о текстах сложной прагматики (пародия и троллинг)
<...> представляется, что с лингвистической точки зрения юридическая категория «умысла» соответствует смысловой направленности текста, которая определяется прежде всего лингвистической прагматикой. Другими словами, смысл, не тождественный значению, возникает в ходе речевого акта и включает в себя контекст произнесения как важный смыслообразующий элемент. С точки зрения теории речевых актов Джона Сёрля, умысел можно соотнести с иллокутивной целью высказывания, которая определяется прежде всего прагматическим контекстом.
<...> за прошедшие 12 лет со времени принятия закона «О противодействии экстремистской деятельности» проведены тысячи экспертиз, в том числе и по статье 282 УК РФ. Тем не менее, как представляется, именно прагматический аспект оказался наименее разработан в представленных методиках, что существенно влияет на результаты экспертиз в случаях, когда речь идет о текстах особой прагматики.
Прагматика текста в методиках исследования текстов на предмет наличия «признаков экстремизма»
Как уже указывалось, с точки зрения лингвистического анализа юридическая категория «умысел» в отношении языка вражды, определяемая как намерение автора высказывания разжечь ненависть в отношении той или иной группы, напрямую совпадает с иллокутивной целью высказывания, определяемой прагматикой. <...> требования закона <...> в абстрактной правовой форме запрещают высказывания с определенными понятийно¬риторическими признаками воздействия на аудиторию.
По сути [этот метод] придерживается принципа, согласно которому любое сообщение «негатива», использование «негативных лексем» в отношении той или иной группы является признаком экстремизма. Авторы, подготовившие уже упомянутые методические рекомендации Генеральной прокуратуры РФ, в середине 2000-х годов опубликовали новое обоснование разработанного ими подхода, который обозначается как психолого-правовой. В рамках данного подхода текст рассматривается как частный случай межгруппового общения. В связи с этим авторами задействованы те базовые конструкты, которые используются для характеристики межгруппового общения в рамках социально-психологической теории. Таких конструктов три: информационно-коммуникативный, перцептивный и интерактивный. Исследователи выстраивают соответствующие этим базовым концептам группы. Так, информационно-коммуникативному конструкту соответствует группа «ложной идентификации», перцептивному - «ложной атрибуции», а интерактивной - «мнимой обороны». Наиболее проблематичным здесь оказывается именно принцип «ложности» и «истинности», поскольку он предполагает абсолютное знание относительно истинности или ложности того или иного утверждения. Критерий истинности и ложности тем более проблематичен для текстов особой прагматики, в частности, для пародии или троллинга.
<...> было принято решение концентрироваться исключительно на признаках, характеризующих интолерантность в текстах. Речь идет о признаках, которые можно выделить на основании формального анализа, не прибегая к классификации высказываний по их смыслу. Признаки эти выглядят так:
- поляризованная репрезентативность, то есть жесткое и отчет ливое деление в тексте на «своих», совпадающих с нормой, обладающих положительными признаками, и «чужих», анормальных, обладающих исключительно отрицательными качествами;
- наличие побудительных конструкций в отношении определенным образом описанной группы.
Отдельным направлением в изучении и анализе языка вражды стала школа социогуманитарной экспертизы Николая Гиренко, который в рамках небольшой брошюры высказал мысль, что анализировать надо не столько формальную сторону вопроса, план выражения определенного текста (то есть, собственно, то, чем занимается лингвистика), а план его содержания, то есть некоторую мировоззренческую модель, выделение которой и является сутью анализа <...> смысловую направленность.
Даже беглый и заведомо неполный обзор существующих методик позволяет сделать вывод, что большинство из них не ориентированы на выявление текстов особой прагматики, другими словами, при всем разнообразии существующих подходов они не позволяют выявить наличие иронии, пародии, троллинга, то есть ситуаций, при которых смысл текста не может быть понят в рамках формального лингвистического анализа, заключающегося, как показано выше, в различных способах интерпретации собственно текста, и полным исключением из рассмотрения прагматического контекста. Реальные примеры применения такого рода методик к одному тексту позволяет сделать вывод, что практическая проверка имеющихся методик на материале одного текста, показывает их недостаточную адекватность.
Кроме того, возникает устойчивое подозрение, что вообще применение методик к текстам, однозначно прочитываемым аудито рией, скорее является способом формальной сциентизации мнения самих экспертов, чем объективным исследованием с заранее неясным результатом. Показательно при этом, что речь идет о текстах специфической прагматики - полеми ческих, политических, то есть таких, которые вообще обладают особым стилем, призванным эмоционально мобилизовывать аудиторию. Еще хуже, как представляется, дело обстоит с теми текстами, которые имеют прагматику прямой провокации: троллинга или пародии.
Исследования пародии стали классикой в российской филологии благодаря работам Юрия Тынянова. С точки зрения интерпретации текста наиболее важным является вывод о том, что пародия - это не только комическая имитация, но, что важнее, имитация, направленная на воспроизведение пародируемого стиля и языка. При этом Тынянов понимает такую направленность как отсылку не только к тому или иному конкретному произведению, но к ряду произведений, причем «объединяющим признаком может быть - жанр, автор, даже то или иное литературное направление».
Примером ложного (или «наивного») прочтения органами, ответственными за борьбу с экстремизмом, может служить случай в Воронеже, когда формальный анализ <игрового> текста <антиутописекого памфлета> позволил местному отделу «Э» возбудить уголовное дело и даже изъять принтер, на котором предположительно «печатались экстремистские материалы». Нетрудно убедиться, что формальные методики не содержат указаний на возможное «нецелевое» использование проанализированных текстов. Несмотря на то, что дело возбуждено в результате не было, сам факт серьезного юридического прочтения очевидно пародийного текста вызывает, в том числе, и вопросы относительно того, насколько вообще возможны формальные подходы к анализу текстов, чья прагматика напрямую обусловлена контекстом, которые являются особой формой иронии - в частности, троллингом.
Впервые данное явление было зафиксировано в конференциях Usenet (сети, которая предшествовала Интернету) и описано Джудит Донат, которая использовала собственный термин пользователей для обозначения поведения людей, сознательно провоцировавших оппонентов. Для виртуального мира, указывает Донат, характерна прежде всего всякого рода игра с идентичностью, поскольку для увеличения степени доверия к пользователям той или иной группы необходимо идентифицироваться с ними. Для этого многие «тролли» попросту используют выдуманные идентичности, произвольно указывая свой пол, возраст, профессию и так далее. Особенностью троллинга является то, что обман происходит исключительно с одной стороны; «тролли» пытаются выступать от имени той культурной, социальной, религиозной группы, которую стремятся представ лять. Троллинг отражается на деятельности социальных сетей следующим образом: во¬первых, «тролли» разрушают дискус сию, предлагая плохие советы, разрушая кредит доверия к советам или уровню обсуждения в группе. Одновременно само сущест вование троллинга ставит под угрозу репутацию честных пользователей, поскольку «тролли» часто обвиняют в троллинге своих оппонентов. В российском сегменте Интернета описан также специфически русский троллинг, который называется «кащенитство» . Особенностью кащенитства является попытка перевода обсуждения в фарс, а также тонкая игра на фобиях различного рода, например, антисемитизме, гомофобии и прочих. Роман Внебрачных называет троллинг формой социальной агрессии, обращая внимание на его специфику: он анонимен по природе и, таким образом, позволяет пользователям чувствовать себя совершенно безнаказанными. Согласно типологии самого автора, «тролли» разделяются на ряд категорий, среди которых для целей настоящего исследования наиболее интересны «тролли-провокаторы», чьей целью является возбуждение конфликта внутри сообщества, с одной стороны, а с другой, - подрыв доверия к тому сообществу, которые они гипотетически представляют. Обращает на себя внимание именно целеполагание «тролля»: он не высказывает собственных мыслей, его задача - сконструировать определенное высказывание, которое с высокой долей вероятности достигнет поставленной «троллем» цели. Это - привлечение внимания и организация так называемого холивара(holy war - англ. священ ная война), то есть серьезного сетевого конфликта с привлечением большого количества участников, или флейма (flame- англ.пламя), ссоры на данном ресурсе или в комментариях к данному посту. Для этого «тролли» зачастую используют прием «противного от противного»: вкладывают в уста предполагаемых членов одного сообщества, от имени которого они выступают, очевидно скандальные или вызывающие резкое неприятие других членов того или иного сообщества высказывания. Тем самым достигается нужный «троллю» эффект; однако выявление цели его высказывания, таким образом, должно происходить не из формального анализа сказанного, а при учете общей логики его действий, направленных на провоцирование определенной сетевой группы к определенным дейтвиям. Например, если группа состоит из последователей определенной религии, «тролль» может высказывать соображения, провоцирующие пользователей группы, или, напротив, упрекать всех членов группы в неправильном следовании религиозным положениям. Конечным результатом деятельности «троллей», по мнению исследователей, могут быть:
- анонимный поиск внимания: «тролль» стремится доминировать в дискуссии, вызывая гнев;
- развлечение: сетевых «троллей» забавляет идея, что человека задевают утверждения совершенно незнакомых людей;
- гнев: использование троллинга с целью выразить враждебность группе или некой точке зрения;
- трата времени пользователей - одна из самых привлекательных целей троллинга;
- проверка работы системы: например, чтобы увидеть, как отреагируют на явное нарушение те, кто следит за порядком.
- самоутверждение.
Таким образом, среди мотивов деятельности «троллей» нет собственно мотивов политической или идеологической направленности; их особенность - идеологическая и стилистическая всеядность, готовность менять позиции и роли исключительно для достижения вышеуказанных целей. Единственным возможным исключением являются время от времени происходящие взаимные троллинги, например, фашистских и антифашистских ресурсов. При формальном лингвистическом анализе ирония в принципе не учитывается. Такой анализ вообще не рассматривает контекста целеполагания, который мог бы установить прагматическую рамку пародии или иронии. Формальный лингвистический анализ высказываний «тролля» будет заведомо неверным, однако в правоприменительной практике уже появились случаи, когда «тролли» становятся объектом преследования как экстремисты.
Можно сказать, что категории «насилие», «угроза», равно как и негативное конструирование «другого», в текстах формально присутствуют. Однако при интерпретации текста, которая сопровождается изображением, необходимо учитывать ряд моментов, которых формально-лингвистический анализ учесть не в состоянии. Следует обратить внимание на два важных обстоятельства. Игра «тролля» заключается в том, что то, что внешне воспринимается как обычный «нацистский» Интернет¬мем, при более внимательном рассмотрении становится троллингом, поскольку сам смысл высказывания дезавуируется персонажем, от имени которого оно приведено. Второе обстоятельство также связано с природой троллинга. Как уже указывалось выше, «тролль» постоянно играет со всеми идентичностями, включая политические, гендерные, социальные и так далее. В связи с этим показательно сосуществование в одной группе лозунгов «Смерть жидам! Смерть хачам! Смерть нерусям!» и высказывания «Кавказ - сила!», которое, как правило, связано с кавказским национализмом. Таким образом, в одной группе присутствуют высказывания, совершенно противоположные по своей направленности и никак не сочетающиеся в рамках одной идеологии/ Перед нами пример, в котором ксенофобные и националистические высказывания используются для троллинга групп, придерживающихся ксенофобных взглядов разнообразного типа.
Дмитрий Дубровский. Тексты специальной прагматики (троллинг и пародия) как исследовательская проблема // Неприкосновенный запас, № 04 (96). 2014
<...> за прошедшие 12 лет со времени принятия закона «О противодействии экстремистской деятельности» проведены тысячи экспертиз, в том числе и по статье 282 УК РФ. Тем не менее, как представляется, именно прагматический аспект оказался наименее разработан в представленных методиках, что существенно влияет на результаты экспертиз в случаях, когда речь идет о текстах особой прагматики.
Прагматика текста в методиках исследования текстов на предмет наличия «признаков экстремизма»
Как уже указывалось, с точки зрения лингвистического анализа юридическая категория «умысел» в отношении языка вражды, определяемая как намерение автора высказывания разжечь ненависть в отношении той или иной группы, напрямую совпадает с иллокутивной целью высказывания, определяемой прагматикой. <...> требования закона <...> в абстрактной правовой форме запрещают высказывания с определенными понятийно¬риторическими признаками воздействия на аудиторию.
По сути [этот метод] придерживается принципа, согласно которому любое сообщение «негатива», использование «негативных лексем» в отношении той или иной группы является признаком экстремизма. Авторы, подготовившие уже упомянутые методические рекомендации Генеральной прокуратуры РФ, в середине 2000-х годов опубликовали новое обоснование разработанного ими подхода, который обозначается как психолого-правовой. В рамках данного подхода текст рассматривается как частный случай межгруппового общения. В связи с этим авторами задействованы те базовые конструкты, которые используются для характеристики межгруппового общения в рамках социально-психологической теории. Таких конструктов три: информационно-коммуникативный, перцептивный и интерактивный. Исследователи выстраивают соответствующие этим базовым концептам группы. Так, информационно-коммуникативному конструкту соответствует группа «ложной идентификации», перцептивному - «ложной атрибуции», а интерактивной - «мнимой обороны». Наиболее проблематичным здесь оказывается именно принцип «ложности» и «истинности», поскольку он предполагает абсолютное знание относительно истинности или ложности того или иного утверждения. Критерий истинности и ложности тем более проблематичен для текстов особой прагматики, в частности, для пародии или троллинга.
<...> было принято решение концентрироваться исключительно на признаках, характеризующих интолерантность в текстах. Речь идет о признаках, которые можно выделить на основании формального анализа, не прибегая к классификации высказываний по их смыслу. Признаки эти выглядят так:
- поляризованная репрезентативность, то есть жесткое и отчет ливое деление в тексте на «своих», совпадающих с нормой, обладающих положительными признаками, и «чужих», анормальных, обладающих исключительно отрицательными качествами;
- наличие побудительных конструкций в отношении определенным образом описанной группы.
Отдельным направлением в изучении и анализе языка вражды стала школа социогуманитарной экспертизы Николая Гиренко, который в рамках небольшой брошюры высказал мысль, что анализировать надо не столько формальную сторону вопроса, план выражения определенного текста (то есть, собственно, то, чем занимается лингвистика), а план его содержания, то есть некоторую мировоззренческую модель, выделение которой и является сутью анализа <...> смысловую направленность.
Даже беглый и заведомо неполный обзор существующих методик позволяет сделать вывод, что большинство из них не ориентированы на выявление текстов особой прагматики, другими словами, при всем разнообразии существующих подходов они не позволяют выявить наличие иронии, пародии, троллинга, то есть ситуаций, при которых смысл текста не может быть понят в рамках формального лингвистического анализа, заключающегося, как показано выше, в различных способах интерпретации собственно текста, и полным исключением из рассмотрения прагматического контекста. Реальные примеры применения такого рода методик к одному тексту позволяет сделать вывод, что практическая проверка имеющихся методик на материале одного текста, показывает их недостаточную адекватность.
Кроме того, возникает устойчивое подозрение, что вообще применение методик к текстам, однозначно прочитываемым аудито рией, скорее является способом формальной сциентизации мнения самих экспертов, чем объективным исследованием с заранее неясным результатом. Показательно при этом, что речь идет о текстах специфической прагматики - полеми ческих, политических, то есть таких, которые вообще обладают особым стилем, призванным эмоционально мобилизовывать аудиторию. Еще хуже, как представляется, дело обстоит с теми текстами, которые имеют прагматику прямой провокации: троллинга или пародии.
Исследования пародии стали классикой в российской филологии благодаря работам Юрия Тынянова. С точки зрения интерпретации текста наиболее важным является вывод о том, что пародия - это не только комическая имитация, но, что важнее, имитация, направленная на воспроизведение пародируемого стиля и языка. При этом Тынянов понимает такую направленность как отсылку не только к тому или иному конкретному произведению, но к ряду произведений, причем «объединяющим признаком может быть - жанр, автор, даже то или иное литературное направление».
Примером ложного (или «наивного») прочтения органами, ответственными за борьбу с экстремизмом, может служить случай в Воронеже, когда формальный анализ <игрового> текста <антиутописекого памфлета> позволил местному отделу «Э» возбудить уголовное дело и даже изъять принтер, на котором предположительно «печатались экстремистские материалы». Нетрудно убедиться, что формальные методики не содержат указаний на возможное «нецелевое» использование проанализированных текстов. Несмотря на то, что дело возбуждено в результате не было, сам факт серьезного юридического прочтения очевидно пародийного текста вызывает, в том числе, и вопросы относительно того, насколько вообще возможны формальные подходы к анализу текстов, чья прагматика напрямую обусловлена контекстом, которые являются особой формой иронии - в частности, троллингом.
Впервые данное явление было зафиксировано в конференциях Usenet (сети, которая предшествовала Интернету) и описано Джудит Донат, которая использовала собственный термин пользователей для обозначения поведения людей, сознательно провоцировавших оппонентов. Для виртуального мира, указывает Донат, характерна прежде всего всякого рода игра с идентичностью, поскольку для увеличения степени доверия к пользователям той или иной группы необходимо идентифицироваться с ними. Для этого многие «тролли» попросту используют выдуманные идентичности, произвольно указывая свой пол, возраст, профессию и так далее. Особенностью троллинга является то, что обман происходит исключительно с одной стороны; «тролли» пытаются выступать от имени той культурной, социальной, религиозной группы, которую стремятся представ лять. Троллинг отражается на деятельности социальных сетей следующим образом: во¬первых, «тролли» разрушают дискус сию, предлагая плохие советы, разрушая кредит доверия к советам или уровню обсуждения в группе. Одновременно само сущест вование троллинга ставит под угрозу репутацию честных пользователей, поскольку «тролли» часто обвиняют в троллинге своих оппонентов. В российском сегменте Интернета описан также специфически русский троллинг, который называется «кащенитство» . Особенностью кащенитства является попытка перевода обсуждения в фарс, а также тонкая игра на фобиях различного рода, например, антисемитизме, гомофобии и прочих. Роман Внебрачных называет троллинг формой социальной агрессии, обращая внимание на его специфику: он анонимен по природе и, таким образом, позволяет пользователям чувствовать себя совершенно безнаказанными. Согласно типологии самого автора, «тролли» разделяются на ряд категорий, среди которых для целей настоящего исследования наиболее интересны «тролли-провокаторы», чьей целью является возбуждение конфликта внутри сообщества, с одной стороны, а с другой, - подрыв доверия к тому сообществу, которые они гипотетически представляют. Обращает на себя внимание именно целеполагание «тролля»: он не высказывает собственных мыслей, его задача - сконструировать определенное высказывание, которое с высокой долей вероятности достигнет поставленной «троллем» цели. Это - привлечение внимания и организация так называемого холивара(holy war - англ. священ ная война), то есть серьезного сетевого конфликта с привлечением большого количества участников, или флейма (flame- англ.пламя), ссоры на данном ресурсе или в комментариях к данному посту. Для этого «тролли» зачастую используют прием «противного от противного»: вкладывают в уста предполагаемых членов одного сообщества, от имени которого они выступают, очевидно скандальные или вызывающие резкое неприятие других членов того или иного сообщества высказывания. Тем самым достигается нужный «троллю» эффект; однако выявление цели его высказывания, таким образом, должно происходить не из формального анализа сказанного, а при учете общей логики его действий, направленных на провоцирование определенной сетевой группы к определенным дейтвиям. Например, если группа состоит из последователей определенной религии, «тролль» может высказывать соображения, провоцирующие пользователей группы, или, напротив, упрекать всех членов группы в неправильном следовании религиозным положениям. Конечным результатом деятельности «троллей», по мнению исследователей, могут быть:
- анонимный поиск внимания: «тролль» стремится доминировать в дискуссии, вызывая гнев;
- развлечение: сетевых «троллей» забавляет идея, что человека задевают утверждения совершенно незнакомых людей;
- гнев: использование троллинга с целью выразить враждебность группе или некой точке зрения;
- трата времени пользователей - одна из самых привлекательных целей троллинга;
- проверка работы системы: например, чтобы увидеть, как отреагируют на явное нарушение те, кто следит за порядком.
- самоутверждение.
Таким образом, среди мотивов деятельности «троллей» нет собственно мотивов политической или идеологической направленности; их особенность - идеологическая и стилистическая всеядность, готовность менять позиции и роли исключительно для достижения вышеуказанных целей. Единственным возможным исключением являются время от времени происходящие взаимные троллинги, например, фашистских и антифашистских ресурсов. При формальном лингвистическом анализе ирония в принципе не учитывается. Такой анализ вообще не рассматривает контекста целеполагания, который мог бы установить прагматическую рамку пародии или иронии. Формальный лингвистический анализ высказываний «тролля» будет заведомо неверным, однако в правоприменительной практике уже появились случаи, когда «тролли» становятся объектом преследования как экстремисты.
Можно сказать, что категории «насилие», «угроза», равно как и негативное конструирование «другого», в текстах формально присутствуют. Однако при интерпретации текста, которая сопровождается изображением, необходимо учитывать ряд моментов, которых формально-лингвистический анализ учесть не в состоянии. Следует обратить внимание на два важных обстоятельства. Игра «тролля» заключается в том, что то, что внешне воспринимается как обычный «нацистский» Интернет¬мем, при более внимательном рассмотрении становится троллингом, поскольку сам смысл высказывания дезавуируется персонажем, от имени которого оно приведено. Второе обстоятельство также связано с природой троллинга. Как уже указывалось выше, «тролль» постоянно играет со всеми идентичностями, включая политические, гендерные, социальные и так далее. В связи с этим показательно сосуществование в одной группе лозунгов «Смерть жидам! Смерть хачам! Смерть нерусям!» и высказывания «Кавказ - сила!», которое, как правило, связано с кавказским национализмом. Таким образом, в одной группе присутствуют высказывания, совершенно противоположные по своей направленности и никак не сочетающиеся в рамках одной идеологии/ Перед нами пример, в котором ксенофобные и националистические высказывания используются для троллинга групп, придерживающихся ксенофобных взглядов разнообразного типа.
Дмитрий Дубровский. Тексты специальной прагматики (троллинг и пародия) как исследовательская проблема // Неприкосновенный запас, № 04 (96). 2014