Яйцо в вате
Все делилось для Евгения на «возможно, настоящее» и «скорее всего, ложное». Евгений не был воплощением силы и решительности, он был как жмых - еще не высохший, но уже инертный и совсем без жизненного сока. Евгений уже давно не был готов выдавать смелые определения новых явлений и событий, он пытался не обмануться и не свершить необратимое, он всего лишь хотел провести остаток своей жалкой жизни в комфорте. Идеально было бы доживать в теплой вате, как молчаливое яйцо, на которое с угасающей надеждой смотрит грустная бледная девочка с косой. Поэтому Евгений не рисковал, и когда у него спрашивали: «Женя, как вам нравится этот говорящий кот?», Евгений отвечал: «Вполне». А сам в это время думал: «Скорее всего, это ложный кот, пусть и говорящий». Впрочем, почти обо всех собеседниках он думал так же. Совершенно все, что взаимодействовало с Евгением, казалось ему почти ложным, немного размытым, как комната, в которой просыпаешься впервые. А все мертвое и статичное он воспринимал, как почти настоящее, тоже в расфокусе, но не столь иллюзорное и ускользающее. Он смотрел на чужие ботинки и думал: «Эта кожа, возможно, настоящая», а потом заглядывал в глаза хозяина ног и думал, что глаза эти, скорее всего, ложные. Евгению жилось трудно, но он об этом не знал.