(no subject)
"Политики украли у детей кусочек счастья" ©
Терпеть не могу, когда от реальных претензий по поводу конкретной серьёзной ситуации с нарушением закона или просто моральных норм начинают защищаться даже не своими чувствами, - свои-то кто покажет? - а гипотетическими чужими.
"Не стоит слезинки ребёнка" - это не о том, что против вас делалось, это о том, конкретном ребёнке, который ещё не очерствел от ваших воспитаний и плакать способен. Сначала вырастите ребёнка, который заплачет от чьей-то несправедливости, направленной не на него, а в сторону, недалёкую и осязаемую, без "выбиваний слезы коленом"© Заплачет не потому, что злая мама птичку не купила, а потому что папа ест кролика, которого он живым видел, и теперь он вегетарианец. Не все детские слезинки одинаковые, чтобы на них ссылаться. Но я против любых слезинок. Пусть никогда не плачут. Только б никто ни на какие слезинки не ссылался. Мало кто их способен различать.
Мне комфортно, проезжая мимо сбитого животного, которого может увидеть Зоя, отвлечь её и заставить проигнорировать чью-то смерть. Или даже соврать - "Он спит". Мне комфортно. Мне комфортно растить такого ребёнка, с которым мне комфортно. Закрывающего глаза на то, на что я закрываю, и негодующего по поводу того, про что я негодую.
"Мама плохого не посоветует" - это всегда про мой, родительский, комфорт. И никогда про слезинки ребёнка. И "Перестаньте делать ремонт во дворе, у меня ребёнок спит" - это тоже, боюсь, только про мой комфорт.
***
Успешный протест, как и успешное государство, должны быть сексуально привлекательными.
Успешный протест - это эстетика выходцев из разных слоёв, но всегда эстетика молодая и полная жизни. Это игнорирование любой цены, кроме цены чужой жизни. Это когда можно бросать в угнетателей хоть золотыми кирпичами, и спасать от угнетателя хоть бездомного кота. Это всегда конец страха.
***
Мне нравится то, что говорит Невзоров, - он демаргинализирует любые мои мысли. Хоть, периодически, как, например, когда он говорил как-то раз о Венедиктове, меня посещает уверенность, что за эти 14 слов в защиту Венедиктова, тот хорошо фигуранту заплатил. Вот так и слушаю: "За это, похоже, заплатили, а вот это, похоже, бесплатно". Нравится вообще мало, но очень импонирует, когда "иногда я уже и сам не понимаю, где заканчиваются мои фантазии о себе". Антидонкихот.
- Санчо! Нам перечислили?
- Да, Дон Периньон!
- Ну, тогда поскакали!
***
Кстати. Вот вспомнила. Не ради хвастовства, какая я дерзкая. А, скорее, для представления о том, что несообразительная. Мне подарили завёрнутую в журнальный лист святую землю, когда я лежала однажды в больнице. Она долго лежала у меня в письменном столе - я не знала, что с этим делать. Даже не разворачивала бумажку, мне не было интересно, что там внутри. И слово "святая" напрочь уничтожило понимание, что это "земля". Я о том, что не догадалась, для чего могу это использовать, и мне очень мешала память об этом, как о подарке от чистого сердца. Но в очередной раз наткнувшись на пакетик в ящике, просто взяла и выкинула его в мусор. Методы Мари Кондо были поняты мной задолго до знакомства с её техниками.
И только потом однажды я спросила знающих людей про утилизацию свящённых вещей, которые остаются после Пасхи. Не помню, что спрашивала, и что мне отвечали, но по результатам того разговора, я вдруг дошла мозгой, что в пакетике была земля. Земля, как земля. То есть что-то полезное, в чём растут цветы. Что-то, что можно было ссыпать в глошок к цветам, и там бы оно никому не помешало совсем.
Терпеть не могу, когда от реальных претензий по поводу конкретной серьёзной ситуации с нарушением закона или просто моральных норм начинают защищаться даже не своими чувствами, - свои-то кто покажет? - а гипотетическими чужими.
"Не стоит слезинки ребёнка" - это не о том, что против вас делалось, это о том, конкретном ребёнке, который ещё не очерствел от ваших воспитаний и плакать способен. Сначала вырастите ребёнка, который заплачет от чьей-то несправедливости, направленной не на него, а в сторону, недалёкую и осязаемую, без "выбиваний слезы коленом"© Заплачет не потому, что злая мама птичку не купила, а потому что папа ест кролика, которого он живым видел, и теперь он вегетарианец. Не все детские слезинки одинаковые, чтобы на них ссылаться. Но я против любых слезинок. Пусть никогда не плачут. Только б никто ни на какие слезинки не ссылался. Мало кто их способен различать.
Мне комфортно, проезжая мимо сбитого животного, которого может увидеть Зоя, отвлечь её и заставить проигнорировать чью-то смерть. Или даже соврать - "Он спит". Мне комфортно. Мне комфортно растить такого ребёнка, с которым мне комфортно. Закрывающего глаза на то, на что я закрываю, и негодующего по поводу того, про что я негодую.
"Мама плохого не посоветует" - это всегда про мой, родительский, комфорт. И никогда про слезинки ребёнка. И "Перестаньте делать ремонт во дворе, у меня ребёнок спит" - это тоже, боюсь, только про мой комфорт.
***
Успешный протест, как и успешное государство, должны быть сексуально привлекательными.
Успешный протест - это эстетика выходцев из разных слоёв, но всегда эстетика молодая и полная жизни. Это игнорирование любой цены, кроме цены чужой жизни. Это когда можно бросать в угнетателей хоть золотыми кирпичами, и спасать от угнетателя хоть бездомного кота. Это всегда конец страха.
***
Мне нравится то, что говорит Невзоров, - он демаргинализирует любые мои мысли. Хоть, периодически, как, например, когда он говорил как-то раз о Венедиктове, меня посещает уверенность, что за эти 14 слов в защиту Венедиктова, тот хорошо фигуранту заплатил. Вот так и слушаю: "За это, похоже, заплатили, а вот это, похоже, бесплатно". Нравится вообще мало, но очень импонирует, когда "иногда я уже и сам не понимаю, где заканчиваются мои фантазии о себе". Антидонкихот.
- Санчо! Нам перечислили?
- Да, Дон Периньон!
- Ну, тогда поскакали!
***
Кстати. Вот вспомнила. Не ради хвастовства, какая я дерзкая. А, скорее, для представления о том, что несообразительная. Мне подарили завёрнутую в журнальный лист святую землю, когда я лежала однажды в больнице. Она долго лежала у меня в письменном столе - я не знала, что с этим делать. Даже не разворачивала бумажку, мне не было интересно, что там внутри. И слово "святая" напрочь уничтожило понимание, что это "земля". Я о том, что не догадалась, для чего могу это использовать, и мне очень мешала память об этом, как о подарке от чистого сердца. Но в очередной раз наткнувшись на пакетик в ящике, просто взяла и выкинула его в мусор. Методы Мари Кондо были поняты мной задолго до знакомства с её техниками.
И только потом однажды я спросила знающих людей про утилизацию свящённых вещей, которые остаются после Пасхи. Не помню, что спрашивала, и что мне отвечали, но по результатам того разговора, я вдруг дошла мозгой, что в пакетике была земля. Земля, как земля. То есть что-то полезное, в чём растут цветы. Что-то, что можно было ссыпать в глошок к цветам, и там бы оно никому не помешало совсем.