(no subject)
Эмпирическим путем было установлено, что на восток от Великого Новгорода мне ездить не нравится, вот то, что находится западнее - вполне подходит под мое представление о хорошем. Это была моя третья поездка в Псковскую область и самая продолжительная. Возможно, часть очарования этих краев приходится на то, что я вижу их исключительно зимой и в белом снегу белые храмы, усадьбы и крепости пусты и пленительны.
Зимой многие города выглядят совсем иначе, чем в другие поры. Псков весь как будто нарисован черным углем по белой бумаге и тонким розовым отсветом к концу дня. Снег белый, церкви белые, деревья темные. Люди-машины не считаются - на этой массе белого они исчезают. Редкие церкви слегка украшены майоликой или выложенным из кирпича узором. Купола, к счастью, не позолочены.
Кремлевские стены в Пскове идут несколькими рядами. В самом центре - Кром - маленький Кремль, а на расстоянии примерно 3-5 в радиусе от крома еще стены.
Кремль и Троицкая церковь
Жителя Гродно тешит наличие в кремлевской стене Баторьевского пролома (свидетельство неудачного похода короля на Псков во время войны с Иваном IV Грозным), рядом с ним самая миниатюрная церковь города.
Церковь Покрова и Рождества от Пролома.
Церковь Василия на Горке (на радость детям).
К сожалению, в Псковском музее экскурсия не входит в стоимость билета, а отдельная - дорогая и заказывается заранее. А было бы совсем неплохо, если бы хотя бы в Поганкиных палатах были установлены сеансы с экскурсионным обслуживанием. Тогда бы наше путешествие по залам не началось от более позднего к более раннему и на самое интересное, живое, необычное осталось слишком мало сил. Все-таки универсальный канон сгубил творчество. На ранних иконах иногда можно разглядеть живых людей-прототипов, после 17 века все теряется.
Поскольку музей расположен в нескольких здания, в какой-то момент возникла интенция пропустить картинную галерею, но потом мы собрались с духом и пошли и туда. Как оказалось, совсем не зря. Музею удалось отхватить себе часть коллекции Печорского архимандрита с отличными голландцами и неплохими итальянцами и англичанами. У архимандрита был отличный вкус и чувство юмора.
А если добавить к этому великолепную коллекцию XX века - с Петровым-Водкиным, Григорьевым, Шагалом, Юоном, а еще чуть более ранними Васнецовым, Рокотовым, Шишкиным, Куинджи и т.п., то ясно, что на музей можно вполне отводить два дня, чтобы глаз не замыливался.
В Пушкинские горы мы поехали имея в голове план: с 8 до 14 работаем, потом обед, прогулка, ужин, сон. И таки все удалось кроме того, что работа у меня съехала на с 7.30 до 13.30. Когда нет интернета, зато есть солнце (на час дольше, чем в Питере) и лес за окном работается если не великолепно, то хоть как-то.
Если же хардкорная интернет-детоксикация не нужна, то в Пушкинские горы все равно надо ехать.
Ехать надо минимум на три дня и селиться так, чтобы ходить пешком в каждую усадьбу. Благо, на любой кошелек там есть жилье - турбаза с номерами подешевле и коттеджами подороже, симпатичный частный отель почти имени меня и несколько агроусадеб. Все жилье более-менее в пешей доступности от Михайловского, Тригорского и Петровского и домика Довлатова. 5-7 км пешей прогулки от отеля до усадьбы по лесам и полям настраивают на медитативный лад и экскурсии лучше ложатся в голову. После них становится понятно, как мало всего меняется и в самом человеке, и в его отношениях с семьей, друзьями, государством, деньгами. Века проходят, а конфликты и проблемы все те же. И так же иногда нам хочется, чтобы подвели коня к черному ходу, чтобы сбежать от неважных посетителей и так же складываются неожиданные дружбы с, казалось бы, неподходящими кругу и ситуации людьми.
Когда из окна у тебя такой вид, то от скуки ничего не остается, как писать - Интернета же не было.
Фотография "Закат над Михайловским" (сделано в Петровском).
Домик Довлатова. Поддерживать его в полуразрушенном состоянии стоит больших усилий.
А вечера мы проводили как приличные девицы 19 века - Катя вышивала крестиком, я читала вслух пьесу, вызвавшую огромное удовлетворение поэта - надо же было понять, ради чего человек про себя напишет: «Поздравляю тебя, моя радость, с романтическою трагедиею, в ней же первая персона Борис Годунов! Трагедия моя кончена; я перечел ее вслух, один, и бил в ладоши, и кричал, аи да Пушкин! аи да сукин сын!».
Изначально Печоры-Изборск не входили в наши планы, мы думали про то, чтобы завершить поездку в Тарту и затариться сыром (стратегические запасы, накопленные в предыдущие поездки в Евросоюз стремительно тают). Но расписание работы консульств внесло коррективы в наши планы - Катя была без паспорта и я осталась без сыра.
В Печорах мы заселились в гостевой дом (в Беларуси это называют агроусадьбой). И несколько раз за вечер посетовали, что таких чудесных домов не встречалось нам на Байкале. То ли близость к Европе, то ли слишком короткий советский век (Печоры были эстонскими до 1940 года), но вот то, что отличает этот дом от почти всех мест, где довелось останавливаться в Сибири - это множество мелких штучек, которые создают уют и тепло. Посуда, которую приятно взять в руки, стены, обитые льном, на лестнице - куклы-тильды, изображающие хозяев дома, картинки на стенах, домашняя библиотека (зачитались - уезжать не хотелось), окно во всю стену в гостиной, печка с живым огнем (хотя в -20 ее раскочегарили так, что было даже слишком жарко) и, что очень важно и с чем большая проблема остальной России - два больших и толково оборудованных санузла.
Сами Печоры - маленький провинциальный городок. Совсем депрессивным не выглядит - видимо работает близость к границе.
Чтобы попасть на экскурсию в пещеры (в принципе, интересно), надо записываться заранее по телефону. Мне не удалось дозвониться, а на месте обычно они отказывают, тот только тот факт, что туристов зимой нет совсем, позволил попасть внутрь. Печорский монастырь - это довольно много храмов. Но на территории монастыря служба шла только в одном. Напротив же - еще парочка храмов. Один из них - довольно молодой для псковщины - XVIII-XIX века расписан интересными фресками. И вообще, в отличие от самого Пскова, где храмовые иконы утрачены или переехали в музей, в Печорах и Изборске кое-что интересное сохранилось. Я не искусствовед, но на некоторых сюжеты и изображения очень цепляли за живое.
Изборск - это типичный приграничный межкультурный, межэтнические и в свое время богатый городок. В центре совершенно финского вида деревянная купеческая застройка. Такая есть в центре Ла́ппеэнранты, Йоэнсуу, Иматры и, как говорят бывалые путешественники, в любом мелком финском городе. В этих краях еще проживает стремительно убывающий народ сету (псковская чудь).
Крепость действительно выглядит совершенно неприступной, однако здесь, в отличие от Пскова, Баторию повезло больше. В конечном счете, все завершилось Ям-Зампольским миром (Ливония осталась со своим, ВКЛ вернул себе захваченые Грозным Полоцк и Велиж, но отказался от захваченных Баторием Великих Лук, Невеля, Опочки, Изборска и других маленьких городков вокруг Пскова).
Помимо музеев, церквей и крепостей, Псковская область - это еще и живая, настоящая природа - водяную землеройку и снегиря я видела впервые в жизни.
И что б я так же бодро статьи писала, как посты в ЖЖшечке.
Зимой многие города выглядят совсем иначе, чем в другие поры. Псков весь как будто нарисован черным углем по белой бумаге и тонким розовым отсветом к концу дня. Снег белый, церкви белые, деревья темные. Люди-машины не считаются - на этой массе белого они исчезают. Редкие церкви слегка украшены майоликой или выложенным из кирпича узором. Купола, к счастью, не позолочены.
Кремлевские стены в Пскове идут несколькими рядами. В самом центре - Кром - маленький Кремль, а на расстоянии примерно 3-5 в радиусе от крома еще стены.
Кремль и Троицкая церковь
Жителя Гродно тешит наличие в кремлевской стене Баторьевского пролома (свидетельство неудачного похода короля на Псков во время войны с Иваном IV Грозным), рядом с ним самая миниатюрная церковь города.
Церковь Покрова и Рождества от Пролома.
Церковь Василия на Горке (на радость детям).
К сожалению, в Псковском музее экскурсия не входит в стоимость билета, а отдельная - дорогая и заказывается заранее. А было бы совсем неплохо, если бы хотя бы в Поганкиных палатах были установлены сеансы с экскурсионным обслуживанием. Тогда бы наше путешествие по залам не началось от более позднего к более раннему и на самое интересное, живое, необычное осталось слишком мало сил. Все-таки универсальный канон сгубил творчество. На ранних иконах иногда можно разглядеть живых людей-прототипов, после 17 века все теряется.
Поскольку музей расположен в нескольких здания, в какой-то момент возникла интенция пропустить картинную галерею, но потом мы собрались с духом и пошли и туда. Как оказалось, совсем не зря. Музею удалось отхватить себе часть коллекции Печорского архимандрита с отличными голландцами и неплохими итальянцами и англичанами. У архимандрита был отличный вкус и чувство юмора.
А если добавить к этому великолепную коллекцию XX века - с Петровым-Водкиным, Григорьевым, Шагалом, Юоном, а еще чуть более ранними Васнецовым, Рокотовым, Шишкиным, Куинджи и т.п., то ясно, что на музей можно вполне отводить два дня, чтобы глаз не замыливался.
В Пушкинские горы мы поехали имея в голове план: с 8 до 14 работаем, потом обед, прогулка, ужин, сон. И таки все удалось кроме того, что работа у меня съехала на с 7.30 до 13.30. Когда нет интернета, зато есть солнце (на час дольше, чем в Питере) и лес за окном работается если не великолепно, то хоть как-то.
Если же хардкорная интернет-детоксикация не нужна, то в Пушкинские горы все равно надо ехать.
Ехать надо минимум на три дня и селиться так, чтобы ходить пешком в каждую усадьбу. Благо, на любой кошелек там есть жилье - турбаза с номерами подешевле и коттеджами подороже, симпатичный частный отель почти имени меня и несколько агроусадеб. Все жилье более-менее в пешей доступности от Михайловского, Тригорского и Петровского и домика Довлатова. 5-7 км пешей прогулки от отеля до усадьбы по лесам и полям настраивают на медитативный лад и экскурсии лучше ложатся в голову. После них становится понятно, как мало всего меняется и в самом человеке, и в его отношениях с семьей, друзьями, государством, деньгами. Века проходят, а конфликты и проблемы все те же. И так же иногда нам хочется, чтобы подвели коня к черному ходу, чтобы сбежать от неважных посетителей и так же складываются неожиданные дружбы с, казалось бы, неподходящими кругу и ситуации людьми.
Когда из окна у тебя такой вид, то от скуки ничего не остается, как писать - Интернета же не было.
Фотография "Закат над Михайловским" (сделано в Петровском).
Домик Довлатова. Поддерживать его в полуразрушенном состоянии стоит больших усилий.
А вечера мы проводили как приличные девицы 19 века - Катя вышивала крестиком, я читала вслух пьесу, вызвавшую огромное удовлетворение поэта - надо же было понять, ради чего человек про себя напишет: «Поздравляю тебя, моя радость, с романтическою трагедиею, в ней же первая персона Борис Годунов! Трагедия моя кончена; я перечел ее вслух, один, и бил в ладоши, и кричал, аи да Пушкин! аи да сукин сын!».
Изначально Печоры-Изборск не входили в наши планы, мы думали про то, чтобы завершить поездку в Тарту и затариться сыром (стратегические запасы, накопленные в предыдущие поездки в Евросоюз стремительно тают). Но расписание работы консульств внесло коррективы в наши планы - Катя была без паспорта и я осталась без сыра.
В Печорах мы заселились в гостевой дом (в Беларуси это называют агроусадьбой). И несколько раз за вечер посетовали, что таких чудесных домов не встречалось нам на Байкале. То ли близость к Европе, то ли слишком короткий советский век (Печоры были эстонскими до 1940 года), но вот то, что отличает этот дом от почти всех мест, где довелось останавливаться в Сибири - это множество мелких штучек, которые создают уют и тепло. Посуда, которую приятно взять в руки, стены, обитые льном, на лестнице - куклы-тильды, изображающие хозяев дома, картинки на стенах, домашняя библиотека (зачитались - уезжать не хотелось), окно во всю стену в гостиной, печка с живым огнем (хотя в -20 ее раскочегарили так, что было даже слишком жарко) и, что очень важно и с чем большая проблема остальной России - два больших и толково оборудованных санузла.
Сами Печоры - маленький провинциальный городок. Совсем депрессивным не выглядит - видимо работает близость к границе.
Чтобы попасть на экскурсию в пещеры (в принципе, интересно), надо записываться заранее по телефону. Мне не удалось дозвониться, а на месте обычно они отказывают, тот только тот факт, что туристов зимой нет совсем, позволил попасть внутрь. Печорский монастырь - это довольно много храмов. Но на территории монастыря служба шла только в одном. Напротив же - еще парочка храмов. Один из них - довольно молодой для псковщины - XVIII-XIX века расписан интересными фресками. И вообще, в отличие от самого Пскова, где храмовые иконы утрачены или переехали в музей, в Печорах и Изборске кое-что интересное сохранилось. Я не искусствовед, но на некоторых сюжеты и изображения очень цепляли за живое.
Изборск - это типичный приграничный межкультурный, межэтнические и в свое время богатый городок. В центре совершенно финского вида деревянная купеческая застройка. Такая есть в центре Ла́ппеэнранты, Йоэнсуу, Иматры и, как говорят бывалые путешественники, в любом мелком финском городе. В этих краях еще проживает стремительно убывающий народ сету (псковская чудь).
Крепость действительно выглядит совершенно неприступной, однако здесь, в отличие от Пскова, Баторию повезло больше. В конечном счете, все завершилось Ям-Зампольским миром (Ливония осталась со своим, ВКЛ вернул себе захваченые Грозным Полоцк и Велиж, но отказался от захваченных Баторием Великих Лук, Невеля, Опочки, Изборска и других маленьких городков вокруг Пскова).
Помимо музеев, церквей и крепостей, Псковская область - это еще и живая, настоящая природа - водяную землеройку и снегиря я видела впервые в жизни.
И что б я так же бодро статьи писала, как посты в ЖЖшечке.