Блогерам даже Нейва по колено.
-А вы поедете на сплав?
-Почему бы и нет, тем более, что сплав будет по Нейве.
Нейва - река спокойная, даже величавая. Никаких тебе там порогов и перекатов. Сиди себе, веслом помахивай лениво и любуйся на красоты пейзажа. Ну, мы и согласились. Почему бы не отдохнуть на природе? И не ведали мы тогда, что отдых наш будет несколько своеобразным.
Начинается Нейва, как и положено, с какого-то голубого ручейка в окрестностях Тарасково. А потом течёт через весь наш горнозаводский край, от одной плотины до другой. И где-то совсем уж далеко, почти за триста километров от истока Нейва сливается с такой же «заводской» речкой Реж, и в результате появляется новая уральская река - Ница, на которой стоит ярмарочный Ирбит. Мы живём в самых верховьях Нейвы, и нам конечно же интересно посмотреть, а что там, «внизу».
У людей более нормальных, чем мы, первый сплав бывает лет в 12. Или в пору студенческой юности. Романтика, костры, палатки, гитары. Обычно люди в первый раз сплавляются по Чусовой . Сфотографируются на фоне скал, первую любовь встретят на фоне рыжих сосен. И всё такое. Если понравится, то начинают сплавляться и по другим рекам. Уже сложнее, быстрее, скалистее, опаснее. У нас же в пору студенческой юности какие-то другие дела были. Сплав нас миновал совсем. И приходится нам начинать заниматься этим делом в предпенсионный период. И плыть по такой же «пенсионерской» речке Нейве.
Ехали мы до какой-то поляны ниже села Петрокаменского, ниже очередной плотины. А оттуда уже можно плыть и плыть по течению. Сначала я думал, что до Алапаевска, до следующей плотины. Я обрадовался и мечтал «по пути» посетить знаменитую Алапаевскую узкоколейку. Потом оказалось, что до Алапаевска нам не доплыть. И конечным пунктом своего путешествия мы избрали самоцветную Мурзинку. Расстояние, которое нам нужно пройти - 28 километров. Время в пути - два дня.
На прощание Володя подарил Эле большую красную розу. И куда в походе с цветком? Он ведь помешает только. Но розу эту Элла сохранила, и у неё была довольно интересная судьба.
И вот, мы выгружаемся. И сразу стало понятно, что сплав наш увеселительной прогулкой не будет. Мы ж надеялись отдохнуть на воде от изнуряющей жары. Походить в лёгких одеждах по изумрудной травке. А вот и фигушки! От лёгких одежд пришлось оказаться сразу же. На нас, бедных катамаранных туристов, сразу слетелось такое множество слепней, что пришлось надевать на себя всё, что только можно. Жара была 37 градусов. Мы быстро вспотели, и на запах пота слетелось ещё больше этих кусачих тварей. Я конечно знал, что слепни на свете есть, но никогда не видел их столько. У нас «в верховьях» они в таком количестве не водятся.
Это я в накомарнике.Для походов по нашим лесам он не требуется. А тут...
Кстати. Называть слепней оводами в корне неправильно. Слепень - это тот, кто сосёт кровь. А овод - это тот, кто пытается отложить на кожу человека или животного свои личинки. А те уже паразитируют на теле своего «хозяина». К счастью оводы у нас на Урале не водятся. Зато слепней есть несколько видов. Самый крупный слепень - это такой рыжий «зверь» длиной до трёх сантиметров. Опасности особой не представляет, жужжит громко. И укусить человека ему довольно трудно. А человеку отмахнуться от него легко.
Самые неприятные - мелкие серые слепни. Именно этих «грызунов» там было большинство. Они атаковали любую открытую часть тела. Поэтому переодеться - проблема, сходить в туалет - тоже. И скоро все мы были покрыты волдырями и красными точками укусов. А ещё есть красивые слепни, с широкими радужными, переливающимися на солнце крылышками. Ну, и конечно, глаза у слепней тоже очень красивые и радужные. Это если рассматривать их вблизи. Хотя все они больно кусаются, несмотря на красоту, и внимательно мы их не разглядывали.
Травка тоже, была хоть и изумрудная, но высотой человеку по грудь. В ней приходилось пробираться, как в джунглях, с немалым трудом. Хлебнув этих своеобразных прелестей уральской природы, каждый из нас, наверняка не раз проклял весь сплав и Нейву, и поклялся себе никогда больше… Во всяком случае, со мной было именно так.
Приехали мы на берег уже под вечер. Поэтому решили в ночь не плыть, а спокойно собрать свой катамаран, надуть баллоны, привязать палубный настил. Кстати. В этом походе мы решили обновить свой блогерский флаг. На съезде блогеров в Екатеринбурге Жене подарили красивый такой, длинный, синенький флаг с надписью «Livejournal». Мы поначалу хотели его широко использовать, везде им размахивать, брать во все походы и на каждом углу с этим полотнищем фотографироваться. Но как водится, забыли. И вспомнили о флаге только сейчас.
У нас ведь корабль, а на нём должен быть флаг.
До сих пор я ни одного разборного катамарана вблизи не видел. А это любопытная штука. Сначала из длинного чехла достали толстые алюминиевые трубы.
- Это бывшие антенны военной радиостанции - сказал Исаков.
С помощью скобочек их соединяют вот в такую прямоугольную раму.
Потом нужно засунуть длинный прорезиненный баллон внутрь брезентового чехла, потом ещё один.
Длина баллонов примерно метров шесть. Чехол нужен, чтоб не протереть баллон о камни, которые на дне встречаются сплошь и рядом. Потом нужно баллоны надуть. Надувают их ножным насосом, что тоже то ещё удовольствие. Качай и качай, пока ступня не отвалится. Потом раму ставят поверх баллонов и привязывают.
Современный туристский катамаран - это продукт высоких технологий. Лёгкий, прочный, надёжный и дорогой. Наш катамаран не такой. Он традиционен, тяжёл, основателен и сделан «по заветам отцов». А отцы всё делали из того, что удалось достать. Или из того, что выделит профсоюзный комитет родного предприятия.
Заканчивается сборка корабля установкой «флагштока». У нас эту роль исполняли три гибкие палочки, согнутые в дугу. Конструкцию придумал Павел Анатольевич.
-А почему три палочки, а не две?
-Потому что конструкция должна быть устойчивой, нужны три точки опоры.
Каждую точку опоры нужно засунуть в пластиковую бутылку с отрезанным верхом, каждую нужно крепко привязать верёвками.
Всё. Корабль готов. Подъём флага решили делать утром, перед отплытием.
-Завтра, на отплытии нужно его сфотографировать так, чтоб надпись была видна. Чтоб люди знали, что мы блогеры, а не то, чтобы что…
Мы изрядно устали собирать катамаран, ставить палатки, отмахиваться от слепней. Мы сидим у костра и надеемся, что его дым кровососов разгонит. Он и разгоняет, но нахально лезет в глаза. Чуть-чуть водки, чуть-чуть чаю. Скоро пойдём спать. А роза, вставленная в банку из-под пива, так и стоит на нашем столе.
Когда мы расходились спать по палаткам, было уже темно. И вдруг сверкнула молния. Пережить грозу в палатке - это совсем не то, что смотреть на неё из окна квартиры. Когда над головой не бетонные перекрытия, а тонкий матерчатый свод. Конечно, убеждаешь себя, что страшен не гром, не молния. Страшно только, если палатка промокнет. А она не промокнет, ведь ткань плотная, трёхслойная.
Пока тут Шурик пошел руки мыть, я влезу немножко со своими впечатлениями Можно?
Молнии сверкали где-то далеко. Авось стороной пройдет. Так -то было понимание, что если почти целый месяц не было дождя, то природа просто -таки должна разродиться чем-то ужасным. Так оно и случилось. Только разбежались все по своим палаткам. Только я покрутилась, укладываясь в шелестящем спальнике. Только-только закрылись глазки, и мозг представил картинки нашего будущего приятного путешествия, как разверзлись небеса, и палатка содрогнулась от страшного удара грома. На несколько секунд стало светло как днем. От следующего удара зазвенело в ушах.
От страха я зарылась к Шурику в подмышку и стала шептать: « Господи, помилуй, Господи, помилуй!» Только бы не залетела шаровая молния! Я почему-то с детства боюсь этих страшных порождений природы. Этих светящихся шариков, которые могут залететь куда угодно, хоть в дом, хоть в дерево шарахнуть. И всегда находились в моём окружении люди, которые сталкивались с этой хренью и чудом оставались живы. Совсем недавно одна бабушка-старушка, бывшая учительница, рассказала , как в детстве молния залетела в их дом и, покружив, вылетела обратно. Я же помню, как после сильнейшей грозы в моём окошке в наружном стекле образовалось крошечное отверстие. Было такое ощущение, что стекло просто оплавилось по краям, не было никаких сколов или трещинок. Родители предположили, что это от молнии.
А гроза между тем все сильнее. Сначала сверкнет, потом через несколько мгновений шарахнет гром. Как тут физику не вспомнишь. Из надиной палатки чуть позже раздается вопрос:
-А кто знает, почему сначала свет виден, а потом уже гром ?
А потому что скорость света больше чем скорость звука! Откуда я это знаю? Физику-то я не знаю. А вот запомнилось.
Еще я вспомнила про Женьку. Она тоже грозы боится. Как они там? Но выходить под проливной дождь не хотелось. Надо сказать, все мы были хоть и напуганы, но никто из девчонок не пискнул, не завизжал истерично, мы стойко вынесли этот ужас. И слава Богу, что палатки наши не унесло ветром. Молодцы, значит хорошо колышки навтыкали.
Через какое то время природа смилостивилась, молнии стали реже, а раскаты грома покатились куда-то вдаль, подальше от нашей стояночки. Тут я все-таки не выдержала, выползла и громко спросила, все ли вы живы? Из палаток стали выползать знакомые туловища. Мы очень обрадовались друг другу. Был пятый час утра, светало. Дождик прекратился.
Решено было отметить это счастливое событие парой рюмочек крепкого алкоголя. О пережитом ужасе говорит тот факт, что даже непьющая Элла Анатольевна намахнула водочки. Тут мы все дружно замечаем, что роза на нашем столе воспрянула духом и ожила. Капельки дождя застыли на её упругих боках. Вся она стала такая бодренькая. Вечером от жары она была вялая и грустная. А может и не от жары. А ведь этой розочке ещё плыть с нами два дня под палящими лучами солнца и при условиях весьма экстремальных.
Ну ладно, это всё лирика. А проза в том, что на Пал Анатольевича чудом не упало вот это сооружение. Довольно больших размеров деревянный каркас, заделанный поликарбонатом. Это что-то типа походной бани или туалета - мы так и не поняли. Но к этой конструкции крепилась палатка командора. Так вот, эта хрень упала к счастью не на него, а в другую сторону.
Как тут не выпить. Последний тост был за чудесное спасение командира, который вдруг сказал:
-Этой ночью мы пережили ковровую бомбардировку.
Смелое конечно сравнение, ведь не дай Бог пережить ковровую бомбардировку по-настоящему.
Вот и утро, пора и поспать. Оставили розу встречать рассвет, а сами на бочок. Спалось крепко без снов под пение просыпающихся птиц. А наутро Женя обещала побаловать нас молотым кофейком. В 7.15 у них там с Эллой проквакал будильник, и они выползли из своей палатки. Я тоже не могла бросить сообщниц, и поперлась за хворостом. Дрова мокрые, костер хреновенько разгорается, но у нас же есть береста! Тут и мужички выползли, почесывая свои животы.
Мне доверили кашку с тушёнкой сварить под руководством Надежды Федоровны. Она у нас была завхоз-заготовитель. Короче, отвечала за провиант. В походе главное - это организованность всех действий. Кашка, как говорится, получилась слатЕнька, а бабушка добрЕнька. С удовольствием выпили кофейку и съели кашку. Потом накупались вдоволь. Там мелко, на реке Нейве. Как раз по мне, как не очень водоплавающей. Глубины я боюсь, а тут барахтаться самое то. Водички по пояс, и даже по горлышко местами. Как тут не вспомнить один наш блогерский поход на Чусовую в село Мартьяново, где воды было по щиколотку, и купались, плюхаясь животом в жижу. А было тоже градусов под сорок.
Ладно. Руки я вымыл, теперь продолжаю. Флаг-то наш блогерский остался не привязан к кораблю. Надо ж это дело исправить. Мы, вооружившись карабинами и верёвочками, пошли флаг подвешивать. Пока возились, уронили одну опору. Потом ещё что-то уронили. Дошло до прямого ропота:
-Да и фиг бы с ним, с этим флагом! Только время теряем.
Но гордая мысль о том, что «кораблю без флага никак», оказалась сильнее мелочного благоразумия. Наконец флаг поставлен, рюкзаки увязаны, пора отплывать.
Так случилось, что нас было семеро. Нечётное число. А это значит, что кто-то один должен сидеть в центре кораблика и не грести. Симметрично же всё должно быть. Три гребца с левого борта, три с правого. Того, кто сидит в центре и не гребёт, по традиции называют мартышкой. Почему мартышкой? А потому что с левого борта умные, с правого - красивые. А кто не знает, куда ему - к красивым или к умным - тот мартышка. Как в анекдоте. Сегодня мартышкой выпало быть Надежде Фёдоровне.
И вонзили мы вёсла в воду,
Пошли со скоростью пешехода.
И так гребли, и гребли, и гребли девять часов подряд. Река под нами медленно катила свои воды. В какую сторону? Налево или на Север? Это знал лишь Павел Анатольевич, у которого была карта.
Хотя, какая нам была разница, всё равно мы плыли по течению. А роза, привязанная вместе с банкой прямо под блогерским флагом, возвышалась на носу нашего кораблика как крошечная носовая фигура.
-Правые, гребите - раздавался голос сзади.
Правые усиленно гребли, и нос кораблика начинал поворачивать влево.
-Теперь левые.
Левые налегали на вёсла, и кораблик поворачивал вправо. Поначалу координация наших действий была плохой, и катамаран частенько тыкался носом в берег. Иногда его разворачивало и медленно тащило течением. А мы, ожесточённо работая вёслами, пытались направить его куда нужно.
Нейва расстилала перед нами свои зелёные берега. И справа, и слева возвышался вековой лес. Проплывали сосны, берёзы, ивы. По воде тянулись длинные, извилистые нити водорослей. Иногда встречались целые заросли каких-то лопушистых водяных растений. Вдруг впереди забурлила вода.
-Что это, перекат? Пороги?
Но на Нейве нет никаких порогов. Оказалось, что это стая уток разгоняется, прыгая по воде, перед тем, как взлететь. Сверкнул коричневым крылом сокол, и сразу скрылся в лесу.
-А чайки тут есть?
-Нету.
-А вороны есть?
Нет на Нейве ни чаек, ни ворон. Здесь мы не в городе и не на пруду. Здесь небольшая лесная речка. Даже коршунов тут нет. Вместо них канюки. Канюки, они почти такие же, как коршуны, только форма хвоста другая. И кричат они печально и жалобно - канючат.
Вдруг какой-то громкий шуршащий звук. Что это? Похоже на шум самолёта. Оказывается, это всего-навсего подводный камень. Обтянутый брезентом баллон задевает камень и громко «жалуется».
-Вот опять на мель сели.
И нужно спрыгивать, иногда по пояс в воду. И толкать, толкать наш блогерский кораблик, пока он не сойдёт с камня.
Самое плохое - это попасть ногой в щель между камнями. Да ещё когда на тебя навалится по течению весь катамаран. Хорошо, что сегодня так тепло. Будь вода чуть холоднее, и это стало бы очень серьёзным испытанием. Хорошо, что чуни привязаны к ногам верёвочками. Утопить их, прыгая по камням - проще простого. А босиком по камням уже не попрыгаешь.
Если опустить ноги в воду и держать их там некоторое время, то на них налипают вот такие "валенки" из водорослей.
Отплывали - надеялись, что на воде слепней станет меньше. Их и стало меньше, но ненамного. И я не понимаю, почему за нашим корабликом не плывёт рыба. Точно так же, как давным-давно плыли акулы за кораблями работорговцев. Погибших от духоты в трюмах негров скидывали в океан на съедение этим самым акулам. Вот акулы и тянулись за кораблём. Ну, не понимаю я, почему рыба не плывёт за нами. Ведь с борта нашего катамарана падают в воду десятки убитых слепней.
Иногда ветви деревьев висят низко над водой.
-Расчёска! - доносится крик сзади.
Это значит, что нужно пригнуть голову пониже. А то волосы твои основательно «причешет» какой-нибудь сучок.
-А вот на Сулёме…-начинает Павел Анатольевич.
А на Сулёме весной течение сильное. И река, делая крутой поворот, упирается в огромный завал из стволов деревьев. И на этом крутом повороте, всё, что не привязано крепко-накрепко, летит с катамаранов и застревает в завале. И не остановишься, не подберёшь, не вернёшь потерянное - такая страшная сила течения.
-А местные потом приходят и всё, что смыло, себе забирают.
-Мы сами-то не разбойники, мы просто с Разбойника живём - вспоминает Элла чусовскую быль.
На Чусовой самый страшный камень-боец называется Разбойник. На нём билось больше всех барок, а жители ближайшей деревни потом точно также все обломки кораблекрушений подбирали.
Вообще очень легко потерять что-то непривязанное. У Жени упали в воду шлёпанцы. Потом отвязался мешок с пивом. Мешок имел положительную плавучесть, и мы его подобрали. А шлёпанцы - увы…Жене было их так жалко, они ведь были куплены в Египте.
И вдруг…
-Лось, лось. Смотрите, лось.
И точно. По колено в воде стоит большой чёрный зверь с длинными ушками. Я бросаю весло, пытаюсь выхватить фотоаппарат. А он всегда в чехле, а чехол застёгнут и привязан. Пока я вожусь, зверь убегает. Оказывается, это лосиха с лосёнком. Але везёт больше, она успела сфотографировать лосёнка.
И чего ж тут удивляться. Цивилизации в этих местах нет совсем никакой. Ни деревень, ни полей, ни дорог, ни лесоразработок. Только лес, лес и река Нейва. Тут, наверное, и волки есть.
Качество снимка конечно не очень, но лосёнка разглядеть можно.
Останавливаемся, привязываем катамаран к берегу.
-Тут будет посвящение в сплавщики! Кто первый раз на сплаве?
Таких много - три человека. Я, Аля и Элла. Для того, чтобы пройти обряд инициации, нужно выпить рюмку водки с весла. А потом получить веслом по заднице. Или наоборот, сначала получить, потом выпить. Из уважения к нам обряд чуть урезали. Водку с весла оставили, а удар по заднице отменили. Мы ведь уже не студенты.
Посвящение - вещь горькая, да и сама жизнь сплавщика - не сахар.
Сокращение обряда не прошло даром - в воду упали все пять рюмок. Потом Павел Анатольевич нырял и шарил по дну руками. Все пять нашёл. Пока плыли - болтали всякую чушь типа:
-А это что, твой жених? Нет, это Ёкарный Бабай!
А потом был камень Елтыш. Это уже не тот Елтыш, который то ли есть, то ли нет. Не тот, который мы искали у деревни Сербишино, у могилы схимника Варлаама. Этот Елтыш - настоящий. И он мне дорого обошёлся.
-А ведь это и есть истинная причина нашего путешествия - сказал командор - надо на него взобраться.
Причаливаем. Под скалой - ил, в нём ноги вязнут. Вытаскивать их из грязи - мучение. Вылез и пошёл вверх по горе, чуни скользят и кое-как держатся на верёвочках. И тут налетели мошки, а на мне не было штормовки с накомарником. Мошки хуже слепней. Они облепили лицо, искусали губы, веки, уши. Несколько минут спустя моё лицо распухло, а под глазами появились уродливые мешки, которые не рассосались и до сих пор. Позже, когда мы встретили людей, они шарахались от меня, как от алкоголика, распухшего от пьянства.
А за каким хреном нашему командору понадобился Елтыш - об этом я даже и спрашивать не стал. Пощупал волдырь на губе и загрустил. Да ещё на карте это название было написано с мягким знаком на конце- Елтышь. Это уж совсем ни в какие ворота…
Вид на Нейву с камня Елтыша.
Я долго размышлял о том, что наша природа очень агрессивна. Агрессивна зимой, в морозы, осенью в дождь. И даже летом, в жаркий день. Она очень красива, но очень неласкова к нам, людям. Говорят, в каких-то землях даже нет комаров. А в наших краях у кусачей сволочи чёткий график - днём слепни и мошки, ночью - комары. А ведь это очень легко - не любить такую Родину и не замечать её красоты. И так трудно - любить.
Даже сам берег реки… И даже он как нарочно устроен против человека. Мы плыли и плыли, стараясь разглядеть место, пригодное для стоянки.
-А вот за тем поворотом… А вот за следующим…Где-то там должна быть дорога и брод.
Был вечер. Руки наши и спины устали от гребли и начали болеть. А берега были крутыми, и вытащить на них катамаран было невозможно. Крутыми или грязными, или все в корягах. И с каждым поворотом нам делалось всё грустнее и грустнее.
-Да когда ж мы встанем на ночлег? Когда же отдохнём?
После очередного «самого последнего поворота реки» мы увидели край поля и дорогу, которая уходила в воду и выходила на другом берегу. По этой дороге явно ездили на тракторе с поля в деревню. Всё, приплыли.
Мы вынули кораблик из воды, а потом долго таскали свой скарб куда-то в горку под деревья.
-Это припойменная терраса - важно сказал Владимир Валентинович.
Ну, терраса так терраса. Главное, чтобы за ночь рука перестала болеть. Ведь завтра опять грести.
- А нам повезло.
Действительно повезло. Скорость течения оказалась не «ноль три метра в секунду», а чуть побыстрее. И мы за эти девять часов прошли бОльшую часть намеченного пути. До Мурзинки осталось совсем немного. Значит можно спать подольше.
И опять костёр, стол и роза на нём.
А когда стемнело, с реки послышался громкий плеск. Как-будто кто-то шёл через реку, шлёпая ногами по воде.
-Кто это?
Оказалось, это были лошади. Небольшой табун, голов семь, переходил реку. Все, кроме переднего коня, тёмные. Все красивые и грациозные. Лошади, помахивая гривами, вышли из воды и встали на берегу.
Мы со своими палатками встали у них на дороге. Они фыркали, и наверное, размышляли, как обойти этих неизвестно откуда взявшихся пришельцев. Оказывается, мы расположились прямо на конской тропе. А вдруг они пойдут напролом и нас затопчут?
Мы ждали, что с лошадьми будет какой-нибудь человек, ждали пастуха на коне. Не дождались.
-Неужели это дикие лошади?
В таком диком месте мы не удивились бы и появлению мустангов. Ну, если тут водятся лоси, то почему бы…?
-Не бывает на Урале диких лошадей. Им тут зимой не выжить.
Наверное, лошадей оправляли пастись в ночное. Даже без пастуха. Конокрадов тут нет, а умные животные сами найдут дорогу домой. И точно. Лошади, немного посовещавшись, двинули прямо через лес, и вышли на свою тропу чуть дальше нашей стоянки.
Но всё равно, спали мы в палатках беспокойно. Всё думали, а вдруг они вернутся. Вдруг съедят наш хлеб, оставшийся на столе. Среди ночи часть лошадей действительно вернулась. Пофыркали под горкой, поплюхались в речке. Аля встревожено выглянула из палатки и долго всматривалась в темноту, прислушивалась к ночным звукам. Я отрыл один глаз и опять уснул - слишком уж устал за день. Скоро лошади ушли, а разбудил нас дятел.
На следующий день мы гребли расслабленно. Большую часть своей нормы мы сделали, так что можем и не спешить. Вот деревня Луговая.
Тут мы сделали длинный привал. От Луговой до Мурзинки совсем чуть-чуть.
Здесь были люди. И довольно много. Люди приезжают на пляж. Только вот пляжный отдых здесь тоже не без слепней. Поэтому на бережку в Луговой не валяются. Выкупаются - и обратно в деревню.
Нас спрашивают, откуда мы, да откуда сплавляемся, да что написано у нас на флаге. Мы что-то такое отвечаем. Правда, как объяснишь людям в двух словах, что такое «Живой журнал»? А на меня, покусанного, люди смотрят косо и подозрительно. Мы долго сидим за столом, разговариваем и доедаем свои припасы.
Даже валяемся на круглых копнах сухого сена.
Впереди у нас Мурзинка, куда за нами должна прийти машина.
И вот наше путешествие подошло к концу. Мне долго мерещилось, что по мне кто-то ползёт и пытается укусить. Мерещилось даже в городе. Понравилось ли нам? Да.
Даже несмотря на трудности. Захотим ли мы пойти на сплав ещё раз? Ну… Подумаем немного, потом решим. И огромное спасибо всем, кто организовал наше путешествие и всем, кто нам помогал.
А роза прошла весь путь вместе с нами. Её не спалило солнце, не съели лошади, не убило молнией. И она вернулась туда же, откуда начинала свой путь по Нейве.