Со связью что-то
И наконецу-то родное лицо
прояснилось на мониторе ноутбука. Наташка, а ты не знала, что уже существует Скайп и нельзя бесследно исчезнуть, оборвать связи, ведь мы с тобой вместе с семнадцати наших лет?! Моя самая задушевная подружка, певунья, красавица, етсетера, етсетера.
- Как вы, где вы?
Наташка на фоне стены, обитой бамбуком, и большого молочного холодильника. Рожица перепуганная и недовольная.
- Людчик, мы в Анапе.
Наташка уехала с дочкой, зятем, маленькими внучками, Машей и Дашей, сыном. В Донецке при бизнесе оставили её мужа, Гарика, - его не жалко. Сейчас многие уезжают. Вот я и осталась в городе без подружек. Да и я уеду назад, в Макаровку, как только запломбирую зубы. Моя Катька - под Харьковом, Наташка - в Анапе, моя Маринка - так она в Горловке живёт и продолжает по инерции страховать и страховать охваченных страхом граждан в страховой компании АСКА, хоть всё идёт к тому, что уедет к своей дочке, Маленькой Птичке, в Израиль.
- Как устроились?
Наташка поднимает глаза, в упор смотрит на меня и говорит:
- Я знаю, что У ВАС всех, кто ещё не убежал, будут свозить в концентрационные лагеря и пытать, сепаратисты они или нет.
- Наташка, это чушь! - вскрикиваю я.
Следующие пять минут она изо всех сил убеждает меня, что права именно она, а я ничего не понимаю. А я гну своё.
Что-то со связью. Её слова я слышу обрывками, дискретно. Она мои - так же. Наконец мы догадываемся:
- Давай отключим изображения, может тогда звук улучшится.
- Давай, - соглашаюсь.
Наташка с торжеством спасённого в голосе продолжает рассказывать мне уже без изображения, что точно нас всех отправят в лагеря и будут пытать.( ИНтересно, и Гарика пытать будут?)
- А давай отключим и звук, - наконец-то догадываюсь я. Скайп со звуком утекания воды в воронку закрывается, а напоследок я слышу голос её сыночка, Сашки, футболиста и моего любимчика:
- Вот какой неадекватный человек!
Удручённо сижу у пустого экрана...
...Вдруг вспомнилось, когда моему внуку, Вовусю, и наташкиной внучке, Маше, было по пять лет, ( а родились они одновременно) у меня в доме что-то отмечали. Все веселились - хохотались, ели-пили-плясали, когда из комнаты тихо вышли наши дети и попросили поиграть с ними в одну игру.
- Людчик, а давай ты - хозяйка, и пригласила в дом мастеров ремонт делать.
- Да ради бога, делайте, мастера, свой ремонт...
Они зашли назад в комнату, и тут же вышли с растерянными горестными лицами.
- Хозяйка, а куда ДИТЁ положить? - спросил Вовочка.
Гляжу, а у "бедной" Маши трагично опущены уголки губ, а в руках туго свёрнутое в форме младенца полотенце.
- Какое ДИТЁ? - всё же уточняю я.
Вова сдвинул брови и сказал:
- Понимаете, хозяйка, мы - погорельцы, жить нам негде, поэтому с женой и ДИТЁМ поживём тут, у вас, пока ремонт не закончится.
Я содрогнулась: ну и игру придумали наши малыши. И постаралась побыстрее забыть - забыть. Мне было не понятно, как им такое в голову могло прийти, совсем не знавшим горя, затетёшканным и нежным. Или в каждом из нас заложена какая-то маленькая фасолина знания о горе?! Но не дай бог этой фасолине прорасти.
прояснилось на мониторе ноутбука. Наташка, а ты не знала, что уже существует Скайп и нельзя бесследно исчезнуть, оборвать связи, ведь мы с тобой вместе с семнадцати наших лет?! Моя самая задушевная подружка, певунья, красавица, етсетера, етсетера.
- Как вы, где вы?
Наташка на фоне стены, обитой бамбуком, и большого молочного холодильника. Рожица перепуганная и недовольная.
- Людчик, мы в Анапе.
Наташка уехала с дочкой, зятем, маленькими внучками, Машей и Дашей, сыном. В Донецке при бизнесе оставили её мужа, Гарика, - его не жалко. Сейчас многие уезжают. Вот я и осталась в городе без подружек. Да и я уеду назад, в Макаровку, как только запломбирую зубы. Моя Катька - под Харьковом, Наташка - в Анапе, моя Маринка - так она в Горловке живёт и продолжает по инерции страховать и страховать охваченных страхом граждан в страховой компании АСКА, хоть всё идёт к тому, что уедет к своей дочке, Маленькой Птичке, в Израиль.
- Как устроились?
Наташка поднимает глаза, в упор смотрит на меня и говорит:
- Я знаю, что У ВАС всех, кто ещё не убежал, будут свозить в концентрационные лагеря и пытать, сепаратисты они или нет.
- Наташка, это чушь! - вскрикиваю я.
Следующие пять минут она изо всех сил убеждает меня, что права именно она, а я ничего не понимаю. А я гну своё.
Что-то со связью. Её слова я слышу обрывками, дискретно. Она мои - так же. Наконец мы догадываемся:
- Давай отключим изображения, может тогда звук улучшится.
- Давай, - соглашаюсь.
Наташка с торжеством спасённого в голосе продолжает рассказывать мне уже без изображения, что точно нас всех отправят в лагеря и будут пытать.( ИНтересно, и Гарика пытать будут?)
- А давай отключим и звук, - наконец-то догадываюсь я. Скайп со звуком утекания воды в воронку закрывается, а напоследок я слышу голос её сыночка, Сашки, футболиста и моего любимчика:
- Вот какой неадекватный человек!
Удручённо сижу у пустого экрана...
...Вдруг вспомнилось, когда моему внуку, Вовусю, и наташкиной внучке, Маше, было по пять лет, ( а родились они одновременно) у меня в доме что-то отмечали. Все веселились - хохотались, ели-пили-плясали, когда из комнаты тихо вышли наши дети и попросили поиграть с ними в одну игру.
- Людчик, а давай ты - хозяйка, и пригласила в дом мастеров ремонт делать.
- Да ради бога, делайте, мастера, свой ремонт...
Они зашли назад в комнату, и тут же вышли с растерянными горестными лицами.
- Хозяйка, а куда ДИТЁ положить? - спросил Вовочка.
Гляжу, а у "бедной" Маши трагично опущены уголки губ, а в руках туго свёрнутое в форме младенца полотенце.
- Какое ДИТЁ? - всё же уточняю я.
Вова сдвинул брови и сказал:
- Понимаете, хозяйка, мы - погорельцы, жить нам негде, поэтому с женой и ДИТЁМ поживём тут, у вас, пока ремонт не закончится.
Я содрогнулась: ну и игру придумали наши малыши. И постаралась побыстрее забыть - забыть. Мне было не понятно, как им такое в голову могло прийти, совсем не знавшим горя, затетёшканным и нежным. Или в каждом из нас заложена какая-то маленькая фасолина знания о горе?! Но не дай бог этой фасолине прорасти.