Вате припекло
Корежит тварей ватных и это хорошо.
"Я могу с абсолютной четкостью вообразить свой полет. Вот я резко отталкиваюсь ногами; вот крылья загребают воздух и с легкостью отбрасывают его к востоку. Сильный рывок - и я подхвачен восходящим течением, оно взрыхляет оперение, крылья распластываются, я парю, плыву, скольжу по спирали над огромным городом. Сверху он выглядит совершенно иначе. Потайные садики восхитительны; кажется, будто темным кирпичам как-то удалось стряхнуть с себя грязь.
Каждое здание превращается в гнездо. Весь город перестает быть достойным уважения - его воздух загрязнен донельзя, его постройки разбросаны без всякого смысла, по чьей-то нелепой прихоти. Здания правительства и милиции обернулись помпезными термитниками. Мимо тусклых пятен трущоб хочется пролететь побыстрей, не мои это заботы - грязь, нищета, деградация, ютящиеся в тенях архитектурного ландшафта."
Чайна Мьевиль. Вокзал потерянных снов.
"Я могу с абсолютной четкостью вообразить свой полет. Вот я резко отталкиваюсь ногами; вот крылья загребают воздух и с легкостью отбрасывают его к востоку. Сильный рывок - и я подхвачен восходящим течением, оно взрыхляет оперение, крылья распластываются, я парю, плыву, скольжу по спирали над огромным городом. Сверху он выглядит совершенно иначе. Потайные садики восхитительны; кажется, будто темным кирпичам как-то удалось стряхнуть с себя грязь.
Каждое здание превращается в гнездо. Весь город перестает быть достойным уважения - его воздух загрязнен донельзя, его постройки разбросаны без всякого смысла, по чьей-то нелепой прихоти. Здания правительства и милиции обернулись помпезными термитниками. Мимо тусклых пятен трущоб хочется пролететь побыстрей, не мои это заботы - грязь, нищета, деградация, ютящиеся в тенях архитектурного ландшафта."
Чайна Мьевиль. Вокзал потерянных снов.