Проблема передачи власти в диктаторских режимах: Узбекистан
Смерть (что наиболее вероятно) или полная недееспособность Ислама Каримова - безусловно главная новость последних дней. И я представляю своим читателям материалы сайта
, посвященные внезапно возникшей международной проблеме.
Центральным материалом в теме является безусловно интервью Алишера Таксанова
Алишер Таксанов работал в МИДе Узбекистана с 1994 по 1998 годы. Вынужден был уехать из страны в одну из стран Европы после преследований и угроз в 2006 году, которые последовали за публикациями о коррупции, теневой экономике и функционировании узбекских кланов уже в качестве журналиста. В изгнании стал писателем и одним из самых известных экспертов по родной стране за рубежом.
В интервью НВ Таксанов развеял мифы о неизбежном крахе Узбекистана после смерти несменяемого последние 25 лет лидера Ислама Каримова и просчитал все вероятные варианты развития событий.
- Насколько правдива информация о смерти Ислама Каримова? Спустя два дня после ее появления - правительство Узбекистана ее опровергает, но доказательств о том, что президент жив - не предоставляет.
- С учетом того, что 1 сентября - это День независимости Узбекистана, в правительстве могли посчитать, что объявление о смерти главы государства в такой день - политически некорректно. Нужно понимать, как долго он правил страной и как это может травмировать чувства граждан.
Я думаю, после праздника они заявят, что президент несколько дней находился в коме, но скончался. Поэтому, я считаю, что информация о смерти Каримова соответствует истине.
Может оживиться оппозиция, существует исламский радикализм, есть оппозиция за рубежом, есть независимые журналисты, опять же за границей, которые начнут злорадствовать. Это естественно, потому что умер диктатор. Непонятна реакция чиновников и силовых структур, которые 25 лет находились под игом одного человека, на этом выросло целое поколение!
Поэтому лишиться такого человек вдруг, еще и под праздник - может быть воспринято как дурное предзнаменование. Может, поэтому они с такой тактической или стратегической точки зрения, с учетом менталитета, решили пока не обнародовать эту информацию.
- Вы меня удивили упоминанием оппозиции. Неужели в Узбекистане существует оппозиция?
- Официальной оппозиции, конечно, никакой нет. Есть радикальная подпольная исламистская оппозиция, и она набирает обороты, особенно в густонаселенной Ферганской долине. Только в ИГИЛ из Узбекистана по разным данным МВД и СНБ [Служба национальной безопасности] уехало больше 1,5 тысячи человек.
- Какие варианты развития событий можно предположить? Насколько известно, выбрать или назначить преемника Ислам Каримов не успел, поэтому все говорят о неминуемой дестабилизации.
- Официальный преемник не был назначен. То есть такого перехода, как в случаем с Ельциным и Путиным - здесь нет. Может, Ислам Каримов где-то негласно и заявил об этом, но официально такой информации нигде не было.
Если говорить о формальной стороне дела, согласно 96-ой статье Конституции, в случае если президент не может исполнять свои обязанности - его функции и полномочия переходят председателю сената Олима Мажлиса [Верхняя палата парламента Узбекистана] Нигматулле Юлдашеву. Правда, есть ограничение в 3 месяца, в течении которых должны быть проведены президентские выборы. Вопрос в том, что сенат не является самостоятельной политической единицей. Они не играли и не играют никакой роли в принятии решений.
И тут возникает момент, когда многие лица, которые все эти годы находились под давлением, могут сказать: «Послушайте, а надо мной уже никого нет! Почему я не могу заявить свои права на власть?». Ведь и Кабмин, и Конституционный суд, и парламент, и формальные политические партии - все они боялись лишнее движение сделать. Теперь каждый может заявить о своих политических претензиях, многие имеют тысячи, десятки и сотни тысяч человек своих сторонников или формальных членов.
Идеальный вариант, что в результате такого движения начнется реальный демократический процесс. Все эти лидеры партий, движений, главы определенных госструктур, например, парламента и правительства, признают право главы сената на временное исполнение обязанностей президента и идут на реальные демократические выборы.
Второй и весьма вероятный вариант, это когда премьер-министр Шавкат Мирзияев и [первый вице-премьер] Рустам Азимов не признают власть главы сената и начнут личную борьбу за власть. Вспомните, как это происходило в Туркменистане, где главу парламента арестовали, а члены Совета безопасности без всяких выборов назначили президентом Гурбангулы Бердымухамедова.
Можно же объявить чрезвычайную ситуацию, найти сотню причин, из-за которых «временным» президентом назначить, к примеру, Мирзияева, то есть премьера, а тот, используя все существующие ресурсы, официально побеждает на выборах. Эти административные ресурсы нарабатывали 25 лет и народ послушно изберет того, на кого укажет премьер, то есть на себя.
А вот если начнется межклановая борьба между Азимовым и Мирзияевым, а первый представляет мощный самаркандский клан, а второй - ташкентский, может начаться такая неразбериха, которая выльется в полноценную гражданскую войну.
- Вы ни разу не упомянули главу Службы национальной безопасности Рустама Иноятова, которого многие называли «вторым человеком» в Узбекистане?
- Несмотря на все его всемогущество, ему уже 72 года, он - военный человек и ничего не смыслит в экономике. Он же привык бороться с оппозицией, с террористами, и вдруг придется решать глобальные и хозяйственные задачи?
У него есть бизнес, он делает очень хорошие деньги. К тому же, за ним есть очень большие грехи, которые ему могут припомнить: тут и репрессии, тут и расстрел в Андижане. К тому же он болеет сахарным диабетом, у него проблемы с сердцем, зачем ему эта беготня между кланами? Он и так нажил себе достаточно врагов и усложнять жизнь своих родственников, которые занимаются бизнесом - ему не нужно. Лет 10 назад он, может, еще и взялся бы за это, а сейчас нет.
- Насколько реальна угроза большой войны в регионе, в случае обострения этой борьбы?
- Если начнется гражданская война или к власти придет авторитарный человек - вместе с сепаратизмом и исламским фактором - в стране начнется революция. Ферганская долина отойдет практически сразу. Это разожжет всю Центральную Азию.
Ферганский клан после 1990 года вообще был отодвинут от управления. А тут такой шанс на создание своего государства, которое может захотеть объединиться с кыргызским Ошем, частью Таджикистана, «плевать мы хотели на этот Ташкент». Не забывайте, сколько среди них боевиков из Таджикистана, до Афганистана - один перевал, исламское движение - там будет просто ад, ИГИЛ в Центральной Азии.
Надеюсь, что узбекской элите хватит ума избежать такого сценария - идите на выборы, соревнуйтесь, побеждайте.
- Какой внешний фактор может оказать наиболее серьезное влияние на выбор или определение преемника? Или все будет решаться исключительно внутри страны?
- Исключительно внутренние. Россия никак не повлияет: военной базы - нет, русскоязычного населения - минимум.
Американскую базу Каримов выгнал еще в 2005-ом, после Андижанской резни. Подозревал, что это было дело рук США.
В Европе Каримов тет-а-тет решал вопросы безопасности своей семьи, своих дочерей.
- Каким образом? Ходили слухи, что Каримов может передать власть именно дочерям.
- Его старшая дочь Гульнара находится в международном розыске за коррупционные преступления. У нее заморозили на счетах более миллиарда долларов, плюс еще то не вскрыто, но находится под контролем ЦРУ. Там миллиарды и миллиарды, зачем ей политика, чтоб все это вскрылось?
Младшая дочь Лола очень редко бывает в Ташкенте, все время проводит в США. У нее там особняк стоимостью в $58 млн, а в Узбекистане - крупная транспортно-логистическая компания, которая приносит миллионы долларов в месяц. Только одна компания такие деньги приносит, не говоря уже о других проектах! Нужно ли ей соваться в Узбекистан, чтобы решать какие-то глобальные проблемы, которые она в принципе не потянет? Она щеголяла на светских раутах, никакого авторитета и опыта работы с людьми у нее нет.
- Насколько сильно на ситуацию может повлиять исламский фактор, о котором вы упоминали?
- Конечно, силовые структуры пока что держат его под контролем. Но огромное число религиозных людей давно перестали доверять власти. В случае чего, они послушают неформальных лидеров, которых много особенно в Ферганской долине. Прикажут игнорировать выборы или бойкотировать, или создавать свою партию и кандидатов выдвигать - они будут этого требовать.
Есть еще фактор сепаратизма. К примеру, таджикоязычные регионы - Бухара, Самарканд, Джизак - захотят автономии или присоединения к Таджикистану. А это высокоэффективные регионы, они сами зарабатывают деньги и не берут ничего из бюджета. Есть Хива и Ургенч, которые и до этого не особенно притязали на солидарность с остальным Узбекистаном. Сейчас они вообще могут сказать: «Мы уходим».
- Насколько могут повлиять на раскачку ситуации приграничные конфликты с тем же Таджикистаном?
- Узбекистан при Каримове вообще имел очень плохие отношения и с Кыргызстаном, и особенно с Таджикистаном. Сейчас многие надеются, что со смертью Каримова, может, это был только личностный фактор, начнут сотрудничать, проводить более-менее мягкую политику на границе, урегулировать миграцию и обмен товарами. Может, наконец, урегулируют вопрос водных ресурсов, потому что это все время доводит чуть ли не до войны.
Внешнеполитический колумнист сайта Иван Яковина комментирует ситуацию следующим образом
В Узбекистане началась подковерная борьба за власть с совершенно непредсказуемыми последствиями
Последние новости из Узбекистана совершенно четко и недвусмысленно свидетельствуют о полной неясности происходящего там.
Политическая ситуация и правда в тумане. Но есть несколько твердых фактов, которые будут определять если не сюжет, то хотя бы логику развития событий в Ташкенте и окрестностях.
Страна - совершенно тоталитарная. Люди до смерти боятся всесильной Службы национальной безопасности и ее агентов. Судов в нормальном понимании слова нет - сгинуть в тюрьме можно за любое проявление нелояльности.
Система управления страны - не феодализм даже (тот намного более продвинут), а классическая восточная деспотия. Самый приближенный и влиятельный чиновник, олигарх и даже родственник падишаха является лишь его рабом - без мнения, свободы и личной собственности. С иллюзией всего этого попавший в опалу придворный может расстаться в секунду - никакие должности и связи не помогут.
При этом между собой придворные ведут перманентную и беспощадную борьбу за власть и влияние на первое лицо. В методах, по восточной традиции, не стесняются. Сам монарх подобное поведение своих подданных горячо поддерживает и одобряет, поскольку постоянная война с нулевой суммой не дает кому-то из них возможности возвыситься и бросить вызов самому.
Население прозябает в жуткой нищете, напрочь лишено политической субъектности и каких-либо прав. В этих условиях единственной жизнеспособной массовой альтернативой тоталитарной власти является еще менее толерантная версия ислама салафистского толка. Ее последователи обещают «все наладить», и «вернуть справедливость» с помощью обычного для них набора нехитрых методов: нужно начать газават, убить всех плохих людей, отобрать их собственность и наградить всех хороших. Для интеллектуально, политически и культурно забитого населения подобная программа звучит довольно привлекательно.
На этом фоне рассуждения кучки прогрессивных диссидентов о демократии, презумпции невиновности, частной собственности и правах человека для большинства жителей Узбекистана звучат менее реалистично, чем планы полета к Проксиме Центавра.
Существенный момент. Ни лидеры местных кланов, ни радикальные исламисты ни в коем случае не выступают против монаршьих методов управления государством. Предельная концентрация власти, преследования и пытки инакомыслящих, стукачество, всесилие тайной полиции, отсутствие демократии и свободы слова - это для них совершенно нормально. Главная их претензия - это то, что карают и милуют не они, а другой человек. Едва ли местные исламисты, скроенные по тем же идеологическим лекалам, что и Исламское государство, в случае прихода к власти начнут строить джефферсоновскую демократию.
То же, в общем, относится и к нынешним царедворцам, которые прекрасно усвоили урок соседнего Афганистана: строительство демократии в патриархальном, религиозном обществе почти средневекового уклада ведет к бесконечной войне всех против всех.
В результате складывается довольно невеселая картина: выживет Каримов - нынешняя нестабильность продлится еще какое-то время, все будет плохо. Умрет он - в Ташкенте начнется клановая борьба за власть с возможным расшатыванием всей страны и новым падишахом в финале. Тоже хорошего мало. Если же еще и исламисты начнут поднимать голову, то стране почти гарантирована гражданская война или как минимум массовые репрессии против религиозной части общества. (Снова все вспомнят о существовании Ферганской долины, где традиционно сильны радикальные исламские настроения). Тут уж мало никому не покажется - включая ближних и дальних соседей.
Пока же Узбекистан на некоторое время завис в своего рода экзистенциальном лимбе, откуда страна может и не выбраться в прежнем своем виде.
В чем принципиальное различие между этими двумя описаниями?
Алишер Таксанов, узбек и демократ узбекского толка, вполне допускает сговор элит и даже выборы, последнее уже действительно как полет к Проксиме.
Но Таксанов писатель, а еще Аристотель заметил, что "много лгут певцы", точнее - склонны свое воображение выдавать за реальность. Потому в выборы я поверить могу, а вот в реальные выборы - нет. На выборах будет заранее известный победитель.
Другое дело смогут ли договориться волки - или один сможет сразу дать другим укорот - или одного конкурента ликвидируют сразу, а остальные резко сбегут - это хорошие варианты ибо могут обеспечить некую стабильность.
А мало-мальски длинный период безвластия - и непременно рванет в регионах. Фергана самая опасная - но есть и иные проблемные места, как указал Таксанов.
Мне хочется верить, что война не начнется, вопреки тому, что уважаемый Валерий Пекар предсказал, что именно с Узбекистана начнется третья мировая.
Но в порядке личного комментария, лишь отмечу то, что не устаю повторять.
Восточный тоталитаризм прекрасная система, особенно в руках талантливого правителя и при наличии соответствующего населения (Ли Куан Ю), но у него есть органический недостаток: это проблема передачи власти. Тем более что даже хороший диктатор смертен, а как указал Воланд "плохо то, что он иногда внезапно смертен" - что мы сейчас и наблюдаем.
И любая диктатура страдает таким недостатком - т.е Империя хороша лишь при проверенном и эффективном механизме смены императора, который к тому же легитимен - т.е. его признает население.
И Узбекистан сейчас будет нам демонстрировать все проблемы смены власти при отсутствии реальных механизмов такого процесса.
Потому что муляж выборов хорош при действующей власти, однако же как механизм неработоспособен - машины из папье-маше хороши на полке, ноне в эксплуатации