Элис 1
В тот год стояло сухое лето и под Ригой слегка горели леса. Деревья не загорались, но тлел мох и, периодически, вспыхивала трава. Причиной пожара были непогашеные костры и окурки. Вокруг хипейского лагеря причиной пожара были незатоптанные костерки наркоманов, на которых они варили себе ханку. В лес приезжали пожарные машины с недовольными пожарниками и заливали костерки из шланга. На следующий день все повторялось опять.
В 1984 году мы с Батей Минским произвели микрореволюцию, подбив пипл запретить торчкам тусоваться со своими наркоманскими половниками вокруг общего костра. Торчки долго бурчали, но были посланы нах и смирились. С тех пор торчки либо стояли отдельным лагерем, либо уходили варить за холмы.
В этот год, какой - хоть убей, не помню, лагерь был общий и стоял не на Гауя, а ближе к станции Лиласте, по другую сторону железной дороги, далеко от моря. Менты, во главе с бородатым полицаем с подпольной кличкой "Пан Царникавский", вынудили нас покинуть благословенные берега лесного озера на Гауя и переместиться на территорию другого отделения милиции. Туристов там было больше, но и хиппарей съехалось тоже немеряно и мы задавили числом.
Итак, было раннее утро, солнце только-что взошло. Я, Элис Рижский и еще несколько пиплов сидели возле догорающего костра, провожая теплую ночь. Из-за ближайшего холма явно тянуло дымком. Это явно было делом рук Элиса, который несколько часов назад отлучался, чтобы сварить.
- Элис, опять огонь не погасил?
Элис в оправдание развел руками:
- Я на него поссал.
Спрашивать с него было нечего. Я взял ведро, сходил на озеро и залил водой непогашенный огонь за холмом.
Когда я вернулся к костру, то там уже тусовался один из рижских шпаненков, которые постоянно вертелись вокруг хиппарей в бессознательном поиске харизмы и кайфа. В руках у шпаненка был бидон с куриным шашлыком, который он стянул у зазевавшегося рыбака на берегу озера.
Голодный Элис оживился и стал суетиться с шашлыком вокруг костра. Мне, как вегетарианцу, было все равно.
На лесной дороге показались две герлы с рюкзаками. Подойдя к костру они поинтересовались, не здесь-ли живут хиппи? Элис как-то мрачно пошутил. Герлы схватили рюкзаки и хотели дать деру, но остальные хиппари их успокоили.
Солнце поднялось над верхушками сосен. Шашлык был готов. Ушлый Элис обильно посыпал куски куриного мяса черным перцем, в результате чего, есть его были в состоянии только он сам и еще одна из только что пришелших герлов, та что понаглее.
Я с детства люблю скромных девушек и поэтому стал знакомиться со второй герлой. Кажется, ее звали Таней.
Потрапезничав, Элис предложил герлам пойти искупаться на озеро. Мы отправились вчетвером. Над озером еще ходил белый пар, но солнце уже слегка припекало.
Как известно, все хиппи купаются голыми. Когда Элис разделся, то герлы захихикали. Дело в том, что в то лето Элиз повязал себе на член синий бант, как у школьниц, да так и ходил не снимая. Даже трахался с этим бантом, ну и купался, соответственно, тоже.
Элис, вообще, любил почудить. Бант придавал ему особый шик и, когда он двигался ханью, то просил герлов подрочить ему на приходе. Особенно к этому прикалывались рижские пункерши, охотно исполнявшие прихоти Элиса.
Надо сказать, что Элис вообще отлично выглядел - такой высокий стройный пепельный блондин с голубыми глазами и хайром до жопы. Кроме того, ему сделали какую-то хитрую операцию на аденоиды, надрезав кожу на бровях. Остались шрамы, изменившие линию бровей, что придавало Элису эдакий особый инфернальный шарм.
Вода в озере была замечательной. Искупавшись мы решили отправиться спать по палаткам, предложив герлам, в соответствии с традициями хиппеейского гостеприимства, разделить наши ложа.
Элис бодро залез со своей подругой в палатку и скоро оттуда стало доноситься пыхтение и хихиканье.
Девушка Таня оказалась реально скромной (либо просто выдерживала имидж). Она сослалась на бойфренда и дальше ласк и поцелуйчиков у нас не пошло. мы с ней заснули в нежнейшем братско-сестринском объятии.
...
Меня разбудил какой-то шум. Это из соседней палатки Элиса вылезла герла и стала искать свои трусы, которые она повесила сушить на веревку после купания.
- Кто взял мои сифилисные трусы!, грозно завопила она.
Из палатки раздался полный ужаса вопль Элиса:
- Уй бля, уй бля!
Трусы нашлись на веревке с другой стороны палатки и герла сказала Элису что она пошутила. Успокоенный Элис вылез из палатки в одном банте и с половником и бинтами отправился варить за блишайший холм. Я вернулся под теплый бочок сонной Тани и сладко уснул.
В следующий раз я проснулся от звука пожарной машины, медленно ехавшей по лесной дороге.
В 1984 году мы с Батей Минским произвели микрореволюцию, подбив пипл запретить торчкам тусоваться со своими наркоманскими половниками вокруг общего костра. Торчки долго бурчали, но были посланы нах и смирились. С тех пор торчки либо стояли отдельным лагерем, либо уходили варить за холмы.
В этот год, какой - хоть убей, не помню, лагерь был общий и стоял не на Гауя, а ближе к станции Лиласте, по другую сторону железной дороги, далеко от моря. Менты, во главе с бородатым полицаем с подпольной кличкой "Пан Царникавский", вынудили нас покинуть благословенные берега лесного озера на Гауя и переместиться на территорию другого отделения милиции. Туристов там было больше, но и хиппарей съехалось тоже немеряно и мы задавили числом.
Итак, было раннее утро, солнце только-что взошло. Я, Элис Рижский и еще несколько пиплов сидели возле догорающего костра, провожая теплую ночь. Из-за ближайшего холма явно тянуло дымком. Это явно было делом рук Элиса, который несколько часов назад отлучался, чтобы сварить.
- Элис, опять огонь не погасил?
Элис в оправдание развел руками:
- Я на него поссал.
Спрашивать с него было нечего. Я взял ведро, сходил на озеро и залил водой непогашенный огонь за холмом.
Когда я вернулся к костру, то там уже тусовался один из рижских шпаненков, которые постоянно вертелись вокруг хиппарей в бессознательном поиске харизмы и кайфа. В руках у шпаненка был бидон с куриным шашлыком, который он стянул у зазевавшегося рыбака на берегу озера.
Голодный Элис оживился и стал суетиться с шашлыком вокруг костра. Мне, как вегетарианцу, было все равно.
На лесной дороге показались две герлы с рюкзаками. Подойдя к костру они поинтересовались, не здесь-ли живут хиппи? Элис как-то мрачно пошутил. Герлы схватили рюкзаки и хотели дать деру, но остальные хиппари их успокоили.
Солнце поднялось над верхушками сосен. Шашлык был готов. Ушлый Элис обильно посыпал куски куриного мяса черным перцем, в результате чего, есть его были в состоянии только он сам и еще одна из только что пришелших герлов, та что понаглее.
Я с детства люблю скромных девушек и поэтому стал знакомиться со второй герлой. Кажется, ее звали Таней.
Потрапезничав, Элис предложил герлам пойти искупаться на озеро. Мы отправились вчетвером. Над озером еще ходил белый пар, но солнце уже слегка припекало.
Как известно, все хиппи купаются голыми. Когда Элис разделся, то герлы захихикали. Дело в том, что в то лето Элиз повязал себе на член синий бант, как у школьниц, да так и ходил не снимая. Даже трахался с этим бантом, ну и купался, соответственно, тоже.
Элис, вообще, любил почудить. Бант придавал ему особый шик и, когда он двигался ханью, то просил герлов подрочить ему на приходе. Особенно к этому прикалывались рижские пункерши, охотно исполнявшие прихоти Элиса.
Надо сказать, что Элис вообще отлично выглядел - такой высокий стройный пепельный блондин с голубыми глазами и хайром до жопы. Кроме того, ему сделали какую-то хитрую операцию на аденоиды, надрезав кожу на бровях. Остались шрамы, изменившие линию бровей, что придавало Элису эдакий особый инфернальный шарм.
Вода в озере была замечательной. Искупавшись мы решили отправиться спать по палаткам, предложив герлам, в соответствии с традициями хиппеейского гостеприимства, разделить наши ложа.
Элис бодро залез со своей подругой в палатку и скоро оттуда стало доноситься пыхтение и хихиканье.
Девушка Таня оказалась реально скромной (либо просто выдерживала имидж). Она сослалась на бойфренда и дальше ласк и поцелуйчиков у нас не пошло. мы с ней заснули в нежнейшем братско-сестринском объятии.
...
Меня разбудил какой-то шум. Это из соседней палатки Элиса вылезла герла и стала искать свои трусы, которые она повесила сушить на веревку после купания.
- Кто взял мои сифилисные трусы!, грозно завопила она.
Из палатки раздался полный ужаса вопль Элиса:
- Уй бля, уй бля!
Трусы нашлись на веревке с другой стороны палатки и герла сказала Элису что она пошутила. Успокоенный Элис вылез из палатки в одном банте и с половником и бинтами отправился варить за блишайший холм. Я вернулся под теплый бочок сонной Тани и сладко уснул.
В следующий раз я проснулся от звука пожарной машины, медленно ехавшей по лесной дороге.