Историческая городская среда и городское развитие
Андрей Бабуров
Историческая городская среда и городское развитие
Статья в сборнике «Проблемы теории и истории архитектуры». Москва, ЦНИИП градостроительства, 1979.
Проезжая поездом через Загорск, становишься свидетелем зрелища, которое развивается (с небольшими отступлениями) по схеме, обычной для старых городов: окружающие холмы понижаются, мелькнувшую вдалеке колокольню Ухтомского заслоняет пяти-, а далее девятиэтажная застройка; затем поезд как бы взлетает, и столь стремительно снижается склон речной долины, и раскрывается вид лавры во всём её исторически сложившемся ландшафтном окружении, тут же сменяемый видом стены недавнего происхождения - монолитный каркас, кирпичное заполнение. Образ города определяется, однако, не новыми его частями, а старой частью - отовсюду теснимым участком сохранившегося обжитого и художественно осмысленного (в первую очередь архитектурой), вполне обычного для средней России, и всё же неповторимого ландшафта.
Самоускорение роста - одна из наиболее странных черт природы города после Промышленной революции. Множество факторов заставляют города расти тем интенсивнее, чем больше их размер. Образующиеся конурбации коренным образом меняют баланс природной и искусственной среды, что и является причиной современных «экологических» опасений и неудовлетворённости методами и результатами деятельности по созданию искусственной среды обитания. Вот почему всё большее внимание привлекает архитектурное и градостроительное наследие «до-промышленной» эпохи, органично связанное с природной средой. Старые города с их исторически сложившимся городским ландшафтом представляют собой альтернативу вновь осваиваемым территориям, архитектурно-пространственный характер которых определяется масштабами, сроками и современными технологическими методами их воплощения.
В строительстве это приводит к возникновению социально-пространственных стереотипов, архитектурно-планировочная форма которых обусловлена современной стадией развития технологии и коммуникаций как непосредственно, так и сложным путём воздействия техницизма на эстетические представления, иногда в виде моды. Действующий сегодня архитектурно-планировочный стереотип сформирован традиционными представлениями типа «переделать природу», а не «обжить природу». Значительные территории лишаются природно-топографических и исторических антропогенных черт индивидуальности, поскольку быстрее и проще строить крупные объёмы на выровненных площадках.
Развитие города традиционно считается благом, несущим повышение материального и духовного уровня жизни населения. Однако слишком быстрое развитие градообразующей базы порождает специфические проблемы роста, не только структурные и архитектурно-пространственные, но и социальные, как показывают примеры многих городов на Западе.
Быстрый рост по самой сути противоположен процессу длительного обживания, благодаря которому образуется культурная и «информативная глубина» места, историко-культурная среда города. Социальные проблемы, вызванные интенсивным развитием, являются следствием своеобразного «культурного разрежения», образованного быстрым ростом архитектурно-планировочной формы, опережающей развитие смыслового, поведенческого и пространственно-эстетического содержания, иначе - культурной традиции. Новая городская среда в большинстве случаев представляет собой материализованную схему процессов городской жизни, распространяющую при своём воплощении временно обусловленные эстетические и культурные представления-стереотипы на обширные территории.
Особенно острой проблема «культурного разрежения» становится в случае пространственного перерождения исторического центра города, вошедшего в состав конурбации города-гиганта - Москвы, Лондона и т.п. Отчасти сюда примыкает и группа социальных проблем, возникающих в специализированных поселениях. Одним из инструментов интенсификации развития служит градостроительная типология, рассматривающая отдельные города как одноцелевые объекты - для добычи, для переработки, для производства, для научных изысканий, для отдыха (туризма) и развлечения, для управления, обучения и удовлетворения культурных потребностей. Иерархический принцип, характерный для конурбаций, распространяется, таким образом, на уровень системы расселения, где и предполагается функциональная универсальность и культурная полноценность - территориально-производственный комплекс.
Но взгляд на город как одноцелевой объект противоречит самому его существу - среды многосторонней человеческой деятельности. В сложившихся городах монофункциональность градообразующей базы не уменьшает суммы проблем городского развития, а лишь временно смещает центр тяжести. В новых городах следствия монофункциональности часто требуют пересмотра первоначальной концепции, о чём свидетельствует «культурный вакуум» таких, специализированных поселений, как Дубна, Пущино и др. Вместе с тем само существование таких поселений говорит о возможности преодоления рамок исторически сложившейся, окрепшей после Промышленной революции структуры расселения вдоль наземных транспортных путей, когда-то вдоль рек, а последние сто лет - вдоль железных дорог.
Вначале линейная, структура расселения развивается в сетчатую, состоящую из урбанизующих трасс и зон, лишённых развития. Расположенные на трассах поселения интенсивно (с дефицитом рабочей силы) растут. Город Владимир, например, быстро развивается благодаря своему положению на трассе между Москвой и Горьким и источниками сырья. Расположенные в срединных областях поселения с замершим пульсом экономической и социальной активности, напротив, представляют собой резерв производительных сил. Образуется парадокс: одни города, сохранившие исторически сложившийся, всё ещё эстетически полноценный городской ландшафт, располагающие значительным культурным потенциалом, медленно деградируют, в то время как другие подвержены чрезмерному развитию, в процессе которого на периферии формируется эстетически и культурно неполноценная пространственная среда, быстро прорастающая внутрь (как во Владимире).
Современную стадию развития градостроительства правильнее всего, пожалуй, считать стадией осознания закономерностей его развития, генетически заложенных ещё Промышленной революцией. В первую очередь следует переоценить принципы градостроительной типологии, преувеличение роли которой ведёт к появлению заведомо неполноценных (но не временных) поселений. Большая гибкость структуры расселения позволит преодолеть уже искусственную сегодня неравномерность в развитии городов и более естественно регулировать их жизнь и рост. Это позволит также более эффективно регулировать рост городов-гигантов с их конурбациями путём более равномерного размещения культурных центров. Их основой могут стать старые города, значительное промышленное развитие которых часто неприемлемо из-за неизбежного ухудшения качеств исторического городского ландшафта. А это заставит переоценить роль архитектурно-градостроительного наследия в современном городе, от концепции «охраны» и «музеефикации» перейти к концепции сохранения и органичного развития.
Выключенное из активной городской жизни, только экспонируемое архитектурное наследие деградирует и как экспонат. Древние сооружения следует наполнить новым содержанием в соответствии с их структурой, а также идеологическим содержанием. Это особенно важно в отношении культовых сооружений: любое современное использование их требует частичного или полного изменения внутреннего пространства, которое уже само по себе является произведением архитектуры. Однако роль культовых сооружений в организации окружающего пространства обычно настолько велика, что может служить их основной функцией. Во многих случаях может быть найдена новая функция, родственная старой: ячеистозальная структура монастырских комплексов предусматривает сочетание жилой и производственной функций без значительного транспортного обслуживания, что сегодня соответствует высшему учебному заведению. С распространением новых жизненных стандартов традиционное жильё непрерывно морально и физически устаревает. Его всестороннее обновление требует повышенных расходов уже в силу малых плотностей застройки. Вместе с тем старая жилая застройка часто включает замечательные образцы народного искусства, а в целом представляет собой важный компонент сложившегося городского ландшафта старых городов. Именно это качество заставляет подумать, всегда ли мы правы, предназначая эти постройки к сносу, и не следует ли считать более соответствующим смыслу реконструкции обновление старых построек и дополнение их новыми постройками, подобными старым не стилистически, но структурно.
В процессе развития технологической цивилизации города почти потеряли важнейшее качество органичного развития: способность к эволюционному развитию городской ткани. Её восстановление будет, возможно, одной из главных задач градостроительства в будущем наряду с установлением верных соотношений между концентрацией и децентрализацией населения, между содержанием города и его формой, степенью развития города и окружающими территориями.