Потеряный тапок

[totktoest]

автор фото - маленькими буковками в нижнем правом углу снимка.

Под катом довольно много букв. Страницы две. Рабочее название
"Таняша - растеряша или пример ретроспективного ясновидения".

А вот это совсем глубинное воспоминание. Связано с новыми тапочками и детским садом. Я очень хорошо помню,  как мы принесли. Ой, господи. Мама купила. Новые тапки. Очень класс­ные. Они были такими - коричневые снаружи. И внутри. Подбиты. Обшиты. Подложены. Подкладкой. Голубым шёлком. Нежные такие небесные узоры. И так они мне нравились. Кожаные, с задником. Пахли так необычно. Скрипели. Чтобы засунуть в них ногу, нужно было безымянный палец в пятку засунуть - иначе не лезли. Свежие, тугие.

Ну, если я ходила в детский сад - значит, мне тогда было лет. Пять. Да? … Или шесть. Но не больше шести. А меня уже изрядно. Фиг знает,  сколько, но сколько себя помню - я в детский сад ходила всегда самостоятельно. Меня никто туда не водил. Не понимаю вот этих вот. Ну что может с ребёнком случиться, если он выйдет на улицу сам? Самостоятельно? Ххх. Коршуны налетят - утащат, что ли? Чеченские террористы? Или с летающей тарелки его утащат на лассо инопланетяне?

…Общаясь с. Я уже отвлеклась в сторону. Общаясь со своими более молодыми знакомы­ми. Алькой, господи! Она мне вечно доказывает. Это так опасно, это так опасно. Когда у меня будет свой ребёнок, никогда не буду его отпускать одного на улицу. Не те времена. Вы росли в советское время, а сейчас ужас, ужас - кошмар, кошмар. Я вот этого не пони­маю. Если. Хм. Ребёнку. Исполнилось. Допустим. Пять не пять, но лет шесть.

И он нормально воспитан. В здоровой атмосфере. Его в семье никто не шпынял, не гонял. Мы же всё-таки не это? Не в Грозном? Не в чеченской какой-то республике живём? И не в Сомали. Мы живём в нормальных цивилизованных городах. Не знаю, как сейчас Кривой Рог. Но по Киеву обычно ребёнка можно пускать смело. Пройти двести - двести пятьдесят - триста метров от родного порога до входа в детский сад. Как-то так, я не знаю. Надо поговорить с другими, родителями. У меня своих-то нету.

Я знаю только своё детство. И я лет с четырёх ходила в детский сад пешком. Одна. Мне там было идти. Интересное приключение такое. Ничего со мною не случилось. Уже почти пятьдесят скоро. Хихихи. Будет. Через. Сорок лет. Ххх. И я жива. Здорова. Прекрасно отходила в свои эти походы в детский сад. А Кривой Рог - как и сейчас - в семидеся­тых годах был точно такой же противный бандитский  и мерзкий город.

Мне кажется, всё зависит ещё от того, как, во - первых, ребёнка воспитываешь, во - вто­рых, как ты его и себя настроишь. И в - третьих. Ну не бояться, наверное. Это должно очень страшно не повезти, чтобы. Вот картинка: восемь часов утра, половина восьмого. Идёт мальчик. Или девочка по улице. Ну - дойти там. Допустим. Раз - через дорогу. Два - между домами пройти там отрезок. Метров в сто пятьдесят, и свернуть потом в нужном месте. Налево или направо, дочопать оставшееся расстояние, подойти к воротам, посту­чаться и войти. В. Ну и всё. По-моему, никакого смертельного риска в этом для жизни нет. Вот хоть убей меня. Хоть тресни.

Я не понимаю этих истерических воплей некоторых мам. Непрерывная бдительность, ежеминутный контроль взрослых. Что это значит? Если у меня есть наследник (или наследница), значит, я его должна не выпуская за руку водить с момента рождения. Гмм. С годика - когда оно пошло на своих двоих и до там. До восемнадцати лет? Всё остальное время ходить одному - это страшно опасно. Жуткий риск для жизни. Смотри по сторонам. Будь осторожен.

Ну ладно. Я не знаю. Всякое бывает, конечно. И маньяки разные встречаются. И туё-моё и пятое-десятое. А ну да; вот эта вот кстати ужасная история. Когда у нас девочек, которые катались на велосипедах. Ооой. Бред собачий. Пару лет назад по всему Киеву были разве­шаны плакаты. Жасмин - не жасмин. Магнолия. Есть у нас такая служба - «Магнолия». Служба розыска пропавших детей.

Везде - на остановках, в метро. Доолго так висели фотографии двух очаровательных девчушек. Видно по всему - из благополучных семей. Не маргинальныех. Катались подружки на велосипедах. Улица "Княжий затон" - очень хорошо помню там в объявлении фигурировала. Значит, на Поздняках беда случилась. Хороший район. Нормальный. Не отстойная Борщаговка. Одной было десять, другой двенадцать. И пропал­и. Это было в середине дня. В какой день недели - не помню. Ну наверное в выходные. От так от. Их отпустили родители - и всё. И уже никто не знает, что с ними случилось. В ка­ком месте искать их косточки. Воощем жесть умонепостижимая.

Да. Да.

Конечно. Большой город. Что угодно может произойти. Лучше, конечно, перестраховаться, чем недост­раховаться. Перебздеть чем недобздеть. Не знаю.

Нуу. Мне кажется, что вот такие вещи происходят как раз с детьми, которых чересчур опекали а потом раз - и выпустили из-под крыла. У которых нет защитных оболочек, на­верное. Или которые изначально были предназначены как-то там в жертву. (Шумный вздох). Ой ой. Это такие страшные вещи, о которых я говорю. Чикатило. (Шмыгаю но­сом.) Один мой знако... Ну, Воробей говорит, что Чикатило - чистильщик. Он убирал…Так, всё-всё-всё. Ладно.

…Раннее зимнее утро. Итак: «раннее зимнее утро». Чудесное. И такие же чудесные тапки коричневые. Я иду и тащу их под мышкой. Почему мне мама их не дала в чём - нибудь мешочкообразном? Приспособлении каком-нибудь вроде сумки - авоськи? Я иду и несу их обнажённые. Мы их купили. Выбирали. Мерили. Это целое событие. Приключение. Как они мне нравились. И вот я думаю - сейчас приду, обую, буду бегать по группе в но­вых. Алке Каряхнушке покажу. И… Мнэ-мнэ-мнэ.  Почему я об этом рассказываю?

Весь феномен в том, что вспоминая об этом событии - с тапочками - я всегда вижу себя в нём Со Стороны. И никогда. То есть. Случилось вот что. Я зажала свою драгоценную ношу по мышкой. Почему-то торбочек в доме не было. Или. Да я не знаю, почему. Вооб­щем,  не было. В  нашем доме и не такие чудеса случаются.

Маме, наверное, в голову не пришло. Пакетов тогда не водилось. То есть массового заси­лья пластиковых пакетов не было. Люди тогда ходили с авоськами, кошёлками, сумками, саквояжами, чемоданами. Но целлофановых кулёчков - в которые можно запихнуть что-то небольшое, для переноски в один конец и немедленно потом выбросить - не было.

Не построены были ещё те заводы одноразового ширпотреба, из-за которых нынче все бе­рега водоёмов завалены разнообразной неразлагающейся дрянью антропогенного происхожде­ния. И я значит по-простому, как маленький папуас, зажав их под мышкой тарабаню в детский сад. Чоп - чоп, чоп - чоп. Первый снег прошёл.

Он валил всю ночь. Выпал. Покрыл всё таким толстым слоем пуха. Он был такой неж­ный, такой нетронутый. Он не то чтобы хрустел. Он так мягко стелился под ноги. И оча­рованная всеми этими кустами  и деревьями в белой обводке. Каждая веточка, каждая бы­линка точно густой белой гуашью сверху обведена. Без пропусков. Иду по своей привыч­ной утренней дорожке. Иду и слышу, как меня мама из окна очень громко - на всю улицу - окликает.  Орёт то есть.

- Та - Ня! Та - Ня!

Я оборачиваюсь - а она мне показывает рукой. Манит обратно.

- Ты тааапок потеряла!

Ой боже мой, точно. Потому что под мышкой у меня уже не два тапка, а только один. Ещё не успела завернуть за угол  - а один тапок под кустом лежит. Сиротинушка. Я. Я аж похо­лодела. Помню свой ужас и испуг. Возвращаюсь и забираю оброненную драгоценность из-под куста и дальше иду уже ответственно. Каждым пальцем. Вот так - левой рукой. Нет, правой рукой прижимаю как градусник, их к подмышке, тапки, а левой рукой их всё время щупаю. Контролирую процесс. Чтобы ни один снова не выскользнул. Ииии. Ну вообще-то ерунду ведь рассказываю. Даже и не воспоминание это. Так, футька. И гово­рить-то, собственно, не о чем.

Но всякий раз, когда о нём вспоминаю, об этом маленьком эпизоде своего тапконогого детства - а вспоминаю я об этом событии довольно редко, только когда совсем расслаблюсь, вот как сейчас - я вижу себя не изнутри. Я не ребёнок. Я - мама, которая смотрит из окна на своего ребёнка. Я вижу, как я иду через до­рогу. То есть происходит вот такая ретроспектива:

«Она перешла через дорогу. А я зорко слежу за ней. Вот она от­влеклась. Замечталась,  любуясь снегом. Повела головой туда - сюда. Вот она почапала дальше. Вот у неё выпало что-то. Ну так и есть - один она таки выронила.  Не заметила. Нужно быстро вмешаться, пока за углом дома не скрылась.  Открыв окно громко её зову».

Ну и всё. Уже понятно. Вообщем-то всё уже и рассказала. Мне решительно неизвестно, почему именно в такой необычной форме моя память возвращает события того давнего утра. Честное слово, не фантазирую. Как есть, так и передаю. Такие вот странности заметила. Не знаю, может, у кого-то ещё что-то похожее наблюдается с ранними воспоминаниями. Да наверняка. Просто это трудно отследить.