(no subject)
отсюда http://www.luckydao.ru/forum/24_956_0.html
На основе статей и лекций гештальт-психолога Нины Рубштейн http://rubstein.ru
Проработка популярных эмоциональных зависимостей - любовной, сексуальной, трудовой
И насилия - физического, психологического, экономического...
Все эпизоды настоящего, прошлого (как в этой, так и в прошлых жизнях), а также будущего (как в этой, так и в будущих жизнях), в которых МЫ имели любой из нижеследующего материала:
• У НАС были проблемы с самооценкой.
• МЫ были не способны любить НАС.
• У НАС были трудности в установлении границ между НАМИ и другими.
• МЫ не могли установить границы НАШЕГО "Я".
• У НАС отсутствовала способность к реальной оценке окружающих.
• МЫ позволяли контролировать НАС.
• МЫ пытались контролировать других.
• МЫ были навязчивы в поведении и в эмоциях.
• МЫ были тревожны и не уверенны в НАС.
• МЫ были импульсивны в действиях и поступках.
• У НАС были проблемы с духовностью.
• У НАС были трудности в выражении интимных чувств.
• У НАС была любовная зависимость.
• В отношениях МЫ фиксировались на другом человеке.
• В НАШИХ отношениях на первый план выступали интенсивность эмоций и их экстремальность как в положительном, так и в отрицательном отношении.
• У НАС были созависимые отношения с родителями, партнёром, друзьями, клиентами.
• У НАС были истории несчастной/неразделенной любви.
• МЫ навязчиво добивались восстановления прежнего, доставляющего удовольствия уровня отношений с бывшим объектом любви.
• МЫ были эмоционально раненными любовными зависимыми.
• МЫ испытывали недоверие, чувство отклонения, потерю НАС, укоренившийся гнев, чувство неудачи, потери, и массу других отрицательных эмоций.
• В НАС укоренились саморазрушающие модели поведения.
• МЫ тратили непропорционально много времени и внимания на человека, на которого была направлена НАША зависимость.
• Мысли о "любимом" доминировали в НАШЕМ сознании, становясь сверхценной идеей. Этот процесс носил в себе черты навязчивости, сочетаясь с насильственностью, от которой НАМ было чрезвычайно трудно освободиться.
• МЫ находились во власти переживания нереальных ожиданий в отношении другого человека, находящегося в системе этих отношений, без критики к НАШЕМУ состоянию.
• МЫ забывали о НАС, переставали о НАС заботиться и думать о НАШИХ потребностях вне зависимых отношений. Это распространялось и на отношение к родным и близким.
• У НАС были серьёзные эмоциональные проблемы, в центре которых стоял страх, который МЫ старались подавить. Страх часто находился на уровне подсознания
• Страх, который присутствовал на уровне НАШЕГО сознания - это страх быть покинутыми.
• НАШИМ поведением МЫ стремились избежать покинутости. Но на подсознательном уровне это - страх интимности. Из-за этого МЫ были не в состоянии перенести "здоровую" близость.
• МЫ боялись оказаться в ситуации, где НАМ придется быть НАМИ самими. Это приводило к тому, что подсознание вело НАС в ловушку, в которой МЫ подсознательно выбирали НАМ партнёра, который не может быть интимным. Это связано с тем, что в детстве МЫ потерпели неудачу, пережили психическую травму при проявлении интимности к родителям.
• МЫ уходили от интенсивности в отношениях со значимым для НАС человеком. МЫ проводили время в другой компании, на работе, в общении с другими людьми.
• МЫ стремились придать отношениям с партнёром "тлеющий" характер.
• НАШИ отношения с партнёром были для НАС важны, но МЫ их избегали. МЫ не раскрывали НАС в этих отношениях.
• МЫ стремились к избеганию интимного контакта с использованием техник психологического дистанцирования.
• На уровне сознания у НАС находился страх интимности. МЫ боялись, что при вступлении в интимные отношения МЫ потеряем свободу, окажемся под контролем. На подсознательном уровне - это страх покинутости. Он приводил к желанию восстановить отношения, но держать их на дистатнтном уровне.
• На этапе знакомства интенсивные эмоциональные переживания были с положительным знаком: будущий партнёр производил на НАС впечатление.
• У НАС развивалось фантазирование. Происходила связь ранее имевшихся фантазий с реальным объектом, что несло радость и чувство освобождения от неприятных ощущений жизни как неинтересной и серой. На пике фантазирования МЫ проявляли всё большую требовательность к партнёру, что способствовало НАШЕМУ уходу от этих отношений.
• У НАС развивалось осознание того, что в отношениях не всё в порядке. На каком-то этапе приходилось признавать, что НАС покидают. Появлялись явления отнятия, для которых были характерны депрессия и безразличие. Начинался анализ произошедшего с целью вернуть всё назад. Отношения разрушались, но затем восстанавливались либо с прежним, либо с другим партнёром.
• В НАШИХ отношениях с партнёром отсутствовали здоровые разграничения, без которых невозможна интимность, невозможно признание права на собственную жизнь. Это приводило к тому, что МЫ обвиняли другого в нечестности, используя сарказм, преувеличения и оскорбления.
• МЫ тянулись к любовным и избегающим зависимым вследствие "знакомых" психологических черт. Несмотря на то, что черты, привлекающие у другого, были неприятными, вызывали эмоциональную боль, они были привычны с детства и напоминали ситуацию переживаний детства. У НАС возникало влечение к знакомому.
• МЫ не увлекались независимыми. Они казались НАМ скучными, непривлекательными; МЫ не знали, как НАС с ними вести.
• НАС привлекало то, что знакомо.
• НАС привлекали ситуации, содержащие в себе надежду на то, что "раны детства" могут быть излечены на новом уровне.
• НАС привлекали возможности реализации фантазий, созданных в детстве.
• У НАС случалась повторяющаяся потеря контроля над НАШИМ сексуальным поведением.
• МЫ продолжали сексуальное поведение, несмотря на вредные последствия.
• Вследствие ранней сексуальной травматизации в детстве у НАС сформировался комплекс неполноценности, изоляция, недоверие к окружающим и зависимость от них, чувство угрозы извне и сверхценное отношение к сексу.
• МЫ относились к НАМ изначально плохо.
• МЫ не верили, что окружающие могут хорошо к НАМ относиться.
• У НАС появлялась убеждённость, что секс - это единственная сфера, в которой МЫ можем проявить НАШУ самостоятельность. Секс - единственное средство, которое может сделать НАШУ изоляцию переносимой.
• У НАС был высокий уровень тревоги, депрессии, навязчивых мыслей и действий, а также чувствительности к действиям и потребностям других людей.
• НАША сексуальная зависимость сосуществовала с различными формами наркоманий.
• МЫ отрицали наличие у НАС каких-либо проблем.
• МЫ использовали механизм проекции, осуждая других и стараясь преуменьшить то, что могло НАС дискредитировать.
• Другой механизм защиты - рационализация: "Если МЫ не будем заниматься сексом, то не вынесем напряжения, которое в НАС накапливается", или "Это НАШЕ дело, это никому не вредит, это НАШ способ расслабления".
• При воздержании МЫ испытывали дисфорию, тревогу, трудности концентрации внимания.
• НАША толерантность росла. Реализуя зависимость посредством виртуального секса через Интернет МЫ начинали проводить в сети всё больше часов. При невиртуальном способе реализации у НАС появлялось всё больше сексуальных партнеров; контакты становились всё более эксцентричными и рискованными.
• Периодически МЫ давали НАМ зарок измениться, приурочивали начало зарока к какому-то конкретному дню, искренне веря, что МЫ это сделаем. Тем не менее "помимо воли" происходил срыв.
• У НАС была сверхзанятость мыслями на сексуальную тематику, носящая ритуальный характер. Это было НАШЕЙ любимой темой размышлений.
• Фантазирование на сексуальные темы меняло НАШЕ восприятие многих вещей. В окружающих НАМ виделись лишь сексуальные объекты. Другие занятия рассматривались как необходимые, но неприятные.
• МЫ ритуализировали поведение с разработкой схем, приводящих к сексуальному поведению. Зависимость начинала включать сексуальные реализации и становилась повседневным ритуалом, для которого резервировалось специальное время. Окружающие, как правило, этого не замечали, так как МЫ стремились к сохранению имиджа нормальности, демонстрируя НАШЕ ложное "Я".
• НАШЕ ритуальное сексуальное поведение теряло контроль. МЫ раскрывали НАС и наносили НАМ психологическое и физическое повреждение. Контроль над различными видами сексуальной активности терялся. После реализации ритуального характера появлялись нереализуемые обещания остановиться. Комплекс неполноценности усиливался.
• МЫ чувствовали катастрофу, отчаяние после неприятностей, обусловленных определенными событиями (наказанием, заболеванием и так далее). Нарастали отрицательные чувства к НАМ, появлялись мысли о самоубийстве.
• После некоторого периода затишья цикл повторялся, который наступал сразу с фазы ритуального сексуального поведения.
• МЫ длительно скрывали нашу зависимость в семье.
• НАШИ отношения постепенно формализовывались.
• МЫ вели двойную жизнь, МЫ переставали интересоваться другими вещами, не заботились о НАШЕМ здоровье, НАМ было трудно преодолевать житейские трудности.
• Для НАС было важным всё время навязчиво доказывать НАШУ состоятельность в сексуальном плане. Неуспех сексуального характера был для НАС очень травматичен и вызывал саморазрушительные и агрессивные действия.
• МЫ злоупотребляли алкоголем и психоактивными веществами, чтобы избавиться от неприятных чувств. Приём алкоголя служил запуском сексуальной реализации.
• МЫ бежали от реальности, фиксируясь на работе.
• Работа заменяла НАМ привязанность, любовь, развлечения, другие виды активности.
• МЫ навязчиво стремились к постоянному успеху и одобрению со стороны окружающих.
• МЫ испытывали страх потерпеть неудачу, "потерять лицо", быть обвинёнными в некомпетентности, лености, оказаться хуже других в глазах начальства.
• Чувство тревоги не покидало НАС ни во время работы, ни в минуты непродолжительного отдыха, который никогда не был полноценным из-за постоянной фиксации НАШИХ мыслей на работе.
• МЫ настолько фиксировались на работе, что постоянно отчуждались от семьи, друзей, всё больше замыкаясь в системе НАШИХ переживаний.
• МЫ были эмоционально опустошены и не способны к сопереживанию.
• Межличностные отношения затруднялись и воспринимались НАМИ как тягостные, требующие большой энергетической затраты.
• МЫ уже на подсознательном уровне стремились избегать ситуаций, в которых требовалось активное участие, избегали обсуждения важных семейных проблем, не участвовали в воспитании детей, не общались с домашними животными, предпочитая общаться с неодушевленными предметами, так как это не требовало решения насущных межличностных проблем. Члены семьи не получали от НАС эмоциональной поддержки.
• МЫ убеждали НАС и окружающих в том, что МЫ работаем ради денег или другой абстрактной цели.
• МЫ не реализовывали НАШИ потенциальные возможности.
• МЫ испытывали трудности в любви, интимных отношениях, самовыражении, самореализации.
• МЫ были склонны к наркомании, токсикомании и алкоголизму.
• МЫ не могли принять НАС такими, какие МЫ есть, со всеми НАШИМИ страхами и слабостями.
• МЫ верили в то, что МЫ в чём-то ущербны и недостаточны, и не ценили в НАС те качества, которые есть.
• МЫ не могли пережить глубокое чувство любви и близости, как по отношению к НАМ, так и по отношению к другим.
• МЫ не умели любить и доверять.
• Мы привыкли видеть НАС, других и мир вокруг по-старому.
• Мы жили в недоверии из-за ран, которые несли в НАС из прошлого, и которые наполняли НАС страхом и неверием в НАС.
• МЫ находились в гипнотическом состоянии благодаря ранам.
• Раны заставляли НАС видеть мир не таким, какой он есть, а таким, каким МЫ его видели, будучи ребёнком.
• Из-за страха и недоверия МЫ саботировали любовь, используя обвинение, слепое реагирование, уход в изоляцию, замыкание в себе, нечестность.
• МЫ чувствовали НАС не понятыми, отвергнутыми и потерянными.
• МЫ зависели от того, что кто-то или что-то помогал НАМ обрести НАС.
• В созависимых отношениях МЫ зависели от НАШЕГО партнера, который должен был заставлять НАС почувствовать НАШУ цельность.
• МЫ делали другого человека ответственным за то, чтобы НАШИ потребности были удовлетворены, и ожидали, что он будет вести себя таким образом, который бы НАМ подходил.
• МЫ ожидали, что НАШ партнёр будет выслушивать НАС, будет всегда доступен и внимателен, а когда он не будет удовлетворять НАШИМ запросам, МЫ сможем его изменить.
• МЫ нуждались в любви, приятии, доверии, признании, защищённости, дружеском внимании, радости и свободе самовыражения.
• В семье НАС обижали и не удовлетворяли НАШИ основные потребности, и в НАС накопилась огромная боль.
• Чем меньше удовлетворялись НАШИ потребности, тем больше МЫ становились озабоченными тем, как ведут себя другие, их потребностями, стараясь скрыть НАШИ.
• НАША личность была искусственной.
• МЫ были не способны добиться удовлетворения НАШИХ потребностей.
• МЫ игнорировали НАШИ чувства и потребности.
• Временами ребёнок внутри НАС хотел удовлетворить свои желания, он просто разрывался от этих желаний. Это вызывало у НАС депрессию, вспышку ярости, и МЫ причиняли вред НАМ или другим.
• МЫ считали НАС ответственными за чувства и поведение другого человека.
• У НАС были трудности в определении НАШИХ эмоций, таких как гнев, грусть или счастье, и трудности в выражении этих эмоций.
• У НАС были страх и озабоченность по отношению к тому, как другие воспримут НАШИ чувства, если МЫ начнём их выражать.
• У НАС были трудности в создании близких отношений и их сохранении.
• У НАС был огромный страх испытать боль или быть отвергнутыми.
• МЫ страдали от перфекционизма и возлагали слишком большие ожидания на НАС и других.
• У НАС были трудности в принятии решений.
• Оказавшись в уязвимом положении, МЫ не могли попросить о помощи.
• МЫ привыкли ставить желания других людей, их потребности впереди НАШИХ.
• МЫ судили о НАШИХ поступках, мыслях или высказываниях по меркам других людей; ничего, что МЫ бы ни делали или говорили, не казалось НАМ хорошим.
• МЫ не могли признать НАШИ хорошие качества или поступки.
• НАШИ партнёрские отношения протекали неосознанно. МЫ чувствовали НАС несчастными, но продолжали оставаться вместе, потому что боялись одиночества.
• МЫ не могли показать НАШУ уязвимость партнеру и при этом не обвинять его за чувства, которые испытываем.
• Неосознанно МЫ старались не выходить из НАШЕГО защитного слоя.
• МЫ стремились к близости, но при этом НАМ хотелось, чтобы вначале другой показал свою уязвимость.
• МЫ не могли показать другому НАШИ болевые точки, рассказать, в чём МЫ испытываем нужду.
• МЫ не считали НАС эмоционально зависимыми.
• МЫ не считали НАШИ зависимости зависимостями.
• МЫ признавали одну зависимость и не признавали другие.
• МЫ отрицали, не осознавали социальные, психологические, физические и другие проблемы, возникшие у НАС из-за эмоциональной зависимости.
• МЫ отрицали возможность выздоровления.
• НАША мать слишком сильно оберегала НАС от трудностей, и у НАС пропал стимул развивать собственные механизмы для удовлетворения НАШИХ потребностей.
• Когда МЫ выросли, МЫ столкнулись с тем, что не всё в мире подчиняется НАШЕМУ требованию так же, как НАШИМ требованиям подчинялась мама.
• Привыкшие к контролю над матерью, МЫ очутились в ситуации, где не могли контролировать других людей, и МЫ чувствовали злость, раздражение, а главное - чувствовали НАС неудачниками.
• МЫ наблюдали, как рядом с НАМИ другие подростки, воспитанные в более реалистичных условиях, своими собственными навыками добиваются и получают то, что МЫ не могли получить: подходящие для себя отношения, творческую самореализацию, удовлетворяющие профессиональные поиски.
• Раздражение и неудовлетворённость преследовали НАС, и МЫ снимали стресс алкоголем, лёгкими наркотиками, табаком.
• Домашняя ситуация была для НАС неразрешима. НАША гиперопекающая мамочка была уверена, что она идеальная мать и, вместо того, чтобы предложить НАМ самостоятельность и поддержать НАС в этом, начинала ещё больше опекать и контролировать, видя НАШЕ подавленное состояние. С другой стороны, НАША мама была так добра, что вроде бы не было причин на неё раздражаться. Но раздражение как реакция на неудовлетворённые потребности и причину этого неудовлетворения, накапливалось. Наступал внутренний конфликт: МЫ злились на неё, но не должны были злиться. Гнев подавлялся и направлялся на других или, ещё хуже, на НАС самих - МЫ даже задумывались о суициде.
• У НАС отсутствовали эмоциональная поддержка и осознание НАШЕЙ ценности.
• У НАС были низкая самооценка, неверие в НАШИ силы и страх пробовать.
• У НАС был не сформирован механизм адаптации к изменяющейся среде и удовлетворения НАШИХ потребностей.
• МЫ попросту отказывались от удовлетворения потребностей в связи с неимением достаточных ресурсов для их удовлетворения.
• Как результат длительного подавления родителями и самоподавления гнева на родителей, у НАС развилась склонность к депрессии.
• МЫ попадали в зависимость от гадалок и астрологов, знахарей и психологов.
• Когда МЫ были детьми, МЫ чувствовали НАС одинокими, беспомощными перед лицом опасности, незащищёнными.
• МЫ искали тепла и поддержки, защиты от агрессивного мира в нечутких друзьях, самовлюблённых возлюбленных, виртуальных знакомых в сети Интернет, наркотиках, алкоголе, карточных играх, гороскопах, телесериалах и карьеризме.
• МЫ постоянно нуждались в предмете или человеке, который даст НАМ иллюзию, что всё в порядке, что в мире не так уж много страданий.
• МЫ с завидным упрямством находили НАМ несчастную любовь. НАШЕ раненое бессознательное непроизвольно выбирало людей, похожих на тех, кто травмировал его. Чтобы завершить эту незавершенную ситуацию бессознательное искало похожего адресата для выражения НАШЕЙ горечи и протеста против нелюбви к НАМ и несправедливого обращения.
• МЫ крепко зависали в Интернете. При близком знакомстве МЫ боялись быть отвергнутыми, боялись, что НАС узнают, что НАС осудят за что-то.
• МЫ злоупотребляли наркотиками и алкоголем. Туманя сознание, МЫ на время закрывали от НАШЕГО взора кошмар, бессмысленность и жестокость НАШЕЙ жизни.
• МЫ увлекались гороскопами и ходили к гадалкам, пытаясь сделать НАШУ жизнь предсказуемой.
• МЫ играли в азартные игры, в глубине души веря в чудо, которое приходит как везение, а не как плод НАШИХ усилий. МЫ были убеждены, что сами МЫ ничего достигнуть не можем, потому что МЫ неудачники.
• МЫ смотрели сериалы и телевизор. Эта «волшебная жизнь» отвлекала от насущных кошмаров, где каждую минуту МЫ находили подтверждение НАШЕЙ никчёмности и непоправимости НАШЕЙ жизни.
• МЫ строили карьеру, стремясь доказать, что МЫ достойны любви.
• МЫ испытывали хронический стресс в связи с насилием в семье.
• У НАС были частые вспышки гнева, повышенная тревожность, нарушение сна, притупленность эмоций, бесконтрольное употребление алкоголя и лекарственных препаратов, склонность к депрессии, навязчивые воспоминания, стремление к изоляции.
• Человек, которого МЫ любили, контролировал всё НАШЕ время.
• Человек, которого МЫ любили, обвинял НАС во всех неудачах.
• Человек, которого МЫ любили, был против НАШИХ отношений с родительской семьёй и друзьями.
• Человек, которого МЫ любили, заставлял НАС всё время находиться дома.
• Человек, которого МЫ любили, критиковал НАС за любые мелочи.
• Человек, которого МЫ любили, легко приходил в ярость под воздействием алкоголя или наркотиков.
• Человек, которого МЫ любили, контролировал НАШИ расходы и заставлял отчитываться за каждую копейку.
• Человек, которого МЫ любили, прослушивал НАШИ телефонные разговоры или вообще запрещал пользоваться телефоном.
• Человек, которого МЫ любили, высмеивал НАС перед другими.
• Человек, которого МЫ любили, разрушал НАШИ ценности и чувства.
• Человек, которого МЫ любили, бил, толкал, пинал, кусал НАС.
• Человек, которого МЫ любили, заставлял НАС вступать в сексуальные отношения против НАШЕЙ воли.
• Человек, которого МЫ любили, причинял боль и угрожал причинить боль НАШИМ домашним животным.
• Человек, которого МЫ любили, угрожал сделать НАМ больно.
• Человек, которого МЫ любили, угрожал избить НАС.
• Человек, которого МЫ любили, использовал и угрожал использовать оружие.
• В период напряжённости МЫ чувствовали, что как будто ходим по лезвию бритвы или живём на вулкане, ощущали подавленность и беспокойство. МЫ старались свести к минимуму общение с насильником.
• В период «взрыва» МЫ терпели драки, побои, скандалы, постоянную критику, требовательность со стороны агрессора. МЫ испытывали страх, иногда даже ужас. Насильник угрожал расправой, если МЫ пожалуемся кому-нибудь.
• В фазу примирения агрессор извинялся и обещал, что это никогда не повторится. Это давало НАМ напрасную надежду на изменение ситуации.
• Насильник внушал НАМ, что это именно МЫ стали причиной его агрессивного поведения.
• У НАС были очень традиционные представления о семье, роли женщины в семье и обществе, МЫ верили в «женское предназначение».
• МЫ были традиционны во всех взглядах на ведущую роль мужчины (взрослого по отношению к детям) в семье и обществе.
• МЫ брали на НАС ответственность за действия обидчика.
• МЫ страдали от чувства вины и отрицали НАШЕ чувство гнева к обидчику.
• У НАС были серьёзные реакции на стресс и психосоматику (псориаз, язва, астма, гипертония, гинекологические заболевания).
• МЫ верили в то, что сексуальные отношения могут стабилизировать отношения в целом.
• МЫ были уверены в том, что никто не может НАМ помочь в разрешении проблемы насилия в семье.
• МЫ обвиняли других в действиях, которые совершали сами.
• МЫ были патологически ревнивы.
• МЫ представляли НАМИ двойственную личность.
• МЫ часто использовали агрессию в сексуальных отношениях с целью повышения самооценки.
• МЫ не осознавали, что НАШЕ агрессивное поведение может иметь серьёзные последствия.
• МЫ обесценивали НАШИ зависимости, делали их глупыми, досадными, дурацкими.
• МЫ курили за компанию и вели задушевные, откровенные разговоры. В этот момент на уровне личностей, индивидуальностей МЫ принимали других и открывали НАС другим, словно говоря: смотри, у НАС бывает вот так, МЫ - такие и тебе туда (в НАШУ душу) тоже можно.
В прошлом (как в этой, так и в прошлых жизнях), в настоящем, либо в будущем (как в этой, так и в будущих жизнях), МЫ имели дело со следующими предметами, понятиями, явлениями, людьми, существами, сущностями, персонажами и героями любых символьных материалов или постановок, любыми богами, любыми группами или коллективами:
• Созависимые отношения
• Любовная зависимость
• Избегающий зависимый
• Любовно зависимый
• Сексуальная зависимость
• Ранние сексуальные зависимости
• Поздние сексуальные зависимости
• Трудовая зависимость (трудоголизм)
• Эмоциональная зависимость (очень сильная любовь, безответная любовь; несамостоятельность, нужда в других; сильная потребность в интернет-общении или телефонном общении)
• Внутренний ребёнок
• Алкогольная зависимость
• Табачная зависимость
• Наркотическая зависимость
• Игровая зависимость (азартные или компьютерные игры)
• Пищевая зависимость (булимия, анорексия)
• Информационная зависимость (телевизор, Интернет)
• Шоппинг-зависимость
• Родительская гиперопека
• Домашнее насилие
• Игнорирование ребёнка родителями
• Психологическое насилие
• Физическое насилие
• Сексуальное насилие
• Экономическое насилие
немного напоминает монологи Горлума. "Моя Прелессссть..." Что, впрочем, тоже верно - у него была сильнейшая зависимость от Кольца Всевластья.
Местами узнала себя. И кое-кого из знакомых.