Истории любви: «Председатель - мэйду-сама!», «Мёд и клевер», «Ночная буря»
«Председатель - мэйду-сама!» прежде всего обращает на себя внимание фигурой очень красивой и энергичной, даже, скажем прямо, агрессивной, главной героини, между прочим, пролетарского элемента, вынужденного работать на должности спорной добропорядочности. На Заокраинном Западе, обогнавшем нас в брежневскую застойную пору в гендерных дискурсах, спорят: является ли сериал сей мачистским, смакуя образы девушек, играющих роль прислуги, или же феминистским, ибо мэйду-сама Аюдзава Мисаки - пробивная феминистка.
Склоняюсь ко второй точке зрения, ибо содержательный контраст, например, со сходным по антуражу «Он - мой хозяин» налицо. Но тут всё несколько сложнее: сериал захватывает патриархальный строй, отражающийся в фетиш-роли горничной, в процессе распада. Блистательная мэйду-сама, находясь в принуждённом положении, фактически доминирует над клиентами, посетителями кафе, к собственной растерянности вызывая их восторг - это ведь уже не сурово рыкающие самураи, а типично пригнобленные граждане индустриального общества.
Доминирует она и над Усуем Такуми, пародирующем образ самоуверенного блондинистого красавчика. Роли хозяина ему и не предлагается и не нужно - вместо этого он добросовестно добивается от героини ответных чувств, становясь ей, для начала, верным другом. Вполне человеческий роман, вызывающий не отвращение (как бывает, когда персонажи унижают друг друга или бесчувственны, что частенько встречается в аниме), но сопереживание.
Между прочим, и персонажи второго плана здесь очень человечны (это важно в отношении отрицательных героев) и интересны (я, конечно, понимаю, что трудно затмить юного трансвестита Хёдо Аоя, но, по-моему, Юкимура Сёитива смешнее, а пальму первенства я бы отдал близкой мне по духу очкастой интеллигентской бестии Каге Сидзуко).
Во второй половине сериала есть некоторые моменты, вызывающие неприятные чувства. С одной стороны, в 17-м эпизоде Усуй поступает с Аюдзавой не очень хорошо, хоть и из соображений, которые можно счесть достойными. С другой стороны, в 19-м эпизоде Аюдзава обесценивает самопожертвование Усуя, пусть и из милосердия. На мой взгляд, в обеих ситуациях герои были неправы. Кроме того, демонстрируемые Усуем таланты начинают превосходить всякое разумение и не получают никакого объяснения. А в 21-м эпизоде у него появляется конкурент, крайне раздражающий прожорливостью, наивностью и бестактностью. К счастью, ему остаётся немного времени, дело движется к кульминации. Конец, конечно, немного предсказуем.
«Мёд и клевер» поначалу озадачивает реалистичным, но не очень привлекательным дизайном персонажей. Вскоре становится ясно, что это не вина аниматоров, а сознательный приём: периферийные персонажи очень даже ничего, у стоящего в центре повествования Такэмото Юты странный «лягушачий», искривлённый рот, а главная героиня Хагу вообще ни в какие ворота не лезет, а в часто даваемом деформированном изображении просто страшна.
И тем не менее именно вокруг неё разворачиваются основные страсти. Хагу, будучи студенткой, отстаёт в физическом, да и умственном развитии лет на десять. Нет, увидеть за какими-либо изъянами достоинства и проникнуться любовью - это нормально и хорошо. Только каких-либо достоинств Хагу не демонстрируется. Возможно, она талантливый скульптор. Но это вовсе не очевидно в сериале, хотя и изображающем её постоянно за работой. Поэтому сыр-бор вокруг неё кажется нездоровым, сродни феномену влечения к безобразному, присутствующему в японской культуре (как, наверное, и в любой другой - но не везде он сохраняет позиции сильного фетиша).
В общем, основная линия не радует. Побочные истории куда более любопытны - велосипедный «поиск себя» Юты, любовный треугольник Ямада - Маяма - Харада, обаятельная Тэсигавара Мивако с не менее обаятельным псом, этнографическая поездка в Монголию. Только вот в единую историю они как-то не складываются.
«Ночная буря» - это история о любви представителей разных биологических видов. Да, я не оговорился: именно любви, а не просто дружбы, хотя Мэй и Гав одного пола. Это особо и не скрывается. За отношениями юного полорогого и волка трудно не увидеть сюжета хорошо известной в Японии китайской средневековой повести «И даже камни склонились», о двух бежавших в горы влюблённых студентах.
Гомоэротика - это не плохо; это только не очень интересно для натурала. Но беда фильма не в этом, а в экологической непродуманности. Жертв должно быть гораздо больше, чем хищников. А «гастрономическая» смертность среди них должна быть не эпизодической трагедией, а постоянной бедой. Ну и хищнику всё равно нужно мясо. Пусть Гав и держится на мышах, но мыши-то, похоже, в рамках фильма также разумны. Мэй корчит козью рожу, что его приятель приходит в крови, но дело-то куда серьёзнее.
Ну и графика не сильно радует. Разве что иногда забавна мимика волка. А так персонажи порядком уступают окружающим пейзажам.