого быть не могло, потому что 29 августа он был в Москве, оплачивал обучение в институте, первый семестр, есть квитанция. Тогда они стали говорить, что он четыре раза ездил в Сирию, передавал информацию для терактов против граждан России. Мы дали загранпаспорт: в 2014 году он ездил в Турцию на семь дней, этот отдых ему оплатил отец, он каждый день оттуда и фотографии отправлял и видео, чем он там занимался. Они заладили: «Скажи, какие ты получил установки в Турции». Спрашивали про каких-то молодых людей, тоже дагестанцев.
Им по рации говорили: «Не может быть». Они отвечали: «Мы знаем свою работу».
Мурада душили пакетом, он терял сознание. Тогда его обливали водой, били электрошокером, и он опять приходил в себя. Сотрудник с нашивкой «СОБР» нанес ему ножевое ранение в стопу. Все это время наручники были застегнуты за спиной. Сзади был холодильник, оперативники к нему подходили, брали оттуда продукты, кушали мороженое и давили ногой на соединение между наручниками, отчего образовались порезы. Левая рука у Мурада до сих пор не держит. Шрамы остались.
На наши просьбы не калечить Мурада нам говорили: «Кто ж его бьет, мы его целуем». Один сотрудник был с характерной кавказской внешностью (он был то в маске, то без). Между собой они называли его «Моджахед». Из обвинительного заключения мы узнали, что это оперативник ГУ МВД Москвы Джирингов Орудж Омарович. Он мне сказал: «Такую семью, как вы, будь вы в Дагестане либо в Чечне, расстреляли бы».
Честное слово, в той обстановке лучше бы нас действительно расстреляли, чем слышать, как брат и отец кричат от электрошокера.
В 8 утра 31 августа предъявили обвинение в хранении наркотиков. Что интересно - сначала лишь сверток. Никаких упоминаний о баночках не было. И только через полгода, когда дело из ОВД по району Митино передали в УВД по СЗАО следователю Станиславу Фомину, предъявили еще и баночки. Суд спрашивал Дергаусова, почему он их сразу не предъявил. Он сказал: «Не помню».
Основные доказательства вины - показания оперативников. Они сводятся к тому, что в Центр «Э» и ФСБ поступила информация, что Мурад - экстремист, что он ездил в Сирию, по чужим документам ездил в Белоруссию и Украину, и это явилось основанием для обыска. Не отрицают, что Мурад сам открыл дверь. Но врут, что он оказал сопротивление, перевернул шкаф, поэтому разбилось и рассыпалось по полу стекло, которым он и мог порезать себе ноги.
На приеме в Генеральной прокуратуре нам сказали: «Может быть, ошиблись». Теперь он отчислен из института. Испортили репутацию. Могут осудить. Просто ни за что».
Но ведь не покалечили - и то ладно.
Расследование "Новой" как обычно очень большое.
Я сильно сократил. И как обычно - никто не обращает это на себя, как будто не было уроков Гитлера и Сталина, каждый думает "ну я же целиком за власть и ничего плохого не сделал".
Как будто это дает хоть какую-то гарантию там, где менты стали неприкасаемой кастой.
Никто не творит насилие ради дяди. Насилие творят всегда для себя /Юлия Латынина
А те, кто это понял, порой на собственном опыте (Бабченко, Латынина, Собчак, Рынска) - покидают страну. На время. Так они думают