Поговорите с Р...
Сказали мне девочки из постинтернатного отделения. Р. 16 лет, за три месяца, которые прошли с момента окончания школы, его исключают уже из второго училища. У Р. две условные судимости и девочки не сомневаются, что скоро будет реальная. Р. всех ненавидит и никому не верит. Почему я? Очень просто, Р. когда-то был воспитанником детского дома и я его в этом статусе еще помню. Поступил туда в мой последний рабочий год.
Ему было 7, такой тихий ласковый малыш. Читать любил. Все время попадал в разные истории: то под машину влетел, то в забор лбом врезался, то ногу ломал. Умел терпеть боль. Я как-то водила его в числе прочих к стоматологу, он был единственным, кто не плакал, пока врач ковырялся во рту. Летом в санатории заболел сильно, температура зашкаливала. Я его забрала в свою комнату, чтоб был под присмотром. Ночью подошла потрогать лоб, а он:
- Мама, а возьмите меня на ручки...
Уснул, сидя на коленях.
Я за его судьбой не следила, признаться. Он был из другой группы, младше всех "моих" пацанов. Но при случае спрашивала, как и про всех. Была семья, которая хотела его забрать. Бабушка была против. Напрягла сына, тот оформил опеку над племянником. Через год-полтора вернул в детдом. Причем не в тот, откуда забирал, в другой. Соцпедагог жаловалась, что он бегает к дяде. Потом нашелся кровный отец, оформил усыновление почему-то. Потом разусыновил. Последний год - социально-реабилитационный центр. И вот теперь: два училища за три месяца, две условных судимости и еще будет.
Должен придти на днях. "Может, он вас помнит и послушает". Я должна объяснить, что не надо воровать и прогуливать занятия. Еще, что не надо никого бить в училище. Что людей не надо ненавидеть, а надо им, наоборот, верить.
Думаю, самое правильное, что он может сделать в такой ситуации - послать меня по известному адресу, вместе с девочками из постинтерната, педагогами училища и прочими взрослыми.
Ему было 7, такой тихий ласковый малыш. Читать любил. Все время попадал в разные истории: то под машину влетел, то в забор лбом врезался, то ногу ломал. Умел терпеть боль. Я как-то водила его в числе прочих к стоматологу, он был единственным, кто не плакал, пока врач ковырялся во рту. Летом в санатории заболел сильно, температура зашкаливала. Я его забрала в свою комнату, чтоб был под присмотром. Ночью подошла потрогать лоб, а он:
- Мама, а возьмите меня на ручки...
Уснул, сидя на коленях.
Я за его судьбой не следила, признаться. Он был из другой группы, младше всех "моих" пацанов. Но при случае спрашивала, как и про всех. Была семья, которая хотела его забрать. Бабушка была против. Напрягла сына, тот оформил опеку над племянником. Через год-полтора вернул в детдом. Причем не в тот, откуда забирал, в другой. Соцпедагог жаловалась, что он бегает к дяде. Потом нашелся кровный отец, оформил усыновление почему-то. Потом разусыновил. Последний год - социально-реабилитационный центр. И вот теперь: два училища за три месяца, две условных судимости и еще будет.
Должен придти на днях. "Может, он вас помнит и послушает". Я должна объяснить, что не надо воровать и прогуливать занятия. Еще, что не надо никого бить в училище. Что людей не надо ненавидеть, а надо им, наоборот, верить.
Думаю, самое правильное, что он может сделать в такой ситуации - послать меня по известному адресу, вместе с девочками из постинтерната, педагогами училища и прочими взрослыми.