Цена Крыма-2. Лев Гудков
Программа Полный Альбац на ЭХЕ по случаю трехлетней годовщины аннексии Крыма выпустила специальную передачу Три года после Крыма , на которую были приглашены социолог Лев Гудков, политолог Кирилл Рогов и экономист Игорь Николаев.
В предыдущем выпуске Цена Крыма я представил своим читателям оценку вопроса политологом Кириллом Роговым, сегодня я ему предлагаю композит высказываний в этой передаче социолога Льва Гудкова, директора Левада-центра.
Он полагает, что главные потери, вызванные этим актом, еще по-настоящему не проявились и будут иметь длительный характер
Уровень одобрения присоединения Крыма практически за три года не изменился.
Одобряют политику Путина в этом смысле 82-84%. Это очень устойчивые цифры.
Несмотря на изменившуюся экономическую ситуацию и общий спад эйфории патриотической, националистической. После падения цен на нефть, обрушения рубля. Снижения уровня жизни. Но отношение к присоединению Крыма не меняется.
Это непосредственно воспринимается как демонстрация силы, возвращение статуса великой державы. Роста колоссального самоуважения к себе, гордости. И прочее. Понимание того, что тут нарушено международное право и прочие вещи оно есть, но это как раз воспринимается как некоторый символ, как знак восстановления мощи. Авторитета России на международной арене. И как признак, если хотите суверенитета великой державы. Права устанавливать своей силой свои нормы и правила поведения. Это важнейший момент, который компенсирует, по крайней мере, на словах снижение жизненного уровня и общее чувство неуверенности и страха. Потому что страх тоже присутствовал и очень сильно.
Что снимало отчасти претензии к власти, обеспечивало консолидацию вокруг режима, вокруг флага. На войне как на войне. Надо терпеть. Не до претензий к власти.
Это все снизило уровень претензий, недовольства. Но само по себе недовольство и раздражение никуда не делось. Оно переносится с первого лица с Путина на Медведева, на правительство. Еще больше на депутатский корпус. И на все другие уровни власти. То есть действует механизм разгрузки ответственности за это.
А в целом ощущение бесперспективности, кризиса, который будет надолго. От 3 до 5 лет, а это значит, это пределы воображения, дальше за этот временный горизонт люди просто не заглядывают. Это значит, что с этим надо жить, привыкать. А насчет издержек от присоединения, во-первых, пропаганда разорвала эти связи. Что за Крым надо платить. И люди не воспринимают это. Во-вторых, это не очень ощутимо непосредственно. Траты на Крым. Поэтому прямой связи здесь нет.
При этом все время педалируется, что это сделал лично Путин. Это отчасти элемент системы культа, которые создается. Наведение харизмы. Создание ему образа решительного, волевого политика, от которого все зависит. Это довольно эффективная пропагандистская работа и идеология, опирающаяся на очень глубокие установки самого населения. Примитивность создания, патерналистское общество. И попечительской власти, которая принимает на себя ответственность за все. И с этим соглашается довольно беспомощное и зависимое население. Это очень устойчивая конструкция. Когда мы говорим о цене Крыма, не всё я думаю можно посчитать.
Потому что самые серьезные последствия это резкая примитивизация общества. Причем последствия этой деградации, это так мягко назовем, потому что можно называть гораздо жестче, будут ощущаться на протяжении не 2-5 лет, а гораздо дольше. Потому что это зафиксировалось поколенчески. И нынешнее поколение будет воспроизводить все эти вещи.
Это резкое упрощение картины реальности, представление о структуре общества. Реально общество состоит из множества групп разнообразных, со своими интересами. А здесь все схлопнулось до мы/они, свои/чужие, беспомощное население, зависимое и некто, кто принимает решение.
Я уже не говорю Запад/Россия, Запад демонизируется до некоторого нечеловеческого состояния. Мы напротив наделяемся всеми возможными добродетелями. И это не просто деградация, это исчезновение представлений о том, что такое общество, как оно устроено, какие институты действуют.
Знаете, есть в одних воспоминаниях о приходе Гитлера одна фраза. Мне очень нравится эта книжка Себастьяна Хафнера «История одного немца». Частный человек против тысячелетнего рейха. И он описывал последовательно, что происходит с обществом буквально на протяжении трех лет. С 30-го по 33-й. И он говорит, что многие из тех, кто присоединились к нацизму, стали нацистами, так и не поняли до конца, кем они стали. Для меня важно это отсутствие понимания, кем они стали.
А мы вернулись не просто в советское время в определенных отношениях. Мы потеряли накопленный потенциал развития. Потому что потенциал развития связан с идеей многообразия, сложности общества. Необходимости вступать в компромиссы, добиваться своего. Ответственности. Социального воображения. Потому что нужно понимание для того, чтобы взаимодействовать.
Вот всё это резко схлопнулось. И сегодня на фоне этой деградации и примитивности, конечно, получили влияние те структуры силовые, которые задают вот эту очень примитивную модель. Это, конечно, аналитические центры КГБ, которые задают программу на будущее.
В этом смысле я не думаю, что Путин один принимает решения. Это кажется. Это все-таки работа определенных бюрократических структур, которые задают ему некоторое видение реальности. И возможную стратегию действий. Но самое важное для меня даже не то, как мыслит власть или режим, а то, что происходит с обществом. Вот это поражение, оно чрезвычайно тяжелое. Именно то, что мы имели на протяжении трех лет, эта массовая мобилизация, эйфория и деградация, примитивность в этом состоянии, оно так быстро не пройдет. Поражение очень важных вещей, представление о возможных социальных силах и потенциале модернизации в строгом смысле.
Потому что модернизация это не некая программа такая, не некоторое движение и не только в экономике, это социальный капитал, опыт взаимодействия с другими, опыт участия. А это восстановить будет очень трудно.
Я вполне отдаю себе отчет, что все наше общество несмотря на четверть века постсоветского периода все еще воспринимает экономику прежде всего марксистски. Это ресурсы, это капитал, вполощенный в заводах, банках, шахтах и нефтяных вышках.
И представления о роли социального и человеческого капитала не то, чтобы отсутствуют, но считаются второстепенными.
А социолог Гудков демонстрирует как раз не марксистский а веберовский подход: главной предпосылкой экономического прогресса является социальный и человеческий капитал, в частности господствующие социальные связи и социальные представления.
И главным негативным последствием Крымнаша, который будет сказываться долго и будет длительным препятствием на путях модернизации, Гудкову представляется потеря всех позитивных подвижек в этом плане, достигнутых за весь постсоветский период, откат к представлениям, верованиям и мифам позднего брежневизма. И ощутимый рост интереса к этому периоду российской истории, отмеченный в одном из последних релизов Левада-центра на мой взгляд служит подтверждением отмеченного явления - Россия вернулась туда, в семидесятые.
Но разве нельзя на базе таких представлений обеспечить интенсивный рост и модернизацию? А Китай!
Действительно - Китай движется путем ускоренной модернизации на базе идеологии еще более архаичной. И это серьезное возражение.
Мне кажется, что это возражение имеет свое слабое место. Китай это все-таки очень уж далекая цивилизация. А Россия в значительной степени плод западной "белой" цивилизации, потому переносить на нее результаты Китая или Японии... Грубо говоря, для того, чтобы успешно развиваться по китайским схемам в России маловато китайцев.
К тому же и для Китая нынешняя идеология стала грандиозным прорывом вперед, и этот прорыв в общественных представлениях позволил совершить рывок.
Хотя по моим - вполне любительским представлениям - этот рывок как и эта вера блики к исчерпанию своего ресурса. И Китай должен начать стремительно тормозить - как СССР в брежневскую эпоху.
Нор у России описанная примтивизация общества и опора на мобилизационное сознание осажденной крепости - это не прорыв вперед, а откат назад, это ретроградная идеология. И на такой основе, уже исторически замусоленной, прогресс, по-видимому, действительно крайне затруднен.
И Россию ожидает стагнация (застой) и все прелести позднего брежневизма.
Это и есть плата за Крым, помимо того, что уже отмечал Рогов, вхождения в порочный круг нефть-оружие-нефть-оружие, да еще в эпоху неизбежного и очень длительного снижения цены нефти и газа