А тут пусть будет очень ранняя Пугачева, к началу осени - у меня с ней такие странные ассоциации. Был у меня прекрасный знакомый, бывший бойфренд моей лучшей подруги. Мы с ним много и невинно общались, когда он стажировался в Германии. Он был головокружительно, потрясающе талантлив, во всем, в общении тоже - в провинциальном немецком городке моей юности таких людей не было совсем, а сейчас я думаю, их вообще весьма мало везде.
В общем, он невероятно любил Аллу Борисовну. Настолько он ее любил, что уже позже у меня зародилось подозрение, не была ли в этой любви доля кэмпа, как у поклонников Барбры Стрейзанд. A тогда - лет тринадцать-четырнадцать назад - мы ее много слушали. Без его наводки я и не узнала бы о совсем ранней Пугачевой, с таким чистым голоском и еще без характерных интонаций.
Но надо сказать, что я ее тоже люблю, и каждый раз, когда слышу эти совсем уже забытые песенки, я немножко переношусь в то время, когда можно было говорить до семи утра невероятно глупые вещи о поэзии и несчастной влюбленности в универститетского лектора, и искренне думать, что происходит нечто чудесное.
Click to view