Продолжая очернять квадраты... Часть III
Взято тута
РАСКРЫТА ТАЙНА «ЧЕРНОГО КВАДРАТА» МАЛЕВИЧА
В Веймаре, в рамках недели международной культуры, состоялась презентация художественного проекта «Победа Солнца» (манифест, объект «Черный Пиксел» и видеофильм «Победа солнца»), раскрывающего тайну «Черного квадрата» Казимира Малевича.
Авторы, художники из Санкт-Петербурга, отец и сын Романовы (Юрий - член Союза художников Германии; Егор - студент университета Баухаус, факультет «Свободное искусство») в продолжение традиций русского авангарда пропагандируют новое художественное направление - Аброгативизм (от лат. abrogatio- Отмена), которое, можно сказать, раскрывает тайну «Черного квадрата» Малевича, трактуемого в их проекте как предвидение Малевичем появления «Пиксела» - черного квадрата, ставшего минимальным основополагающим элементом современного виртуального мира, мира компьютеров и телевидения (экранов телевизоров и компьютеров), а не лежащего в основании живой Природы, как полагал сам Малевич.
... Само название проекта - «Победа Солнца» - противопоставляется авторами названию оперы «Победа над солнцем», - опера, театральное действо, с которым было связано создание Малевичем своего «Черного квадрата».
Интересно, что спустя день после открытия авторами (Юрием и Егором Романовыми) идеи «Победы Солнца и Пиксела», 22 марта 2003 года над Японией взошло «квадратное солнце» - уникальное оптическое явление, связанное с преломлением солнечных лучей в тот день. Об этом сообщали многие СМИ и телеграфные агентства всего мира . Теперь пришла пора сообщить и об открытии художников из Санкт-Петербурга.
[Круглый квадрат!]О КАЗИМИРЕ МАЛЕВИЧЕ И ЕГО «ЧК»
«Черный квадрат» был представлен публике на «Последней футуристической выставке картин 0,10 (ноль-десять)», открывшейся в Петрограде 19 (или 17-го) декабря 1915 года. На ней Малевич показал беспредметные картины и объявил о наступлении «нового живописного реализма» (»супрематизма»). Термином «супрематизм» (от лат. supremus, «высочайший, или преодолевающий») Малевич называет высший и последний этап искусства, суть которого заключается в выходе за традиционные рамки, за пределы видимого, умопостигаемого мира, в Ничто, в Абсолют. Именно так, по мнению Малевича, и можно спасти мир, потерявший целостность и находящийся на грани гибели.
В дополнение к сказанному помещаем ниже выдержки из трех статей о ЧК Малевича: искусствоведа, известного художника и священника, в хронологическом порядке.
Из статьи корреспондента газеты «Известия» Ольги Кабановой - о выставке «Черного квадрата» Малевича в нью-йоркском музее Соломона Гуггенхайма (13 мая 2003 года):
13 мая 2003г. В нью-йоркском Музее Соломона Гуггенхайма открылась выставка «Казимир Малевич. Супрематизм»
«Черный прямоугольник, черный крест и черный круг - вид трех классических композиций Малевича, встречающих зрителей, поднявшихся по знаменитому пандусу классического здания Музея Соломона Гуггенхайма, построенного по гениальному проекту Фрэнка Ллойда Райта, ошарашивает даже подготовленного зрителя. Но когда за этими тремя простыми геометрическими фигурами видишь еще и черный квадрат, накатывает просто какой-то ужас. За последние полтора десятилетия Малевича показывали много, и я его видела, но, признаюсь, никогда на его выставках не испытывала такого серьезного чувства. Просто удар мрака какой-то. <…>
Куратор выставки Мэтью Тратт, произнося вступительную речь, долго рассказывал, как в детстве впервые увидел книгу о русском авангарде… Директор Музея Гуггенхайма Томас Кренц в своем вступительном слове долго и монотонно, как пономарь, благодарил всех, кто принимал участие в создании выставки, но в конце вдруг признался, что он мечтал сделать ее - такую - с тех пор, как стал работать в музее.
Такие личные интонации в формально-деловых речах понятны. Слишком сильно действует малевичевская мрачная геометрическая поэзия, или эпитафия живописи, или тягостное предреволюционное пророчество - называйте как угодно - на тех, кто с ними сталкивается. Ничто, абсолютный ноль, бездна, которую хотел обозначить Малевич своим «Черным квадратом», задевает даже людей со слаборазвитым воображением. А среди тех, кто занимается искусством, таких мало…
Главные черные метки в истории мировой живописи - круг, квадрат, крест и прямоугольник, писанные черным по белому рукой Казимира Малевича, - собранные вместе, производят сильнейшее воздействие. Они зияют перед зрителем как разрытая могила, как знак неизбежности. Это должна была доказать выставка «Казимир Малевич. Супрематизм» в Музее Соломона Гуггенхайма. И доказала».
Из интервью Михаила Шемякина радио «Свобода» (журналистке Татьяне Вольтской, 1 декабря 2005 года):
Михаил Шемякин:… я привез материалы из института, где будет показано, откуда у квадрата ноги растут. Очень любопытная вещь, редкая, которую удалось мне раздобыть во Франции, это черный квадрат Гюстава Доре, обозначает историю России, которая теряется в древности и в глубине веков. Он назвал это «Сумеречная история России». Карикатуры на квадрат Малевича.
Татьяна Вольтская: Какую карикатуру можно на квадрат Малевича нарисовать?
Михаил Шемякин: Будет как раз работа Владимира Зимакова, трансформация одной из известнейших офортов Франcиско Гойя из серии «Капричиос». Это гробовая плита, которая давит людей, которые пытаются не упасть в могилу под названием «Когда же они уйдут?». Вот как раз эта гробовая плита превратилась в громадный квадрат Малевича, который давит современных русских художников. Любимое высказывание западных снобов, особенно в Америке на ломаном русском: «Вы же не Малевич!»
Татьяна Вольтская: И все же, что же главное в этом комплексе мероприятий по поводу черного квадрата?
Михаил Шемякин: В основном, все, что связано с дискуссией о том, настолько ли квадрат является действительно этаким могучим феноменом в искусстве 20-го века. Все это сводится к тому, что человечеству нужны какие-то фетиши… Например, совершенно странные пляски, которые ведутся уже несколько столетий вокруг «Моны Лизы» Леонардо да Винчи. Написаны целые тома по поводу исследования таинственности ее улыбки. А на самом деле никакой тайны великой нет. Если человек знает искусство древней Греции, особенно архаической, то все специалисты знают, что знаменитая таинственная и загадочная улыбка Мона Лизы - это всего-навсего переведенная со скульптур архаической Греции улыбка курасов. Этакая предрассветная зона состояния природы полуулыбка или блуждающая улыбка. Но есть вещи гораздо более интересные у того же Леонардо. Но человечеству нужно было создать какой-то фетиш легенды.
Татьяна Вольтская: Черный квадрат к ним же относится?
Михаил Шемякин: Да…
Татьяна Вольтская: Все-таки вы устраиваете выставку, посвященную черному квадрату. Не значит ли это, что вы сами тоже идете на поводу у этих фетишей?
Михаил Шемякин: Я как историк и аналитик обязан изучать все. Нравится ли мне это или нет. Например, у меня, кроме квадрата, который я обязан изучать, потому что вы даже не представляете, сколько по сегодняшний день выпечено квадратов. Я как раз показываю это. Вчера у меня была одна моя знакомая, которая очень любит искусство. Когда она посмотрела две работы, связанные с этой выставкой, она сказала: «Но ведь как это скучно - квадрат». Когда я ей показал ряд бесконечных квадратов, она сказала: «А вот это уже интересно». Да, это интересно, с точки зрения психиатрии уже. <…>
Татьяна Вольтская: Все же, несмотря на детскую радость большого художника, имеющего склонность поиграть, я продолжаю придерживаться взгляда средневековых мыслителей, которые полагали, что не следует увлекаться изображением бесов, чтобы самим не впасть в соблазн. Поэтому, признаться, два этажа разномастных квадратов меня отчасти пугают. Но, может быть, Михаил Шемякин прав: честно рассматривая их под углом квадратного безумия.
Из статьи священника Бориса Михайлова «Мерзость запустения (об искусстве Малевича)» (журнал «Искусство», январь 2006 года):
«В мае 1915 года, просматривая рисунки для второго издания либретто «Победа над солнцем», Малевич «наткнулся», по его словам, на свое самое главное открытие: неосуществленный проект завесы первого действия с изображением черного квадрата, который открылся ему вдруг как главное достижение «Победы над солнцем»: «Творческая воля, - записал он тогда же, - до сих пор втискивалась в реальные формы жизни» и вела борьбу за свой выход из вещи. У более сильных она дошла «до исчезающего момента, но не выходила за рамки нуля. Но я преобразился в нуль форм и вышел за 0 - 1». Иначе говоря, вышел в иную реальность, где есть свой эталон, своя единица - «Черный квадрат».
Этот «выход за» Малевич назвал «супрематизмом» (польск. «супремация» - преодоление, преобладание). О преодолении чего идет речь? На пути к иной реальности стоит предмет, но не просто как материальная оболочка, а в своем внутреннем существе - в своей сотворенности, Логосности. Вспомним, как Господь приводил к Адаму животных и тот нарицал им имена. Преодоление предметности в кубизме и супрематизме - обратный процесс: отъятия имени, похищения Света, прикосновением которого материя становилась творением. Поэтому, разрушая предмет по «канонам» супрематизма, погружаясь в мир якобы чистых форм, художник погружается на самом деле в демоническую стихию, становится исполнителем ее злой воли.
Все лето и осень в полной тайне Малевич усиленно работал над полотнами, в которых получала свое воплощение новая живописная система. На «Последней футуристической выставке «0,10»» (декабрь 1915 - январь 1916 гг.) он выставил 39 супрематических работ, названных «красочными массами в четвертом измерении», и среди них «Черный квадрат». Понимая его метафизическое значение, Малевич демонстративно повесил «Черный квадрат» в красном углу, традиционном для русской культуры месте иконы.
Как раз по поводу этой выставки художник и выдающийся историк искусства Александр Бенуа писал: «Черный квадрат в белом окладе - это не простая шутка, не простой вызов, не случайный маленький эпизодик, случившийся в доме на Марсовом поле, а один из актов самоутверждения того начала, которое имеет своим именем мерзость запустения и которое кичится тем, что оно через гордыню, через заносчивость, через попрание всего любовного и нежного приведет всех к гибели».
«Мерзостью запустения» Священное Писание называет водворение в Иерусалимском храме языческого идола во времена Антиоха Епифания (Дан. 9, 27; 11, 31; 12, 11) и в более общем смысле - признак наступления конца времен: «Когда увидите мерзость запустения, реченную через пророка Даниила, стоящую на святом месте, - читающий да разумеет, - тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы...» (Мф. 24, 15-16).
Что скрывалось за «маленьким эпизодиком» на выставке, стало ясно в 1917 году, когда в России разразилась страшная смута, взорвавшая русский мир. «Тяжкое время переживает ныне Святая Православная Церковь Христова в Русской земле, - говорилось в слове Святейшего Патриарха Тихона 19 января 1918 года. - Гонение воздвигли на истину Христову явные и тайные враги сей истины и стремятся к тому, чтобы погубить дело Христово... Опомнитесь, безумцы, прекратите... это поистине сатанинское дело...»
Черный квадрат в белой рамке - это бой иконе. Средник иконы всегда был носителем изображения и света - сияния Царства Небесного. Теперь нам хотят сказать, что за нулем нет ни изображения, ни сияния. И раз их нет, тогда явью становится всесветное «Несмь!!!». Предвестием тьмы, поглотившей Россию, и была «несловь» Малевича, собранная в кулак, - дырка в материи, крепкое словцо революции, мужицкий кукиш, прокуренный и корявый, - в небе. <…>
ВЫВОДЫ
Итак, в представленных выше статьях - искусствоведа, известного художника и священника - сформулированы три основных мнения, три подхода к пониманию Черного квадрата Малевича:
- мрачное, но абсолютно непонятное откровение гениального художника;
- искусственно раздутый фетиш, за которым нет никакой тайны, кроме тайн психики самого художника и стремления человечества к фетишам;
- акт самоутверждения бесовского начала, имеющего своим именем мерзость запустения; предвестие тьмы, поглотившей Россию с 1917 года.
Открытие живущих сейчас в Германии петербургских художников Юрия и Егора Романовых развивает и дополняет все три подхода: по их мнению, Малевич - сам того не зная - прозрел появление Пиксела, ввергающего человечество в виртуальное начало компьютерных и телевизионных технологий подчинения массового сознания бездуховности и мерзости запустения. Его ЧК обернулся мириадами пикселов миллиардов телевизионных и компьютерных экранов, которые сверкают разноцветными огнями в домах миллиардов людей по всей Земле. Итак, ЧК=Пиксел. Дать явлению (феномену) точное имя, понять его сущность - значит преодолеть его, стать выше его, сделать возможным подчинить его своей воле.
Загадки «Черного квадрата» более не существует. Фетиш разоблачен. Не надо ломать голову. Это был всего лишь Пиксел!
Всего лишь Пиксел…
Борис Романов
РАСКРЫТА ТАЙНА «ЧЕРНОГО КВАДРАТА» МАЛЕВИЧА
В Веймаре, в рамках недели международной культуры, состоялась презентация художественного проекта «Победа Солнца» (манифест, объект «Черный Пиксел» и видеофильм «Победа солнца»), раскрывающего тайну «Черного квадрата» Казимира Малевича.
Авторы, художники из Санкт-Петербурга, отец и сын Романовы (Юрий - член Союза художников Германии; Егор - студент университета Баухаус, факультет «Свободное искусство») в продолжение традиций русского авангарда пропагандируют новое художественное направление - Аброгативизм (от лат. abrogatio- Отмена), которое, можно сказать, раскрывает тайну «Черного квадрата» Малевича, трактуемого в их проекте как предвидение Малевичем появления «Пиксела» - черного квадрата, ставшего минимальным основополагающим элементом современного виртуального мира, мира компьютеров и телевидения (экранов телевизоров и компьютеров), а не лежащего в основании живой Природы, как полагал сам Малевич.
... Само название проекта - «Победа Солнца» - противопоставляется авторами названию оперы «Победа над солнцем», - опера, театральное действо, с которым было связано создание Малевичем своего «Черного квадрата».
Интересно, что спустя день после открытия авторами (Юрием и Егором Романовыми) идеи «Победы Солнца и Пиксела», 22 марта 2003 года над Японией взошло «квадратное солнце» - уникальное оптическое явление, связанное с преломлением солнечных лучей в тот день. Об этом сообщали многие СМИ и телеграфные агентства всего мира . Теперь пришла пора сообщить и об открытии художников из Санкт-Петербурга.
[Круглый квадрат!]О КАЗИМИРЕ МАЛЕВИЧЕ И ЕГО «ЧК»
«Черный квадрат» был представлен публике на «Последней футуристической выставке картин 0,10 (ноль-десять)», открывшейся в Петрограде 19 (или 17-го) декабря 1915 года. На ней Малевич показал беспредметные картины и объявил о наступлении «нового живописного реализма» (»супрематизма»). Термином «супрематизм» (от лат. supremus, «высочайший, или преодолевающий») Малевич называет высший и последний этап искусства, суть которого заключается в выходе за традиционные рамки, за пределы видимого, умопостигаемого мира, в Ничто, в Абсолют. Именно так, по мнению Малевича, и можно спасти мир, потерявший целостность и находящийся на грани гибели.
В дополнение к сказанному помещаем ниже выдержки из трех статей о ЧК Малевича: искусствоведа, известного художника и священника, в хронологическом порядке.
Из статьи корреспондента газеты «Известия» Ольги Кабановой - о выставке «Черного квадрата» Малевича в нью-йоркском музее Соломона Гуггенхайма (13 мая 2003 года):
13 мая 2003г. В нью-йоркском Музее Соломона Гуггенхайма открылась выставка «Казимир Малевич. Супрематизм»
«Черный прямоугольник, черный крест и черный круг - вид трех классических композиций Малевича, встречающих зрителей, поднявшихся по знаменитому пандусу классического здания Музея Соломона Гуггенхайма, построенного по гениальному проекту Фрэнка Ллойда Райта, ошарашивает даже подготовленного зрителя. Но когда за этими тремя простыми геометрическими фигурами видишь еще и черный квадрат, накатывает просто какой-то ужас. За последние полтора десятилетия Малевича показывали много, и я его видела, но, признаюсь, никогда на его выставках не испытывала такого серьезного чувства. Просто удар мрака какой-то. <…>
Куратор выставки Мэтью Тратт, произнося вступительную речь, долго рассказывал, как в детстве впервые увидел книгу о русском авангарде… Директор Музея Гуггенхайма Томас Кренц в своем вступительном слове долго и монотонно, как пономарь, благодарил всех, кто принимал участие в создании выставки, но в конце вдруг признался, что он мечтал сделать ее - такую - с тех пор, как стал работать в музее.
Такие личные интонации в формально-деловых речах понятны. Слишком сильно действует малевичевская мрачная геометрическая поэзия, или эпитафия живописи, или тягостное предреволюционное пророчество - называйте как угодно - на тех, кто с ними сталкивается. Ничто, абсолютный ноль, бездна, которую хотел обозначить Малевич своим «Черным квадратом», задевает даже людей со слаборазвитым воображением. А среди тех, кто занимается искусством, таких мало…
Главные черные метки в истории мировой живописи - круг, квадрат, крест и прямоугольник, писанные черным по белому рукой Казимира Малевича, - собранные вместе, производят сильнейшее воздействие. Они зияют перед зрителем как разрытая могила, как знак неизбежности. Это должна была доказать выставка «Казимир Малевич. Супрематизм» в Музее Соломона Гуггенхайма. И доказала».
Из интервью Михаила Шемякина радио «Свобода» (журналистке Татьяне Вольтской, 1 декабря 2005 года):
Михаил Шемякин:… я привез материалы из института, где будет показано, откуда у квадрата ноги растут. Очень любопытная вещь, редкая, которую удалось мне раздобыть во Франции, это черный квадрат Гюстава Доре, обозначает историю России, которая теряется в древности и в глубине веков. Он назвал это «Сумеречная история России». Карикатуры на квадрат Малевича.
Татьяна Вольтская: Какую карикатуру можно на квадрат Малевича нарисовать?
Михаил Шемякин: Будет как раз работа Владимира Зимакова, трансформация одной из известнейших офортов Франcиско Гойя из серии «Капричиос». Это гробовая плита, которая давит людей, которые пытаются не упасть в могилу под названием «Когда же они уйдут?». Вот как раз эта гробовая плита превратилась в громадный квадрат Малевича, который давит современных русских художников. Любимое высказывание западных снобов, особенно в Америке на ломаном русском: «Вы же не Малевич!»
Татьяна Вольтская: И все же, что же главное в этом комплексе мероприятий по поводу черного квадрата?
Михаил Шемякин: В основном, все, что связано с дискуссией о том, настолько ли квадрат является действительно этаким могучим феноменом в искусстве 20-го века. Все это сводится к тому, что человечеству нужны какие-то фетиши… Например, совершенно странные пляски, которые ведутся уже несколько столетий вокруг «Моны Лизы» Леонардо да Винчи. Написаны целые тома по поводу исследования таинственности ее улыбки. А на самом деле никакой тайны великой нет. Если человек знает искусство древней Греции, особенно архаической, то все специалисты знают, что знаменитая таинственная и загадочная улыбка Мона Лизы - это всего-навсего переведенная со скульптур архаической Греции улыбка курасов. Этакая предрассветная зона состояния природы полуулыбка или блуждающая улыбка. Но есть вещи гораздо более интересные у того же Леонардо. Но человечеству нужно было создать какой-то фетиш легенды.
Татьяна Вольтская: Черный квадрат к ним же относится?
Михаил Шемякин: Да…
Татьяна Вольтская: Все-таки вы устраиваете выставку, посвященную черному квадрату. Не значит ли это, что вы сами тоже идете на поводу у этих фетишей?
Михаил Шемякин: Я как историк и аналитик обязан изучать все. Нравится ли мне это или нет. Например, у меня, кроме квадрата, который я обязан изучать, потому что вы даже не представляете, сколько по сегодняшний день выпечено квадратов. Я как раз показываю это. Вчера у меня была одна моя знакомая, которая очень любит искусство. Когда она посмотрела две работы, связанные с этой выставкой, она сказала: «Но ведь как это скучно - квадрат». Когда я ей показал ряд бесконечных квадратов, она сказала: «А вот это уже интересно». Да, это интересно, с точки зрения психиатрии уже. <…>
Татьяна Вольтская: Все же, несмотря на детскую радость большого художника, имеющего склонность поиграть, я продолжаю придерживаться взгляда средневековых мыслителей, которые полагали, что не следует увлекаться изображением бесов, чтобы самим не впасть в соблазн. Поэтому, признаться, два этажа разномастных квадратов меня отчасти пугают. Но, может быть, Михаил Шемякин прав: честно рассматривая их под углом квадратного безумия.
Из статьи священника Бориса Михайлова «Мерзость запустения (об искусстве Малевича)» (журнал «Искусство», январь 2006 года):
«В мае 1915 года, просматривая рисунки для второго издания либретто «Победа над солнцем», Малевич «наткнулся», по его словам, на свое самое главное открытие: неосуществленный проект завесы первого действия с изображением черного квадрата, который открылся ему вдруг как главное достижение «Победы над солнцем»: «Творческая воля, - записал он тогда же, - до сих пор втискивалась в реальные формы жизни» и вела борьбу за свой выход из вещи. У более сильных она дошла «до исчезающего момента, но не выходила за рамки нуля. Но я преобразился в нуль форм и вышел за 0 - 1». Иначе говоря, вышел в иную реальность, где есть свой эталон, своя единица - «Черный квадрат».
Этот «выход за» Малевич назвал «супрематизмом» (польск. «супремация» - преодоление, преобладание). О преодолении чего идет речь? На пути к иной реальности стоит предмет, но не просто как материальная оболочка, а в своем внутреннем существе - в своей сотворенности, Логосности. Вспомним, как Господь приводил к Адаму животных и тот нарицал им имена. Преодоление предметности в кубизме и супрематизме - обратный процесс: отъятия имени, похищения Света, прикосновением которого материя становилась творением. Поэтому, разрушая предмет по «канонам» супрематизма, погружаясь в мир якобы чистых форм, художник погружается на самом деле в демоническую стихию, становится исполнителем ее злой воли.
Все лето и осень в полной тайне Малевич усиленно работал над полотнами, в которых получала свое воплощение новая живописная система. На «Последней футуристической выставке «0,10»» (декабрь 1915 - январь 1916 гг.) он выставил 39 супрематических работ, названных «красочными массами в четвертом измерении», и среди них «Черный квадрат». Понимая его метафизическое значение, Малевич демонстративно повесил «Черный квадрат» в красном углу, традиционном для русской культуры месте иконы.
Как раз по поводу этой выставки художник и выдающийся историк искусства Александр Бенуа писал: «Черный квадрат в белом окладе - это не простая шутка, не простой вызов, не случайный маленький эпизодик, случившийся в доме на Марсовом поле, а один из актов самоутверждения того начала, которое имеет своим именем мерзость запустения и которое кичится тем, что оно через гордыню, через заносчивость, через попрание всего любовного и нежного приведет всех к гибели».
«Мерзостью запустения» Священное Писание называет водворение в Иерусалимском храме языческого идола во времена Антиоха Епифания (Дан. 9, 27; 11, 31; 12, 11) и в более общем смысле - признак наступления конца времен: «Когда увидите мерзость запустения, реченную через пророка Даниила, стоящую на святом месте, - читающий да разумеет, - тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы...» (Мф. 24, 15-16).
Что скрывалось за «маленьким эпизодиком» на выставке, стало ясно в 1917 году, когда в России разразилась страшная смута, взорвавшая русский мир. «Тяжкое время переживает ныне Святая Православная Церковь Христова в Русской земле, - говорилось в слове Святейшего Патриарха Тихона 19 января 1918 года. - Гонение воздвигли на истину Христову явные и тайные враги сей истины и стремятся к тому, чтобы погубить дело Христово... Опомнитесь, безумцы, прекратите... это поистине сатанинское дело...»
Черный квадрат в белой рамке - это бой иконе. Средник иконы всегда был носителем изображения и света - сияния Царства Небесного. Теперь нам хотят сказать, что за нулем нет ни изображения, ни сияния. И раз их нет, тогда явью становится всесветное «Несмь!!!». Предвестием тьмы, поглотившей Россию, и была «несловь» Малевича, собранная в кулак, - дырка в материи, крепкое словцо революции, мужицкий кукиш, прокуренный и корявый, - в небе. <…>
ВЫВОДЫ
Итак, в представленных выше статьях - искусствоведа, известного художника и священника - сформулированы три основных мнения, три подхода к пониманию Черного квадрата Малевича:
- мрачное, но абсолютно непонятное откровение гениального художника;
- искусственно раздутый фетиш, за которым нет никакой тайны, кроме тайн психики самого художника и стремления человечества к фетишам;
- акт самоутверждения бесовского начала, имеющего своим именем мерзость запустения; предвестие тьмы, поглотившей Россию с 1917 года.
Открытие живущих сейчас в Германии петербургских художников Юрия и Егора Романовых развивает и дополняет все три подхода: по их мнению, Малевич - сам того не зная - прозрел появление Пиксела, ввергающего человечество в виртуальное начало компьютерных и телевизионных технологий подчинения массового сознания бездуховности и мерзости запустения. Его ЧК обернулся мириадами пикселов миллиардов телевизионных и компьютерных экранов, которые сверкают разноцветными огнями в домах миллиардов людей по всей Земле. Итак, ЧК=Пиксел. Дать явлению (феномену) точное имя, понять его сущность - значит преодолеть его, стать выше его, сделать возможным подчинить его своей воле.
Загадки «Черного квадрата» более не существует. Фетиш разоблачен. Не надо ломать голову. Это был всего лишь Пиксел!
Всего лишь Пиксел…
Борис Романов