Возможно, последнее интервью Азада
14 апреля представитель Компартии Индии (маоистской) тов. Азад дал интервью газете «Ди хинду» (The Hindu).
Азад заметил, что предложение члена политбюро тов. Кишенджи о перемирии было его собственной инициативой, но ЦК не имеет по этому поводу возражений.
Министр внутренних дел П. Чидамбарам называет в качестве условия «отказ от насилия», но никто не может понять, что он имеет в виду: чтобы маоисты сложили оружие, односторонне отказались от насилия или же прекращение военных действий обеими сторонами без каких либо дополнительных условий. Неконкретность и уклончивость Чидамбарама Азад назвал его «характерной чертой». В качестве примеров он привёл также его заявления по Телангане, которые СМИ интерпретируют то так, то эдак, и его высказывание об операции «Зелёная охота» как «изобретённом СМИ мифе». Маоистам же «совершенно ясно, что действительное намерение, стоящее за его риторикой,- не перемирие между правительством и маоистами, вроде как с Националистическим социалистическим советом Нагалэнда, а абсурдное требование одностороннего отказа маоистов от насилия. Требуется совсем немного здравого смысла, чтобы понять неразумность требования министра внутренних дел», «…Чидамбарам… хочет, чтобы маоисты сдались, а не то военизированная джаггернаутова колесница сокрушит народ и маоистов. ‹…› Что, если не явное лицемерие со стороны министра внутренних дел, просьба к маоистам отказаться от насилия, притом что его военизированные силы совершают преступления ежедневно и ежечасно, грубо нарушая ту самую конституцию, которой он присягает?»
Далее Азад разъяснил условия маоистов для мирных переговоров, обозначенные тов. Ганапати в интервью Яну Мюрдалю и Гаутаму Навлакхе. Во-первых, обе стороны должны прекратить военные действия одновременно. Во-вторых, должен быть отменён запрет партии, ибо иначе как же она может осуществлять мирную работу? В-третьих, правительство должно придерживаться конституции и прекратить незаконные убийства, пытки и аресты. «Нет ничего неправильного или неразумного в том, чтобы просить правительство придерживаться собственной конституции» - заметил Азад. Что до освобождения политзаключённых, то для ведения переговоров необходимо освободить некоторых лидеров, иначе просто некому было бы их вести, поскольку вся партия нелегальна и никто из лидеров не может выйти из подполья.
Азад отметил, что его партия не намерена использовать перемирие, чтобы ввязаться в многопартийную конкуренцию, сославшись на критику, высказанную в адрес непальских товарищей. «Мы хотим добиться» - заявил он,- «улучшения жизни людей, насколько это только возможно, не поступаясь нашей политической программой новой демократической революции и стратегии затяжной народной войны. ‹…› Мы надеемся, что переговоры подняли бы общее сознание угнетённым народом своих фундаментальных прав и сплотило бы его на борьбу за свои права. Переговоры также разоблачат лицемерие правительства, его авторитарное и неконституционное правление…». Кроме того, «переговоры дадут некоторую отсрочку людям, угнетаемым и подавляемым фашистским сапогом государственных и спонсируемых государством террористических организаций вроде „Салва джудум“, „Ма дантесвари свабхиман манч“, „Сендра“, „Нагарик суракша самити“, „Шанти сена“, „Хармад бахини“ и т. д. ‹…› …Предложение о переговорах предназначено не чтобы нам выиграть время или перегруппироваться, а чтобы дать некоторую отсрочку всему народу, который живёт под постоянным государственным террором и в огромных страданиях. Многие ли знают, что триста тысяч адиваси было изгнано из своих домов, что половина всех адиваси хронически голодает…? И почему? Из-за алчности корпоративных акул, подпитывающих войну Чидамбарама и Рамана Сингха в Чхаттисгархе, войну Чидамбарама и Навина Патнаийка в Ориссе, войну Чидамбарама и Буддхадеба в Западной Бенгалии, войну Чидамбарама и Шибу Сорена в Джхаркханде, и т. д.».
Азад на исторических примерах показал, что не вооружённая борьба навлекает запрет, а наоборот - насилия властей вынуждают вести вооружённую борьбу. Он с удивлением отметил, что «некоторые так называемые революционеры, ветераны прошлого,… исключают вооружённую борьбу и делают одностороннее ударение на мирных формах. Им следовало бы присоединиться к гандийским организациям и бороться за частичные реформы вместо того, чтобы причислять себя к марксистско-ленинскому или маоистскому движению, ставящему своей целью революционное преобразование общества. Для некоторых из них идеология и имя марксизм-ленинизм - лишь мода. Они стремятся не к революционному преобразованию общества и государства, но лишь к некоторым косметическим реформам».
Также он отметил, что даже на пике сектантского насилия индусо-фашистским бандам «разрешается проводить публичные мероприятия. Они открыто выходят с оружием, совершают насилия против мусульман и христиан, и всё же считаются законными организациями, ибо входят в господствующие классы и их интегральную культуру насилия».
Азад отметил, что индийские маоисты, с одной стороны, «один из революционных отрядов интернациональной армии мирового пролетариата и… часть всемирного антиимпериалистического фронта», а с другой - «часть широкого демократического течения всех антифеодальных и антиимпериалистических сил в стране». В числе таких сил он назвал:
Националистический социалистический совет Нагалэнда, Объединённый освободительный фронт Ассама, Народно-освободительная армия Манипура и Освободительный фронт Джамму - Кашмира;
различные непарламентские профсоюзные организации;
прогрессивные организации религиозных меньшинств, преследуемых индусо-фашистскими бандами;
организации далитов и других угнетаемых каст, адиваси и женщин;
непарламентские организации, борющиеся за такие требования как провозглашение отдельных Теланганы, Горхалэнда, Видарбхи, Бунделкханда и т. д.;
организации, борющиеся против специальных экономических зон, горнорудных и иных так называемых проектов развития, ведущих к массовому перемещению людей;
организации борющиеся против глобализаторско-приватизаторско-либерализаторской политики реакционных властей; противостоящих растущему авторитаризму и разнузданным государственным репрессиям.
Азад отметил: «Сегодня мы проходим фазу индийского маккартизма, который клеймит всякую форму инакомыслия и всякого, кто оспаривает авторитарную власть индийского государства, как маоисты, чтобы легитимизировать охоту на ведьм и жестокие репрессии». Далее он процитировал тов. Ганапати: «Это война преимущественно против маоистского движения, но не ограничена им, а нацелена также против всех революционных, демократических, прогрессивных и патриотических движений и движений угнетённых народов и сообществ нашей страны. Сейчас всем этим силам следует вместе обдумать, как объединиться, чтобы противостоять могущественному врагу».
Что касается ревизионистских Компартии Индии и Компартии Индии (марксистской), то некоторые их рядовые кадры ещё заботятся о благополучии народа, «но руководство полностью капитулировало перед эксплуататорскими правящими классами и преследует реформистскую линию…». Всё же, КПИ оказалась теперь несколько левее: она была критична к политике «марксистов», «последовательно выступала против контрреволюционных банд вроде „Салва джудум“… и выступает против операции „Зелёная охота“…». А «марксисты» - «даже не последовательно демократическая сила, не говоря уже о том, что не коммунистическая». Однако Азад отверг обвинения в убийстве их кадров. «Мы противостоим вооружённым нападениям штурмовиков вроде „Хармад бахини“…» - сказал он про «Армию индустриализации», милицию «КПИ (марксистской)».