Большой
Недавно перед фильмом «Революция - новое искусство для нового мира» мне задали вопрос: «Почему вы идете на этот фильм? Чем он вас привлекает?» Ответил-то я сразу, и как обычно бывает, когда отвечаю сразу, сказал глупость. У меня художественное образование, сказал я, я рисую, сказал я, конечно, мне это интересно, сказал я. А потом подумал - разве нужна особая причина, чтобы интересоваться чем-то? На фильм «Большой» я ходил не один, что бывает со мной примерно раз в пятилетку, и мой спутник не имел художественного образования и не танцевал, не рисовал, просто он был достаточно культурно развит, чтобы интересоваться этим. Как бы он ответил на такой вопрос? Это было вступление.
Итак, «Большой». Тодоровский. Большой театр, Москва, еще не позабыты скандалы с художественным руководителем и примой, все на слуху, интерес к теме огромен, знаменитый режиссер, заслуженная артистка.
Фильм не то чтобы разочаровал. Съемки отличные, тема прекрасная, актеры подобраны в масть, режиссура, насколько я могу оценить, на достаточном уровне. Сценарист облажался, это да, но наверное, так было задумано. Если бы незадолго до этого мы не смотрели мультфильм «Балерина», может быть сюжет очередной золушковидной истории не был бы так плох. Достаточно стандартные сюжетные ходы повторяются буквально напрямую, вплоть до сцены «девочка опаздывает на главную репетицию из-за свидания с мальчиком». И в Балерине это оправдано - плоский стандартный сюжет, рассчитанный на детскую аудиторию, предсказуемые ходы, развитие сюжета, как в учебнике, хеппи-энд, шаблонные герои-амплуа: талантливая девочка, злобная мегера, сильная соперница, требовательная наставница, справедливый патрон, истинный влюбленный, ложный влюбленный. Но во взрослой драме про настоящую жизнь это неприемлемо, зритель ждет большего - разоблачений, открытий, сложности.
Поскольку с больших экранов фильм сошел, обрисуем сюжет. Вопреки первому впечатлению о фильме, это история не одной девочки, а двух. Талантливая девочка из неблагополучного городка попадает в балетную школу Большого театра. Другая талантливая девочка в этой школе родилась в семье олигарха, и у нее все блага жизни есть просто по праву рождения. Две девочки некоторое время существуют на равных, дружат, соревнуются, соперничают, дружат. Две самые сильные ученицы в классе еще и лучшие подруги. Выбор, кому танцевать заглавную роль в выпускном спектакле, преподаватели не могут совершить. Обе хороши, но одна так просто гениальна. О том, что «будет великой балериной, попомните мое слово» не ее дочь, узнает мама второй девочки, жена олигарха, богатая и умная женщина. И она предлагает бедной нуждающейся девочке из провинции большую сумму за заглавную роль. Ну чтобы помочь ее бедной нуждающейся семье. Девочка в негодовании покидает гостеприимный дом своих друзей и в погоне на компенсацией проводит ночь со случайным попутчиком. Да, и опаздывает наутро на главную репетицию. Но роль получает. Пока все стандартно, хотя первая великая фигура уже массивной декорацией возвысилась над сюжетом. Наша талантливая героиня едет домой, в самую дикарскую глушь России, где мать заявляет ей, что «пока ты ноги в своей Москве задирала, я тут едва концы с концами сводила». В этот момент я еще верил в сценариста и режиссера, хотя смутное беспокойство уже появилось. Далее сюжет выходит за рамки стандартных западных сюжетов и раскидывается перед нами свойственным для русских историй бескрайним плоским пространством. Течение теряется в озере беспорядочно набросанных сцен.
Я понял, что режиссер фильм сливает. Вместо того, чтобы снять сильную драму об успехе, о достижении, о борьбе и славе, о победе и потере, режиссер «за папу, за маму, за худрука» скармливает нам по эпизоду на ложечку напрочь червивый компот, типичный для культуры, породившей «Кто виноват», «Что делать» и «Преступление и наказание». Наказания, кстати, не будет. Последний, кто получил в русской традиции сторителлинга наказание, была Анна Каренина. После нее никто наказан не был. Безнадежность, тщетность и бессилие выходят из-за декораций чтобы остаться до конца.
Вы все поняли, да? Талантливая девочка вместо того, чтобы получить свою роль, за которой последует приглашение в Большой, продает ее и посылает всю сумму почтовым переводом матери. Примой становится вторая - не менее талантливая, красивая, изысканная, работоспособная, девочка, обладающая классом. Главная героиня попадает в кордебалет, не соответствующий ее данным и подготовке. А в кордебалете все должны поднимать ноги одинаково, и равнение будет не по верхней планке. И эту ситуацию не разрешит ни приглашенный французский балетмейстер, ни худрук, ни министр. У зрителя еще была небольшая надежда что ну вот сейчас, вот этот-то увидит, кто из них настоящая звезда, кто достоин, ее поднимут из грязи и вернут на законное место. Не поднимут, не вернут. Героиня сливает себя сама, с тем же упорством, с каким режиссер сливает картину. Сама отказывается от борьбы, сама отступает, не справляясь с собственной психикой при соперничестве.
Финальная сцена позволяет зрителю немного поднять голову, но ведь зрителю, и совсем немного. Прима-балерина узнает, что ее роль в выпускном спектакле была куплена и дает дублерше возможность станцевать один спектакль в качестве примы. Но как нам заботливо объясняет костюмер - это только один раз, а потом снова вернешься в кордебалет и никто тебя не выпустит, не волнуйся, безнадежность и тщетность, помните?
По этой истории можно было снять великолепный фильм о тех, кто заслуживает и получает, кто бьется до последнего и берет свое, о лучших и упорных, о юных, в конце концов. Но это получилось бы слишком по-американски или слишком по-советски, а того и другого сейчас в России как огня бегут.
Вы еще помните о двух огромных фигурах, которые я упомянул? Это фильм не о девочках и их борьбе на сцене и за сцену. Это фильм об архетипической фигуре матери. Пока балерины нелепо дергаются, над ними встают два эпических силуэта - мать-созидательница и мать-разрушительница. Одна мать заинтересована в успехе своей дочери, она поддерживает ее, заботится о ней, она делает много того, о чем сама дочь не знает. Она выработала в дочери класс - умение одеваться, держаться, красиво кушать, правильно говорить, нужные интонации, все признаки определенного социального слоя. Когда дочь попадет в общество, ей не будет стыдно. В первую очередь она создала такую базу, чтобы дочь могла никогда не думать о множестве вещей, и в первую очередь о собственной достойности. Эта мать знает, что множество людей в течение жизни захотят сказать ее дочери что кое-что не для нее, и она выработала у нее уверенность что все для нее, вообще все, что она захочет. Деньги позволили ей это сделать, ну конечно. Но множество вещей нельзя купить за деньги, и отношение матери в том числе.
Мать-разрушительница оставляет своего ребенка без поддержки еще до отъезда в Москву. И поскольку мать нельзя скинуть с плеч, как старое пальто, девочка по инерции тащит и тащит ее за собой в своих мыслях. Кому пришло бы в голову мчаться домой в дыру всех дыр, когда ты много лет живешь в самом прекрасном городе, в самом центре, и общаешься с лучшими его людьми? Да радоваться надо, что новая жизнь началась, предвкушать что будет еще лучше! Поскольку другой матери у нашей героини нет, она все же едет домой. И в последней, тщетной попытке дать знать, что она что-то из себя представляет, она посылает ей почтой жалкую сумму, в которую сама свою жизнь оценила. Когда любой здравомыслящий человек собрал бы сумки и сказал - чао, мама, и вернулся бы дальше задирать ноги, а не доказывать недалекой и неумной женщине, что прима-балерина Большого театра, это на минуточку, не курва из Малых Отвалов. Решительный и жестокий (то есть годный для балета) человек еще и добавил бы - у тебя больше нет дочери.
Дело не столько в разности характеров девочек. Одна из них всю жизнь должна была доказывать, что она достойна, что она может, что она не хуже, и обладая лабильной артистической психикой, не справилась с ударом, который более простую натуру не сломал бы. Личность попроще не продала бы свою жизнь, карьеру, судьбу - свой единственный шанс взять то, что заслуженно. Такая личность для начала вообще не поехала бы домой больше никогда. Если мать ни разу не позвонила за все годы, пока дочка училась в Москве - такая мать не нужна. Мой новый дом здесь, решила бы личность попроще, и в гробу я видала вашу дырищу, куда мне последняя шалава заповедала не возвращаться, помогая чемодан в такси засунуть. Моя семья - я сама, передо мной моя новая жизнь и я свободна. Беда в том, что личности попроще редко предоставляют сценаристу простор для сюжетного маневра. Сценаристу для истории нужна трепетная душа, которая от единого тычка (а сколько их было в балетной школе, жестокий мир, дети) сливает свою жизнь в жадную прорву.
Вторая девочка от рождения имела все, что могла захотеть, а по большей части ей ничего не надо было хотеть, все и так было ее. Пока первая не может понравиться парню, вторая равнодушно отметает ухажеров - они и так все мои. Ей нет нужды ложиться с первым встречным, ей ничего не надо доказывать. Любимое дитя матери-созидательницы не вдается в тонкости и переживания, ей не о чем переживать кроме одного предмета, который только волнует ее - балет, потому что она понимает что это ее судьба. Не в смысле предназначение, а в смысле добиться самостоятельно. Разумеется, ей не угрожает ни бедность, ни тщетность, отец и мать нашли бы способ устроить ее судьбу, устроили бы к делу и выдали замуж. Но для нее это способ встать на свой собственный путь, жить той жизнью, которую она хочет и заслужила. Ее волнует собственная позиция, самооценка, самомнение. Кордебалет не для нее. Она воспитана, как высшая ценность, и уж она никогда бы не продала роль и свою судьбу, даже если бы ее близкие бедствовали и просили об этом. Она возвращает долг - но только один раз, спасибо костюмеру за разъяснения в финале, чтобы зритель, не дай бог, не возомнил себе, что справедливость торжествует и хеппи-энд настает.
И знаете что? Русским нравится. Они видят ровно то, что ожидали увидеть, то, что окружает их, переданное дословно. Нет никакой справедливости, нет торжества, есть большие деньги, которые решают все, есть хватка, а больше ничего нет. Кто успел, тот и съел, сама дура виновата.
На днях мне сказали, что видели рецензию, в которой фильм охарактеризован как жизнеутверждающий и придающий надежду. Ну-ну.