Украинское ядерное оружие - упущенный шанс или иллюзия
Прошло уже почти 16 лет с момента окончательного отказа Украины от ядерного оружия. Но дебаты о том - правильно ли поступил Киев, добровольно (ну - почти добровольно) отказавшись от "Бомбы с Большой буквы"? - длятся по сей день. Впрочем, причина того, что "ядерный вопрос" приобрел характер "больного мозоля" довольно очевидна. За 20 лет независимости уязвимость Украинского государства во всех сферах (в том числе и в сфере военной), не только не снизилась, но напротив - возросла. И возросла весьма ощутимо - что прекрасно видно даже рядовому гражданину. А сейчас масла в огонь дискуссии подливает еще и близко грядущее очередное масштабное сокращение национальных Вооруженных Сил. По некоторым данном их сократят до менее чем 100 тыс. чел. (из которых лишь около 75 тыс. будут военнослужащими) к концу 2015 г. Для сравнения - в начале 1992-го Вооруженные Силы Украины насчитывали 906 тыс. чел., а в конце 2011-го - 192 тыс. Это наверняка даст пищу для очередных горьких декламаций политиков и экспертов об "упущенном ядерном шансе". Вопрос лишь в том - действительно ли Украина упустила этот шанс? Или речь идет лишь о "ядерном мираже", иллюзии шанса?...
Ядерная "точка невозврата"
Прежде всего, для правильной оценки "военной ядерной истории" независимой Украины, представляет несомненный интерес следующий вопрос: когда Киевом было пройдена "точка невозврата" на пути ядерного разоружения? Обычно, эту самую точку датируют одним из трех моментов. По первой версии речь идет о моменте завершения вывода с территории Украины последних ядерных боеголовок межконтинентальных баллистических ракет (МБР), что произошло в ночь на 2 июня 1996-го. По второй - моментом ратификации Киевом Договора о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений между СССР и США от 31 июля 1991 г. (больше известен под аббревиатурами СНВ-1 или START-1)...
Этот договор был подписан как двухсторонний еще во время существования Советского Союза, но ратифицировался уже пятью государствами - Россией, Украиной, Казахстаном, Белоруссией и США (чтобы никого не обидеть, страны - преемницы ядерного наследства СССР, названы в порядке убывания имевшихся на их территории стратегических ядерных арсеналов). Ратификация его Украиной произошла и обмен ратификационными грамотами произошли, соответственно, 3 февраля 1994-го и 5 декабря 1994 г. (впрочем, номинально ратификация Киевом СНВ-1 состоялась еще 18 ноября 1993 г. - но тогда Верховная Рада санкционировала ликвидацию только 42% стратегических ядерных боезарядов и 36% их носителей из числа имевшихся на территории Украины, а также выдвинула рад других оговорок - в том числе и принципиального характера). Есть также и третья точка зрения - "точка невозврата" была пройдена в момент присоединения Украины к Договору о нераспространении ядерного оружия в качестве "государства-участника, не владеющего ядерным оружием" (этот договор был ратифицирован Верховной Радой 16 ноября 1994 г. и приобрел для Украины законную силу также 5-го декабря 1994-го).). Однако думается, что на самом деле все произошло гораздо раньше.
Конечно, нельзя отрицать, что все перечисленные события являлись важными вехами на пути ядерного разоружения страны. Тем не менее, уже задолго до этих событий появилось гораздо более важное обстоятельство. Речь идет о согласии Украины на вывод со своей территории "тактического" ядерного оружия (что и сделало сохранение нами стратегического ядерного арсенала нецелесообразным с военной точки зрения).
Берем все!
Этот пункт заслуживает более подробного рассмотрения. Для начала, видимо, требует разъяснения, почему термин "тактического" в данном случае закавычен. Дело в том, что в I полугодии 1992 г. (точнее - до конца мая 1992-го) с территории Украины действительно было выведено все ядерное оружие тактического и оперативно-тактического назначения (ядерные головные части (ГЧ) баллистических ракет оперативно-тактического ракетного комплекса 9К72 "Эльбрус"/Р-300 (более известна под обозначением НАТО SS-1C Scud-B; scud переводится как "порыв"), а также тактических ракетных комплексов 9К79 "Точка", 9К79-1 "Точка-У" и 9К52 "Луна-М", ядерные артиллерийские боеприпасы к 152- и 203-мм пушкам, 152-мм гаубицам-пушкам и 240-мм минометам, а также ядерные авиационные бомбы (ЯАБ) для самолетов фронтовой/тактической авиации).
Однако, одновременно с территории страны были выведены в Российскую Федерацию также все ядерные боевые части (БЧ) ко всему остальному ядерному оружию (кроме МБР). В том числе - к крылатым и аэробаллистическим (на разных участках полета двигающихся как по аэродинамической, так и по баллистической траекториям - такие ракеты также называют полубаллистическими) ракетам типов Х-55/Х-55СМ (крылатые) и Х-15, а также Х-22 "Буря" (обе последние - аэробаллистические) соответственно, состоявшим на вооружении Дальней (стратегической) авиации ВВС СССР ("Буря" - и морской ракетоносной авиации ВВС ВМФ Союза). Таким образом, в "хрестоматийную" (официально называемую сейчас МО Украины) цифру "почти 2,5 тысячи единиц тактического ядерного оружия" на самом деле входит все ядерное оружие Сухопутных войск, ВВС, Войск ПВО (в этих последних: ядерные ГЧ к зенитным управляемым ракетам (ЗУР) семейства небезизвестных "убийц Ту-154" - зенитно-ракетных систем "Ангара"/"Вега"/"Дубна" (С-200А/В/M/Д) - и ядерные ГЧ к управляемым ракетам (УР) класса "воздух-воздух" Р-33 для истребителей-перехватчиков МиГ-25 авиации Войск ПВО) и ВМФ бывшего СССР на территории Украины. Были вывезены в Россию даже бронебойные боеприпасы с сердечниками из обедненного урана для танковых пушек (хотя обедненный уран ни в коем случае не является ядерным материалом)!
Конечно, традиционно считается, что даже после указанной операции в распоряжении Украины оставалась самая мощная и самая эффективная часть стратегического наступательного ядерного потенциала. "Статистически" это действительно так - на территории Украины остались управление ракетной армии (43-й) и две ракетных дивизии (19-я и 46-я) в составе 18-ти ракетных полков (176 МБР в шахтных пусковых установках (ШПУ) из них 111 - МБР типа УР-100Н, 19 (плюс еще 31 на хранении) - МБР типа УР-100Н УТТХ и 46 (плюс еще девять - на производившем их Павлоградском механическом заводе) - МБР типа РТ-23УТТХ "Молодец" - всего 216 ракет, из которых 176 (и на них 1240 ядерных боевых блоков (ЯББ)) - развернутые; кроме того, на консервации имелось еще 4 ШПУ). На предмет мощности всего этого арсенала тоже спорить не приходится (только один ЯББ МБР УР-100Н, а на ракете их шесть, эквивалентен 25 ЯАБ, сброшенным на Хиросиму).
Украинские МБР: слишком хороши, чтобы быть эффективными?
Но вот на предмет эффективности можно позволить себе сильно усомниться. В самом деле, ядерное сдерживание покоится на трех китах: высокой разрушительной мощи стратегических ядерных вооружений, их малой уязвимости от разоружающего удара со стороны противника, а также гибкости применения имеющегося ядерного арсенала, позволяющей в случае надобности осуществлять управляемую эскалацию конфликта.
С военной точки зрения проблема Украины коренилась именно в двух последних пунктах. Во-первых, сохраняя в своем распоряжении только группировку ядерных МБР стационарного (шахтного) базирования, Киев не мог обеспечить выживаемости этой группировки против разоружающего удара со стороны главного потенциального противника (против которого, если отбросить дипломатическую вежливость, эта группировка должна была бы быть нацелена), т.е. Российской Федерации. Более того, в связи с тем, что Генеральному штабу вооруженных сил России координаты позиций ШПУ 43-й ракетной армии и шахтных командных пунктов (ШКП) ее ракетных полков были известны с точностью до нескольких метров. В связи с чем вполне обеспечивалось поражение этих ШПУ и ШКП даже неядерными средствами - например 500- и 1500-кг реактивными/ракетными бетонобойными авиабомбами.
Это ставило Украину перед в принципе неразрешимой проблемой: либо в случае начала гипотетического вооруженного конфликта нанести по противнику ограниченный стратегический ядерный удар сразу не менее чем шестью ядерными боеприпасами мощностью по 300 килотонн каждый (количество и единичная мощность ЯББ одной МБР типа УР-100Н или УР-100Н УТТХ), что означало бы неизбежный массированный ядерный удар в ответ, либо вообще воздержаться от применения ядерного оружия - даже ценой проигрыша войны.
Но если даже отвлечься от этого обстоятельства, то следует учесть: для того, чтобы обеспечить эффективное применение того стратегического ядерного потенциала, который имелся у Украины, следовало обеспечить выполнение целого ряда "критических условий". А именно:
Излишне подробно объяснять, что для реализации этого обширного комплекса задач Украина не располагала ни необходимыми финансовыми возможностями, ни технологическим и научным потенциалом, ни даже кадровыми ресурсами. Практически неразрешимую трудность представляло уже установление национального оперативного контроля над дислоцированными в стране МБР (именно так: хотя на протяжении ряда лет - в 1992-1996 гг. - Киев номинально располагал стратегической ракетной группировкой, эта группировка никогда политическим и военным руководством Украины не контролировалась - в этом смысле ничего не изменило даже создание в Украине Центра административного управления стратегическими ядерными силами).
Правда, в 1991-1992 гг. в Украине пытались разрешить эту проблему. Тогда в ныне расформированном Центре оперативно-стратегических исследований Главного штаба (Генеральным этот штаб начал называться позже) Вооруженных Сил Украины вместе с одним из научных центров, который специализируется в области систем боевого управления (что за центр - не раскрывается до сих пор, но можно предполагать, что это был харьковский "Хартрон") серьезно прорабатывалась идея осуществления пусков МБР "независимо от Москвы". Однако, уже в конце 1992 г. эти исследования были прекращены в виду неразрешимых проблем с обеспечением нацеливания. Кроме того, в работах, предпринятых по инициативе Главного штаба ВСУ, совершенно игнорировался факт наличия у "как бы украинских" МБР системы централизованного управления (в том числе не только независимо, но и вопреки командам дежурных расчетов командных пунктов нижестоящих уровней) с центрального командного пункта Ракетных войск стратегического назначения Российской Федерации.
Более того, уже "унифицированная система дистанционного управления" (УСДУ) типа "Паук" (принята на вооружение еще в 1974 г. и ныне уже снятая с вооружения с заменой на значительно более совершенную систему) обеспечивала возможность не только "горячего" (с постановкой ЯББ на боевой взвод, активированием полетного задания и включением двигателей), но и "холодного" (то есть без включения ракетных двигателей, только за счет срабатывания стартового газогенератора - так называемого "порохового аккумулятора давления") старта. Последняя операция имеет целью "условно безопасное" (без риска ядерного взрыва и неуправляемого пуска) разрушение МБР - например, для предотвращения ее захвата. Впрочем, не исключено, что такое легкомыслие со стороны разработчиков "национальной системы управления" для украинских МБР объясняется простой неосведомленностью. Вплоть до 1992 г. сам факт наличия УСДУ оставался тайной даже для офицеров РВСН в ранге командира полка. Командующий же ракетной армией знал только, что УСДУ (проводная, а с 1976 г. - и радиокомандная) существует. Но был совершенно не в курсе ее возможностей (первые, весьма ограниченные, сведения об УСДУ были рассекречены только в 2001 г.).
11.04.1992: решающий день
Но и это еще не все. Выше уже говорилось, что ядерный "потенциал сдерживания" обязательно должен быть гибким. При этом есть только один способ обеспечить эту гибкость. А именно: дополнить МБР самолетами - носителями ядерного оружия. Но... дело в том, что стране, ограничивающей роль своего ядерного оружия исключительно сдерживанием противника от применения такого же оружия и одного авиационного ядерного потенциала вполне достаточно!
После 11 апреля 1992 г. (когда было подписано Соглашение между Украиной и Российской Федерацией о порядке перемещения ядерных боеприпасов с территории Украины на центральные базы в Российской Федерации с целью их разукомплектования и уничтожения) МБР стали для Украины УЖЕ ненужной роскошью - обладание ими теперь ничего не могло изменить. А до 11 апреля 1992-го эти же МБР были ЕЩЕ не нужной роскошью. Но уже по другой причине: пока в украинских арсеналах были крылатые ракеты типа Х-55СМ с ядерными БЧ (по сравнению с ней знаменитый американский "Томагавк" - весьма примитивное изделие) и ядерные авиабомбы, надобности в МБР просто не имелось. Поэтому именно эта дата 20-летней давности и является подлинной "точкой невозврата" в процессе ядерного разоружения Украины.
Конечно, задним умом крепки все, но думается, что фундаментальную ошибку, которую совершила Украины, можно было заметить уже и тогда. А именно - вместо того, чтобы решительно отказаться от МБР, всех тяжелых и средних стратегических бомбардировщиков (кроме Ту-22М и, возможно, Ту-160), а также всего прочего ядерного оружия, за исключением минимально необходимого "боекомплекта" управляемых ракет класса "воздух-поверхность" (КРВБ БД, возможно - также некоторого числа аэробаллистических) с ядерными БЧ и небольшого количества ЯАБ, а также ядерных ГЧ для ЗУР зенитно-ракетных систем семейства С-200 и УР типа Р-33 - Украина поступила с точностью до наоборот. Без боя (даже и политического) "сдав" весь ядерный арсенал, кроме наиболее политически резонансного (и стратегически дестабилизирующего!) средства в виде МБР и их ЯББ, Киев затем принялся торговаться по поводу последних.
Вместо заключения или несколько слов об особенностях национального менталитета
Еще проще с политической составляющей. Как известно, Народный Рух Украины добился своих впечатляющих успехов конца 1980-х - начала 1990-х гг. путем безжалостной эксплуатации антиядерных настроений в украинском обществе (нужно сказать - вполне естественных после Чернобыльской катастрофы) и более того, откровенным раздуванием антиядерной истерии. В результате же - весь так называемый национал-демократический лагерь со всего размаха угодил в ту яму, которую первоначально сам же и копал (правда для СССР): когда возникло желание развернуть на 180 градусов ядерную политику Украины, оказалось, что общественное мнение просто слишком инерционно, чтобы инициаторы этой идеи проделали такой поворот да при этом еще и удержались у власти.
Впрочем, вполне возможно, что граждане Украины в начале 1990-х в большинстве своем все же и согласились бы с сохранением страной "компактного" ядерного потенциала. Однако картина резко изменится, если спросить, а какую цену (и не только денежную) готов заплатить "ядерно-сознательный" гражданин за "повышенный стратегический статус" своей страны. В большинстве случаев внятных ответов здесь мы уже не услышим. Когда на индийских и пакистанских полигонах взрывали первые ядерные боеприпасы Дели и Исламабада, это был практически национальный праздник. И не только для национальных элит, но и для миллионов рядовых граждан стран, где значительная часть населения живет так, что в сравнении с ним среднестатистический киевский бомж покажется вполне респектабельным джентльменом. Можно ли представить себе такую "альтруистически-патриотическую" реакцию в Украине? Весьма сомнительно. Нести издержки, к которым привела бы такая политика ввиду ее неизбежного следствия (достаточно острой конфронтации и с Россией, и с США одновременно), население уж точно не было готово и категорически не желало. Да и сейчас не желает. Собственно, это и есть главный гвоздь в крышку "гроба украинских ядерных фантазий". Которыми до сих пор увлечена (или напротив - болезненно страдает?) часть украинского политикума...