Насколько ценны традиционные ценности?
В своей новой статье для ресурса 
Владислав Иноземцев активно нападает на позиции консерваторов, оперируя историческими аналогиями.
Современная Россия позиционирует себя как страна «цивилизованного консерватизма» и защитница «традиционных духовно-нравственных ценностей». Следование последним закреплено как элемент государственной политики в Доктрине национальной безопасности, подписанной президентом в последний день прошлого года.
«Традиционные ценности» в их российской трактовке выглядят достаточно понятными (сильная власть, традиционная семья, значительное влияние государства на общество и экономику, следование религиозным канонам, умеренный национализм, подчеркивание всей полноты суверенитета и опора на силу в международной политике). Вопрос заключается в том, кому и когда четкое следование «традиционным ценностям» приносило успехи и процветание?
Вся история представляет собой борьбу нового со старым в рамках отдельных стран и противостояние более и менее современных государств в мировой политике. И всегда новое выигрывает у старого как «дома», так и в глобальном масштабе./последний тезис - что новое всегда выигрывает - представляется мне более, нежели сомнительным/
Подтверждений тому масса. Самые успешные державы приходили в упадок, когда зацикливались на традиции, вне зависимости от того, какой именно. Китай, самая мощная в экономическом отношении держава средневекового мира (32% глобального ВВП по состоянию на начало XVII века, по оценкам А. Мэддисона), увлекшись консерватизмом и автаркией в период расцвета империи Мин, фактически порвал свои отношения с миром и пребывал в счастливом созерцании своих ценностей более трехсот лет. За это он заплатил поражением в войнах с западными державами, «опиумным колониализмом», зависимостью от Японии и последовавшей коммунистической диктатурой, к концу которой доля страны в глобальной экономике сократилась до 1,7%. Зато всего за сорок лет с начала усвоения принципов современного мира страна вернула себе ранг крупнейшей экономики на планете и обрела невиданный прежде статус второй глобальной сверхдержавы. В другой части мира «консервативные» исламские государства - сначала арабские страны, а затем Оттоманская империя - последовательно отторгая все новое, уже к середине XIX века опустились на самое «дно» в экономическом и культурном отношении. Потребовались революция Ататюрка в Турции и (неудавшиеся) либеральные реформы в Иране, чтобы начать возвращение этих стран в современность
Отдельно можно поговорить о разного рода авторитарных режимах, которые во всех случаях - от фашизма до коммунизма - заботились о нравственных принципах, идеологической чистоте и доминировании государства над обществом, а общественного - над личным. Ни в одном регионе такие страны не удерживали лидирующих позиций на протяжении более чем пары десятилетий. В Европе Испания, которая в 1930-е годы имела уровень ВВП на душу населения, составлявший около 65% от британского, подошла к концу эпохи Франко с на треть худшим показателем. Аргентина в 1920-е годы была самой благополучной страной Латинской Америки, в то время как к началу 1980-х, после череды военных диктатур, откатилась по подушевому ВВП на пятое место в регионе.
В России опыт борьбы консерваторов и прогрессистов также весьма обширен и поучителен. Один из наиболее почитаемых сегодня государей, Иван Грозный, известен взятием Казани и началом покорения Сибири, то есть победами над отстававшими в своем развитии государствами или общинными племенами, но при этом потерпел страшное поражение в Ливонской войне с Великим княжеством Литовским, Речью Посполитой и Швецией, что в конечном счете предопределило Смуту и долгую полосу упадка страны. Самый консервативный император XIX века, Николай I, настолько ввел в застой не только политику, но и экономику страны, что разрыв в подушевых доходах в России и Британии вырос за 30 лет его правления более чем в полтора раза, этот застой закончился проигрышем Крымской войны. Александр III, сейчас представляемый как один из лучших правителей России, заложил основы того «традиционализма», следуя которому российская политическая элита по сути «проспала» приближение революции и ввергла страну в самую большую катастрофу в ее истории.
После каждой консервативной эпохи каждой стране приходится тратить большие усилия для возвращения своего технологического и социального динамизма и обеспечения конкурентоспособности в глобальных политике и экономике.
Даже в «самом святом», нравственном аспекте возвеличивание «традиционных ценностей» не приносит большого результата. Сегодня в чрезвычайно «нравственной» России насчитывается до 2 тыс. воспитываемых государством брошенных родителями детей на 1 млн жителей, тогда как в странах «гейропы» - менее 10. Смертность от наркомании в самых «нетрадиционных» Нидерландах на 100 тыс. населения в 14,5 раза меньше, чем во все более «моральной» России.
Все это говорится вовсе не для того, чтобы выставить в непривлекательном виде именно нашу страну: столь же разительны отличия, существующие между «прогрессистскими» и «традиционалистскими» штатами в современной Америке. Если сравнить показатели числа абортов, статистики подростковой беременности, изнасилований, преступлений с применением оружия в штатах так называемого «библейского пояса» (Алабама, Джорджия, Теннесси, Техас, Луизиана, Южная Каролина и др.) со статистикой по самым «либеральным» штатам - Массачусетсу и Калифорнии, то окажется, что по всем приведенным показателям более «воцерковленные» сообщества опережают менее верующие в 4-11 (!) раз. Таким образом, оказывается, что «следование традиционным морально-нравственным ценностям» вовсе не гарантирует социальной солидарности, безопасности и процветания.
История и современность показывают, что запреты - исходящие от нормотворчества государства или от поддержания строгих императивов самим обществом - никогда и нигде не способствуют развитию. Между тем сейчас именно степени свободы и уровень благосостояния человека являются интегральным показателем успешности общества. Если посмотреть на миграционные потоки в современном мире, можно увидеть, что все они ведут из более традиционных обществ в менее традиционные, и надеяться на смену вектора, по-моему, бесполезно.
В заключение стоит спросить себя: действительно ли нужно говорить о «традиционных ценностях» столь однозначно; неужели в мире нет того, к чему люди стремились и что они ценили всегда и везде? Если задуматься об этом, то, конечно, такую подлинно традиционную ценность можно найти - и называется она свободой: именно за нее люди боролись и умирали в любые исторические эпохи - и в ходе восстаний римских рабов, и в годы войн за независимость, и даже противостоя собственным правительствам.
Российский политолог и экономист профессор Иноземцев - заметная фигура не только в науке, но и в российском медиа-пространстве, тем более есть смысл присмотреться к тексту повнимательнее. На мой взгляд, текст можно понять как излишне пропагандистский. Автора можно понять: он подметил тенденцию в развитии своей страны, которая представляется ему весьма опасной, и с шашкой наголо ринулся в атаку. Но излишняя запальчивость вредит убедительности, так кажется мне.
Вся история представляет собой борьбу нового со старым - однако, даже принимая тезис за истину (а мы знаем, что были длительные периоды в истории, когда такой борьбы по сути не было) мы должны прийти к выводу, что сопротивление новому. консерватизм существует во все века и у всех народов. И если консерваторы благополучно переживают тысячелетия,смену цивилизаций, культур, этносов и типов развития, переживают это все и остаются в немалом количестве, значит у них просто не может не быть неких достоинств и "своей правды".
Иначе беспощадная конкуренция, которая культурам, этносам и государствам присуща не в меньшей степени, чем биологическим видам, давно бы вымыла консерваторов из популяций, а их позиция исчезла бы как влиятельная из политического спектра. Не исключаю, что и гены консерватизма в значительной степени были бы вымыты из популяции (склонность к переменам как и к консерватизму в определенной степени предопределена генетически).
Однако ничего подобного не происходит, скорее происходит все наоборот и похоже на биологическую эволюцию: эпохи сверхбыстрого развития, фонтана новаций и открытий в истории сравнительно кратки (Афины Перикла, Возрождение) а вот периоды медленной и постепенной эволюции, периоды освоения и адаптации нового, открытого в периоды взрыва сравнительно протяженны во времени.
И автор сознательно замалчивает подобные факты.
Я говорю это при том, что моя страна вступила в фазу не просто "быстрого развития", мы находимся в ситуации, когда от скорости перемен зависит быть может само выживание государства. И я безусловный сторонник реформ и максимально радикальных и максимально быстрых - просто жизнь и иностранная агрессия поставили нас в такие условия.
Но текущая ситуация при анализе не должна затмевать истину. А истина в том, что прогрессистов в любом обществе 5-15%, а консерваторов - примерно 60%. И скорее всего так получается потому, что при ином соотношении общество окажется под угрозой. И еще в том, что не существует абсолютного примата прогресса над традицией. А существует проблема баланса и проблема оптимальной скорости перемен. А баланса и оптимума можно достичь лишь при учете достоинств обеих сторон: прогрессистов и консерваторов. И честный анализ должен был бы на этот факт указать.
Но Иноземцев влиятельный публицист, и, что важнее, он обращает внимание публики на важные факты и предостерегает свою страну.
Порыв благородный и заслуживающий внимания, даже если автор и несколько грешит против истины.
Владислав Иноземцев активно нападает на позиции консерваторов, оперируя историческими аналогиями.
Современная Россия позиционирует себя как страна «цивилизованного консерватизма» и защитница «традиционных духовно-нравственных ценностей». Следование последним закреплено как элемент государственной политики в Доктрине национальной безопасности, подписанной президентом в последний день прошлого года.
«Традиционные ценности» в их российской трактовке выглядят достаточно понятными (сильная власть, традиционная семья, значительное влияние государства на общество и экономику, следование религиозным канонам, умеренный национализм, подчеркивание всей полноты суверенитета и опора на силу в международной политике). Вопрос заключается в том, кому и когда четкое следование «традиционным ценностям» приносило успехи и процветание?
Вся история представляет собой борьбу нового со старым в рамках отдельных стран и противостояние более и менее современных государств в мировой политике. И всегда новое выигрывает у старого как «дома», так и в глобальном масштабе./последний тезис - что новое всегда выигрывает - представляется мне более, нежели сомнительным/
Подтверждений тому масса. Самые успешные державы приходили в упадок, когда зацикливались на традиции, вне зависимости от того, какой именно. Китай, самая мощная в экономическом отношении держава средневекового мира (32% глобального ВВП по состоянию на начало XVII века, по оценкам А. Мэддисона), увлекшись консерватизмом и автаркией в период расцвета империи Мин, фактически порвал свои отношения с миром и пребывал в счастливом созерцании своих ценностей более трехсот лет. За это он заплатил поражением в войнах с западными державами, «опиумным колониализмом», зависимостью от Японии и последовавшей коммунистической диктатурой, к концу которой доля страны в глобальной экономике сократилась до 1,7%. Зато всего за сорок лет с начала усвоения принципов современного мира страна вернула себе ранг крупнейшей экономики на планете и обрела невиданный прежде статус второй глобальной сверхдержавы. В другой части мира «консервативные» исламские государства - сначала арабские страны, а затем Оттоманская империя - последовательно отторгая все новое, уже к середине XIX века опустились на самое «дно» в экономическом и культурном отношении. Потребовались революция Ататюрка в Турции и (неудавшиеся) либеральные реформы в Иране, чтобы начать возвращение этих стран в современность
Отдельно можно поговорить о разного рода авторитарных режимах, которые во всех случаях - от фашизма до коммунизма - заботились о нравственных принципах, идеологической чистоте и доминировании государства над обществом, а общественного - над личным. Ни в одном регионе такие страны не удерживали лидирующих позиций на протяжении более чем пары десятилетий. В Европе Испания, которая в 1930-е годы имела уровень ВВП на душу населения, составлявший около 65% от британского, подошла к концу эпохи Франко с на треть худшим показателем. Аргентина в 1920-е годы была самой благополучной страной Латинской Америки, в то время как к началу 1980-х, после череды военных диктатур, откатилась по подушевому ВВП на пятое место в регионе.
В России опыт борьбы консерваторов и прогрессистов также весьма обширен и поучителен. Один из наиболее почитаемых сегодня государей, Иван Грозный, известен взятием Казани и началом покорения Сибири, то есть победами над отстававшими в своем развитии государствами или общинными племенами, но при этом потерпел страшное поражение в Ливонской войне с Великим княжеством Литовским, Речью Посполитой и Швецией, что в конечном счете предопределило Смуту и долгую полосу упадка страны. Самый консервативный император XIX века, Николай I, настолько ввел в застой не только политику, но и экономику страны, что разрыв в подушевых доходах в России и Британии вырос за 30 лет его правления более чем в полтора раза, этот застой закончился проигрышем Крымской войны. Александр III, сейчас представляемый как один из лучших правителей России, заложил основы того «традиционализма», следуя которому российская политическая элита по сути «проспала» приближение революции и ввергла страну в самую большую катастрофу в ее истории.
После каждой консервативной эпохи каждой стране приходится тратить большие усилия для возвращения своего технологического и социального динамизма и обеспечения конкурентоспособности в глобальных политике и экономике.
Даже в «самом святом», нравственном аспекте возвеличивание «традиционных ценностей» не приносит большого результата. Сегодня в чрезвычайно «нравственной» России насчитывается до 2 тыс. воспитываемых государством брошенных родителями детей на 1 млн жителей, тогда как в странах «гейропы» - менее 10. Смертность от наркомании в самых «нетрадиционных» Нидерландах на 100 тыс. населения в 14,5 раза меньше, чем во все более «моральной» России.
Все это говорится вовсе не для того, чтобы выставить в непривлекательном виде именно нашу страну: столь же разительны отличия, существующие между «прогрессистскими» и «традиционалистскими» штатами в современной Америке. Если сравнить показатели числа абортов, статистики подростковой беременности, изнасилований, преступлений с применением оружия в штатах так называемого «библейского пояса» (Алабама, Джорджия, Теннесси, Техас, Луизиана, Южная Каролина и др.) со статистикой по самым «либеральным» штатам - Массачусетсу и Калифорнии, то окажется, что по всем приведенным показателям более «воцерковленные» сообщества опережают менее верующие в 4-11 (!) раз. Таким образом, оказывается, что «следование традиционным морально-нравственным ценностям» вовсе не гарантирует социальной солидарности, безопасности и процветания.
История и современность показывают, что запреты - исходящие от нормотворчества государства или от поддержания строгих императивов самим обществом - никогда и нигде не способствуют развитию. Между тем сейчас именно степени свободы и уровень благосостояния человека являются интегральным показателем успешности общества. Если посмотреть на миграционные потоки в современном мире, можно увидеть, что все они ведут из более традиционных обществ в менее традиционные, и надеяться на смену вектора, по-моему, бесполезно.
В заключение стоит спросить себя: действительно ли нужно говорить о «традиционных ценностях» столь однозначно; неужели в мире нет того, к чему люди стремились и что они ценили всегда и везде? Если задуматься об этом, то, конечно, такую подлинно традиционную ценность можно найти - и называется она свободой: именно за нее люди боролись и умирали в любые исторические эпохи - и в ходе восстаний римских рабов, и в годы войн за независимость, и даже противостоя собственным правительствам.
Российский политолог и экономист профессор Иноземцев - заметная фигура не только в науке, но и в российском медиа-пространстве, тем более есть смысл присмотреться к тексту повнимательнее. На мой взгляд, текст можно понять как излишне пропагандистский. Автора можно понять: он подметил тенденцию в развитии своей страны, которая представляется ему весьма опасной, и с шашкой наголо ринулся в атаку. Но излишняя запальчивость вредит убедительности, так кажется мне.
Вся история представляет собой борьбу нового со старым - однако, даже принимая тезис за истину (а мы знаем, что были длительные периоды в истории, когда такой борьбы по сути не было) мы должны прийти к выводу, что сопротивление новому. консерватизм существует во все века и у всех народов. И если консерваторы благополучно переживают тысячелетия,смену цивилизаций, культур, этносов и типов развития, переживают это все и остаются в немалом количестве, значит у них просто не может не быть неких достоинств и "своей правды".
Иначе беспощадная конкуренция, которая культурам, этносам и государствам присуща не в меньшей степени, чем биологическим видам, давно бы вымыла консерваторов из популяций, а их позиция исчезла бы как влиятельная из политического спектра. Не исключаю, что и гены консерватизма в значительной степени были бы вымыты из популяции (склонность к переменам как и к консерватизму в определенной степени предопределена генетически).
Однако ничего подобного не происходит, скорее происходит все наоборот и похоже на биологическую эволюцию: эпохи сверхбыстрого развития, фонтана новаций и открытий в истории сравнительно кратки (Афины Перикла, Возрождение) а вот периоды медленной и постепенной эволюции, периоды освоения и адаптации нового, открытого в периоды взрыва сравнительно протяженны во времени.
И автор сознательно замалчивает подобные факты.
Я говорю это при том, что моя страна вступила в фазу не просто "быстрого развития", мы находимся в ситуации, когда от скорости перемен зависит быть может само выживание государства. И я безусловный сторонник реформ и максимально радикальных и максимально быстрых - просто жизнь и иностранная агрессия поставили нас в такие условия.
Но текущая ситуация при анализе не должна затмевать истину. А истина в том, что прогрессистов в любом обществе 5-15%, а консерваторов - примерно 60%. И скорее всего так получается потому, что при ином соотношении общество окажется под угрозой. И еще в том, что не существует абсолютного примата прогресса над традицией. А существует проблема баланса и проблема оптимальной скорости перемен. А баланса и оптимума можно достичь лишь при учете достоинств обеих сторон: прогрессистов и консерваторов. И честный анализ должен был бы на этот факт указать.
Но Иноземцев влиятельный публицист, и, что важнее, он обращает внимание публики на важные факты и предостерегает свою страну.
Порыв благородный и заслуживающий внимания, даже если автор и несколько грешит против истины.