внезапно - кусочек Таблицы
Эдвард размышляет над своим повторяющимся сном
Мне снилось, что мы под пятой Циклона - он крутит, гудит, ревёт; что в городе стены стоят наклонно для стока небесных вод; что плесень в углах обретает мягкость, наращивает объём…
И всё из-за этого сикось-накось в порочном кругу твоём.
Я тоже авгур. Не из самых лучших, но чище тебя, Гиаз. Как в мусоре, мысленно роюсь в тучах, надежду ища для нас - для всех, заключённых в одну плаценту, в кольцо эластичных стен.
Я, кажется, знаю одну зацепку. И имя ей: Оксиген.
Сама незапятнанность, божья пневма, он мельком открылся мне…
Но тайно и вкрадчиво, зло и гневно меняется всё во сне. В проломах небесной сырой породы, над спятившей головой, кошмар, набирающий обороты, несётся по кольцевой. Реальности множатся. Нет конца им. Фальшивки устлали путь...
И я просыпаюсь. Непроницаем Циклон, непроглядна муть.
Сажусь у окна. Наливаю кофе, беспомощный сонный ганс... И кто-то похожий вздыхает в коме: "отбой; завершить сеанс".
Мне снилось, что мы под пятой Циклона - он крутит, гудит, ревёт; что в городе стены стоят наклонно для стока небесных вод; что плесень в углах обретает мягкость, наращивает объём…
И всё из-за этого сикось-накось в порочном кругу твоём.
Я тоже авгур. Не из самых лучших, но чище тебя, Гиаз. Как в мусоре, мысленно роюсь в тучах, надежду ища для нас - для всех, заключённых в одну плаценту, в кольцо эластичных стен.
Я, кажется, знаю одну зацепку. И имя ей: Оксиген.
Сама незапятнанность, божья пневма, он мельком открылся мне…
Но тайно и вкрадчиво, зло и гневно меняется всё во сне. В проломах небесной сырой породы, над спятившей головой, кошмар, набирающий обороты, несётся по кольцевой. Реальности множатся. Нет конца им. Фальшивки устлали путь...
И я просыпаюсь. Непроницаем Циклон, непроглядна муть.
Сажусь у окна. Наливаю кофе, беспомощный сонный ганс... И кто-то похожий вздыхает в коме: "отбой; завершить сеанс".