С младенчества, с юности, с первого запаха ржавчины эти маленькие тщедушные и жизнерадостные комочки жизни сталкиваются этим. Мир болен. Сломан. Испорчен. Он не работает. Как старый часовой механизм с погнутыми шестернями и разболтавшимися осями. Он тикает, двигает стрелки, но не так. Неправильно. Искажает время. Точнее, не само время, а наше его восприятие.
Они ходят, бегают, радуются и огорчаются, плачут и смеются, познают и забывают.
Они делают вид, что не замечают. Что их тонкое детское сознание не скорчивается от каждого столкновения с грубо обработанными молотками краями реальности.
Они не в силах оценить то, что их окружает. Они чувствуют, что что-то не так. Всё не так. Но они не знают, что такое "не так" и как должно быть. Они молчат. Они смирятся. Они бегут. Бегут прочь. На скорости меньше заметны детали. Мир нужно приянть таким, какой он есть. Ведь все приняли. Все сделали вид. Все сбежали. Чтобы жить, необходимо изображать то же самое, что и все остальные. Иначе ты чужой. Иначе этот капризный организм отторгает тебя, как орган другой группы крови.
А потом они вырастут.
Всю жизнь они учились не замечать и скоро достигнут в этом феноменальных успехов. Они не замечают ничего, что может отвлечь от бытовых проблем. Не до этого. Нет времени. Слишком много нужно успеть. Слишком мало сил остаётся на другое, постороннее.
Они не замечают несправедливости, лжи, лицемерия, лени, эгоизма, жестокости, нищих, мракобесия, глупости, Путина, красоты, пустоты, старости и смерти. На бегу это лишь детали фона по сторонам. Постмодернистский задник. Я бегу по декорациям.
А кровь бежит по венам. Или из них.