Роберто Печчеи и Гамбург
3 июня
Первого июня я получил печальную новость: умер Роберто Печчеи (Roberto Peccei). В моем поколении близкие друзья умирают не так уж и редко, но уход Роберто задел меня сильнее, чем в других случаях. Я попытался для себя разобраться почему и мне захотелось написать о Роберто хотя бы несколько строчек.
Начну с личных воспоминаний о нашем знакомстве. 1987 год. Уже дует ветер перестройки, но еще не сильно. Неожиданно меня вызывает к себе в кабинет наш тогдашний директор Иван Васильевич Чувило.
- Вы знаете, Михаил Аркадьевич, этим летом в Гамбурге в DESY состоится большая конференция!
Я молчу, мне-то какая разница.
- Мы решили отправить вас на эту конференцию, причем заранее, чтобы к докладу вы готовились на месте. Очень важно, чтобы доклад произвел впечатление, ведь у нас там большая группа экспериментаторов работает…
Фигурально говоря, у меня чуть не отвалилась челюсть. До этого я слышал только отказы и запреты. Один раз, в 1977 году, мне и ныне покойному коллеге из нашего теортдела Илье Цукерману даже не разрешили поучаствовать в нейтринной конференции в родной стране, что уж там говорить о западе.
Так я попал в Гамбург в первый раз. Когда я пришел в DESY, секретарша сказала мне:
- С вами хочет поговорить господин директор Вернер Зёргель (Werner Soergel).
Она же и проводила меня к Зёргелю. Меня встретил высокий сухощавый немец с седыми волосами и улыбкой, которая сразу располагала к себе.
- Добро пожаловать, доктор Шифман, я уже давно пытаюсь заполучить вас в нашем теоротделе.
Дальше состоялась короткая беседа, в которой Зёргель сообщил, что мой доклад будет такого-то и что хорошо бы сделать его обзорным, что жить я буду прямо на территории DESY, что заботиться обо мне будет Роберто Печчеи, глава теоротдела. Вам он понравится, я не сомневаюсь.
Я конечно знал Печчеи по его работам. Самая знаменитая его работа вышла в 1977 году в соавторстве с Хелен Квин - та самая, в которой они обнаружили скрытую симметрии носящюю теперь их имя. Симметрия Печчеи-Квин открыла дорогу теории аксиона, в развитии которой я участвовал в молодые годы.
Сказать, что Роберто мне понравился - ничего не сказать. Во-первых, он был очарователен. Как все итальянцы он говорил руками, легкий итальянский акцент в его английском звучал как лирическая мелодия, А улыбка… как он улыбался, как шутил, тонко, стильно и непринужденно. Я помню, что подумал:
- Вот мужчина, за которого женщины будут сражаться до последнего. Куда до него звездным мальчиком из Голливуда …
Целый день мы проговорили про аксионы, потом Роберто пригасил меня на ужин в в ресторан.
Надо сказать, что DESY находится в Альтоне, богатом пригороде Гамбурга. Рядом находится устье Эльбы, а вдоль набережной Бланкенезе дорогие дома перемежающиеся уютными ресторанчиками.
Роберто пришел с женой Джоселин, вскоре появился Зёргель, тоже с женой. Была еще как-то пара, но их имен я не помню. До того времени в таких ресторанах я еще не ужинал. Разговор вертелся вокруг науки, предстоящей конференции, о Маттиасе Русте, который незадолго до этого посадил свой “игрушечный” самолетик прямо на Красной площади у Василия Блаженного, вызвав переполох и панику среди советских генералов. Роберто рассказал о Римском клубе, президентом которого был его отец Аурелио Печчеи. Когда-то этот клуб не сходил со страниц советских газет, поскольку кажется в 1970х годах они предсказали человечеству в целом и западному обществу в частности крах из-за экологической катастрофы.
Аурелио Печчеи был богатым промышленником и филантропом. Во время войны он влился в итальянское сопротивление, был арестован немцами, бежал, и скрывался под фальшивыми документами до освобождения Италии. В 1949 году он отправился в Аргентину восстанавливать производство Фиатов в Латинской Америке. Семилетный Роберто окончил школу в Буенос-Айресе, а затем учился в США в Массачусетском технологическом институте.
Но вернусь к ужину в Бланкенезе. К десерту гости расслабились и стали рассказывать анекдоты. Среди прочего Зёргель сказал:
- В одной из бесед с Чувило я тонко намекнул ему, что для сотрудничества между нашим институтом и ИТЭФом было бы полезно, если бы доктор Шифман сделал доклад на нынешней конференции. У нас работает большая группа экспериментаторов из ИТЭФа. Чувило - умный человек. Он понял.
Эта фраза врезалась мне в память, потому что она объяснила всё.
К Чувило я относился с уважением. Во время войны он воевал на фронте, потерял правую руку, был неплохим экспериментатором, понимал физику и делал все что мог для института. Разве его можно сравнить с безграмотными директорами пришедшими в ИТЭФ в 21-ом веке?
✷ И.В. Чувило и Лев Борисович Окунь.
Продолжение следует
Первого июня я получил печальную новость: умер Роберто Печчеи (Roberto Peccei). В моем поколении близкие друзья умирают не так уж и редко, но уход Роберто задел меня сильнее, чем в других случаях. Я попытался для себя разобраться почему и мне захотелось написать о Роберто хотя бы несколько строчек.
Начну с личных воспоминаний о нашем знакомстве. 1987 год. Уже дует ветер перестройки, но еще не сильно. Неожиданно меня вызывает к себе в кабинет наш тогдашний директор Иван Васильевич Чувило.
- Вы знаете, Михаил Аркадьевич, этим летом в Гамбурге в DESY состоится большая конференция!
Я молчу, мне-то какая разница.
- Мы решили отправить вас на эту конференцию, причем заранее, чтобы к докладу вы готовились на месте. Очень важно, чтобы доклад произвел впечатление, ведь у нас там большая группа экспериментаторов работает…
Фигурально говоря, у меня чуть не отвалилась челюсть. До этого я слышал только отказы и запреты. Один раз, в 1977 году, мне и ныне покойному коллеге из нашего теортдела Илье Цукерману даже не разрешили поучаствовать в нейтринной конференции в родной стране, что уж там говорить о западе.
Так я попал в Гамбург в первый раз. Когда я пришел в DESY, секретарша сказала мне:
- С вами хочет поговорить господин директор Вернер Зёргель (Werner Soergel).
Она же и проводила меня к Зёргелю. Меня встретил высокий сухощавый немец с седыми волосами и улыбкой, которая сразу располагала к себе.
- Добро пожаловать, доктор Шифман, я уже давно пытаюсь заполучить вас в нашем теоротделе.
Дальше состоялась короткая беседа, в которой Зёргель сообщил, что мой доклад будет такого-то и что хорошо бы сделать его обзорным, что жить я буду прямо на территории DESY, что заботиться обо мне будет Роберто Печчеи, глава теоротдела. Вам он понравится, я не сомневаюсь.
Я конечно знал Печчеи по его работам. Самая знаменитая его работа вышла в 1977 году в соавторстве с Хелен Квин - та самая, в которой они обнаружили скрытую симметрии носящюю теперь их имя. Симметрия Печчеи-Квин открыла дорогу теории аксиона, в развитии которой я участвовал в молодые годы.
Сказать, что Роберто мне понравился - ничего не сказать. Во-первых, он был очарователен. Как все итальянцы он говорил руками, легкий итальянский акцент в его английском звучал как лирическая мелодия, А улыбка… как он улыбался, как шутил, тонко, стильно и непринужденно. Я помню, что подумал:
- Вот мужчина, за которого женщины будут сражаться до последнего. Куда до него звездным мальчиком из Голливуда …
Целый день мы проговорили про аксионы, потом Роберто пригасил меня на ужин в в ресторан.
Надо сказать, что DESY находится в Альтоне, богатом пригороде Гамбурга. Рядом находится устье Эльбы, а вдоль набережной Бланкенезе дорогие дома перемежающиеся уютными ресторанчиками.
Роберто пришел с женой Джоселин, вскоре появился Зёргель, тоже с женой. Была еще как-то пара, но их имен я не помню. До того времени в таких ресторанах я еще не ужинал. Разговор вертелся вокруг науки, предстоящей конференции, о Маттиасе Русте, который незадолго до этого посадил свой “игрушечный” самолетик прямо на Красной площади у Василия Блаженного, вызвав переполох и панику среди советских генералов. Роберто рассказал о Римском клубе, президентом которого был его отец Аурелио Печчеи. Когда-то этот клуб не сходил со страниц советских газет, поскольку кажется в 1970х годах они предсказали человечеству в целом и западному обществу в частности крах из-за экологической катастрофы.
Аурелио Печчеи был богатым промышленником и филантропом. Во время войны он влился в итальянское сопротивление, был арестован немцами, бежал, и скрывался под фальшивыми документами до освобождения Италии. В 1949 году он отправился в Аргентину восстанавливать производство Фиатов в Латинской Америке. Семилетный Роберто окончил школу в Буенос-Айресе, а затем учился в США в Массачусетском технологическом институте.
Но вернусь к ужину в Бланкенезе. К десерту гости расслабились и стали рассказывать анекдоты. Среди прочего Зёргель сказал:
- В одной из бесед с Чувило я тонко намекнул ему, что для сотрудничества между нашим институтом и ИТЭФом было бы полезно, если бы доктор Шифман сделал доклад на нынешней конференции. У нас работает большая группа экспериментаторов из ИТЭФа. Чувило - умный человек. Он понял.
Эта фраза врезалась мне в память, потому что она объяснила всё.
К Чувило я относился с уважением. Во время войны он воевал на фронте, потерял правую руку, был неплохим экспериментатором, понимал физику и делал все что мог для института. Разве его можно сравнить с безграмотными директорами пришедшими в ИТЭФ в 21-ом веке?
✷ И.В. Чувило и Лев Борисович Окунь.
Продолжение следует