Ху из мистер Троцкий?
КИРИЛЛ ВОЛГИН
(источник)
7 ноября этого года исполняется 136 лет со дня рождения Троцкого, человека, личность которого наше современное общество воспринимает так странно, что это могло бы послужить предметом социологического исследования. Дискуссии о Сталине, дореволюционной России, эпохе застоя, Иване Грозном, Петре Первом, пакте Молотова-Риббентропа, репрессиях в Красной Армии выявляют определенную полярность общественного мнения. Совсем другая ситуация вырисовывается, если речь заходит о Троцком. Либералы, сталинисты, монархисты, фашисты, националисты, клерикальная публика - все они, несмотря на порой совершенно разные позиции по другим вопросам, здесь проявляют удивительную солидарность. Создается впечатление, что Троцкого ненавидят практически все, кроме, конечно, самих троцкистов.
Есть еще один любопытный момент. В спорах по всем перечисленным выше темам люди, придерживающиеся противоположных мнений, располагают пусть и неодинаковым, но заслуживающим рассмотрения набором фактов. Проще говоря, им есть чем оперировать, доказывая свою правоту.
Для дискуссий о Троцком такое явление не характерно. Когда пытаешься понять, за что конкретно тот или иной поливающий Троцкого так его ненавидит, можно подумать, что Лев Давидович провинился перед русским народом просто самим фактом своего появления на свет.
Внятных доказательств того, что Троцкий - исчадие ада и непримиримый враг России, нет.
На мой взгляд, особенно ярко бессодержательность антитроцкистской риторики проявилась в свое время в рамках телепередачи «Суд времени», где некто Кургинян тщетно пытался доказать, что России, несомненно, повезло в том плане, что её лидером стал Сталин, а не Троцкий. Обосновать он это, конечно, не смог, но в то же время убедительно продемонстрировал, что без фальсификации, демагогических перехлестов, умопомрачительных преувеличений и нелогичных выводов «доказать» монструозный характер такой исторической фигуры, как Лев Троцкий, невозможно1.
Здесь я должен оговориться и подчеркнуть, что вовсе не являюсь поклонником Льва Давидовича. Изучая его биографию и политическую карьеру, нетрудно убедиться, что у него, как и у многих других коллег по революционному движению (в том числе и у Ленина), было немало ошибок. Здесь можно вспомнить и драму Брест-Литовска, и милитаризацию труда, и странную позицию во время «дискуссии о профсоюзах», и, как мне представляется, необоснованный расстрел адмирала Алексея Щастного, и проект похода Красной Армии в Индию2 и многое другое3.
Всего этого, однако, недостаточно, чтобы назвать Троцкого обезумевшим от крови маньяком, чудовищем или считать его аналогом «бешеных», которые действовали во время Великой Французской революции.
Что же такого ужасного сделал Лев Давидович, если даже спустя многие годы после его смерти народ ненавидит его сильнее, чем Сталина? Какие обвинения чаще всего выдвигают против него критики?
Чтобы разобраться в этом, в первую очередь следует отбросить в сторону всякий конспирологический бред. На сегодняшний день ни один серьезный историк так и не смог доказать какой-либо связи Троцкого с разведками иностранных государств или тайными обществами (масонов, иллюминатов, рептилоидов и т. д.). Естественно, не стоит всерьез относиться и к таким заявлениям, что будто бы Гитлер присвоил Троцкому звание «почетного арийца». Такие утверждения кажутся бредовыми, но, впрочем, далеко не всем. К примеру, Николай Стариков одну из глав своей книги «Кто заставил Гитлера напасть на Сталина» посвятил «доказательству» тезиса (внимание!), что Троцкий, оказывается, отец германского нацизма!
По сей день в сети также ходит фальшивка, созданная так называемой «Русской фашистской партией» в Харбине еще в середине 30-х годов прошлого века. Эта мистификация представляет собой якобы речь Троцкого, в которой он называет русских «бесхвостыми обезьянами», обещает превратить Россию в страну, «населенную белыми неграми», а ее население довести «до идиотизма, до животного состояния». Короче, перед нами типичный образец неолиберальной программы преобразований.
Те же исследователи, которые рассчитывают убедить несколько более образованную публику, чаще всего оперируют тезисами об «ультралевизне» Троцкого, его «недооценке крестьянства» и стремлении использовать Россию в качестве «охапки хвороста» для разжигания огня мировой революции. Последнее утверждение, кстати, использовал Геннадий Зюганов в одном из своих интервью, когда объяснял, почему ему не близка троцкистская позиция.
Стоит ли говорить, что, во-первых, ни в одной статье, написанной Троцким, ни в одной его книге, брошюре или выступлении мы не найдем никаких заявлений о России, как об охапке хвороста. Во-вторых, и это самое забавное, в среде большевиков действительно были те, кто считал, что ради торжества мировой революции можно допустить гибель России. Речь идет о фракции «левых коммунистов», которую возглавлял Николай Бухарин во время дискуссий о подписании Брестского мира. Эта точка зрения не нашла поддержки у большинства членов партии, и уж точно Троцкий ее не разделял.
Кроме того, в советское время Троцкого очень часто упрекали в том, что он не верил в возможность построения социализма в отдельно взятой стране. Тогда эта претензия еще имела какой-то смысл, ибо существовал СССР и была надежда, что история в конце концов докажет неправоту Троцкого. Однако даже сегодня, когда Советского Союза нет, раздутое сталинской пропагандой обвинение продолжает звучать, хотя самая история уже убедительно показала, кто именно был неправ.
Да, Троцкий действительно не верил в возможность построения социализма в отдельно взятой стране и возлагал надежды на мировую революцию, но разве он был одинок в этом убеждении? И Ленин, и многие другие члены большевистской партии ждали «мирового пожара»:
«Свергнуть власть буржуазии и поставить власть пролетариата в одной стране, ещё не значит обеспечить полную победу социализма. Главная задача социализма - организация социалистического производства - остаётся ещё впереди. Можно ли разрешить эту задачу, можно ли добиться окончательной победы социализма в одной стране, без совместных усилий пролетариев нескольких передовых стран? Нет, невозможно… Для окончательной победы социализма, для организации социалистического производства, усилий одной страны, особенно такой крестьянской страны, как Россия, уже недостаточно, - для этого необходимы усилия пролетариев нескольких передовых стран».
Знаете, кому принадлежат эти слова? Внезапно мы находим их в 8-м томе собрания сочинений Сталина, а если точнее, брошюре «Об основах ленинизма», написанной еще в мае 1924 года.
Нелепыми выглядят и более абстрактные заявления о том, что Троцкий якобы не любил Россию. В его работах действительно есть немало критических замечаний о прошлом нашей страны, о ее варварстве, отсталости и прочем. Что тут можно сказать? Во-первых, и варварство, и отсталость действительно имели место. В начале 1860-х годов в России только отменили крепостное право, а в Лондоне в то же самое время (с разницей в два года) запускали первую линию метрополитена. Можно, конечно, сколько угодно обижаться на факты, но из песни слов не выкинешь. Кроме того, если ознакомиться с действительными словами Троцкого, станет ясно, что в них никакой русофобии нет. Вот, например, выдержка из его статьи «Об интеллигенции», которую чаще всего и приводят в доказательство антирусских настроений ее автора. Цитата длинная, но ничего не поделаешь:
«Что мы всесторонне бедны накопленной тысячелетней бедностью, этого нет нужды доказывать. История вытряхнула нас из своего рукава в суровых условиях и рассеяла тонким слоем по большой равнине. Никто не предлагал нам другого местожительства: пришлось тянуть лямку на отведённом участке. Азиатское нашествие - с востока, беспощадное давление более богатой Европы - с запада, поглощение государственным левиафаном чрезмерной доли народного труда,- всё это не только обездоливало трудовые массы, но и иссушало источники питания господствующих классов. Отсюда медленный рост их, еле заметное отложение «культурных» наслоений над целиною социального варварства. Гнёт дворянства и клерикализма русский народ чувствовал на себе никак не менее тяжко, чем народы Запада. Но того сложного и законченного быта, который вырастал в Европе на основе сословного господства, готических кружев феодализма, этого у нас не вышло, ибо не хватило жизненных материалов - просто не по карману пришлось. Мы - нация бедная».
Заявление может показаться спорным, необъективным, резким и так далее, но подтвердить с его помощью русофобию Троцкого не получится при всем желании. А вот что написал Троцкий в связи со смертью Сергея Есенина, одного из своих любимых поэтов:
«Мы потеряли Есенина - такого прекрасного поэта, такого свежего, такого настоящего. И как трагически потеряли! Он ушел сам, кровью попрощавшись с необозначенным другом, - может быть, со всеми нами. Поразительны по нежности и мягкости эти его последние строки! Он ушел из жизни без крикливой обиды, без ноты протеста, - не хлопнув дверью, а тихо прикрыв ее рукою, из которой сочилась кровь. В этом месте поэтический и человеческий образ Есенина вспыхнул незабываемым прощальным светом… Сорвалось в обрыв незащищенное человеческое дитя. Да здравствует творческая жизнь, в которую до последней минуты вплетал драгоценные нити поэзии Сергей Есенин».
Мог ли ненавистник русской культуры говорить такие слова? И если да, то кем тогда был Бухарин, сказавший, что «есенинская поэзия по существу своему есть мужичок, наполовину превратившийся в «ухаря-купца»: в лаковых сапожках, с шелковым шнурком на вышитой рубахе, «ухарь» припадает сегодня к ножке «государыни», завтра лижет икону, послезавтра мажет нос горчицей половому в трактире, а потом «душевно» сокрушается, плачет, готов обнять кобеля и внести вклад в Троице-Сергиевскую лавру «на помин души». Однако Бухарина в русофобии не обвиняют, а Троцкий в общественном сознании выступает воплотившимся инфернальным чудовищем, которого послали силы преисподней, чтобы уничтожить Матушку-Русь4. Откройте какой-нибудь ролик на Youtube, посвященный Троцкому, а потом другой - Гитлеру. Сравните число негативных комментариев по поводу обеих исторических фигур, и вы поразитесь.
Очень часто приходится слышать и о том, что Троцкий, если бы он оказался во главе СССР, тоже начал бы проводить коллективизацию, но, как выразился Кургинян, это была бы «ультраколлективизация», а потом и «ультраиндустриализация», потому что он сам был ультра. Террор против членов партии тоже якобы был бы намного сильнее, нежели при Сталине. Доказательства? У меня их нет, но вот Кургинян заявил, что у Троцкого это «в глазах написано». С таким доводом спорить, конечно, сложно, но мы все-таки попробуем.
Действительно, во время борьбы со Сталиным Троцкий считал, что темпы индустриализации, намеченные сталинско-бухаринской фракцией, неоправданно занижены и их можно было бы ускорить. В ответ на это его сразу обвинили в сверхиндустриализаторстве и желании поссорить партию с деревней.
Между тем бывший создатель Красной Армии никогда не предлагал насильно сгонять крестьян в колхозы, как это сделал Сталин, и уж тем более не намеревался выгрести из их амбаров все зерно. Более того, когда дискуссия о том, где взять средства для индустриализации, только начиналась, Троцкий призывал (и это была одна из его фатальных ошибок) проводить ее за счет рабочих.
«Могут быть моменты, - говорил Лев Давидович, - когда государство не выплачивает или платит только половину, и ты, рабочий, кредитуешь свое государство за счет заработной платы»5.
Естественно, российскому пролетариату, утомленному гражданской войной и разрухой, такие лозунги понравиться не могли. Что касается крестьянства, то приписанное Троцкому желание его обобрать, а страну превратить в казарму, опровергается хрестоматийными примерами. Если Троцкий хотел милитаризовать всю экономику СССР, то непонятно, почему он первым выступил за замену продразверстки продналогом. Что касается богатых крестьян, то призывал он не к массовым раскулачиваниям, как это впоследствии сделал Сталин, а к повышенному налогообложению. Именно вырученные таким образом средства должны были позволить ускорить темпы индустриализации.
Вышесказанное отнюдь не означает, будто троцкистские методы обязательно оказались бы эффективнее сталинских. Мы упоминаем о них лишь за тем, чтобы развеять миф об ультралевизне Льва Давидовича и его якобы экстремистских наклонностях. Даже после Крондштадтского восстания матросов, когда Ленин предложил затопить Балтийский флот, Троцкий решительно выступил против такой крутой меры6.
Нам могут возразить, что Сталин был вынужден проводить коллективизацию в форсированном темпе, так как стремился создать мощную промышленность перед угрозой германского вторжения. Очень часто эту мысль подкрепляют фразой Иосифа Виссарионовича «Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет7. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут». Эту цитату обычно приводят без указания на время и место. Между тем прозвучала она на Первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности 4 февраля 1931 года. Коллективизация к тому моменту шла уже больше двух лет. Кроме того, опасаться войны с немцами в тот момент Сталин уже точно никак не мог. Германия представляла собой разоренное государство в глубочайшем кризисе. Гитлер придет к власти лишь 30 января 1933 года, а действительно мощная армия у него появится вообще только к концу 30-х годов. Война с другими капиталистическими странами тоже к началу коллективизации была крайне маловероятной. Мировую экономику сотрясали спазмы сильнейшего кризиса, известного в США как Великая депрессия, и любая крупная война могла только усугубить и без того бедственное положение западных стран.
Впрочем, приход Гитлера можно было предвидеть. Еще в далеком 1922 году, когда Муссолини организовал свой знаменитый «поход на Рим», Троцкий предрек опасность прихода к власти и «немецкого Муссолини»8. Если в 1931 году Сталина посетило аналогичное прозрение, то почему летом того же года коммунистическая партия Германии, действуя в полном соответствии со сталинской концепцией о «социал-фашизме»9, разрушает последнюю надежду на создание мощной антигитлеровской коалиции? Напомним, что летом 1931 года нацисты инициировали референдум, направленный на свержение социал-демократического правительства Германии. Местные коммунисты, сначала выступавшие против этого плебисцита, затем в ультимативной форме выдвинули социал-демократам ряд невыполнимых требований, а когда те отказались, то присоединились к нацистам в их голосовании против СДПГ. Референдум социал-демократы, что характерно, все равно выиграли, но ни о каком союзе с коммунистами уже не могло быть и речи. Все это делалось с ведома Сталина, по его указанию и с его одобрения. Как-то не клеится это с концепцией, согласно которой «вождь народов» прозорливо опасался войны с Германией, хотя Гитлер никогда не скрывал своих намерений относительно захвата жизненного пространства на Востоке.
Несмотря на все это, ненавидят у нас Троцкого. Более нелепую ситуацию себе представить сложно. Отчасти объясняется она и такой тривиальной вещью, как антисемитизм. Заявления типа «Троцкий организовал продажу земель в Крыму американским евреям, в числе покупателей был даже Рокфеллер», «предполагалось создать еврейское государственное образование в виде штата США» и «Троцкий - это купленная еврейская сука» - самый распространенный в сети вид комментариев к едва ли не любой публикации или фильму о Троцком. Для таких людей еврейская национальность Льва Давидовича априори есть исчерпывающее доказательство его коварства, злобности и жестокости.
Даже, казалось бы, приличные историки не брезгуют использовать против Троцкого еврейскую карту.
читать дальше
(источник)
7 ноября этого года исполняется 136 лет со дня рождения Троцкого, человека, личность которого наше современное общество воспринимает так странно, что это могло бы послужить предметом социологического исследования. Дискуссии о Сталине, дореволюционной России, эпохе застоя, Иване Грозном, Петре Первом, пакте Молотова-Риббентропа, репрессиях в Красной Армии выявляют определенную полярность общественного мнения. Совсем другая ситуация вырисовывается, если речь заходит о Троцком. Либералы, сталинисты, монархисты, фашисты, националисты, клерикальная публика - все они, несмотря на порой совершенно разные позиции по другим вопросам, здесь проявляют удивительную солидарность. Создается впечатление, что Троцкого ненавидят практически все, кроме, конечно, самих троцкистов.
Есть еще один любопытный момент. В спорах по всем перечисленным выше темам люди, придерживающиеся противоположных мнений, располагают пусть и неодинаковым, но заслуживающим рассмотрения набором фактов. Проще говоря, им есть чем оперировать, доказывая свою правоту.
Для дискуссий о Троцком такое явление не характерно. Когда пытаешься понять, за что конкретно тот или иной поливающий Троцкого так его ненавидит, можно подумать, что Лев Давидович провинился перед русским народом просто самим фактом своего появления на свет.
Внятных доказательств того, что Троцкий - исчадие ада и непримиримый враг России, нет.
На мой взгляд, особенно ярко бессодержательность антитроцкистской риторики проявилась в свое время в рамках телепередачи «Суд времени», где некто Кургинян тщетно пытался доказать, что России, несомненно, повезло в том плане, что её лидером стал Сталин, а не Троцкий. Обосновать он это, конечно, не смог, но в то же время убедительно продемонстрировал, что без фальсификации, демагогических перехлестов, умопомрачительных преувеличений и нелогичных выводов «доказать» монструозный характер такой исторической фигуры, как Лев Троцкий, невозможно1.
Здесь я должен оговориться и подчеркнуть, что вовсе не являюсь поклонником Льва Давидовича. Изучая его биографию и политическую карьеру, нетрудно убедиться, что у него, как и у многих других коллег по революционному движению (в том числе и у Ленина), было немало ошибок. Здесь можно вспомнить и драму Брест-Литовска, и милитаризацию труда, и странную позицию во время «дискуссии о профсоюзах», и, как мне представляется, необоснованный расстрел адмирала Алексея Щастного, и проект похода Красной Армии в Индию2 и многое другое3.
Всего этого, однако, недостаточно, чтобы назвать Троцкого обезумевшим от крови маньяком, чудовищем или считать его аналогом «бешеных», которые действовали во время Великой Французской революции.
Что же такого ужасного сделал Лев Давидович, если даже спустя многие годы после его смерти народ ненавидит его сильнее, чем Сталина? Какие обвинения чаще всего выдвигают против него критики?
Чтобы разобраться в этом, в первую очередь следует отбросить в сторону всякий конспирологический бред. На сегодняшний день ни один серьезный историк так и не смог доказать какой-либо связи Троцкого с разведками иностранных государств или тайными обществами (масонов, иллюминатов, рептилоидов и т. д.). Естественно, не стоит всерьез относиться и к таким заявлениям, что будто бы Гитлер присвоил Троцкому звание «почетного арийца». Такие утверждения кажутся бредовыми, но, впрочем, далеко не всем. К примеру, Николай Стариков одну из глав своей книги «Кто заставил Гитлера напасть на Сталина» посвятил «доказательству» тезиса (внимание!), что Троцкий, оказывается, отец германского нацизма!
По сей день в сети также ходит фальшивка, созданная так называемой «Русской фашистской партией» в Харбине еще в середине 30-х годов прошлого века. Эта мистификация представляет собой якобы речь Троцкого, в которой он называет русских «бесхвостыми обезьянами», обещает превратить Россию в страну, «населенную белыми неграми», а ее население довести «до идиотизма, до животного состояния». Короче, перед нами типичный образец неолиберальной программы преобразований.
Те же исследователи, которые рассчитывают убедить несколько более образованную публику, чаще всего оперируют тезисами об «ультралевизне» Троцкого, его «недооценке крестьянства» и стремлении использовать Россию в качестве «охапки хвороста» для разжигания огня мировой революции. Последнее утверждение, кстати, использовал Геннадий Зюганов в одном из своих интервью, когда объяснял, почему ему не близка троцкистская позиция.
Стоит ли говорить, что, во-первых, ни в одной статье, написанной Троцким, ни в одной его книге, брошюре или выступлении мы не найдем никаких заявлений о России, как об охапке хвороста. Во-вторых, и это самое забавное, в среде большевиков действительно были те, кто считал, что ради торжества мировой революции можно допустить гибель России. Речь идет о фракции «левых коммунистов», которую возглавлял Николай Бухарин во время дискуссий о подписании Брестского мира. Эта точка зрения не нашла поддержки у большинства членов партии, и уж точно Троцкий ее не разделял.
Кроме того, в советское время Троцкого очень часто упрекали в том, что он не верил в возможность построения социализма в отдельно взятой стране. Тогда эта претензия еще имела какой-то смысл, ибо существовал СССР и была надежда, что история в конце концов докажет неправоту Троцкого. Однако даже сегодня, когда Советского Союза нет, раздутое сталинской пропагандой обвинение продолжает звучать, хотя самая история уже убедительно показала, кто именно был неправ.
Да, Троцкий действительно не верил в возможность построения социализма в отдельно взятой стране и возлагал надежды на мировую революцию, но разве он был одинок в этом убеждении? И Ленин, и многие другие члены большевистской партии ждали «мирового пожара»:
«Свергнуть власть буржуазии и поставить власть пролетариата в одной стране, ещё не значит обеспечить полную победу социализма. Главная задача социализма - организация социалистического производства - остаётся ещё впереди. Можно ли разрешить эту задачу, можно ли добиться окончательной победы социализма в одной стране, без совместных усилий пролетариев нескольких передовых стран? Нет, невозможно… Для окончательной победы социализма, для организации социалистического производства, усилий одной страны, особенно такой крестьянской страны, как Россия, уже недостаточно, - для этого необходимы усилия пролетариев нескольких передовых стран».
Знаете, кому принадлежат эти слова? Внезапно мы находим их в 8-м томе собрания сочинений Сталина, а если точнее, брошюре «Об основах ленинизма», написанной еще в мае 1924 года.
Нелепыми выглядят и более абстрактные заявления о том, что Троцкий якобы не любил Россию. В его работах действительно есть немало критических замечаний о прошлом нашей страны, о ее варварстве, отсталости и прочем. Что тут можно сказать? Во-первых, и варварство, и отсталость действительно имели место. В начале 1860-х годов в России только отменили крепостное право, а в Лондоне в то же самое время (с разницей в два года) запускали первую линию метрополитена. Можно, конечно, сколько угодно обижаться на факты, но из песни слов не выкинешь. Кроме того, если ознакомиться с действительными словами Троцкого, станет ясно, что в них никакой русофобии нет. Вот, например, выдержка из его статьи «Об интеллигенции», которую чаще всего и приводят в доказательство антирусских настроений ее автора. Цитата длинная, но ничего не поделаешь:
«Что мы всесторонне бедны накопленной тысячелетней бедностью, этого нет нужды доказывать. История вытряхнула нас из своего рукава в суровых условиях и рассеяла тонким слоем по большой равнине. Никто не предлагал нам другого местожительства: пришлось тянуть лямку на отведённом участке. Азиатское нашествие - с востока, беспощадное давление более богатой Европы - с запада, поглощение государственным левиафаном чрезмерной доли народного труда,- всё это не только обездоливало трудовые массы, но и иссушало источники питания господствующих классов. Отсюда медленный рост их, еле заметное отложение «культурных» наслоений над целиною социального варварства. Гнёт дворянства и клерикализма русский народ чувствовал на себе никак не менее тяжко, чем народы Запада. Но того сложного и законченного быта, который вырастал в Европе на основе сословного господства, готических кружев феодализма, этого у нас не вышло, ибо не хватило жизненных материалов - просто не по карману пришлось. Мы - нация бедная».
Заявление может показаться спорным, необъективным, резким и так далее, но подтвердить с его помощью русофобию Троцкого не получится при всем желании. А вот что написал Троцкий в связи со смертью Сергея Есенина, одного из своих любимых поэтов:
«Мы потеряли Есенина - такого прекрасного поэта, такого свежего, такого настоящего. И как трагически потеряли! Он ушел сам, кровью попрощавшись с необозначенным другом, - может быть, со всеми нами. Поразительны по нежности и мягкости эти его последние строки! Он ушел из жизни без крикливой обиды, без ноты протеста, - не хлопнув дверью, а тихо прикрыв ее рукою, из которой сочилась кровь. В этом месте поэтический и человеческий образ Есенина вспыхнул незабываемым прощальным светом… Сорвалось в обрыв незащищенное человеческое дитя. Да здравствует творческая жизнь, в которую до последней минуты вплетал драгоценные нити поэзии Сергей Есенин».
Мог ли ненавистник русской культуры говорить такие слова? И если да, то кем тогда был Бухарин, сказавший, что «есенинская поэзия по существу своему есть мужичок, наполовину превратившийся в «ухаря-купца»: в лаковых сапожках, с шелковым шнурком на вышитой рубахе, «ухарь» припадает сегодня к ножке «государыни», завтра лижет икону, послезавтра мажет нос горчицей половому в трактире, а потом «душевно» сокрушается, плачет, готов обнять кобеля и внести вклад в Троице-Сергиевскую лавру «на помин души». Однако Бухарина в русофобии не обвиняют, а Троцкий в общественном сознании выступает воплотившимся инфернальным чудовищем, которого послали силы преисподней, чтобы уничтожить Матушку-Русь4. Откройте какой-нибудь ролик на Youtube, посвященный Троцкому, а потом другой - Гитлеру. Сравните число негативных комментариев по поводу обеих исторических фигур, и вы поразитесь.
Очень часто приходится слышать и о том, что Троцкий, если бы он оказался во главе СССР, тоже начал бы проводить коллективизацию, но, как выразился Кургинян, это была бы «ультраколлективизация», а потом и «ультраиндустриализация», потому что он сам был ультра. Террор против членов партии тоже якобы был бы намного сильнее, нежели при Сталине. Доказательства? У меня их нет, но вот Кургинян заявил, что у Троцкого это «в глазах написано». С таким доводом спорить, конечно, сложно, но мы все-таки попробуем.
Действительно, во время борьбы со Сталиным Троцкий считал, что темпы индустриализации, намеченные сталинско-бухаринской фракцией, неоправданно занижены и их можно было бы ускорить. В ответ на это его сразу обвинили в сверхиндустриализаторстве и желании поссорить партию с деревней.
Между тем бывший создатель Красной Армии никогда не предлагал насильно сгонять крестьян в колхозы, как это сделал Сталин, и уж тем более не намеревался выгрести из их амбаров все зерно. Более того, когда дискуссия о том, где взять средства для индустриализации, только начиналась, Троцкий призывал (и это была одна из его фатальных ошибок) проводить ее за счет рабочих.
«Могут быть моменты, - говорил Лев Давидович, - когда государство не выплачивает или платит только половину, и ты, рабочий, кредитуешь свое государство за счет заработной платы»5.
Естественно, российскому пролетариату, утомленному гражданской войной и разрухой, такие лозунги понравиться не могли. Что касается крестьянства, то приписанное Троцкому желание его обобрать, а страну превратить в казарму, опровергается хрестоматийными примерами. Если Троцкий хотел милитаризовать всю экономику СССР, то непонятно, почему он первым выступил за замену продразверстки продналогом. Что касается богатых крестьян, то призывал он не к массовым раскулачиваниям, как это впоследствии сделал Сталин, а к повышенному налогообложению. Именно вырученные таким образом средства должны были позволить ускорить темпы индустриализации.
Вышесказанное отнюдь не означает, будто троцкистские методы обязательно оказались бы эффективнее сталинских. Мы упоминаем о них лишь за тем, чтобы развеять миф об ультралевизне Льва Давидовича и его якобы экстремистских наклонностях. Даже после Крондштадтского восстания матросов, когда Ленин предложил затопить Балтийский флот, Троцкий решительно выступил против такой крутой меры6.
Нам могут возразить, что Сталин был вынужден проводить коллективизацию в форсированном темпе, так как стремился создать мощную промышленность перед угрозой германского вторжения. Очень часто эту мысль подкрепляют фразой Иосифа Виссарионовича «Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет7. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут». Эту цитату обычно приводят без указания на время и место. Между тем прозвучала она на Первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности 4 февраля 1931 года. Коллективизация к тому моменту шла уже больше двух лет. Кроме того, опасаться войны с немцами в тот момент Сталин уже точно никак не мог. Германия представляла собой разоренное государство в глубочайшем кризисе. Гитлер придет к власти лишь 30 января 1933 года, а действительно мощная армия у него появится вообще только к концу 30-х годов. Война с другими капиталистическими странами тоже к началу коллективизации была крайне маловероятной. Мировую экономику сотрясали спазмы сильнейшего кризиса, известного в США как Великая депрессия, и любая крупная война могла только усугубить и без того бедственное положение западных стран.
Впрочем, приход Гитлера можно было предвидеть. Еще в далеком 1922 году, когда Муссолини организовал свой знаменитый «поход на Рим», Троцкий предрек опасность прихода к власти и «немецкого Муссолини»8. Если в 1931 году Сталина посетило аналогичное прозрение, то почему летом того же года коммунистическая партия Германии, действуя в полном соответствии со сталинской концепцией о «социал-фашизме»9, разрушает последнюю надежду на создание мощной антигитлеровской коалиции? Напомним, что летом 1931 года нацисты инициировали референдум, направленный на свержение социал-демократического правительства Германии. Местные коммунисты, сначала выступавшие против этого плебисцита, затем в ультимативной форме выдвинули социал-демократам ряд невыполнимых требований, а когда те отказались, то присоединились к нацистам в их голосовании против СДПГ. Референдум социал-демократы, что характерно, все равно выиграли, но ни о каком союзе с коммунистами уже не могло быть и речи. Все это делалось с ведома Сталина, по его указанию и с его одобрения. Как-то не клеится это с концепцией, согласно которой «вождь народов» прозорливо опасался войны с Германией, хотя Гитлер никогда не скрывал своих намерений относительно захвата жизненного пространства на Востоке.
Несмотря на все это, ненавидят у нас Троцкого. Более нелепую ситуацию себе представить сложно. Отчасти объясняется она и такой тривиальной вещью, как антисемитизм. Заявления типа «Троцкий организовал продажу земель в Крыму американским евреям, в числе покупателей был даже Рокфеллер», «предполагалось создать еврейское государственное образование в виде штата США» и «Троцкий - это купленная еврейская сука» - самый распространенный в сети вид комментариев к едва ли не любой публикации или фильму о Троцком. Для таких людей еврейская национальность Льва Давидовича априори есть исчерпывающее доказательство его коварства, злобности и жестокости.
Даже, казалось бы, приличные историки не брезгуют использовать против Троцкого еврейскую карту.
читать дальше