Ловушка Хромовой Горы
Название условное, рабочее, думаю, что еще поменяется.
Даже и не знаю, как начать, ибо все было как и всегда: только я откуда-то приехал, как меня тот час уже ждало новое предписание. На сей раз - снова рутина. Нужно съездить в город Хром-Тау где-то в Казахстане, взять обычные показания у военного комиссара, - и после - домой на пару дней. Понятно, что ни о какой такой диковинной "горе хрома" я никогда прежде не слышал. Но тюркские слова везде одинаковы и потому название Хром-Тау само собой перевелось как «гора хрома». Но все оказалось не так просто, и увидеть Хромовую Гору судьба мне позволила гораздо позже, когда уже стояли лютые морозы и автобусы из-за пурги отменяли чуть ли не через день. Но прежде, я должен был появиться в родной части и взять там кое-какие бумаги у начштаба. Я, понятно, чуял недоброе и просил главного военного прокурора послать кого-нибудь другого, но тот, видимо, не воспринял меня всерьез: иди, мол, иди, без тебя дел невпроворот.
Стояла прекрасная любимейшая осенняя пора, когда уже не жарко, но еще и не холодно, когда природа щедро делится красотой, и за это не надо платить комарам собственной кровью. Я шел от своего домика через лес. Было красиво, и душа пыталась ощутить легкость и красоту, но что-то ей мешало. Это была какая-то тяжелая свинцовая туча предчувствия беды. Это наверняка чувствовали разведчики или партизаны, идя к условленному месту, и при этом чувствуя всей кожей надвигающуюся опасность, почти наверняка зная, что враг уже там, что он затаился и ждет. И не пойти при этом никак нельзя. Штирлицу в этом отношении было чуть «попроще», он мог развернуться и уйти при виде цветка на окне. Меня же, понятно, на проходной части цветы не ждали.
Я прошел мимо дежурной каптерки, машинально подбросив руку к козырьку. Дежурный - старший офицер - видимо, уже, как и положено, спал, а помощником на телефоне сидела знаменитая, в своем роде личность - не кто иной, как командир хоз. взвода младший лейтенант Сеня Копчик. Знаменит он был тем, что прошел свой воинский путь, пролегавший по большей части где-то в песках Туркестана, от младшего лейтенанта и затем - обратно. Сколько ему было лет, сказать было трудно. Его было лицо похоже на какой-то диковинный сухофрукт с глазами, которые, впрочем, никогда не выражали ничего, кроме желания опрокинуть стопарик, и желательно прямо здесь и сейчас. Сеня приветственно махнул мне рукой, а затем потянулся к телефону. Но я уже был на территории и направлялся к штабу. В голове крутилось лишь несколько убогих односложных мыслей: «Быстро! Быстро!...» ,«Только бы на глаза никому не попасться!». Но меня, как видно, давно заждались, и потому все произошло почти молниеносно.
Начштаба подполковник Раньш был у себя. Когда я вошел и доложился по форме, он стал злорадно потирать руки:
- Ну что, Шерлок Холмс ты наш доморощенный! Никак послужить решил? Это - можно!
- Товарищ полковник, мне бы бумаги получить для прокурора…
- Малчать! Бумаги! Ять-те дам бумаги! - он погрозил мне из-за стола кулаком, похожим на волосатую дыню.
За моей спиной вдруг объявился командир моего дивизиона и как всегда невнятно гаркнул что-то военное. Не то «по вашему приказанию прибыл!», не то «здравия желаю». В его исполнении все это было практически неразличимо.
- Принес? - злобно осведомился начштаба
Майор Огарков, которого все называли промеж собой не иначе как Окурков, вытаращил от преданности глаза и протянул подполковнику пистолет рукояткой вперед. Я ожидал чего угодно, но игр с оружием у нас еще не отцы-командиры практиковали. Правда, однажды, пока я, как положено, спал днем, будучи дежурным по дивизиону, Окурков спер у моего бойца штык - нож, и потом хотел все это представить так, будто это мы, все вместе его и потеряли. Однако вскоре нетрезвая армейская мысль неизбежно отступила перед железной логикой. У меня тут же оказались три свидетеля, что кроме него в казарму никто не входил, поскольку все были на занятиях. И тогда до Окуркова стало понемногу доходить, что он-то ведь в своем рвении искоренить блядство из дивизиона, совершил серьезное воинское преступление, и что рапорт будет подан немедленно. В общем, пару дней он был совсем ручной и даже почему-то спросил, живы ли мои родители. Однако, тут был не нож, а пистолет и был свидетель - аж цельный начштаба. То есть я, естественно, понимал, что расстреливать меня никто не собирается, но к чему все идет, я понять пока не мог. Но все выяснилось тотчас же. Раньш кивнул, а майор прогундосил:
- Распишись за оружие!
- Не могу! - до меня уже начало доходить, что происходит, - У меня приказ военного прокурора полковника Кузнецова!
- Ничего, мы с ним поговорим, - злорадно ответил Раньш.
Расчет был незамысловат как дивизионные политзанятия. Всучив мне оружие, они привязывали меня к казарме. С пистолетом-то, куда я пойду? При желании-то они ведь могли повернуть дело так, что я рванул с оружием, а это уже совсем другая статья. Могут и пристрелить при задержании - дело известное. Но это было еще не все. Я тотчас получил и приказ заступить дежурным по дивизиону, но без ключей от оружейной комнаты.
- Нет, домой идти не надо. Заступаешь через час. Можешь пойти погладиться в казарму, - съязвил майор. И тогда я понял, что если я что-то не предприму и немедленно, то все пойдет кувырком, что все это гораздо опаснее, чем просто «плохо». Но, бог меня выручил и на этот раз, хотя мне и пришлось просидеть в части безвылазно довольно долго и почти завшиветь. Но, все по порядку.
Продолжение следует
Оригинал записи и комментарии на LiveInternet.ru