Еуропеус! Так вот откуда пошла ЦеЭуропа, или о поэтических корнях нашего фрейдизма/
Печальная история двух художников (почти Титаник, но без ди Каприо). "Отроковица" - ехидно добавляет моё альтер эго, сидя на облучке.
"Кроме Карла Брюллова, помогал выкупать Шевченко из крепостничества художник Иван Сошенко. Как раз в то время он собирался жениться на 17-летней дочери Выборгского бургомистра Марии Европеус. Тарас девушку не только соблазнил, но и нарисовал полуобнаженной, несмотря на то, что жил в квартире Сошенко. Последний вскоре выгнал поэта"
Автор, представленный вам в предыдущем моем посте, так описывает историю с Сошенкой и Шевченкой
----------
В 1836 году Сошенко переехал в дом Алексеевой (№56 на 4-й линии Васильковского острова).В этом же доме имел государственную квартиру: “прекрасно меблированные 2 комнаты, приемную и кабинет, кроме того, спальню и кухню” старший учитель словесности кадетского корпуса, Нежинец Евгений Гребинка. Мокрицкий познакомил земляков и скоро дом Гребенки стал родным домом для Тараса.
Трудяге Ивану Максимовичу, который только что вошел в роль учителя-наставника, совсем не нравилось, что приходящий к нему парнишка, не рисованию у него учится, а бежит наверх в апартаменты Гребенки, чтобы принять участие в вечеринках - застольях, куда самому Ивану путь был закрыт. Но что поделаешь, именно там Тарас нашел близких по духу друзей - Кукольника, Глинку и Брюллова, трех мушкетеров того времени, среди которых он сам стал Д’Артаньяном! Именно друзья из круга Гребенки способствовали выкупу Тараса из крепостного состояния. . Столбовой дворянин Мокрицкий первым об этом хлопотал перед Виельгорским и Жуковским. Но не будем преуменьшать роль Ивана Максимовича. Это он, когда Карл Брюллов забросил портрет Жуковского и никак не мог за него вновь взяться, подал идею Тарасу самому дорисовывать портрет, конечно, получив согласие Карла Великого. Как вспоминал в 1877 году художник М.Д.Быков: ”Когда портрет был 28 закончен, то приехал к Брюллову Михаил Юрьевич Виельгорский и просил его указать лицо, которое бы написало копию...Брюллов указал тогда на меня, и я выполнил копию за 1000 руб. После того портреты были разыграны в лотерею, собраны деньги. Оригинал Брюллова достался императрице, а мой портрет попал в галерею Третьякова в Москве под именем Брюллова...”
Императрица не забрала выигранный портрет. Через 3 дня царская семья вместе с Жуковским выехала путешествовать в Европу. В 1840 году “Художественная газета”, вспомнила среди работ Брюллова, которые заканчивались или оставались в дорисовках, и портрет Жуковского. Следовательно, Тараса выкупили за тот портрет, который он дорисовывал собственноручно, с ведома и согласия и самого Брюллова, и Василия Жуковского. А идею ему подал скромняга Иван Максимович Сошенко...
Тарас вышел на волю, стал “сторонним учеником” Академии в классе Карла Брюллова, мало того, стал любимцем Карла Великого, тот даже предоставил ему возможность жить в своих апартаментах. Увы, через 2 месяца после бракосочетания, Карла Великого бросила красавица-жена, обвинив в венерическом заболевании. Брюллов впал в депрессию и удрал из города на дачу к Клодту. Вот и пришлось Тарасу в июне 1838 снять дешевую комнатку во дворовом флигеле дома Шиловой, неподалеку от Академии. Через три месяца Сошенко предложил Тарасу перебраться к нему. Предложение объяснялась не так дружбой, как финансовыми обстоятельствами. Сошенко ведь все время отдавал учёбе. На подработки времени не оставалось, так что вечно сидел без копейки. Тараса же буквально закидывали заказами и он, не считая денег, спуская их под будь каким предлогом. Живя с ним, можно было забыть о долгах за квартиру. Тарас с радостью согласился переехать. Ведь полуподвал, где жил Сошенко, был в доме, где жил Гребенка. Где собирались на вечеринки его друзья. Именно здесь Шевченко работал над своими первыми поэмами, здесь закончил знаменитую “Причинную». Он читал свои стихотворения на Гребинкиних вечеринках. Вот что писал Гребенка 18.11.1838 Квитке-Основ’яненко: “ А еще здесь есть у меня один земляк Шевченко, что то за рьяный писать стихи, что пусть ему сей и тот! Если напишет, то только чмокни и ударь руками о полати!”
Увы, этот переезд положил конец их дружбе. Дело в том, что ту квартирку в полуподвале Иван Максимович снимал у немки Марии Ивановны, которая имела красавицу-племянницу. Вот как это выглядит в Шевченковском “Художнике”: “ В одном этаже со мной поселился недавно какой-то чиновник с семейством. Семейство его - жена, двое детей и племянница, прекрасная девушка лет пятнадцати”. Насчёт тех 15 лет Тарас , конечно приврал. Гляньте на портрет Марии-Амалии Европеус, написанный Сошенко
Разве она походит на юную девчушку. Да и на рисунках Шевченко это вполне зрелая женщина
Вот та красотка и стала их разлучницей.
Иван Максимович влюбился в нее с первого взгляда. Она часто заходила к нему смотреть, как он рисует. Откровенно заигрывала. Но в свои тридцать лет Иван Максимович был еще девственником и не знал, как себя вести себя с женщинами. Прятал свои чувства от всех. Вот как это описано в “Художнике”: «Как мне хотелось тогда раскрыть ей мою страдающую душу! Разлиться, растаять в слезах перед ней…Но это оскорбит ее девственную скромность. И я себе скорее лоб разобью о стену, чем позволю оскорбить какую бы ни было женщину, тем более ее. Ее, прекрасную и пренепорочную отроковицу.»
Её визиты участились, когда к Ивану Максимовичу переехал Шевченко, младший его на 7 лет. Если Иван Максимович
казался девушке старым и скучным, то зажигательный и веселый Тарас был почти ровесником.
К тому же он был намного интереснее Сошенко, и ему не только было о чем говорить, но он еще и всегда имел в кармане сладости, чтобы угостить. Она теперь стала прибегать в гости только тогда, когда был Тарас. Сошенко ничего не замечал. Он удовольствовался тем, что Маша познакомила его с тетей и дядей. Вот как об этом в “Художнике”:
“Не могу вам ясно определить, какое впечатление произвело на меня это новое знакомство. А первое впечатление, говорят, весьма важно в деле знакомств. Я доволен этим знакомством потому только, что знакомство мое с Пашей до сих пор мнилось мне предосудительным, а теперь как бы все это устранилось, и наша дружба как буд-то скреплялась этим нечаянно-новым знакомством”.
После знакомства с ее отчимом, Сошенко уже видел себя законным мужем. Мечтал, как заживут они семьей и она родит ему много крепких детей. Он даже подал в Академию просьбу о досрочном предоставлении ему аттестата свободного художника, чтобы иметь возможность жениться. Но он только молча мечтал, а Тарас, который имел натуру Казановы и никогда не отказывал красавицам в их потаённых желаниях - действовал. Зимой темнеет быстро. И вот как-то ранним февральским вечером 1839 года возвращается Сошенко из студий домой раньше обычного. Думает о том, что наконец сегодня пойдет к Европеусам и попросит руки их племянницы. Открывает он двери квартиры, проходит и слышит какие-то странные стоны. Испуганно зажигает свечу, и что же он видит - его “Пренепорочная отроковица” занимается любовью с Тарасом и стонет от удовольствия.
С Сошенко произошел нервный срыв. Он, посреди зимы, выгнал Тараса вон. Тарас, кстати, не остался без крыши над головой. Сейчас же перебрался к приятелю Михайлову и стал жить у него, а Машенька стала бегать к нему туда.
вот так майданный шалунишка...
"Кроме Карла Брюллова, помогал выкупать Шевченко из крепостничества художник Иван Сошенко. Как раз в то время он собирался жениться на 17-летней дочери Выборгского бургомистра Марии Европеус. Тарас девушку не только соблазнил, но и нарисовал полуобнаженной, несмотря на то, что жил в квартире Сошенко. Последний вскоре выгнал поэта"
Автор, представленный вам в предыдущем моем посте, так описывает историю с Сошенкой и Шевченкой
----------
В 1836 году Сошенко переехал в дом Алексеевой (№56 на 4-й линии Васильковского острова).В этом же доме имел государственную квартиру: “прекрасно меблированные 2 комнаты, приемную и кабинет, кроме того, спальню и кухню” старший учитель словесности кадетского корпуса, Нежинец Евгений Гребинка. Мокрицкий познакомил земляков и скоро дом Гребенки стал родным домом для Тараса.
Трудяге Ивану Максимовичу, который только что вошел в роль учителя-наставника, совсем не нравилось, что приходящий к нему парнишка, не рисованию у него учится, а бежит наверх в апартаменты Гребенки, чтобы принять участие в вечеринках - застольях, куда самому Ивану путь был закрыт. Но что поделаешь, именно там Тарас нашел близких по духу друзей - Кукольника, Глинку и Брюллова, трех мушкетеров того времени, среди которых он сам стал Д’Артаньяном! Именно друзья из круга Гребенки способствовали выкупу Тараса из крепостного состояния. . Столбовой дворянин Мокрицкий первым об этом хлопотал перед Виельгорским и Жуковским. Но не будем преуменьшать роль Ивана Максимовича. Это он, когда Карл Брюллов забросил портрет Жуковского и никак не мог за него вновь взяться, подал идею Тарасу самому дорисовывать портрет, конечно, получив согласие Карла Великого. Как вспоминал в 1877 году художник М.Д.Быков: ”Когда портрет был 28 закончен, то приехал к Брюллову Михаил Юрьевич Виельгорский и просил его указать лицо, которое бы написало копию...Брюллов указал тогда на меня, и я выполнил копию за 1000 руб. После того портреты были разыграны в лотерею, собраны деньги. Оригинал Брюллова достался императрице, а мой портрет попал в галерею Третьякова в Москве под именем Брюллова...”
Императрица не забрала выигранный портрет. Через 3 дня царская семья вместе с Жуковским выехала путешествовать в Европу. В 1840 году “Художественная газета”, вспомнила среди работ Брюллова, которые заканчивались или оставались в дорисовках, и портрет Жуковского. Следовательно, Тараса выкупили за тот портрет, который он дорисовывал собственноручно, с ведома и согласия и самого Брюллова, и Василия Жуковского. А идею ему подал скромняга Иван Максимович Сошенко...
Тарас вышел на волю, стал “сторонним учеником” Академии в классе Карла Брюллова, мало того, стал любимцем Карла Великого, тот даже предоставил ему возможность жить в своих апартаментах. Увы, через 2 месяца после бракосочетания, Карла Великого бросила красавица-жена, обвинив в венерическом заболевании. Брюллов впал в депрессию и удрал из города на дачу к Клодту. Вот и пришлось Тарасу в июне 1838 снять дешевую комнатку во дворовом флигеле дома Шиловой, неподалеку от Академии. Через три месяца Сошенко предложил Тарасу перебраться к нему. Предложение объяснялась не так дружбой, как финансовыми обстоятельствами. Сошенко ведь все время отдавал учёбе. На подработки времени не оставалось, так что вечно сидел без копейки. Тараса же буквально закидывали заказами и он, не считая денег, спуская их под будь каким предлогом. Живя с ним, можно было забыть о долгах за квартиру. Тарас с радостью согласился переехать. Ведь полуподвал, где жил Сошенко, был в доме, где жил Гребенка. Где собирались на вечеринки его друзья. Именно здесь Шевченко работал над своими первыми поэмами, здесь закончил знаменитую “Причинную». Он читал свои стихотворения на Гребинкиних вечеринках. Вот что писал Гребенка 18.11.1838 Квитке-Основ’яненко: “ А еще здесь есть у меня один земляк Шевченко, что то за рьяный писать стихи, что пусть ему сей и тот! Если напишет, то только чмокни и ударь руками о полати!”
Увы, этот переезд положил конец их дружбе. Дело в том, что ту квартирку в полуподвале Иван Максимович снимал у немки Марии Ивановны, которая имела красавицу-племянницу. Вот как это выглядит в Шевченковском “Художнике”: “ В одном этаже со мной поселился недавно какой-то чиновник с семейством. Семейство его - жена, двое детей и племянница, прекрасная девушка лет пятнадцати”. Насчёт тех 15 лет Тарас , конечно приврал. Гляньте на портрет Марии-Амалии Европеус, написанный Сошенко
Разве она походит на юную девчушку. Да и на рисунках Шевченко это вполне зрелая женщина
Вот та красотка и стала их разлучницей.
Иван Максимович влюбился в нее с первого взгляда. Она часто заходила к нему смотреть, как он рисует. Откровенно заигрывала. Но в свои тридцать лет Иван Максимович был еще девственником и не знал, как себя вести себя с женщинами. Прятал свои чувства от всех. Вот как это описано в “Художнике”: «Как мне хотелось тогда раскрыть ей мою страдающую душу! Разлиться, растаять в слезах перед ней…Но это оскорбит ее девственную скромность. И я себе скорее лоб разобью о стену, чем позволю оскорбить какую бы ни было женщину, тем более ее. Ее, прекрасную и пренепорочную отроковицу.»
Её визиты участились, когда к Ивану Максимовичу переехал Шевченко, младший его на 7 лет. Если Иван Максимович
казался девушке старым и скучным, то зажигательный и веселый Тарас был почти ровесником.
К тому же он был намного интереснее Сошенко, и ему не только было о чем говорить, но он еще и всегда имел в кармане сладости, чтобы угостить. Она теперь стала прибегать в гости только тогда, когда был Тарас. Сошенко ничего не замечал. Он удовольствовался тем, что Маша познакомила его с тетей и дядей. Вот как об этом в “Художнике”:
“Не могу вам ясно определить, какое впечатление произвело на меня это новое знакомство. А первое впечатление, говорят, весьма важно в деле знакомств. Я доволен этим знакомством потому только, что знакомство мое с Пашей до сих пор мнилось мне предосудительным, а теперь как бы все это устранилось, и наша дружба как буд-то скреплялась этим нечаянно-новым знакомством”.
После знакомства с ее отчимом, Сошенко уже видел себя законным мужем. Мечтал, как заживут они семьей и она родит ему много крепких детей. Он даже подал в Академию просьбу о досрочном предоставлении ему аттестата свободного художника, чтобы иметь возможность жениться. Но он только молча мечтал, а Тарас, который имел натуру Казановы и никогда не отказывал красавицам в их потаённых желаниях - действовал. Зимой темнеет быстро. И вот как-то ранним февральским вечером 1839 года возвращается Сошенко из студий домой раньше обычного. Думает о том, что наконец сегодня пойдет к Европеусам и попросит руки их племянницы. Открывает он двери квартиры, проходит и слышит какие-то странные стоны. Испуганно зажигает свечу, и что же он видит - его “Пренепорочная отроковица” занимается любовью с Тарасом и стонет от удовольствия.
С Сошенко произошел нервный срыв. Он, посреди зимы, выгнал Тараса вон. Тарас, кстати, не остался без крыши над головой. Сейчас же перебрался к приятелю Михайлову и стал жить у него, а Машенька стала бегать к нему туда.
вот так майданный шалунишка...