О феминистском сектантстве
Originally published at Товаришка. You can comment here or there.
“I know it sounds absurd, but please tell me who I am”
Supertramp, The Logical Song
“Жить нужно не для радости, а для совести”
кинофильм “Покровские ворота”
Каждому человеку нужно некоторое количество идентичностей - в рамках одной идентичности человек не может реализовать свои потребности. В каких случаях у человека идентичность только одна? У религиозных сектантов (я свидетель Иеговы). У жертв домашнего насилия (я жена своего мужа). И в политическом активизме, не только феминистском, но и феминистском в том числе, тоже часто так бывает, что идентичность у активистки одна (я феминистка) либо пара-тройка смежных (я феминистка-анархистка-вегетарианка).
Причем феминистскую, политическую, идентичность в данном случае не стоит ставить в один ряд с другими, естественными, но политизированными, вроде гомосексуальной. Поскольку гомосексуальные люди - это такой же вариант нормы, как и гетеросексуальные, “выпячивают” они свою ориентацию именно с целью ее поставить в один ряд с гетеросексуальной. Для гомосексуалов в желаемом будущем будут на равных существовать и гомосексуальность, и гетеросексуальность.
С феминизмом же такой номер не проходит, для феминизма в желаемом будущем патриархата и патриархалок существовать не будет, феминистками будут все, феминистские ценности будут обязательными для всех, и сама феминистская идентичность как противопоставление патриархальной исчезнет за ненадобностью (идентичность существует лишь там, где есть различия). По своей природе идентичность “я феминистка” (в отличие от идентичности “я женщина”) временная и существует лишь до тех пор, пока существует борьба. Вне борьбы феминисток нет, есть только просто женщины.
Представим себе, что завтра к нам прилетят марсиане, отменят патриархат и улетят. У той части феминистского движения, у кого феминистская идентичность - только одна из многих, она отвалится за ненадобностью, но вместо нее останется еще набор всяких других. Они останутся женами своих мужей (или жен), матерями своих детей, профессионалами в своей области, практикантками своих хобби, хозяйками своих котиков и так далее, у кого уж какой список. Они будут жить своей жизнью спокойно и счастливо, или неспокойно и несчастливо, тут уж как выйдет. Для феминисток с одной, феминистской, идентичностью, окончание борьбы - это символическая смерть. Потому что дальше придется искать себя, а себя-то нет. Поэтому себя приходится все время отделять от других, и происходит это путем постоянной радикализации. Так и получается, что кто недостаточно радикальна, носит каблуки, жрет мясо и счастливо замужем, а имеет наглость туда же, в феминистки метить, ишь какая выискалась, та одним своим существованием угрожает этой одной-единственной идентичности. Если “она”, с мужем, мясом и каблуками, тоже феминистка, то кто тогда “я”? “Меня” тогда нет, “я” тогда никто.
Тем временем уже сейчас существует некоторое количество женщин, которые в своей жизни реализовали ценности равноправия, живут с более-менее “нетакими” и не проявляют мизогинии, и тем не менее не считают себя феминистками. Едут, в общем, без шашечек. Частенько это вызывает со стороны феминисток обиду - хотя, по идее, должно бы вызывать радость от того, что твой труд и труд твоих предшественниц не напрасен, и чей-то кусочек пустыни озеленен уже сейчас. Ан нет, обижаются. Как можно, без шашечек-то.
Следствием из вышеуказанного является политическое сектантство (это не ругательство, а термин из области общественных наук) - и подмена достижения политических целей гонками “кто более радикальна”, демонстрациями групповой лояльности и выстраиванием иерархий.
В этом и подоплека большого всплеска отрицательных реакций по поводу агитации за отказ от каблуков, мяса или проникающего секса с мужчиной (а то и вовсе секса) - демонстративно отказывающиеся пытаются захватить символическую власть первыми и выстроить внутри множества имеющих феминистскую идентичность иерархию, себя объявляя более последовательными и радикальными, а других унижая и отказывая им в идентичности. Унижения и отрицания происходят по схеме, описанной у Хармса (“я художник! - а по-моему, ты говно!”). А такая агитация даже внешне смыкается с мизулинщиной и прочими видами фундаментализма консервативного / религиозного толка, когда на все, что приносит эстетическое и кинестетическое удовольствие, вешается ярлык НЕЛЬЗЯ, ГРЕШНО (потому что религиозные и консервативные фундаменталисты сами такие, у них тоже идентичность одна). Так едящие мясо, носящие каблуки, жены моихнетаких и мамымальчиков легким движением руки оказываются в положении тех, кто несет ответственность за чьи-то личные трудности с построением количества идентичностей, отличного от единицы.