полемическое (из архивов)
Вариации на тему лауреатки Нобелевской премийки Герты Мюллер, написанные самим Карафуто сходу за 8 минут с секундами
Герта
И правитель поклонится нам слегка.
Ночь приходит обычно пешком.
Два неоновых башмака с крыши фабрики обувной
отражаются в чёрной реке, перевёрнуты вверх каблуком.
И неоново-бледный башмак выбивает нам зубы
вверх каблуком, а другой отражённый башмак
превратил наши рёбра в форшмак.
Утром гаснут неоновые башмаки,
слово «яблоко» - деревянное, словно гроб,
листья клёна краснеют влёт.
С неба сыплются звёзды, сладкая воздушная кукуруза,
а правитель поклонится и убьёт.
Тояхара
Нобелевский комитет приходит пешком, по ковру, это так:
Но ковёр несут две дюжины дюжих негров -
это знает последний дурак, чудак, на все буквы, включая и букву М.
Я политкорректен, я - Адам, и яблока я не ем,
Яблока я не ем - и этой дуре не дам!
Потому что она - просто Ева, ну а я - Адам!
Умён я не по годам!
Я подле границ Эдема (а у него нет границ!),
Тайком от Я*ве сбиваю из рогатки ангелов-птиц,
Завожу в курятник, подальше от солнц и лун,
Вечную, говорящую, крылатую Гамаюн...
Лилит - она как селёдка, Ева - вообще форшмак..
И даже Герта, хоть с Шнобелем -
Но в остальном - никак!
И вы понимаете, что я говорю не зря Вам так?
Ведь и я тоже умный, я даже и не дурак!
Я говорю не сердцем - я говорю кошельком,
В котором нету денег, но который набит битком
Кредитными карточками. Средоточие лжи,
Выросшей из сора лажи - ты на меня положи
Удостоверение тирана, подсказку, куда мне гнуть.
Я иду налево.. Странно, направо ведёт меня путь,
В казематную глубь кабинетов,в созвучье колоколов.
Зимой мне заплатят за лето, дадут серебра за любовь,
Дадут под ребро за любовь,
Копьём - за любовь,
Любовь...
Возьмут из ребра её - для любви;
Только благослови,
Только хоть что-то дай,
а может быть - не давай...
Потому что, что бы не говорили мы,
всё это - пустая медь. Тот, кто расскажет правду, сумеет легко умереть,
Быстрее, чем звякнет гильза о мраморный морга пол.
И самый глубокий взгляд в жизни- это
ТТ
немигающий
ствол...
Герта
И правитель поклонится нам слегка.
Ночь приходит обычно пешком.
Два неоновых башмака с крыши фабрики обувной
отражаются в чёрной реке, перевёрнуты вверх каблуком.
И неоново-бледный башмак выбивает нам зубы
вверх каблуком, а другой отражённый башмак
превратил наши рёбра в форшмак.
Утром гаснут неоновые башмаки,
слово «яблоко» - деревянное, словно гроб,
листья клёна краснеют влёт.
С неба сыплются звёзды, сладкая воздушная кукуруза,
а правитель поклонится и убьёт.
Тояхара
Нобелевский комитет приходит пешком, по ковру, это так:
Но ковёр несут две дюжины дюжих негров -
это знает последний дурак, чудак, на все буквы, включая и букву М.
Я политкорректен, я - Адам, и яблока я не ем,
Яблока я не ем - и этой дуре не дам!
Потому что она - просто Ева, ну а я - Адам!
Умён я не по годам!
Я подле границ Эдема (а у него нет границ!),
Тайком от Я*ве сбиваю из рогатки ангелов-птиц,
Завожу в курятник, подальше от солнц и лун,
Вечную, говорящую, крылатую Гамаюн...
Лилит - она как селёдка, Ева - вообще форшмак..
И даже Герта, хоть с Шнобелем -
Но в остальном - никак!
И вы понимаете, что я говорю не зря Вам так?
Ведь и я тоже умный, я даже и не дурак!
Я говорю не сердцем - я говорю кошельком,
В котором нету денег, но который набит битком
Кредитными карточками. Средоточие лжи,
Выросшей из сора лажи - ты на меня положи
Удостоверение тирана, подсказку, куда мне гнуть.
Я иду налево.. Странно, направо ведёт меня путь,
В казематную глубь кабинетов,в созвучье колоколов.
Зимой мне заплатят за лето, дадут серебра за любовь,
Дадут под ребро за любовь,
Копьём - за любовь,
Любовь...
Возьмут из ребра её - для любви;
Только благослови,
Только хоть что-то дай,
а может быть - не давай...
Потому что, что бы не говорили мы,
всё это - пустая медь. Тот, кто расскажет правду, сумеет легко умереть,
Быстрее, чем звякнет гильза о мраморный морга пол.
И самый глубокий взгляд в жизни- это
ТТ
немигающий
ствол...