(no subject)
Анализ стихотворения
Арсения Александровича Тарковского
«Пляшет перед звездами звезда…»
Стихотворение «Пляшет перед звездами звезда» написано пятистопным хореем, или точнее сказать первым пэоном, в котором первый ударный слог чередуется с тремя безударными. В нем есть риторические фигуры, построенные на основе повтора. Сфера действия повтора не ограничивается предложением, а распространяется на сложное синтаксическое целое и весь текст.
Повтор - это упорядоченное повторение слова, словосочетания и даже большей синтаксической единицы (предложения или его части). Упорядоченность выражается в том, что повторяющиеся единицы стоят в определенной позиции, то есть на определенном месте в предложении, его части, сложном синтаксическом целом, тексте.
Слова, словосочетания, предложения, стоящие в начале синтаксических или текстовых единиц, образуют повтор, называемый анафорой (единоначатие).
В стихах повтор иногда организует весь текст, как в данном стихотворении:
Пляшет перед звездами звезда,
Пляшет колокольчиком вода,
Пляшет шмель и в дудочку дудит,
Пляшет перед скинией Давид.
Плачет птица об одном крыле,
Плачет погорелец на золе,
Плачет мать над люлькою пустой,
Плачет крепкий камень под пятой.
1968
Так же стихотворение построено еще на созвучии слогов «яш» и «ач», которые перекликаясь между собой, создают перекличку смыслов слов «пляшет» и «плачет». Эта перекличка слов рождает семантический дуализм, который лежит в основе стихотворения. Оно построено на противопоставлении земного и небесного - звезда и камень, танец и плач.
Проследим за развитием противопоставления в тексте стихотворения. В первом стихе первой строфы «Пляшет перед звездами звезда» появляется зрительный образ танцующей звезды, во второй - появляется звук, который предстает зрительно, так как образ пляшущего колокольчика соотнесен с образом пляшущей звезды. Образ колокольчика возникает в ассоциативной связи со звучанием воды и зрительно совпадает с танцем звезды. В третьем стихе образ пляшущей звезды сменяется образом танцующего шмеля и воображаемым звучанием дудочки. Возникает два пространства - реальность и внутренний мир поэта, в котором происходит параллельное действие, так как на реальный звук жужжания шмеля накладывается воображаемая дудочка, и в творчестве поэта, как в зеркале, отражается окружающая реальность. А четвертый стих «Пляшет перед скинией Давид» полностью находится в воображении лирического героя, но при этом является обобщением всей реальности, выражает обобщенный образ творения, которое пляшет перед своим творцом.
Это очень глубокий образ танца, пляски, который носит характер поэтической формулы, является одним из типов метаэлементов поэзии. «Поэтическая формула не связана ни с одним конкретным текстом, она воспринимается как знак, употреблявшийся в различных текстах, причем список формул представляет собой открытое множество. Собственно "автор" поэтической формулы может мыслиться лишь как коллективный субъект - "совокупность говорящих на данном языке". Традиционные слова, традиционные формулы - это язык поэзии, в основе формул лежат семантические универсалии - архетипы: ЖИЗНЬ - ДВИЖЕНИЕ, СМЕРТЬ - СОН, МИР - ТЕАТР и под. Природа архетипов не столько психологическая, сколько гносеологическая: они суть категории художественного мышления, познающего мир через сопоставление явлений различных предметных сфер. Это объясняет тот факт, что традиционно-поэтические сочетания и их трансформы существуют в поэзии с древнейших времен и актуализируются, "оживают" в определенные периоды ее истории в коллективных и индивидуальных поэтических системах в ответ на "новые спросы чувства, направленного широкими образовательными и общественными течениями". Их функционирование в поэтическом языке не зависит от воли автора, недаром К.-Г. Юнг помещал архетипы в область "коллективного бессознательного".» ( из работы Н.А.Кузьминой «Культурные знаки поэтического текста»). Поэтическая формула - это способ индивидуального образного мышления о мире в категориях, выработанных коллективной поэтической практикой. В основе поэтической формулы лежит семантический архетип. Например танец, пляска - это символы жизни, восходящие к древнейшему архетипу жизнь - движение. Этот архетипический образ танца, танцующей звезды можно встретить не только во многих других поэтических произведениях, но также и в разных философско-религиозных концепциях. Например, в суфизме танец как состояние души, является одним из важнейших элементов духовного переживания на пути постижения Божественного. Поэтому стихотворение А.Тарковского «Пляшет перед звездами звезда» очень напомнило мне меснави Джелаледдина Руми «Танцуй»:
Танцуй - когда разрублен!
Танцуй - сорвав бинты!
Танцуй - когда погублен!
Танцуй - свободен ты!
Танцуй - средь шумной битвы!
Танцуй - в тиши ночной!
Танцуй и в час молитвы!
Танцуй - любимый мой!
Мне кажется, что в стихотворении Тарковского присутствует тот же семантический архетип, что и в меснави Руми, так же для Тарковского танец тоже является молитвой. Так же у Тарковского появляются эти повторы, или анафоры, которые напоминают редифную рифму, и, учитывая то, что Тарковский долго занимался восточными переводами, мне показалось возможным возникновения отголосков персидской поэзии и восточной философии в его поэзии.
Еще я увидела, что если в стихотворении «Пляшет перед звездами звезда» поменять местами слова «пляшет» и «плачет», то произойдет смена смыслов и родится новый смысловой пласт, подтекст:
Плачет перед звездами звезда,
Плачет колокольчиком вода,
Плачет шмель и в дудочку дудит,
Плачет перед скинией Давид.
Пляшет птица об одном крыле,
Пляшет погорелец на золе,
Пляшет мать на люлькою пустой,
Пляшет крепкий камень под пятой.
От этой перестановки стихотворение раскрывает новый смысл и получается, что в нем в 2 строфах заключено 4 строфы, которые создают многомерное и глубокое смысловое пространство. В таком контексте танец, пляс предстает действительно как молитва, как последнее спасение от беды для отчаявшегося человека.
В изначальной версии стихотворения строфы построены на противопоставлении небесного и земного таким образом, что в первой строфе описываются только категории природного, и значит духовного мира - звезда, вода, шмель, Давид как религиозный архетип, и этим понятиям присуще состояние танца, как состояние, отождествляющееся с миром духовным. Во второй строфе плясу противопоставляется плач, как состояние, принадлежащее миру людей, все 4 стиха 2 строфы связанны с человеком, и под образом птицы об одном крыле автор, скорее всего, подразумевает и себя самого. Тем более, что стихотворение написано в 1968 году уже после войны, после того, как Арсению Александровичу отсекли ногу…
В тоже время противопоставляемые понятия являются и тождественными одновременно, потому что пляс, в некотором смысле, и есть плач, танец и есть выражения отчаяния, они всегда рядом, всегда происходят одновременно, и трудно отличить одно от другого, счастье от горя, молитву от отчаянья. Все это тесно связанно и с религиозным переживанием, с космосом, миром природой и в тоже время с миром людей, горя, неизбывного человеческого страдания и боли.
Поэзия Тарковского представляет собой изначально модель космоса, в которой сверху - небо, звезды. Снизу - земля. Камни. А человек в этом космосе - песчинка, звездная песчинка, которая должна пройти путь от Земли к Небу, от камня к - звезде. Как пишет Лев Аннинский в своей передаче о Тарковском «Все пройдет - останется беда»: «Его путь - восхождение "от земли до высокой звезды". Его взгляд "запрокинут". Его материя - "фосфор последних звезд". Его мечта: "Мимо всей вселенной я пойду, смиренный, тихий и босой, за благословенной утренней звездой"...»
Звезды и созвездия встречаются в поэзии Тарковского часто и являются для самого поэта чем-то очень важным и значимым, в одном из интервью Арсений Александрович говорит о тои, что звезды вдохновляют, «они помогают остановить время и даже заставляют его течь вспять: мои исторические и географические стихи навеяны звездами, и потом они помогают каким-то особым образом глазам и уму: благодаря им, думаешь и видишь иначе, резче, видишь главное и глубокое, что простым зрением никогда не увидишь...»
Вот и замыкается кольцом композиция стихотворения, что наверху то и внизу, там камни превращаются в звезды, человек восходит на небо, становясь танцующей звездой, и все сливается воедино, все живо, все неразрывно связано между собой и все - воплощенное чудо, чудо божественного творения, чудо жизни.
Список используемой литературы:
1. М.Л.Гаспаров, 2-е изд., доп.: Гаспаров М.Л. Русский стих начала ХХ века в комментариях.М.: Фортуна Лимитед, 2001.
3-е изд.: Гаспаров М.Л. Русский стих начала XX века в комментариях. Учебн. пособие.
М.: КД Университет, 2004.
2. Розенталь Д.Э., Джанджакова Е.В., Кабанова Н.П.
СПРАВОЧНИК ПО ПРАВОПИСАНИЮ, ПРОИЗНОШЕНИЮ, ЛИТЕРАТУРНОМУ РЕДАКТИРОВАНИЮ. М.: ЧеРо, 1999. (http://www.evartist.narod.ru/text1/20.htm)
3. Лев Аннинский, АРСЕНИЙ ТАРКОВСКИЙ: "ВСЁ ПРОЙДЁТ - ОСТАНЕТСЯ БЕДА" Из цикла "Засадный полк".
4. Н. А. Кузьмина, «Культурные знаки поэтического текста», Омский государственный университет, кафедра русского языка.
5. А.Н.Кривомазов «ВОСПОМИНАНИЯ О ПОЭТЕ АРСЕНИИ ТАРКОВСКОМ»
Некоторые главы из второй части. (Опубликовано в журнале "КОМПЬЮТЕРЫ В УЧЕБНОМ ПРОЦЕССЕ", 1998, № 6, с. 103-160)
6. М.А. Тарковская, «Осколки Зеркала».
7. А.А.Тарковский, «Перед снегом».
Арсения Александровича Тарковского
«Пляшет перед звездами звезда…»
Стихотворение «Пляшет перед звездами звезда» написано пятистопным хореем, или точнее сказать первым пэоном, в котором первый ударный слог чередуется с тремя безударными. В нем есть риторические фигуры, построенные на основе повтора. Сфера действия повтора не ограничивается предложением, а распространяется на сложное синтаксическое целое и весь текст.
Повтор - это упорядоченное повторение слова, словосочетания и даже большей синтаксической единицы (предложения или его части). Упорядоченность выражается в том, что повторяющиеся единицы стоят в определенной позиции, то есть на определенном месте в предложении, его части, сложном синтаксическом целом, тексте.
Слова, словосочетания, предложения, стоящие в начале синтаксических или текстовых единиц, образуют повтор, называемый анафорой (единоначатие).
В стихах повтор иногда организует весь текст, как в данном стихотворении:
Пляшет перед звездами звезда,
Пляшет колокольчиком вода,
Пляшет шмель и в дудочку дудит,
Пляшет перед скинией Давид.
Плачет птица об одном крыле,
Плачет погорелец на золе,
Плачет мать над люлькою пустой,
Плачет крепкий камень под пятой.
1968
Так же стихотворение построено еще на созвучии слогов «яш» и «ач», которые перекликаясь между собой, создают перекличку смыслов слов «пляшет» и «плачет». Эта перекличка слов рождает семантический дуализм, который лежит в основе стихотворения. Оно построено на противопоставлении земного и небесного - звезда и камень, танец и плач.
Проследим за развитием противопоставления в тексте стихотворения. В первом стихе первой строфы «Пляшет перед звездами звезда» появляется зрительный образ танцующей звезды, во второй - появляется звук, который предстает зрительно, так как образ пляшущего колокольчика соотнесен с образом пляшущей звезды. Образ колокольчика возникает в ассоциативной связи со звучанием воды и зрительно совпадает с танцем звезды. В третьем стихе образ пляшущей звезды сменяется образом танцующего шмеля и воображаемым звучанием дудочки. Возникает два пространства - реальность и внутренний мир поэта, в котором происходит параллельное действие, так как на реальный звук жужжания шмеля накладывается воображаемая дудочка, и в творчестве поэта, как в зеркале, отражается окружающая реальность. А четвертый стих «Пляшет перед скинией Давид» полностью находится в воображении лирического героя, но при этом является обобщением всей реальности, выражает обобщенный образ творения, которое пляшет перед своим творцом.
Это очень глубокий образ танца, пляски, который носит характер поэтической формулы, является одним из типов метаэлементов поэзии. «Поэтическая формула не связана ни с одним конкретным текстом, она воспринимается как знак, употреблявшийся в различных текстах, причем список формул представляет собой открытое множество. Собственно "автор" поэтической формулы может мыслиться лишь как коллективный субъект - "совокупность говорящих на данном языке". Традиционные слова, традиционные формулы - это язык поэзии, в основе формул лежат семантические универсалии - архетипы: ЖИЗНЬ - ДВИЖЕНИЕ, СМЕРТЬ - СОН, МИР - ТЕАТР и под. Природа архетипов не столько психологическая, сколько гносеологическая: они суть категории художественного мышления, познающего мир через сопоставление явлений различных предметных сфер. Это объясняет тот факт, что традиционно-поэтические сочетания и их трансформы существуют в поэзии с древнейших времен и актуализируются, "оживают" в определенные периоды ее истории в коллективных и индивидуальных поэтических системах в ответ на "новые спросы чувства, направленного широкими образовательными и общественными течениями". Их функционирование в поэтическом языке не зависит от воли автора, недаром К.-Г. Юнг помещал архетипы в область "коллективного бессознательного".» ( из работы Н.А.Кузьминой «Культурные знаки поэтического текста»). Поэтическая формула - это способ индивидуального образного мышления о мире в категориях, выработанных коллективной поэтической практикой. В основе поэтической формулы лежит семантический архетип. Например танец, пляска - это символы жизни, восходящие к древнейшему архетипу жизнь - движение. Этот архетипический образ танца, танцующей звезды можно встретить не только во многих других поэтических произведениях, но также и в разных философско-религиозных концепциях. Например, в суфизме танец как состояние души, является одним из важнейших элементов духовного переживания на пути постижения Божественного. Поэтому стихотворение А.Тарковского «Пляшет перед звездами звезда» очень напомнило мне меснави Джелаледдина Руми «Танцуй»:
Танцуй - когда разрублен!
Танцуй - сорвав бинты!
Танцуй - когда погублен!
Танцуй - свободен ты!
Танцуй - средь шумной битвы!
Танцуй - в тиши ночной!
Танцуй и в час молитвы!
Танцуй - любимый мой!
Мне кажется, что в стихотворении Тарковского присутствует тот же семантический архетип, что и в меснави Руми, так же для Тарковского танец тоже является молитвой. Так же у Тарковского появляются эти повторы, или анафоры, которые напоминают редифную рифму, и, учитывая то, что Тарковский долго занимался восточными переводами, мне показалось возможным возникновения отголосков персидской поэзии и восточной философии в его поэзии.
Еще я увидела, что если в стихотворении «Пляшет перед звездами звезда» поменять местами слова «пляшет» и «плачет», то произойдет смена смыслов и родится новый смысловой пласт, подтекст:
Плачет перед звездами звезда,
Плачет колокольчиком вода,
Плачет шмель и в дудочку дудит,
Плачет перед скинией Давид.
Пляшет птица об одном крыле,
Пляшет погорелец на золе,
Пляшет мать на люлькою пустой,
Пляшет крепкий камень под пятой.
От этой перестановки стихотворение раскрывает новый смысл и получается, что в нем в 2 строфах заключено 4 строфы, которые создают многомерное и глубокое смысловое пространство. В таком контексте танец, пляс предстает действительно как молитва, как последнее спасение от беды для отчаявшегося человека.
В изначальной версии стихотворения строфы построены на противопоставлении небесного и земного таким образом, что в первой строфе описываются только категории природного, и значит духовного мира - звезда, вода, шмель, Давид как религиозный архетип, и этим понятиям присуще состояние танца, как состояние, отождествляющееся с миром духовным. Во второй строфе плясу противопоставляется плач, как состояние, принадлежащее миру людей, все 4 стиха 2 строфы связанны с человеком, и под образом птицы об одном крыле автор, скорее всего, подразумевает и себя самого. Тем более, что стихотворение написано в 1968 году уже после войны, после того, как Арсению Александровичу отсекли ногу…
В тоже время противопоставляемые понятия являются и тождественными одновременно, потому что пляс, в некотором смысле, и есть плач, танец и есть выражения отчаяния, они всегда рядом, всегда происходят одновременно, и трудно отличить одно от другого, счастье от горя, молитву от отчаянья. Все это тесно связанно и с религиозным переживанием, с космосом, миром природой и в тоже время с миром людей, горя, неизбывного человеческого страдания и боли.
Поэзия Тарковского представляет собой изначально модель космоса, в которой сверху - небо, звезды. Снизу - земля. Камни. А человек в этом космосе - песчинка, звездная песчинка, которая должна пройти путь от Земли к Небу, от камня к - звезде. Как пишет Лев Аннинский в своей передаче о Тарковском «Все пройдет - останется беда»: «Его путь - восхождение "от земли до высокой звезды". Его взгляд "запрокинут". Его материя - "фосфор последних звезд". Его мечта: "Мимо всей вселенной я пойду, смиренный, тихий и босой, за благословенной утренней звездой"...»
Звезды и созвездия встречаются в поэзии Тарковского часто и являются для самого поэта чем-то очень важным и значимым, в одном из интервью Арсений Александрович говорит о тои, что звезды вдохновляют, «они помогают остановить время и даже заставляют его течь вспять: мои исторические и географические стихи навеяны звездами, и потом они помогают каким-то особым образом глазам и уму: благодаря им, думаешь и видишь иначе, резче, видишь главное и глубокое, что простым зрением никогда не увидишь...»
Вот и замыкается кольцом композиция стихотворения, что наверху то и внизу, там камни превращаются в звезды, человек восходит на небо, становясь танцующей звездой, и все сливается воедино, все живо, все неразрывно связано между собой и все - воплощенное чудо, чудо божественного творения, чудо жизни.
Список используемой литературы:
1. М.Л.Гаспаров, 2-е изд., доп.: Гаспаров М.Л. Русский стих начала ХХ века в комментариях.М.: Фортуна Лимитед, 2001.
3-е изд.: Гаспаров М.Л. Русский стих начала XX века в комментариях. Учебн. пособие.
М.: КД Университет, 2004.
2. Розенталь Д.Э., Джанджакова Е.В., Кабанова Н.П.
СПРАВОЧНИК ПО ПРАВОПИСАНИЮ, ПРОИЗНОШЕНИЮ, ЛИТЕРАТУРНОМУ РЕДАКТИРОВАНИЮ. М.: ЧеРо, 1999. (http://www.evartist.narod.ru/text1/20.htm)
3. Лев Аннинский, АРСЕНИЙ ТАРКОВСКИЙ: "ВСЁ ПРОЙДЁТ - ОСТАНЕТСЯ БЕДА" Из цикла "Засадный полк".
4. Н. А. Кузьмина, «Культурные знаки поэтического текста», Омский государственный университет, кафедра русского языка.
5. А.Н.Кривомазов «ВОСПОМИНАНИЯ О ПОЭТЕ АРСЕНИИ ТАРКОВСКОМ»
Некоторые главы из второй части. (Опубликовано в журнале "КОМПЬЮТЕРЫ В УЧЕБНОМ ПРОЦЕССЕ", 1998, № 6, с. 103-160)
6. М.А. Тарковская, «Осколки Зеркала».
7. А.А.Тарковский, «Перед снегом».