Как обидеть режиссёра.
Вчера вечером пригласили посмотреть черновик нового фильма. Когда мы расселись в одном из залов к/т "Октябрь", приспособленном для таких мини-просмотров (нас было человек 10 от силы), Говорухин сказал, что там уже кое-что почистили и чистить будут, но главное - он не может придумать название. Сейчас фильм именуется "В стиле Jazz", и надо бы подумать ещё.
Пост был под замком. Но потом я вспомнила, что все присутствовавшие знали, что я могу чё-то у себя написать в ЖЖ. Лужков так и сказал: "Напиши, что нам всем о-очень фильм понравился. Что мы в восторге".
"Все" утвердительно закивали.
Я сказала, что напишу... :)) И вот, как говориццо, плиз-вэлкам.
В зале было дико холодно - кондиционеры наморозили. Немного согревала деятельность: я сидела с блокнотом и ручкой, записывая то, что меня по ходу ломало. Так получилось страниц 10. Если б я знала, какой ор потом будет! :D...
Слава богу, у меня ещё хватило ума не говорить об этом при всех, так, отвертеться - потом, мол.
А то вышли из зала, стол уже накрыт, какие-то закуски по-хохляцки (в фильме много внимания уделяется еде, похожая и на столе была) - чёрный хлеб вкуснейший, смалец, сало, баклажаны фаршированные, арбузы солёные...
Фотки так себе, как-то не хотелось никого смущать.
Я их (арбузы) на дух не выношу. В детстве мои бабушка и мама готовили. При виде этой безобидной закуски у меня во рту появляется тошнотворный вкусо-запах машинного масла. Будучи детьми, мы с сестрой были таскаемы родственниками на многочисленные дачи картофан копать, где в перерывах "охлаждались" солёными арбузами. Ездили на "шестёрке". Как и во всех советских тачках, в ней всё воняло машинным маслом и бензином - чехлы, обшивка, еда, которую везёшь, тоже потом воняла.
Меня начинало мутить уже когда я открывала дверцу. Не поверите, но вот даже сейчас пишу - а голова закружилась и тошно стало.
Машина доезжала до первого светофора, и там я выскакивала в кусты.
Да, так всё запущено. До сих пор по возможности сажусь на переднее сидение, смотрю вперёд...
И до сих по не ем солёные арбузы. Меня может вывернуть.
Я специально села за стол последней. Думала, займу место, которое будет свободным. В итоге, меня усадили рядом с СС, по левуруку от Кобзона. Ирония.
Кто был? Лужков, Батурина, Кобзон, жена Кобзона - Нелли. Ещё двое коллег Говорухина, один из них директор студии, другая - кто-то вроде администратора. Ещё был некий товарисч из правительства Москвы. И с Нелли была женщина, очень знакомое лицо, кажется, она актриса, я её определённо видела и не раз.
Девушка в коричневом платье с цветными вставками - Нелли Кобзон, а на переднем плане кто? Крутится в голове, помогите докрутить. :)
Все говорили: ах, какой замечательный фильм! Какая интрига! Какая съёмка! А какая игра!
Лужков генерировал идеи. Каждые несколько минут - новый вариант названия. Правда, всё на основе слова "любовь".
- Может быть "Любовный треугольник"?... "Любовный детектив"?
- А вот... "Волнующая любовь"! - вставляет товарисч из правительства.
Слушаю все эти "ляськи-масяськи", и шепчу Говорухину:
- Станислав Сергеич, фильм и так весь слишком... лиричный, нельзя такое приблажное название, приторно будет.
- Согласен...
Фильм о том, как сценарист, прошедший войну (эта деталь неважна), влюбляется в молодую актрису. У той есть младшая сестра, которая влюбляется в сценариста. А между делом, там ещё и мама (Яковлева) подключается, насколько серьёзно - говорить не буду. И вот типа все гадают, совратится сценарист аль останется при первоначальном выборе. Кстати, если исходя из такой просто фабулы кому-то придёт в голову оригинальное название - гоните варианты сюды, приз - не знаю. Ну, хотите, потом фильм этот на диске с автографом Говорухина? Не вопрос. Тока имейте ввиду: там ШИКАРНЫЙ саунтрэк, записанный в Питере. Джаз-оркестр. Красота феерическая. Вот ежели бы обыграть как-то в названии ... Но тока не как "В стиле jazz".
Добавлю, что там ещё Самохина играет. "Кто?" - спросил Кобзон. - "Самохина? А кто это?...А, которая там вначале? Краси-ивая женщина, мда"...
Причём, она озвучивала свои эпизоды буквально за месяц до смерти. И ни сном, ни духом.
Говорухин за последние полгода вообще многих "своих" похоронил. Галкин... Из "Артистки" - двоих уже нет: Абдулов и Степанов (буквально недавно, ехал в такси, остановились на светофоре и в них въехал какой-то мудак, выбросило на встречку, и там ещё додолбило). Причём, насколько я поняла, главная героиня "Артистки" - Евгения Добровольская - тоже чувствует себя хреново. Самохина, опять же... Что происходит вообще? :(
Лужков с Батуриной всё время очень трогательно держались за руки. Батурина, правда, такая гром-вумэн - "Жрать хочется! Давайте макароны закажем"... Но это как-то... обычный живой человек, а не фильдеперсовая жеманная мымра.
В какой-то момент, когда все были увлечены беседой, слышу, Батурина, на волне просмотренного, тихо спрашивает Лужкова:
- А ты бы соблазнился?
- Зависит от ситуации.
- Что-о-о?
- Лена, сколько лет мы уже с тобой? - спокойно так спрашивает Лужков.
- Двадцать...
- Не соблазнился бы.
Вообще, завидую тем, кто сто лет живёт вместе и как в первый день за руку держатся.
Кобзон с Нелли - иначе. Хотя Нелли ухаживает за ним, он же болен...
Нет, больше никаких деталей. Ни про кого.
Скажу только, что Нелли - одна из самых симпотичных женщин своего возраста, которые мне когда-либо встречались - красивая, светлая, позитивная.
И вот, значит, все расходятся, остаёмся: два сотрудника Говорухина, Станислав Сергеевич, собственно, и я. Открываю блокнот...
Час опускаю.
- Ну да, это вот, поколение, поп-корновое кино!
- Послушайте! но у вас там когда кровь потекла, крови на салфетке не было!
- Ну конечно, всё бы вам кровь да кишки вылезали!
- И вот тут надо плавающей камерой снимать, диалог затянутый, если был бы движняк в кадре, это спасло бы...
- Ага! Ну вот ты ещё раз и показываешь свою глупость! Это экспозиция!
- И что? Это смотрится слишком затянуто!
- Там нельзя резать!
- Можно!
Короче, как выяснилось, если тебя приглашают на просмотр черновика, сидеть с блокнотом и ручкой - это моветон. Первый раз кино смотрят, чёбы взглянуть на него вцелом. Второй раз - уже не только можно, но и нужно сидеть и записывать.
- Станислав Сергеевич, почему Вы не можете допустить мысль, что у всех разные способы усвоения материала?! Кто-то привык записывать, кто-то - на память надеется...
- Чушь это собачья! Я смотрел на тебя в зале. И что - сидит, на экран даже не смотрит, всё пишет-пишет-пишет!!! Ты даже не улыбнулась ни разу!!
- Неправда! Я и смеялась со всеми!
Проходит уборщица, моет пол. Говорухин берёт мой блокнт, замахивается им:
- И вот это приберите!
Еле спасла.
- Вы хотите сказать, если бы я всё тоже самое вам сказала, а не зачитала из блокнота, вы бы поверили?
- Именно!
- Тю-ю-ю-юю!
Опять открывает мой блокнот:
- И ты говоришь, что смотрела на экран?! И как ты писала такими ровными буквами? Ммм?
- Блин! Я журналист, я и с закрытыми глазами напишу всё, что угодно!
- Так, проведём эксперимент. Бери ручку!
Пришлось писать под диктовку с закрытыми глазами. Для надёжности СС закрыл мне глаза ладонью. Написала. Убедительно.
- Я не пойму, - восклицаю. - Почему Вы сейчас ругаетесь со мной, а не со всеми остальными?! Вам хоть кто-нибудь хоть что-нибудь по делу сказал? Все только блажили и восклицали "прелесть какая"! Я же - Вам помочь хотела!
- ДА КАКАЯ ЭТО ПОМОЩЬ?!
- Ладно, в следующий раз на Ваши черновики буду приходить так, без блокнота, и говорить потом буду - сюси-пуси, Станислав Сергеич, ах шедевр-шедевр!
В этот момент СС звонит некий Рубен и СС начинает ему жалиться, какая я дурындо, весь кайф ему обломавшая.
И тут - вот как работает "жёлтая пресса" - выскакивает мужик с фотиком и давай нас, сидящих себе на том же диване, щёлкать.
Я говорю:
- Вы чего это делаете?
Вместо ответа мужик мерзким голосом с каким-то акцентом:
- Придвинься ближе к нему, придвинься!
Ещё и на "ты". Борзотища какая.
- А тут, говорят, Лужков бы, Кобзон, а кто ещё? А ушли давно?
- Только что. Вы из какого, собственно, издания? - спрашиваю.
- "Комсомольская правда".
- И что вы напишите?
- Что Вы - его девушка., - и гаденько так лыбится.
- ВЫ В СВОЁМ УМЕ?!
- Ну придвинься, придвинься, давай, ближе!
Хотелось дать по башке.
Мы с СС и так сидели не так чтоб рядом, а теперь я ещё и демонстративно сумку между нами поставила.
И ничего бы этот п..цци не снял, если бы Говорухин, распалясь в разговоре с Рубеном, не начал подтягивать меня за руку, мол, вот, слушай, что там в трубке Рубен говорит, а сам Рубену вопит - "кто такое сказал? да кто! моя вот эта бестолковая подружка".
Есссно, если ты плохо знаешь СС, то не в курсе, что он всех своих приятельниц называет подружками, "моей любовью" (Нелли Кобзон, например) и проч.
Короче, чёрт с камерой нафоткал чего-то... Не приятно. Но класть: мало ли кому чего в голову взбредёт сказать или написать. Было уже, едали.
Короче, мы кагбе пришли к консенсусу в итоге. Договорились, как надо отсматривать черновики, ну и они кое-что из моих правок всё же взяли на вооружение.
Пост был под замком. Но потом я вспомнила, что все присутствовавшие знали, что я могу чё-то у себя написать в ЖЖ. Лужков так и сказал: "Напиши, что нам всем о-очень фильм понравился. Что мы в восторге".
"Все" утвердительно закивали.
Я сказала, что напишу... :)) И вот, как говориццо, плиз-вэлкам.
В зале было дико холодно - кондиционеры наморозили. Немного согревала деятельность: я сидела с блокнотом и ручкой, записывая то, что меня по ходу ломало. Так получилось страниц 10. Если б я знала, какой ор потом будет! :D...
Слава богу, у меня ещё хватило ума не говорить об этом при всех, так, отвертеться - потом, мол.
А то вышли из зала, стол уже накрыт, какие-то закуски по-хохляцки (в фильме много внимания уделяется еде, похожая и на столе была) - чёрный хлеб вкуснейший, смалец, сало, баклажаны фаршированные, арбузы солёные...
Фотки так себе, как-то не хотелось никого смущать.
Я их (арбузы) на дух не выношу. В детстве мои бабушка и мама готовили. При виде этой безобидной закуски у меня во рту появляется тошнотворный вкусо-запах машинного масла. Будучи детьми, мы с сестрой были таскаемы родственниками на многочисленные дачи картофан копать, где в перерывах "охлаждались" солёными арбузами. Ездили на "шестёрке". Как и во всех советских тачках, в ней всё воняло машинным маслом и бензином - чехлы, обшивка, еда, которую везёшь, тоже потом воняла.
Меня начинало мутить уже когда я открывала дверцу. Не поверите, но вот даже сейчас пишу - а голова закружилась и тошно стало.
Машина доезжала до первого светофора, и там я выскакивала в кусты.
Да, так всё запущено. До сих пор по возможности сажусь на переднее сидение, смотрю вперёд...
И до сих по не ем солёные арбузы. Меня может вывернуть.
Я специально села за стол последней. Думала, займу место, которое будет свободным. В итоге, меня усадили рядом с СС, по левуруку от Кобзона. Ирония.
Кто был? Лужков, Батурина, Кобзон, жена Кобзона - Нелли. Ещё двое коллег Говорухина, один из них директор студии, другая - кто-то вроде администратора. Ещё был некий товарисч из правительства Москвы. И с Нелли была женщина, очень знакомое лицо, кажется, она актриса, я её определённо видела и не раз.
Девушка в коричневом платье с цветными вставками - Нелли Кобзон, а на переднем плане кто? Крутится в голове, помогите докрутить. :)
Все говорили: ах, какой замечательный фильм! Какая интрига! Какая съёмка! А какая игра!
Лужков генерировал идеи. Каждые несколько минут - новый вариант названия. Правда, всё на основе слова "любовь".
- Может быть "Любовный треугольник"?... "Любовный детектив"?
- А вот... "Волнующая любовь"! - вставляет товарисч из правительства.
Слушаю все эти "ляськи-масяськи", и шепчу Говорухину:
- Станислав Сергеич, фильм и так весь слишком... лиричный, нельзя такое приблажное название, приторно будет.
- Согласен...
Фильм о том, как сценарист, прошедший войну (эта деталь неважна), влюбляется в молодую актрису. У той есть младшая сестра, которая влюбляется в сценариста. А между делом, там ещё и мама (Яковлева) подключается, насколько серьёзно - говорить не буду. И вот типа все гадают, совратится сценарист аль останется при первоначальном выборе. Кстати, если исходя из такой просто фабулы кому-то придёт в голову оригинальное название - гоните варианты сюды, приз - не знаю. Ну, хотите, потом фильм этот на диске с автографом Говорухина? Не вопрос. Тока имейте ввиду: там ШИКАРНЫЙ саунтрэк, записанный в Питере. Джаз-оркестр. Красота феерическая. Вот ежели бы обыграть как-то в названии ... Но тока не как "В стиле jazz".
Добавлю, что там ещё Самохина играет. "Кто?" - спросил Кобзон. - "Самохина? А кто это?...А, которая там вначале? Краси-ивая женщина, мда"...
Причём, она озвучивала свои эпизоды буквально за месяц до смерти. И ни сном, ни духом.
Говорухин за последние полгода вообще многих "своих" похоронил. Галкин... Из "Артистки" - двоих уже нет: Абдулов и Степанов (буквально недавно, ехал в такси, остановились на светофоре и в них въехал какой-то мудак, выбросило на встречку, и там ещё додолбило). Причём, насколько я поняла, главная героиня "Артистки" - Евгения Добровольская - тоже чувствует себя хреново. Самохина, опять же... Что происходит вообще? :(
Лужков с Батуриной всё время очень трогательно держались за руки. Батурина, правда, такая гром-вумэн - "Жрать хочется! Давайте макароны закажем"... Но это как-то... обычный живой человек, а не фильдеперсовая жеманная мымра.
В какой-то момент, когда все были увлечены беседой, слышу, Батурина, на волне просмотренного, тихо спрашивает Лужкова:
- А ты бы соблазнился?
- Зависит от ситуации.
- Что-о-о?
- Лена, сколько лет мы уже с тобой? - спокойно так спрашивает Лужков.
- Двадцать...
- Не соблазнился бы.
Вообще, завидую тем, кто сто лет живёт вместе и как в первый день за руку держатся.
Кобзон с Нелли - иначе. Хотя Нелли ухаживает за ним, он же болен...
Нет, больше никаких деталей. Ни про кого.
Скажу только, что Нелли - одна из самых симпотичных женщин своего возраста, которые мне когда-либо встречались - красивая, светлая, позитивная.
И вот, значит, все расходятся, остаёмся: два сотрудника Говорухина, Станислав Сергеевич, собственно, и я. Открываю блокнот...
Час опускаю.
- Ну да, это вот, поколение, поп-корновое кино!
- Послушайте! но у вас там когда кровь потекла, крови на салфетке не было!
- Ну конечно, всё бы вам кровь да кишки вылезали!
- И вот тут надо плавающей камерой снимать, диалог затянутый, если был бы движняк в кадре, это спасло бы...
- Ага! Ну вот ты ещё раз и показываешь свою глупость! Это экспозиция!
- И что? Это смотрится слишком затянуто!
- Там нельзя резать!
- Можно!
Короче, как выяснилось, если тебя приглашают на просмотр черновика, сидеть с блокнотом и ручкой - это моветон. Первый раз кино смотрят, чёбы взглянуть на него вцелом. Второй раз - уже не только можно, но и нужно сидеть и записывать.
- Станислав Сергеевич, почему Вы не можете допустить мысль, что у всех разные способы усвоения материала?! Кто-то привык записывать, кто-то - на память надеется...
- Чушь это собачья! Я смотрел на тебя в зале. И что - сидит, на экран даже не смотрит, всё пишет-пишет-пишет!!! Ты даже не улыбнулась ни разу!!
- Неправда! Я и смеялась со всеми!
Проходит уборщица, моет пол. Говорухин берёт мой блокнт, замахивается им:
- И вот это приберите!
Еле спасла.
- Вы хотите сказать, если бы я всё тоже самое вам сказала, а не зачитала из блокнота, вы бы поверили?
- Именно!
- Тю-ю-ю-юю!
Опять открывает мой блокнот:
- И ты говоришь, что смотрела на экран?! И как ты писала такими ровными буквами? Ммм?
- Блин! Я журналист, я и с закрытыми глазами напишу всё, что угодно!
- Так, проведём эксперимент. Бери ручку!
Пришлось писать под диктовку с закрытыми глазами. Для надёжности СС закрыл мне глаза ладонью. Написала. Убедительно.
- Я не пойму, - восклицаю. - Почему Вы сейчас ругаетесь со мной, а не со всеми остальными?! Вам хоть кто-нибудь хоть что-нибудь по делу сказал? Все только блажили и восклицали "прелесть какая"! Я же - Вам помочь хотела!
- ДА КАКАЯ ЭТО ПОМОЩЬ?!
- Ладно, в следующий раз на Ваши черновики буду приходить так, без блокнота, и говорить потом буду - сюси-пуси, Станислав Сергеич, ах шедевр-шедевр!
В этот момент СС звонит некий Рубен и СС начинает ему жалиться, какая я дурындо, весь кайф ему обломавшая.
И тут - вот как работает "жёлтая пресса" - выскакивает мужик с фотиком и давай нас, сидящих себе на том же диване, щёлкать.
Я говорю:
- Вы чего это делаете?
Вместо ответа мужик мерзким голосом с каким-то акцентом:
- Придвинься ближе к нему, придвинься!
Ещё и на "ты". Борзотища какая.
- А тут, говорят, Лужков бы, Кобзон, а кто ещё? А ушли давно?
- Только что. Вы из какого, собственно, издания? - спрашиваю.
- "Комсомольская правда".
- И что вы напишите?
- Что Вы - его девушка., - и гаденько так лыбится.
- ВЫ В СВОЁМ УМЕ?!
- Ну придвинься, придвинься, давай, ближе!
Хотелось дать по башке.
Мы с СС и так сидели не так чтоб рядом, а теперь я ещё и демонстративно сумку между нами поставила.
И ничего бы этот п..цци не снял, если бы Говорухин, распалясь в разговоре с Рубеном, не начал подтягивать меня за руку, мол, вот, слушай, что там в трубке Рубен говорит, а сам Рубену вопит - "кто такое сказал? да кто! моя вот эта бестолковая подружка".
Есссно, если ты плохо знаешь СС, то не в курсе, что он всех своих приятельниц называет подружками, "моей любовью" (Нелли Кобзон, например) и проч.
Короче, чёрт с камерой нафоткал чего-то... Не приятно. Но класть: мало ли кому чего в голову взбредёт сказать или написать. Было уже, едали.
Короче, мы кагбе пришли к консенсусу в итоге. Договорились, как надо отсматривать черновики, ну и они кое-что из моих правок всё же взяли на вооружение.