(no subject)
Не выспалась вообще. А все почему: котик Тацли, ушлая рыжая бестия, выстрелил собою в ночь, когда я выходила кормить собак. Звала скотину, да что толку - котики, они ведь не приходят, пока не нашляются.
В итоге полночи не спала, потому что собака-украинец вместе со своей собачкой Феечкой перелаивались с коблом свидетелей иеговых. Просто так перелаивались, никто там не ходил. Иеговистский кобл пытался, видать, донести до наших дур свет истины через два забора, а те слали его в пень и обзывались. В конце концов я взяла одеяло и пошла спать вниз, в ветеринарскую гадскую - там змеи и гигантские улитки, но они все хотя бы молчат. Проходя по коридору мимо входной двери, подумала: не позвать ли котика Тацли. Решила позвать, но котик не пришел. Точнее, пришел, но ровно в ту минуту, когда я стала засыпать. Начал ломиться в дом. Ломился он как пьяный дедушка: вроде и несильно, но настойчиво. Встала пойти ему открыть, злая. Котик Тацли через дверь чего-то там смекнул и слинял: открываю, никого. Только в тряпки - здравствуй, дедушка. И так три раза. Думала, убью скотину. Когда уже рассветало, таки пришел окончательно: трезвый, голодный. Поел сухой еды, погадил в лоток, долго закапывал каку в окрестные стены, потом залез спать мне в ноги и храпел до самого утра - громко и протяжно. И сейчас спит, а время уже обед.
В итоге полночи не спала, потому что собака-украинец вместе со своей собачкой Феечкой перелаивались с коблом свидетелей иеговых. Просто так перелаивались, никто там не ходил. Иеговистский кобл пытался, видать, донести до наших дур свет истины через два забора, а те слали его в пень и обзывались. В конце концов я взяла одеяло и пошла спать вниз, в ветеринарскую гадскую - там змеи и гигантские улитки, но они все хотя бы молчат. Проходя по коридору мимо входной двери, подумала: не позвать ли котика Тацли. Решила позвать, но котик не пришел. Точнее, пришел, но ровно в ту минуту, когда я стала засыпать. Начал ломиться в дом. Ломился он как пьяный дедушка: вроде и несильно, но настойчиво. Встала пойти ему открыть, злая. Котик Тацли через дверь чего-то там смекнул и слинял: открываю, никого. Только в тряпки - здравствуй, дедушка. И так три раза. Думала, убью скотину. Когда уже рассветало, таки пришел окончательно: трезвый, голодный. Поел сухой еды, погадил в лоток, долго закапывал каку в окрестные стены, потом залез спать мне в ноги и храпел до самого утра - громко и протяжно. И сейчас спит, а время уже обед.