О литературе (местечковое)
Я весь плакаль.
Утром. С ТВ вещают о продвижении в молодежные массы творений Чехова.
Чехов, надо сказать, фигура сакральная для нашего острова. В бытность свою он посетил это богом забытое место. К слову, до сих пор не ясно с когого хера что послужило поводом для данного путешествия. Пребывая на нашей каторге Антон ибн Павлович с дотошностью достойной лаборанта - наблюдателя за муравьинной колонией (привет Вербер) фиксировал все что видел. Из чего образовалась книга "Остров Сахалин", нетленка, место которой на полке с гипнотиками. Более нудной и скуной книги я не читала в жизни. Однакож, книга, посвященная засранску является священным граалем этого засранска. Патриоты организуют дом-музей книги (книги!! не автора), автору ставят памятник, называют улицу его именем и устраивают чтения. угу Чеховские чтения.
Дык я о чем. Применяют, значит, у нас дифференциальный подход к прививанию любви к Чеховским произведениям у масс. Детям - Каштанку, молодежи - Три сестры и дядя Ваня. Я слышаю это все и кричу мужу:"Макс, смотри, Маринкина мама по телеку!". Муж мой на миг вынынривает из своей утренней нирваны, фокусируется на экране и выдает: "Задолбали с этим Чеховым!" Мне, как коренной засранке (в смысле жительнице засранска)), становится обидно за родину и я провакационно спрашиваю: "Ты хоть читал Чехова-то!".
Далее диалог:
- Конечно читал. У нас в школе внеклассное чтение-то было.
- Каштанку читал, небось.
- Тундра! Каштанка - это Тургенев!
Тут мы переглянувшись с мамой, осторожно интересуемся: "А Му-му - кто?"
- Тоже Тургенев!, - без тени сомнения парирует сюпруг.
Тут мне предстала картина памятника Тургеневу - писателю анималисту, преимущественно собаковеду, в виде фигуры охотника, окруженного именитыми псами (Каштанка, МУ-му (обязательно с камнем на шее), Бима (почему-то с серой шейкой в зубах), Белого пуделя и многих других).