(И снова) Возвращаясь к напечатанному. Журналистика как проституция.
Случайно попала в перекрестье прицела Гугла заметка Новогазетцев в их ЖЖ. novayagazeta.livejournal.com/256545.html.
И это есть гут. Ибо в результате я набрел на любопытную статью хорошей девушки из Университета Калифорнии в Сан-Диего, наташи Рудаковой.
Статья - с характерным названием Journalism as “Prostitution”: Understanding Russia's Reactions to Anna Politkovskaya's Murder .
When the Russian journalist Anna Politkovskaya was gunned down in her apartment building in Moscow in October 2006, heads of Western governments and nongovernmental organizations hurried to make strong statements condemning the murder, and public rallies in Politkovskaya's honor were held in front of Russian embassies across the world. In contrast to this swift and unequivocal response, the reaction of Russian officials, journalists, and the public at large was delayed, lukewarm, or nonexistent, much to the incomprehension of Western observers. To understand why the majority of Russian citizens were unmoved by Politkovskaya's murder, this article will contend, we need to understand the specific history of media-political transformation in Russia over the past decade and a half. This includes (a) approaching Soviet journalism as a unique nexus of ethics and politics, (b) studying the centrifugal forces unleashed during Russia's media privatization in the 1990s, and (c) understanding how those forces (in tension with the centering pull under Putin) have been shaping the practices and meaning of journalism in post-Soviet Russia over the past decade and a half. Such context-sensitive and historically contingent exploration will, in turn, suggest new theoretical tools for thinking about journalistic action, or agency, in political contexts short of classical liberalism more broadly.
Ежели кого заинтересует, то полная версия (19 страниц английского текста) - тут rapidshare.com/files/424079101/Journalism_as_Prostitution_Understanding_Russia_s_Reactions_to_Anna.pdf
Девушка полтора года (в период с 2002 по 2008) проводила полевые исследования в Нижнем Новгороде, фокус-группы, интервью и все такое. Статья немного скучноватая, но поучительная. Особенно поучила меня история о бодании рогом губернатора Нижнего Немцова и тогдашнего мэра. 1994 год. Три журналистки. Одна выбирает работу на либерального губернатора, записывается в пул его сторонников и получает за это деньги. Другая путается быть "над схваткой", но публикует статью, которую берут на щит немцовцы. Автоматически, мутные волны масс-медиа пробивают ее к берегу губернатора. Правда, забесплатно :(.
Третьей девушле не нравится та истинно коммунистическая ярость, с которой молодой и рьяный управленец "из физиков" прессует соперника. Она снимает фильм "Четвертая власть". Против губернатора.
Чем все кончилось - узнаете из статьи ;).
Впрочем, я не об этом.
Вскоре после гибели Мазепы появилась статья Гутионова и отличным названием "На войне как на войне. Пленных не берем, раненых пристреливаем, трупы грабим"
Пространная цитата оттуда во всем применима к г-же Анне...
В газете, в которой я когда-то проработал десять счастливых лет, напечатали омерзительную, гадкую до дрожи заметку - про митинг молчания, проведенный в минувшее воскресенье на Пушкинской площади и посвященный памяти убитых журналистов. Напечатали накануне митинга - с очевидной целью: максимально акцию опорочить.
Написали, что организовывают митинг политические спекулянты, «марширующие на костях», в своих (понятно каких) политических целях (представляете, посмели заявить будто «большая часть наших коллег была убита за то, что хотела донести до своей аудитории объективную информацию»).
«Да, - согласились авторы заметки, - журналистика - опасная профессия». Но тут же привели слова известного медиамагната Руперта Мэрдока, действительно достойные цитирования: «Каждый, кто встает на тропу информационных войн, должен быть готов к тому, что однажды война информационная перерастет в войну реальную. И, когда вас будут убивать, не стоит кричать что-то о демократических правах - вы сами поставили себя вне закона, когда вступили на тропу информационной войны. Журналист - тот же солдат. … Не надо думать, что писать - легко, а воевать - трудно. Вы сами выбрали свою судьбу и свои, надо отметить, не последние в стране заработки».
Повторим еще раз
И, когда вас будут убивать, не стоит кричать что-то о демократических правах - вы сами поставили себя вне закона, когда вступили на тропу информационной войны. Журналист - тот же солдат. …
У каждого - свой поминальный список. Есть он и у Гутионова:
...те, с кем я работал рядом, с которыми дружил, которых люблю и помню.
Саша Секретарев, фотокорреспондент, мы трудились вместе в «Комсомолке» и потом в «Известиях». Погиб на войне в Афганистане. Петя Новиков, мы с ним учились в одной университетской группе и года полтора проработали в одном кабинете. Убит, скорее всего, действительно пьяными отморозками. Сережа Дубов, в последние перед гибелью годы - удачливый и азартный издатель (это его - первый в России солженицынский семитомник). Убит у собственного подъезда, версия: кому-то очень приглянулся его раскрученный бизнес. Фотокор ТАСС Володя Яцына, с которым мы когда-то подолгу мотались в тяжелых командировках на Крайний Север. Захвачен заложником в Чечне, расстрелян бандитами.
Где вы были, г-н Ковалев, когда чечи расстреливали наших пленных и отрубали головы английским заложникам? А вы что делали, г-н Пономарев?
Вот так-то...
И это есть гут. Ибо в результате я набрел на любопытную статью хорошей девушки из Университета Калифорнии в Сан-Диего, наташи Рудаковой.
Статья - с характерным названием Journalism as “Prostitution”: Understanding Russia's Reactions to Anna Politkovskaya's Murder .
When the Russian journalist Anna Politkovskaya was gunned down in her apartment building in Moscow in October 2006, heads of Western governments and nongovernmental organizations hurried to make strong statements condemning the murder, and public rallies in Politkovskaya's honor were held in front of Russian embassies across the world. In contrast to this swift and unequivocal response, the reaction of Russian officials, journalists, and the public at large was delayed, lukewarm, or nonexistent, much to the incomprehension of Western observers. To understand why the majority of Russian citizens were unmoved by Politkovskaya's murder, this article will contend, we need to understand the specific history of media-political transformation in Russia over the past decade and a half. This includes (a) approaching Soviet journalism as a unique nexus of ethics and politics, (b) studying the centrifugal forces unleashed during Russia's media privatization in the 1990s, and (c) understanding how those forces (in tension with the centering pull under Putin) have been shaping the practices and meaning of journalism in post-Soviet Russia over the past decade and a half. Such context-sensitive and historically contingent exploration will, in turn, suggest new theoretical tools for thinking about journalistic action, or agency, in political contexts short of classical liberalism more broadly.
Ежели кого заинтересует, то полная версия (19 страниц английского текста) - тут rapidshare.com/files/424079101/Journalism_as_Prostitution_Understanding_Russia_s_Reactions_to_Anna.pdf
Девушка полтора года (в период с 2002 по 2008) проводила полевые исследования в Нижнем Новгороде, фокус-группы, интервью и все такое. Статья немного скучноватая, но поучительная. Особенно поучила меня история о бодании рогом губернатора Нижнего Немцова и тогдашнего мэра. 1994 год. Три журналистки. Одна выбирает работу на либерального губернатора, записывается в пул его сторонников и получает за это деньги. Другая путается быть "над схваткой", но публикует статью, которую берут на щит немцовцы. Автоматически, мутные волны масс-медиа пробивают ее к берегу губернатора. Правда, забесплатно :(.
Третьей девушле не нравится та истинно коммунистическая ярость, с которой молодой и рьяный управленец "из физиков" прессует соперника. Она снимает фильм "Четвертая власть". Против губернатора.
Чем все кончилось - узнаете из статьи ;).
Впрочем, я не об этом.
Вскоре после гибели Мазепы появилась статья Гутионова и отличным названием "На войне как на войне. Пленных не берем, раненых пристреливаем, трупы грабим"
Пространная цитата оттуда во всем применима к г-же Анне...
В газете, в которой я когда-то проработал десять счастливых лет, напечатали омерзительную, гадкую до дрожи заметку - про митинг молчания, проведенный в минувшее воскресенье на Пушкинской площади и посвященный памяти убитых журналистов. Напечатали накануне митинга - с очевидной целью: максимально акцию опорочить.
Написали, что организовывают митинг политические спекулянты, «марширующие на костях», в своих (понятно каких) политических целях (представляете, посмели заявить будто «большая часть наших коллег была убита за то, что хотела донести до своей аудитории объективную информацию»).
«Да, - согласились авторы заметки, - журналистика - опасная профессия». Но тут же привели слова известного медиамагната Руперта Мэрдока, действительно достойные цитирования: «Каждый, кто встает на тропу информационных войн, должен быть готов к тому, что однажды война информационная перерастет в войну реальную. И, когда вас будут убивать, не стоит кричать что-то о демократических правах - вы сами поставили себя вне закона, когда вступили на тропу информационной войны. Журналист - тот же солдат. … Не надо думать, что писать - легко, а воевать - трудно. Вы сами выбрали свою судьбу и свои, надо отметить, не последние в стране заработки».
Повторим еще раз
И, когда вас будут убивать, не стоит кричать что-то о демократических правах - вы сами поставили себя вне закона, когда вступили на тропу информационной войны. Журналист - тот же солдат. …
У каждого - свой поминальный список. Есть он и у Гутионова:
...те, с кем я работал рядом, с которыми дружил, которых люблю и помню.
Саша Секретарев, фотокорреспондент, мы трудились вместе в «Комсомолке» и потом в «Известиях». Погиб на войне в Афганистане. Петя Новиков, мы с ним учились в одной университетской группе и года полтора проработали в одном кабинете. Убит, скорее всего, действительно пьяными отморозками. Сережа Дубов, в последние перед гибелью годы - удачливый и азартный издатель (это его - первый в России солженицынский семитомник). Убит у собственного подъезда, версия: кому-то очень приглянулся его раскрученный бизнес. Фотокор ТАСС Володя Яцына, с которым мы когда-то подолгу мотались в тяжелых командировках на Крайний Север. Захвачен заложником в Чечне, расстрелян бандитами.
Где вы были, г-н Ковалев, когда чечи расстреливали наших пленных и отрубали головы английским заложникам? А вы что делали, г-н Пономарев?
Вот так-то...