Оранжерея свободы или инкубатор милитаризма?
Рецензия на книгу Кристофера Кларка "Пруссия. Взлёт и падение. 1600-1947", вышедшую в Германии в 2007 году
Перевод: Tortilla
Издание: rezensionen.ch
Автор: Берт Гросе
Распущенная союзниками в 1947 Пруссия и по сей день имеет очень неоднозначную репутацию. Если её поклонники подчеркивают философию, культуру и личную свободу, то противники смотрят прежде всего на военную агрессию и рабское повиновение. Кристофер Кларк в своей монументальной истории открывает и другие перпективы.
Почему австралийский историк так углублённо занимается именно историей погибшего немецкого регионального государства? Этот вопрос возникает сам собой в связи с объёмом его книги "Пруссия. Взлёт и падение. 1600-1947". Кларк, преподающий в Кембридже новейшую европейскую историю, обьясняет свой интерес учёбой в Свободном университете Берлина в 80-х. Однако как это связано с написанием книги, он не поясняет.
Заранее отметим, что это единственное критическое замечание по поводу этого действительно фундаментального труда. Так уверенно, детально и всеобъемлюще, как ни один другой автор до него, Кларк создаёт обзор более чем 350-летней истории регионального государства с претензией на державную власть и европейским влиянием.
"В начале был только Бранденбург... В конце - лишь только Бранденбург"
Большой объём книги Кларк посвящает ранней истории Пруссии. В центре внимания борьба за влияние в "песочнице Священной Римской империи германской нации" и внешнеполитические вызовы молодому королевскому дому Гогенцоллернов, которые в течение нескольких десятилетий должны были постоянно обороняться от внешних угроз (Швеции, Польши, России, Франции, Габсбургов).
Недостаток ресурсов, малочисленное население, практически полное отсутствие крупных городов или крепостных сооружений и наскоро собранная в одно целое, но бессвязная территория государства, которое в моменты наивысшей экспансии раскидывалось от Кёнигсберга до Восточной Фризии - всё это требовало сильного руководства, а также дееспособного управления и юстиции. Поэтому Кларк далеко не первый историк из тех, кто по праву считает, что Пруссия в своём развитии может служить примером современным правовым государствам Европы.
История войн...
В то же время история Пруссии реализиется в войнах. Во время страшнейшей бойни европейского Нового времени - Тридцатилетней войны, Пруссия в течение многих лет была стратегическим плацдармом и полем сражения. Бранденбург - беззащитный островок - много раз полностью сравнивался с землёй Габсбургами, шведами, мародёрствующими наёмниками; целые местности в буквальном смысле этого слова опустошались и вырезались. Так Хафельланд западнее Берлина считался самым редконаселённым регионом Европы. Этот кровавый опыт показал Гогенцоллернам, что только сильное государство имеет шанс на существование.
Не только осознание того, что политическая власть может вырасти лишь из собственной силы, но и безусловно психологическая структура как Фридриха Вильгельма, так и Отто фон Бисмарка или кайзера Вильгельма II привели к тому, что Пруссия в течение столетий стала самой сильной и самой дисциплинированной региональной германской властью.
Однако история войн также показывает, что Пруссия ни в коем случае не была военным агрессором, каким её хотят видеть многочисленные критики. Гогенцоллерны, конечно не менее жадные до власти, чем их европейские конкуренты, из-за недостатка ресурсов были вынуждены десятилетиями проводить щекотливую политику балансирования между Россией, Францией, монархией Габсбургов и влиятельными властвующими домами Южной Германии. Не раз прусские властители должны были попрекать себя как "неудачников", когда делали политические признания под давлением превосходящих русских или франзузских военных сил.
... но и ещё большего
Однако наряду с накоплением военной силы, Пруссия могла предложить много больше, как утверждает Кларк. Развитие искусства, философии и культуры, высшего овразования и градостроителъства так же тесно связано с Гогенцоллернами, как и стремление к военной мощи. Кларк раскрывает часто грубые мужские "круглые столы" короля-солдата Вильгельма (знаменитые Табачные коллегии, прим. перев.) местом открытого, равноправного обмена мнениями, отвращение молодого Фридриха ко всей "военщине", которое было в него в буквальном смысле слова вбито отцом, влияние Вольтера в Сан-Суси или политические разногласия канцлера Бисмарка с его внешне- и внутриполитическими противниками.
На примере Пруссии Кларк очень наглядно показывает развитие Европы от абсолютизма к революционной классовой борьбе начала 20-го столетия. Все социальные и политические конфликты, связанные с индустриализацией, демократизацией или урбанизацией оказываются в фокусе внимания.
Инкубатор национал-социализма?
Прусскую монархически ориентированную политическую и военную элиту Кларк в связи с усилением национал-социализма рассматривает склонной скорее к противостоянию гитлеровским коричневым ордам, в противоположность державам-победительницам, осуждавшим после Второй мировой войны прусский миолитаризм как зародыш национал-социализма.
В большей степени, монархисты считали себя ослабленными из-за поражения (по собственной вине) в Первой мировой и бесславного низложения Вильгельма II. Перед лицом социальной "пороховой бочки" в Веймарской республике приверженцы Вильгельма были едва ли в состоянии преследовать собственные политические цели в противостоянии с социалистами, коммунистами и национал-социалистами. Пруссия хоть и оставалась важнейшим (и крупнейшим) региональным государством, однако её особая роль осталась в прошлом. При этом Кларк не умалчивает тот факт, что большая часть консервативных, оставшихся верными кайзеру военных и чиновников очень охотно нашла общий язык с новой властью.
Общее изображение и тон книги оказываются приятно нейтральными. Автор не собирается оценивать (морально) предмет своего анализа, он сознательно не хочет становиться ни на одну из критикующих сторон. Тот, кто всерьёз интересуется историей одного из наиболее значительных немецких государств, очевидно не пройдёт мимо новой книги Кларка. Даже если кому-то содержание представится слишком подробным, лучшего обзора (истории Пруссии) немецкоязычный книжный рынок в настоящее время предложить не может. Остаётся надеяться, что издательство вскоре выпустит и более дешёвую версию книги (в мягкой обложке).
Оригинал статьи
Прим. перев.
"Песочница (имеетя ввиду сосуд с песком, которым посыпали чернила при письме) Священной Римской империи" - так называли малонаселённый Бранденбург, включающий в себя несколько местных ландшафтов, природно-пространственная структура которых сформировалась в четвертичном периоде во время последней фазы зальского оледенения и во время бранденбургской, франкфуртской и померанской стадий висленского оледенения. На них в свою очередь сформировались многочисленные ландшафты основных морен представляющие собой пересечённую равнину с небольшими холмами и грядами разных форм и размеров и с многочисленными небольшими котловинами, заполненными озёрами, а также древними и разветвлёнными долинами - трогами, образовавшимся при движении ледника. Всё это обусловило и почвенные условия Бранденбурга, где преобладают песчаные участки, перемежаемые песчано-глинистыми почвами.
Перевод: Tortilla
Издание: rezensionen.ch
Автор: Берт Гросе
Распущенная союзниками в 1947 Пруссия и по сей день имеет очень неоднозначную репутацию. Если её поклонники подчеркивают философию, культуру и личную свободу, то противники смотрят прежде всего на военную агрессию и рабское повиновение. Кристофер Кларк в своей монументальной истории открывает и другие перпективы.
Почему австралийский историк так углублённо занимается именно историей погибшего немецкого регионального государства? Этот вопрос возникает сам собой в связи с объёмом его книги "Пруссия. Взлёт и падение. 1600-1947". Кларк, преподающий в Кембридже новейшую европейскую историю, обьясняет свой интерес учёбой в Свободном университете Берлина в 80-х. Однако как это связано с написанием книги, он не поясняет.
Заранее отметим, что это единственное критическое замечание по поводу этого действительно фундаментального труда. Так уверенно, детально и всеобъемлюще, как ни один другой автор до него, Кларк создаёт обзор более чем 350-летней истории регионального государства с претензией на державную власть и европейским влиянием.
"В начале был только Бранденбург... В конце - лишь только Бранденбург"
Большой объём книги Кларк посвящает ранней истории Пруссии. В центре внимания борьба за влияние в "песочнице Священной Римской империи германской нации" и внешнеполитические вызовы молодому королевскому дому Гогенцоллернов, которые в течение нескольких десятилетий должны были постоянно обороняться от внешних угроз (Швеции, Польши, России, Франции, Габсбургов).
Недостаток ресурсов, малочисленное население, практически полное отсутствие крупных городов или крепостных сооружений и наскоро собранная в одно целое, но бессвязная территория государства, которое в моменты наивысшей экспансии раскидывалось от Кёнигсберга до Восточной Фризии - всё это требовало сильного руководства, а также дееспособного управления и юстиции. Поэтому Кларк далеко не первый историк из тех, кто по праву считает, что Пруссия в своём развитии может служить примером современным правовым государствам Европы.
История войн...
В то же время история Пруссии реализиется в войнах. Во время страшнейшей бойни европейского Нового времени - Тридцатилетней войны, Пруссия в течение многих лет была стратегическим плацдармом и полем сражения. Бранденбург - беззащитный островок - много раз полностью сравнивался с землёй Габсбургами, шведами, мародёрствующими наёмниками; целые местности в буквальном смысле этого слова опустошались и вырезались. Так Хафельланд западнее Берлина считался самым редконаселённым регионом Европы. Этот кровавый опыт показал Гогенцоллернам, что только сильное государство имеет шанс на существование.
Не только осознание того, что политическая власть может вырасти лишь из собственной силы, но и безусловно психологическая структура как Фридриха Вильгельма, так и Отто фон Бисмарка или кайзера Вильгельма II привели к тому, что Пруссия в течение столетий стала самой сильной и самой дисциплинированной региональной германской властью.
Однако история войн также показывает, что Пруссия ни в коем случае не была военным агрессором, каким её хотят видеть многочисленные критики. Гогенцоллерны, конечно не менее жадные до власти, чем их европейские конкуренты, из-за недостатка ресурсов были вынуждены десятилетиями проводить щекотливую политику балансирования между Россией, Францией, монархией Габсбургов и влиятельными властвующими домами Южной Германии. Не раз прусские властители должны были попрекать себя как "неудачников", когда делали политические признания под давлением превосходящих русских или франзузских военных сил.
... но и ещё большего
Однако наряду с накоплением военной силы, Пруссия могла предложить много больше, как утверждает Кларк. Развитие искусства, философии и культуры, высшего овразования и градостроителъства так же тесно связано с Гогенцоллернами, как и стремление к военной мощи. Кларк раскрывает часто грубые мужские "круглые столы" короля-солдата Вильгельма (знаменитые Табачные коллегии, прим. перев.) местом открытого, равноправного обмена мнениями, отвращение молодого Фридриха ко всей "военщине", которое было в него в буквальном смысле слова вбито отцом, влияние Вольтера в Сан-Суси или политические разногласия канцлера Бисмарка с его внешне- и внутриполитическими противниками.
На примере Пруссии Кларк очень наглядно показывает развитие Европы от абсолютизма к революционной классовой борьбе начала 20-го столетия. Все социальные и политические конфликты, связанные с индустриализацией, демократизацией или урбанизацией оказываются в фокусе внимания.
Инкубатор национал-социализма?
Прусскую монархически ориентированную политическую и военную элиту Кларк в связи с усилением национал-социализма рассматривает склонной скорее к противостоянию гитлеровским коричневым ордам, в противоположность державам-победительницам, осуждавшим после Второй мировой войны прусский миолитаризм как зародыш национал-социализма.
В большей степени, монархисты считали себя ослабленными из-за поражения (по собственной вине) в Первой мировой и бесславного низложения Вильгельма II. Перед лицом социальной "пороховой бочки" в Веймарской республике приверженцы Вильгельма были едва ли в состоянии преследовать собственные политические цели в противостоянии с социалистами, коммунистами и национал-социалистами. Пруссия хоть и оставалась важнейшим (и крупнейшим) региональным государством, однако её особая роль осталась в прошлом. При этом Кларк не умалчивает тот факт, что большая часть консервативных, оставшихся верными кайзеру военных и чиновников очень охотно нашла общий язык с новой властью.
Общее изображение и тон книги оказываются приятно нейтральными. Автор не собирается оценивать (морально) предмет своего анализа, он сознательно не хочет становиться ни на одну из критикующих сторон. Тот, кто всерьёз интересуется историей одного из наиболее значительных немецких государств, очевидно не пройдёт мимо новой книги Кларка. Даже если кому-то содержание представится слишком подробным, лучшего обзора (истории Пруссии) немецкоязычный книжный рынок в настоящее время предложить не может. Остаётся надеяться, что издательство вскоре выпустит и более дешёвую версию книги (в мягкой обложке).
Оригинал статьи
Прим. перев.
"Песочница (имеетя ввиду сосуд с песком, которым посыпали чернила при письме) Священной Римской империи" - так называли малонаселённый Бранденбург, включающий в себя несколько местных ландшафтов, природно-пространственная структура которых сформировалась в четвертичном периоде во время последней фазы зальского оледенения и во время бранденбургской, франкфуртской и померанской стадий висленского оледенения. На них в свою очередь сформировались многочисленные ландшафты основных морен представляющие собой пересечённую равнину с небольшими холмами и грядами разных форм и размеров и с многочисленными небольшими котловинами, заполненными озёрами, а также древними и разветвлёнными долинами - трогами, образовавшимся при движении ледника. Всё это обусловило и почвенные условия Бранденбурга, где преобладают песчаные участки, перемежаемые песчано-глинистыми почвами.