Смысл жизни в мире, где нет работы
Большинство профессий, которые существуют сегодня, исчезнут в ближайшие десятилетия. Учитывая, что количество задач, в которых искусственный интеллект превосходит людей, становится все большим, то и количество работ, где искусственный разум заменит человека, также будет расти.
Скорее всего возникнет много новых профессий: к примеру, дизайнеры виртуальной реальности (VR). Но для подобных профессий, вероятно, потребуется гораздо больше творчества и гибкости, чем смогут дать 40-летние безработные водители такси или страховые агенты.Основная проблема заключается не в том, чтобы создать новые рабочие места. Основная проблема заключается в том, чтобы придумать профессии, с которыми человек будет справляться лучше, чем машины.
Как результат, к 2050 году может появиться новый класс людей - "класс бесполезных". Люди, которые не просто безработны, а неработоспособны.
НО те же технологии, которые сделают некоторых людей бесполезными, вероятно, сделают возможным обеспечение питания и жизнедеятельности этих людей с помощью безусловного базового дохода
/социальная концепция, предполагающая регулярную выплату определенной суммы денег каждому члену сообщества со стороны государства или другого института/.
В таком случае, основной проблемой будет обеспечить их занятость и удовлетворенность. Люди должны заниматься чем-то, что приносит пользу, в противном случае они сойдут с ума. Итак, чем же "класс бесполезных" будет заниматься целыми днями?
Первый ответ - это компьютерные игры. Экономически бесполезные люди могут проводить всё больше и больше времени в трехмерном мире виртуальной реальности, который сможет предложить им больше положительных эмоций, чем окружающая реальность.
По сути, это очень древний способ. Тысячами лет миллионы людей находили смысл жизни в играх с виртуальной реальностью. В прошлом мы называли такие игры религией.
Что есть религия, если не VR-игра, в которую тысячи людей играют вместе? Религии, такие как ислам и христианство, создали ряд воображаемых законов, таких как, например, "не ешь свинину", "повторяй одни и те же молитвы каждый день", "не занимайся сексом с кем-то, кто с тобой одного пола" и тому подобное.
В своем революционном эссе "Глубокая игра: заметки о петушиных боях у балийцев" (1972) антрополог Клиффорд Гирц описывает, как люди на Бали тратят кучу времени и денег, делая ставки на петушиные бои. Тотализаторы выполняют функцию тщательно продуманных ритуалов, результаты которых имеют огромный эффект на социальное, экономическое и политическое положение игроков и наблюдателей.
Для жителей Бали петушиные бои были так называемой "глубокой игрой" - игрой, в которую вкладывается столько смысла, что она превращается в реальность. Балийский антрополог мог бы написать подобное эссе о футболе в Аргентине или иудаизме в Израиле.
Более того, одна особенно интересная группа израильского населения демонстрирует, как жить в пост-рабочем мире. В Израиле живёт большой процент ультра-ортодоксальных евреев-мужчин, которые вообще не работают. Они проводят всю свою жизнь, изучая священные писания и выполняя религиозные обряды. Они и их семьи не умирают с голоду, частично, потому что их жены работают, частично, потому что государство выделяет им щедрые субсидии.
Так работает безусловный базовый доход. Несмотря на то, что эти люди живут бедно и никогда не работают, согласно Индексу удовлетворенности жизнью ортодоксальные евреи демонстрируют более высокий уровень удовлетворенности, чем любая другая группа израильского населения. Израиль практически всегда лидирует в такого рода исследованиях благодаря вкладу этих неработающих "глубоких игроков".
Но вам не нужно ехать в Израиль, чтобы увидеть пост-рабочий мир. Если у вас дома есть подросток, который любит играть в компьютерные игры, вы можете провести собственный эксперимент. Обеспечьте его минимальной субсидией из пиццы и кока-колы, не просите его ни о чём и оставьте без родительского контроля.
Вполне вероятно, что он не будет выходить из своей комнаты днями, сидя за монитором как приклеенный. Он не будет делать домашнюю работу или работу по дому, будет пропускать школу и пропускать приемы пищи. Душ и сон тоже отойдут на второй план. И да, маловероятно, что он будет страдать от скуки или чувства собственной бесполезности. По крайней мере, в краткосрочной перспективе.
В связи с этим виртуальные реальности, вероятно, смогут стать ключом к приданию смысла жизни "классу бесполезных" в пост-рабочем мире. Возможно, эти виртуальные реальности будут созданы внутри компьютеров.
Возможно, они будут создаваться вне компьютеров в форме новых религий и идеологий. Возможно, это будет сочетание этих двух "возможно". Возможности бесконечны и никто не знает, какой вид глубоких игр затянет нас в 2050ом.
Работа является неотъемлемой частью жизни только согласно некоторым идеологиям и жизненным укладам. Английские помещики 18ого века, современные ортодоксальные евреи, и дети всех времен и народов находили массу интересного и значащего в жизни помимо работы.
Люди в 2050ом наверняка будут способны играть в более глубокие игры и конструировать более сложные виртуальные миры, чем кто-либо до них. Но как обстоят дела с реальностью? Действительно ли мы хотим жить в мире, в котором миллионы людей погрязли в фантазиях, преследуют выдуманные цели, и соблюдают воображаемые законы?
Что ж, нравится вам это или нет, но именно таким мир и является последнюю пару тысяч лет.
Юваль Ной Харари - профессор истории Еврейского университета в Иерусалиме. Автор международного бестселлера "Sapiens: Краткая история человечества" (Sapiens: A Brief History of Humankind), переведенного на 30 языков. Активиный защитник прав животных, гей, веган.
Оригинал публикации: The meaning of life in a world without work
Перевод Алина Полякова
Весьма и весьма любопытный материал.
Причем любопытен он сразу в нескольких плоскостях.
Если говорить о рецептах выхода из ситуации, которая неумолимо приближается, причем ускоряющимися темпами, то она, разумеется, заставляет вспомнить тезисы Айзека Бромберга
- человечество будет разделено на две неравные части;
- человечество будет разделено на две неравные части по неизвестному нам параметру;
- человечество будет разделено на две неравные части по неизвестному нам параметру, причем меньшая часть форсированно и навсегда обгонит большую;
Строго говоря, параметр нам известен, и он примерно соответствует тому, что ищут "людены" - способность ускоренной адаптации к новому, более того - обращенность к новому с интересом и без страха. Потому что тут будет дело далеко не только в овладении профессиями, в которых человек (пока) превосходит компьютер. Проблема будет вообще в способности адаптироваться к растущему темпу перемен буквально во всем. Она не исчезнет и для тех, кто обладает такой профессией, которую не может исполнять компьютер, но просто с трудом выносит бешеный темп изменения мира.
И это первый момент, который в эссе Харари не затрагивается, но принципиально важен. Ибо "бегство от реальности" может потребоваться и тем, у кого нет проблем с трудоустройством.
"Бегство от реальности" часто фигурирует у Брэдбери, притом в крайней форме, когда человек выбирает виртуальную реальность и полностью отключается от жизни.
Но у Харари прелагается по сути три разных варианта ухода:
- в виртуальный мир компьютерных игр
- в мир игры и спорта
- в мир религии
Причем автор утверждает тождественность всех этих трех миров, обозначая их как мир виртуальной реальности-игры. И тем самым принципиально нарушая принципы классика, принципы Хёйзинги, изложенные в знаменитом труде Homo Ludens ,см. пункт Характеристики игры
Совершенно очевидно, что религия по Хейзинге принципам характеристики игры не отвечает, и представляется знаменитому знатоку Средневековья явлением принципиально отличным.
И тут я скорее соглашусь с Хёйзингой, чем с автором. Бегство в религию было очень распространенным способом бегства от реальной жизни видимо с тех пор, с каких вообще существует цивилизация: тут и хриастианские и буддийские монахи, китайские даосы и индийские йоги - и формам несть числа.
И конечно бегство в религию усилится, мне вообще представляется необходимым создание новой всемирной религии - но религия не игра и не виртуальная реальность - это нечто принципиально иное, поскольку главная ее задача не только адаптировать людей к принятию страшного мира и преодолению страха жизни, главная задача религии это формирование реальности, адаптация не только человека к миру, но и мира к человеку.
И есть еще один момент принципиально важный. Неспособность адаптироваться к миру, где людей вытесняют роботы, будет стимулировать многих к добровольному превращению самих себя в киборгов, способных не уступить роботам в одних свойствах и превзойти их в других.
Т.е. в конечном счете к превращению человечества в нечто принципиально иное, что признать человечеством будет уже сложно.
Но это уже совсем иная история.
PS Текст породил такую бурю ассоциаций, какую я укротить не сумел. В итоге комментарий смотрится сумбурно, поскольку преодолеть вторжение хаоса и превратить его в космос мне не удалось.
Возможно попробую как-то все это упорядочить позже