Мотыльки
Столько мотыльков сегодня билось головой о стекло моей съемной квартиры. И билось, и продолжает биться. Стоял, курил только что на балконе и штук пять, наверное, поймал, что стучались в стекло, летели на свет. Поймал и аккуратно отправил восвояси, ибо нечего тут бошками долбиться, это мое занятие и мне конкуренты не нужны. Курил, пускал дым, думал о том, как это вредно для организма. И вспомнил, что когда-то давно, в прошлой жизни, писал о мотыльках рассказ, который так никто и не понял. С горем пополам, нашел его на Литпроме (litprom.ru) - я раньше много времени там зависал, под разными никами...до ХЛЕБА еще...когда болел графоманией и творчеством (это не синонимы, если ф чё). Нашел я этот рассказ и вам хочу показать.
МОТЫЛЬКИ
Шаркающей походкой прогуливается по залу Людовик ХIII. Дела у Людовика идут неважно. Это ж надо, просить кардинала о таком? Хамка, сука, блядь!
«Я тоскую по родине. Не могли бы вы одеться в испанский костюм и сплясать для меня сарабанду?»- нет, ну ахуела решительно! Был бы век сейчас постарше, попросил бы Константина Цзю выбить ей верхние зубы. Спокойно, Люда, спокойно, не пристало монарху волноваться из-за каких то там женщин, а пусть даже из-за Анны.
Но все же опасения и страхи не оставляли короля, нет, ну каков наглец, этот Арман Жан, согласился же, паскуда красноголовая!
А в это время кружили по залу, вокруг газовых светильников, сотни мотыльков. Мотыльки любят тепло. И свет. И тянутся, тянутся к свету и теплу. И сгорают в пламени газовых светильников; крылья легких мотыльков-трупов хлопьями падают вниз, покрывая паркетные полы сугробами невесомых чешуек пепла.
Танцуя свой последний танец, кажется это румба, мотылек-мальчик прижимается всем своим обреченным телом к мотыльку-девочке, просовывая лапку между ножек мотылька-девочки, лаская ее. Она отвечает ему взаимностью, ибо перед смертью выбирать не приходится. Он безумно трахает ее. Она, постанывая, движется в такт ебли и шажок за шажком, взмах крыльев за взмахом, приближаются они к пламени газового светильника. И вспыхивают огнем любви. Обреченно кончает мальчик-мотылек, всхлипывает его партнерша и медленно кружатся их сгоревшие тела, в вечной круговерти любви.
А внизу, глубоко в подвале, подтачивают почву над трупами жуки-трупоеды. Тела медленно погружаются в землю, и самки уже готовы отложить яйца в такую питательную среду. Арман Жан хорошо работает. Он агент от жуков-трупоедов в мире людей. В среде французской знати. Ведь тела знатных родов особенно хороши для выведения потомства.
А однажды, когда кардинал закончит свою миссию, весь народец жуков-трупоедов покинет свое пристанище и отправится в Мир, навязывая ему свою волю и основы демократии. Короля жуков зовут Джон, сын Джорджа и Кондализы. Он находится в тесной связи с Арман Жаном у них любовь и общие панталоны на меху. Французская зима - страшная вещь! До - 10 градусов иногда. А это пиздец! Тут и теплое тело Констанции Бонасье не поможет. Хотя какое оно к черту теплое! Одеревенело уже…
Александр Дюма курил трубку - штакет, как модно говорить ныне. И писал он потрясающие романы. Штук двести написал. Потом отпустило вроде и автор «трех мушкетёров» умер. И хуй с ним.
(С)2006
Ну, да бог с ним, с рассказом, что и не рассказ вовсе.
Как у вас дела?
МОТЫЛЬКИ
Шаркающей походкой прогуливается по залу Людовик ХIII. Дела у Людовика идут неважно. Это ж надо, просить кардинала о таком? Хамка, сука, блядь!
«Я тоскую по родине. Не могли бы вы одеться в испанский костюм и сплясать для меня сарабанду?»- нет, ну ахуела решительно! Был бы век сейчас постарше, попросил бы Константина Цзю выбить ей верхние зубы. Спокойно, Люда, спокойно, не пристало монарху волноваться из-за каких то там женщин, а пусть даже из-за Анны.
Но все же опасения и страхи не оставляли короля, нет, ну каков наглец, этот Арман Жан, согласился же, паскуда красноголовая!
А в это время кружили по залу, вокруг газовых светильников, сотни мотыльков. Мотыльки любят тепло. И свет. И тянутся, тянутся к свету и теплу. И сгорают в пламени газовых светильников; крылья легких мотыльков-трупов хлопьями падают вниз, покрывая паркетные полы сугробами невесомых чешуек пепла.
Танцуя свой последний танец, кажется это румба, мотылек-мальчик прижимается всем своим обреченным телом к мотыльку-девочке, просовывая лапку между ножек мотылька-девочки, лаская ее. Она отвечает ему взаимностью, ибо перед смертью выбирать не приходится. Он безумно трахает ее. Она, постанывая, движется в такт ебли и шажок за шажком, взмах крыльев за взмахом, приближаются они к пламени газового светильника. И вспыхивают огнем любви. Обреченно кончает мальчик-мотылек, всхлипывает его партнерша и медленно кружатся их сгоревшие тела, в вечной круговерти любви.
А внизу, глубоко в подвале, подтачивают почву над трупами жуки-трупоеды. Тела медленно погружаются в землю, и самки уже готовы отложить яйца в такую питательную среду. Арман Жан хорошо работает. Он агент от жуков-трупоедов в мире людей. В среде французской знати. Ведь тела знатных родов особенно хороши для выведения потомства.
А однажды, когда кардинал закончит свою миссию, весь народец жуков-трупоедов покинет свое пристанище и отправится в Мир, навязывая ему свою волю и основы демократии. Короля жуков зовут Джон, сын Джорджа и Кондализы. Он находится в тесной связи с Арман Жаном у них любовь и общие панталоны на меху. Французская зима - страшная вещь! До - 10 градусов иногда. А это пиздец! Тут и теплое тело Констанции Бонасье не поможет. Хотя какое оно к черту теплое! Одеревенело уже…
Александр Дюма курил трубку - штакет, как модно говорить ныне. И писал он потрясающие романы. Штук двести написал. Потом отпустило вроде и автор «трех мушкетёров» умер. И хуй с ним.
(С)2006
Ну, да бог с ним, с рассказом, что и не рассказ вовсе.
Как у вас дела?