рассказ: Дитя ИНДИГО
THE INDIGO CHILD
Дитя ИНДИГО
***
Школьный класс.
Я вхожу.
Стул я принес с собой.
Я знаю правила
Все дети попросту зажали стулья, имеющиеся в классе. Меня давно не было в школе, можно сказать, что я прогуливал, а это выпускной 9-ый класс. Сейчас у нас урок литературы. Дети сидят и смотрят на меня, как зрители римского Колизея, они хотят видеть проигравшего гладиатора. Сейчас, как это обычно и случается - это я. В облаке взглядов я скольжу со своим стулом меж рядов. Все места за партами заняты, с углов злорадно хихикают и улыбаются, зная о безвыходности моего положения. Проходя мимо задних парт, я получаю слабый тычок велосипедной спицей в ногу. Я не реагирую, лишь отдергиваю ногу. Вокруг все в предвкушении зрелища, смотрят на меня, ожидая реакции, но реакции не следует. Они никогда не замечают этого, отказываются верить в то, что мне это безразлично.
В середине класса, во втором ряду, дырка.
За четвертой партой сидит девочка, а рядом пустой стул.
Заметив его, я иду туда.
Кто-то из одноклассников пытается схватить стул, но, видя, что я иду со своим, презрительно улыбаясь, бросает свою затею.
Я сажусь.
Урок литературы начинается.
Учительница, кажется уже вне себя от моего поведения, говорит, что я почти сорвал ей урок. Она предпочитает не вмешиваться в отношения между учениками, и никогда не дает времени на разбирательства. Эта женщина, ей уже много лет. Она пожилой арбитр. Жесткий, сплошной ком моральных принципов, обличения окружающих и обвинения людей, ее потрясывает болезнь Альцгеймера. Она говорит мне, что я веду себя как недоросль.
Я не сопротивляюсь ее нападкам. Зная, что это не принесет в мою жизнь ничего положительного, ничего кроме потери энергии и ненужных черт характера. Я понимаю, чему, она пытается нас обучить. Правда, понимаю! Ей хочется дать нам положительное видение мира, объяснить через героев романов и их деяния мир нашей реальности, привить понятия добра и зла, открыть нам нравственность и добросердечие, через оценки наших знаний дать нам понимание нужности тех знаний, которые мы получаем! Но по манере и способу обучения, учит она нас совсем другим вещам. Дети запоминают лишь то, что лежит на поверхности. Я вижу это по своим одноклассникам, они лишь учатся лучшему высокомерному разговору между собой, копируя учителя, поддерживают иерархию главный - толпа - изгой.
Когда я выступаю у доски, мой ответ похож на выступление мыши в одной клетке со львом, в цирке. Учительница не дает расслабиться и прочувствовать ситуацию ни на минуту. Она борется со мной, провоцируя меня на борьбу с ней. Доказывает мне, что я не достоин положительной оценки.
Я не играю в игры.
После школы начинается моя жизнь.
Я познаю реальный мир.
Открываю для себя новые знания из всех возможных источников.
Занимаюсь бизнесом.
Мне нужны деньги на высшее образование.
У меня нет времени на доказательства кому либо - чего либо.
-Привет, шепчу я
-Привет странник, сдержано отвечает девочка
Я раньше ее не видел.
Новенькая.
Меня давно не было, зато были неотложные дела и пришлось купить больничный у городского врача, чтобы их решить.
У нее яркий образ. Много косметики на лице и пахнущие малиной волосы, выкрашенные в соответствующий оттенок.
Я открываю учебник.
Она тоже.
Слышу, какую околесицу дети читают перед нами.
Судя по тексту это «Алиса в стране чудес». Я читал ее последний раз в 12 лет. Мой муниципальный учебник изодран, страниц не хватает, а часть заляпана краской из баллончика. Вижу, в ее учебнике открыта страница. Страница 65. Ну же где это! Девочка начинает читать. Она делает это совершенно особенно. И ритм и интонация другие, таких нет ни у одного из нашего класса.
Следующий я.
Нахожу страницу.
65.
Мой учебник похож на древнюю книгу заклятий. Половина букв на странице замазана черным перманентным маркером. Я сижу и молчу в нерешительности. Я не знаю что делать. Другого учебника у меня нет, а рассчитывать на то что, кто-то даст мне свой бессмысленно. Девочка вопросительно смотрит на меня, и я улыбаюсь, показывая взглядом на свой учебник. На половину 66 страницы флюром кто-то нарисовал токсический знак, перелистывая ее, я вижу коричнево серебристые чередующиеся квадраты. Она, кажется, понимает меня и начинает читать за меня.
Через пару предложений я пытаюсь по памяти читать с ней в слух.
Весь класс ржет и улюлюкает.
Меня это огорчает и печалит - не понимание к простым человеческим ситуациям, отсутствие нормальных личностных качеств у большинства присутствующих. Но огорчения не тревожат мою глубинную суть - это для меня не реальность, всего лишь иллюзия.
Девочка, чувствуется, ловит нотки отчуждения по отношению ко мне, исходящие от окружающих. Смотря на нее, я внутренне извиняюсь. Я не уверен, что могу, что мне привычно, как другим детям, чувствовать человека в такой ситуации как эта. Я скорее всего не смогу стать открытым для общения в таком месте. С минуту все проходит, она обретает контроль над внешними навязываниями и провокациями сама.
Учительница, перекрикивая ржущих учеников, опять начинает что-то говорить мне про мое несостоявшееся будущее. Про то, что я ни на что не способен и ничего не умею. Похоже, лишь один я в этой комнате твердо знаю, что у меня все получится. Учительница все еще продолжает наступать на меня своими эпатажными высказываниями. Объясняет мне, что, мол, надо бить тревогу, вызывать родителей! Ребенок совершенно не поддается воспитанию! Она хочет вовлечь в этот свой тревожный полный сомнений мир меня.
Я понимаю это часть системы. Она беспокоится за мое будущее и передает мне все эти чувства, потому что испытывает за меня свою мнимую ответственность, но в действительности этого нет, так как я знаю, что каждый из нас, ее учеников, один в этом мире, и каждый из нас несет ответственность за свою жизнь сам.
Я уже давно все понял. Как обычно верчу по сторонам головой, пытаясь найти хоть одного понимающего меня человека. Девочка, как мне кажется, только она, понимает меня. Урок заканчивается. Меня щадят и в этот раз не ставят неуд.
У меня мелькает смутная мысль, и я задаю вопрос своей соседке:
- А где ты работаешь?
- Я риэлтор, - говорит она.
***
Я поднимаюсь по лестнице к лифту.
- Ну что, неудачник, говорят у тебя все удовлетворительные нашего класса?
Особа питающая видимо ко мне исключительную неприязнь, но замечающая способность лидерства во мне и признающая своего конкурента. Вот только мне прекрасно известно - он лидирует только тогда, когда есть кто-то в низу его иерархии - тот, кто самый не удачливый. И я знаю, что его лидерство не стоит и ломаного гроша. В условиях честной конкуренции ему не выжить.
-Прости не знал, Петь, я бизнесом занимался.
***
Я в лифте. Чувство неполноценности пытается овладеть моим существом, диктат внешней системы навязывает борьбу моей сущности. Что ж Викентия Агафьевна мне предстоит разыскать Вас, похоже, у меня самые худшие оценки в классе. Это же самое плохое, что может быть в моей жизни! Ах, Боже мой, но у меня нет на это времени. Поэтому оценки важны только моим учителям и родителям. Не мне. Меня интересуют реальные знания. Считается, что мне нужна тренировка - школа, этот придуманный мирок интриг и забот! Но я не хочу тренироваться. Я хочу жить. Больше всего на свете я хочу достигнуть совершеннолетия, чтобы не иметь над собой никаких классных руководителей.
Я смотрю в зеркало лифта и вижу там парня с большой копной рыжих волос это я. Но нас на самом деле двое. Один неуверенный в себе мальчик, оставшийся один против многих - белая ворона. А сбоку от него такой же - двойник. Он говорит мне:
- Не скучай, парень. У нас все получится! Мы выберемся из этого болота. Ты уже все сделал для этого. Ты занят делом. Ты обеспечиваешь себя. Теперь можно заняться новыми знаниями. И, эй! Пригласи ту девочку, с урока литературы, в кафе!
Я смаргиваю и трясу головой.
Через мгновение в том зеркале уже одно изображение.
Ко мне возвращается чувство уверенности и взрослый взгляд моего двойника.
Держись, классный руководитель я уже иду!
Дитя ИНДИГО
***
Школьный класс.
Я вхожу.
Стул я принес с собой.
Я знаю правила
Все дети попросту зажали стулья, имеющиеся в классе. Меня давно не было в школе, можно сказать, что я прогуливал, а это выпускной 9-ый класс. Сейчас у нас урок литературы. Дети сидят и смотрят на меня, как зрители римского Колизея, они хотят видеть проигравшего гладиатора. Сейчас, как это обычно и случается - это я. В облаке взглядов я скольжу со своим стулом меж рядов. Все места за партами заняты, с углов злорадно хихикают и улыбаются, зная о безвыходности моего положения. Проходя мимо задних парт, я получаю слабый тычок велосипедной спицей в ногу. Я не реагирую, лишь отдергиваю ногу. Вокруг все в предвкушении зрелища, смотрят на меня, ожидая реакции, но реакции не следует. Они никогда не замечают этого, отказываются верить в то, что мне это безразлично.
В середине класса, во втором ряду, дырка.
За четвертой партой сидит девочка, а рядом пустой стул.
Заметив его, я иду туда.
Кто-то из одноклассников пытается схватить стул, но, видя, что я иду со своим, презрительно улыбаясь, бросает свою затею.
Я сажусь.
Урок литературы начинается.
Учительница, кажется уже вне себя от моего поведения, говорит, что я почти сорвал ей урок. Она предпочитает не вмешиваться в отношения между учениками, и никогда не дает времени на разбирательства. Эта женщина, ей уже много лет. Она пожилой арбитр. Жесткий, сплошной ком моральных принципов, обличения окружающих и обвинения людей, ее потрясывает болезнь Альцгеймера. Она говорит мне, что я веду себя как недоросль.
Я не сопротивляюсь ее нападкам. Зная, что это не принесет в мою жизнь ничего положительного, ничего кроме потери энергии и ненужных черт характера. Я понимаю, чему, она пытается нас обучить. Правда, понимаю! Ей хочется дать нам положительное видение мира, объяснить через героев романов и их деяния мир нашей реальности, привить понятия добра и зла, открыть нам нравственность и добросердечие, через оценки наших знаний дать нам понимание нужности тех знаний, которые мы получаем! Но по манере и способу обучения, учит она нас совсем другим вещам. Дети запоминают лишь то, что лежит на поверхности. Я вижу это по своим одноклассникам, они лишь учатся лучшему высокомерному разговору между собой, копируя учителя, поддерживают иерархию главный - толпа - изгой.
Когда я выступаю у доски, мой ответ похож на выступление мыши в одной клетке со львом, в цирке. Учительница не дает расслабиться и прочувствовать ситуацию ни на минуту. Она борется со мной, провоцируя меня на борьбу с ней. Доказывает мне, что я не достоин положительной оценки.
Я не играю в игры.
После школы начинается моя жизнь.
Я познаю реальный мир.
Открываю для себя новые знания из всех возможных источников.
Занимаюсь бизнесом.
Мне нужны деньги на высшее образование.
У меня нет времени на доказательства кому либо - чего либо.
-Привет, шепчу я
-Привет странник, сдержано отвечает девочка
Я раньше ее не видел.
Новенькая.
Меня давно не было, зато были неотложные дела и пришлось купить больничный у городского врача, чтобы их решить.
У нее яркий образ. Много косметики на лице и пахнущие малиной волосы, выкрашенные в соответствующий оттенок.
Я открываю учебник.
Она тоже.
Слышу, какую околесицу дети читают перед нами.
Судя по тексту это «Алиса в стране чудес». Я читал ее последний раз в 12 лет. Мой муниципальный учебник изодран, страниц не хватает, а часть заляпана краской из баллончика. Вижу, в ее учебнике открыта страница. Страница 65. Ну же где это! Девочка начинает читать. Она делает это совершенно особенно. И ритм и интонация другие, таких нет ни у одного из нашего класса.
Следующий я.
Нахожу страницу.
65.
Мой учебник похож на древнюю книгу заклятий. Половина букв на странице замазана черным перманентным маркером. Я сижу и молчу в нерешительности. Я не знаю что делать. Другого учебника у меня нет, а рассчитывать на то что, кто-то даст мне свой бессмысленно. Девочка вопросительно смотрит на меня, и я улыбаюсь, показывая взглядом на свой учебник. На половину 66 страницы флюром кто-то нарисовал токсический знак, перелистывая ее, я вижу коричнево серебристые чередующиеся квадраты. Она, кажется, понимает меня и начинает читать за меня.
Через пару предложений я пытаюсь по памяти читать с ней в слух.
Весь класс ржет и улюлюкает.
Меня это огорчает и печалит - не понимание к простым человеческим ситуациям, отсутствие нормальных личностных качеств у большинства присутствующих. Но огорчения не тревожат мою глубинную суть - это для меня не реальность, всего лишь иллюзия.
Девочка, чувствуется, ловит нотки отчуждения по отношению ко мне, исходящие от окружающих. Смотря на нее, я внутренне извиняюсь. Я не уверен, что могу, что мне привычно, как другим детям, чувствовать человека в такой ситуации как эта. Я скорее всего не смогу стать открытым для общения в таком месте. С минуту все проходит, она обретает контроль над внешними навязываниями и провокациями сама.
Учительница, перекрикивая ржущих учеников, опять начинает что-то говорить мне про мое несостоявшееся будущее. Про то, что я ни на что не способен и ничего не умею. Похоже, лишь один я в этой комнате твердо знаю, что у меня все получится. Учительница все еще продолжает наступать на меня своими эпатажными высказываниями. Объясняет мне, что, мол, надо бить тревогу, вызывать родителей! Ребенок совершенно не поддается воспитанию! Она хочет вовлечь в этот свой тревожный полный сомнений мир меня.
Я понимаю это часть системы. Она беспокоится за мое будущее и передает мне все эти чувства, потому что испытывает за меня свою мнимую ответственность, но в действительности этого нет, так как я знаю, что каждый из нас, ее учеников, один в этом мире, и каждый из нас несет ответственность за свою жизнь сам.
Я уже давно все понял. Как обычно верчу по сторонам головой, пытаясь найти хоть одного понимающего меня человека. Девочка, как мне кажется, только она, понимает меня. Урок заканчивается. Меня щадят и в этот раз не ставят неуд.
У меня мелькает смутная мысль, и я задаю вопрос своей соседке:
- А где ты работаешь?
- Я риэлтор, - говорит она.
***
Я поднимаюсь по лестнице к лифту.
- Ну что, неудачник, говорят у тебя все удовлетворительные нашего класса?
Особа питающая видимо ко мне исключительную неприязнь, но замечающая способность лидерства во мне и признающая своего конкурента. Вот только мне прекрасно известно - он лидирует только тогда, когда есть кто-то в низу его иерархии - тот, кто самый не удачливый. И я знаю, что его лидерство не стоит и ломаного гроша. В условиях честной конкуренции ему не выжить.
-Прости не знал, Петь, я бизнесом занимался.
***
Я в лифте. Чувство неполноценности пытается овладеть моим существом, диктат внешней системы навязывает борьбу моей сущности. Что ж Викентия Агафьевна мне предстоит разыскать Вас, похоже, у меня самые худшие оценки в классе. Это же самое плохое, что может быть в моей жизни! Ах, Боже мой, но у меня нет на это времени. Поэтому оценки важны только моим учителям и родителям. Не мне. Меня интересуют реальные знания. Считается, что мне нужна тренировка - школа, этот придуманный мирок интриг и забот! Но я не хочу тренироваться. Я хочу жить. Больше всего на свете я хочу достигнуть совершеннолетия, чтобы не иметь над собой никаких классных руководителей.
Я смотрю в зеркало лифта и вижу там парня с большой копной рыжих волос это я. Но нас на самом деле двое. Один неуверенный в себе мальчик, оставшийся один против многих - белая ворона. А сбоку от него такой же - двойник. Он говорит мне:
- Не скучай, парень. У нас все получится! Мы выберемся из этого болота. Ты уже все сделал для этого. Ты занят делом. Ты обеспечиваешь себя. Теперь можно заняться новыми знаниями. И, эй! Пригласи ту девочку, с урока литературы, в кафе!
Я смаргиваю и трясу головой.
Через мгновение в том зеркале уже одно изображение.
Ко мне возвращается чувство уверенности и взрослый взгляд моего двойника.
Держись, классный руководитель я уже иду!