Дактилоскопия
ДАКТИЛОСКОПИЯ
"Дактилоскопирование - средство, позволяющее отличить одного человека от другого на основе картины папиллярных линий пальцев его рук и тем самым индивидуализировать каждого человека".
Из учебника криминологии
В старые добрые времена принято было собираться в светских гостиных или, что еще лучше, - в клубах.
Где может уютнее себя чувствовать порядочный джентльмен, как не в добром привычном английском клубе. Году этак в 1888...
Именно в таком старом, надежном, уютном клубе собравшиеся разговорились в гостиной о последнем громком судебном процессе.
- Подумать только! - сказал один из них, - когда-то я и сам чуть было не попал под суд, хотя в свое время моему попечению была вверена и одна из тюрем.
- Здесь в Лондоне? - удивились окружающие.
- Там, - ответил он, чему-то улыбаясь, - в Бенгалии. Забавно было бы, конечно, отбывать наказание у самого себя. Содержать себя под стражей. Правда, имелось некоторое несовпадение во времени.
Все заинтересовались. Наверно, романтическая история...
- Расскажите! - Общий интерес теперь был прикован к смуглому пожилому человеку, сидевшему у камина. Он-то и обронил это загадочное замечание.
- Да-да. Я чуть было не попал под суд за растрату. Во всяком случае, мог быть обвинен в разбазаривании королевской казны.
- Неужели какая-нибудь очаровательная леди потребовала бриллиантовое кольцо?
- Нет. Хотя могла бы. Но все было гораздо прозаичней. Я служил тогда в Бенгалии и должен был выплачивать пенсию бывшим английским солдатам. Казалось бы, чего проще? С энтузиазмом я взялся за это нехитрое дело, но... Все мои расчеты почему-то катастрофически не сходились. Пенсионеров оказалось невероятное количество, которое увеличивалось с каждым днем. Мне даже стало казаться, что они размножаются почкованием. Кроме того, они оказались долгожителями - то есть никто из них не умирал, невзирая на преклонный возраст. Даже самые старые бодро перескакивали за возрастной барьер в 90 и 100 лет, и продолжали получать причитающуюся им пенсию.
Деньги таяли: выплаты превышали все разумные пределы и предварительные расчеты.
Я понимал, что еще немного, и мои пенсионеры разорят нашу старую добрую Англию.
Перед очередной выплатой я решил, что пора, наконец, что-то предпринять. Но что... Не может же корона отказать в выплате пенсий старым бравым воякам...
Я начал анализировать положение. Мне помогал мой помощник. Я с удовольствием работал с ним - он был воплощением всего самого достойного в англичанах и был так же озадачен, как и я. Внешность у него была чисто британская, если можно так сказать.
Внешность... Вдруг я понял, что не могу описать внешность своих подопечных. Для меня, как для европейца, все они были на одно лицо. У всех - одинаковые волосы, у всех одинаковый цвет глаз, более того - одинаковое выражение лица. Кроме того, у многих были повторяющиеся фамилии, и все они не умели писать.
- Интересная проблема!
- Да! Частенько случалось, что, получив свою пенсию, они появлялись вторично и утверждали, что еще ничего не получали. А так как я не мог доказать обратного, я должен был снова платить. Кроме того, с определенного момента я стал замечать еще кое-что, казавшееся мне удивительным. Я об этом только что говорил.
- Что же?
- Ну, когда я в дни выплаты смотрел на шеренгу седобородых людей в старинной форме, получавших свою небольшую пенсию, то каждый раз все больше удивлялся, какие они долгожители. Любое страховое общество могло бы тут обанкротиться.
- Вероятно, это был какой-то новый трюк?
- Да. Оказалось, что когда умирал старый солдат, то другой житель деревни брал его форму, надевал и шел в город получать его пенсию, с благодарностью думая о великой королеве в далеком Лондоне.
- Понятно. Вы не могли отличить одного пенсионера от другого, а они этим пользовались. И как же вам удалось решить эту проблему?
- При помощи отпечатков пальцев. Я стал требовать, чтобы каждый ставил отпечатки двух пальцев на пенсионной ведомости и на квитанции о получении денег.
- И таким образом можно было отличить истинного пенсионера от ложного?
- Да. Я всегда мог сравнить отпечатки пальцев на реестре с отпечатками получателя. Новость разнеслась повсюду; мошенничество молниеносно прекратилось, срок жизни старых солдат значительно уменьшился.
- Но почему именно отпечатки пальцев?
- Узоры, имеющиеся на кончиках пальцев, не меняются на протяжении жизни. Они остаются такими же и через пять, десять, пятнадцать лет. Когда человек становится старше, его лицо, фигура меняются в связи с возрастом и болезнями, но отпечатки пальцев - все те же. Заметил я это давно. И даже дал указания в тюрьме своего округа после фамилии в списке заключенных помещать отпечатки пальцев.
- И каков был успех?
- Поразительный! Наконец, наступил порядок в невообразимом хаосе. Ведь крайне редко удавалось установить, представал ли уже преступник перед судом или нет. Опасному преступнику, который уже отбывал наказание, требовалось только изменить свою внешность, фамилию, и никакой полицейский чиновник не мог с абсолютной уверенностью его опознать. Даже фотографии иногда являлись причиной роковых ошибок. Случайное сходство... и невинный человек мог оказаться на виселице!
- Послушайте! И вы об этом молчали! А ведь даже в нынешнем судебном процессе, о котором мы говорили сегодня, существуют известные сомнения в степени виновности подсудимого. Вся надежда на присяжных. А вы молчите...
- Ничего подобного! - возмутился джентльмен. - Я-то как раз стучался во все двери. Но никому это не нужно. Лет восемь назад я опубликовал статью в журнале "Природа". А десять лет назад направил рапорт генеральному инспектору тюрем Бенгалии. Предлагал опробовать свой способ идентификации в тюрьмах. Но инспектора это не заинтересовало, - с горечью добавил он.
- Постойте! - воскликнул один из присутствующих. - Так вы, наверно, Вильям Гершель? Я читал вашу статью.
- Простите, с кем имею честь?
- Френсис Гальтон. Я вас уже давно разыскиваю именно в связи с проблемой дактилоскопии. Хотелось бы встретиться... Не возражаете? Завтра, к примеру. Да что ждать... Не пройтись ли нам сейчас вместе?
К разочарованию собравшихся, ждавших увлекательных историй, оба джентльмена быстро собрались и ушли.
Уже через полчаса они сидели в лондонском кабачке и оживленно беседовали. Наконец, разговор зашел в тупик, и Френсис Гальтон внес предложение: "Послушайте, Вильям! Я понял, что вы наблюдаете за этим процессом так же пристально, как и я. Скажите, вас ничего не смущает в нем?
- Не смущает, а возмущает! - отозвался собеседник. - Следствие ведется - вернее, велось - крайне неряшливо, никаких реальных улик, все обвинение строится на показаниях мужа, который обвиняет любовника в убийстве жены. Даже орудие убийства не найдено!
- Я того же мнения, - согласился Гальтон. - Тем более что я знаком с подсудимым и абсолютно не верю в его вину. Мне пришла в голову идея. Что если мы попытаемся помочь следствию, а заодно и проверим еще раз ваши теории?
- Что вы предлагаете?
- Помочь следствию. Я же сказал!
- Да кто вас теперь послушает? Процесс почти закончен. Публика жаждет крови. Присяжные, похоже, ни в чем не сомневаются.
- Видите ли, я знаком с главным прокурором. Он человек интересный и, что важнее, интересующийся всем новым и ратующий за справедливость.
- Вы не шутите? - с сомнением произнес Вильям Гершель.
- Ничуть. Я думаю, что мы должны наметить план действий. Мне тоже кажется, что следствие было проведено поспешно и небрежно. Тщательного обыска так и не было. Хорошо бы устроить повторный.
- А что вы предполагаете найти?
- Хотелось бы - орудие убийства.
- Ну, это вы размечтались. Почему вы считаете, что оно осталось на месте преступления или валяется где-то поблизости? И что это нам даст?
- Есть два варианта. Возможно - это убийство в состоянии аффекта. Тогда человек не способен был заботиться о предосторожностях и предусмотреть все последствия. Или же это тщательно продуманное убийство. Тогда расклад совсем иной. Сейчас все подозрения падают на любовника Элен. Но, честно говоря, я не вижу мотивов. Даже если они и поссорились, это все же не повод для такой кровавой развязки. Кроме того, они собирались бежать вместе. Да и сам обвиняемый уверяет, как вы помните, что они не собирались встречаться в тот день, потому что он как раз все должен был подготовить для побега. Для него было полной неожиданностью, когда ему предъявили записку, написанную его рукой, где он назначал ей свидание.
- А графологическая экспертиза? Это действительно его почерк?
- То-то и оно, что да!
- Тогда это важная улика. А что он говорит?
- Уверяет, что не писал. То есть, что писал месяц назад.
- Постойте! А на записке есть число, обращение, подпись?
- Видите, какая хитрая штука. Им приходилось быть осторожными, так что всего этого нет. Но почерк - его, а записку она сжимала в руке в момент смерти. И это недвусмысленно указывает на него.
- По-моему, наоборот, ситуация вполне двусмысленная. Ну зачем ей при встрече с ним держать в руке его же записку? Не вижу смысла. Кроме того, хозяин подтвердил, что Элен приехала одна, номер для нее был заказан. Она сказала, что ждет мужа, который должен приехать попозже. Если он не приедет, просила разбудить ее в восемь утра. Утром пришлось взломать дверь. Комната была заперта изнутри, окно в сад открыто, в постели - мертвая Элен. Вероятно, удар ножом в сердце.
- А она не могла сама покончить с собой?
- Экспертиза это исключает. Удар был нанесен точно и с большой силой. Нож исчез, записка в руке... Нет, чем дальше, тем больше мне это все напоминает неудачную постановку. Это не ограбление - украдено ничего не было. Не нравится мне все это. Ощущение, что карающая рука Фемиды замахнулась явно не на того.
- Согласен. И все же, что мы можем сделать?
- Попросить прокурора внести предложение о новом обыске. Нет, не так... Никто ничего не должен знать, а то преступник помчится заметать следы. А, может , кстати, и неплохо, если он встрепенется. Ему же не нужны улики, которые могут указать на него. Не исключено, что он попробует перепрятать или уничтожить орудие убийства? Но это позже. А сначала, мне кажется, стоит поставить ловушку. Нужно взять у обоих подозреваемых отпечатки пальцев. По вашему методу. У подсудимого это можно сделать открыто, в ходе судебной процедуры, сказав, что теперь такой обычай, который введен уже во многих тюрьмах. Со вторыми отпечатками сложнее. Брать их у свидетеля не принято. Но если он разволнуется на суде, можно подсунуть ему вовремя запотевший стакан с водой. Будет очень кстати. Отпечатки пальцев останутся.
- И что это нам дает?
- Массу преимуществ. Если муж виновен, он кинется заметать следы. Вполне возможно, что мы с его помощью выйдем на орудие убийства. И на отпечатки пальцев тоже. По-моему, пора действовать. Я могу уговорить прокурора. Он в своей громовой речи должен будет на этот раз запугать свидетеля, сомневаясь в его ответах, в его алиби, намекая на убийство из ревности и так далее. Может требовать нового обыска, с целью нахождения еще каких-либо улик и доказательств. Намекнуть, что через день пошлет туда своих людей. Главное же - нервировать свидетеля. Пусть возмущается, хватается за сердце и за стакан с водой.
- Ну, хорошо. Допустим, мы влезем в эту авантюру, а потом окажемся в луже. Что тогда?
- Этого не будет. Я твердо знаю, что Джордж не виновен, но сражаться не будет. Он слишком потрясен смертью Элен. Мы должны попробовать его спасти и отыскать подлинного убийцу. Мне не безразлична судьба Джорджа - когда-то он учился с моим сыном.
- И какую роль в этом вы отводите мне?
- Видите ли, я предлагаю вам роль консультанта-специалиста экстракласса. Чтобы вы перед публикой и присяжными прочли маленькую лекцию о вашем методе. Клянусь, это будет всем на пользу. Журналисты почуют в этом что-то свеженькое, и тут же ваша речь появится в прессе. Вы ведь мечтали привлечь внимание к проблеме. Вот он - ваш шанс! Завтра о вас будет знать весь Лондон. А попутно вы намекнете, что идентифицировать отпечатки пальцев сложно, но возможно, и это одно из самых убедительных доказательств. Если обнаружат следы пребывания в комнате кого-то, кроме Элен, это немедленно может навести на подозрения. Следы, отпечатки могут остаться на любом предмете: на ручках дверей, бокале вина, орудии убийства...
* * *
Следующий день в суде был сенсационным. Неожиданно в ход процесса вмешался главный прокурор, обрушивший всю силу своего красноречия почему-то не на обвиняемого, а на главного свидетеля - несчастного мужа погибшей Элен.
Он довел его до слез, сомневаясь в каждом его слове. Бедняга уже дрожал и плакал, сердобольные стражники подавали ему стакан с водой и готовы были поделиться своими носовыми платками.
К пущему изумлению присяжных, прокурор объявил, что завтра же распорядится, чтобы был проведен второй, более тщательный обыск в гостинице, где был найден труп Элен. Причины же, по которым он считает, что надо пересмотреть дело или вести его более внимательно, он предлагает изложить человеку, которого они пригласили на роль консультанта, потому что он - один из лучших специалистов по дактилоскопии. Не все, вероятно, знакомы с этим словом, которое вскоре станет привычным, а метод - незаменимым в сложных криминальных ситуациях... Так что доктор Вильям Гершель изложит сейчас свои теории по поводу дактилоскопии.
Все были ошеломлены. Доклад оказался сенсацией. Газетчики быстро сообразили это. Уже в утренних выпусках газет упоминалось об этом докладе, и пелись дифирамбы Вильяму Гершелю и его замечательной теории.
Сразу после окончания заседания суда Френсис Гальтон и Вильям Гершель сидели в кабинете главного прокурора и ждали сведений.
Через полчаса в кабинет влетел мальчишка и закричал: "Все в порядке, сэр! Он вышел из своего дома, нанял кэб, и я слышал, как он крикнул кэбмену: "Гони в гостиницу "Свинья и пастушок!"
- Ну, вот вам и косвенная улика, - спокойно сказал Френсис Гальтон. - Советую поторопиться.
- Вы меня учить будете? - усмехнулся прокурор. - Мои молодцы уже там.
- Ах, черт! - воскликнул Гершель. - А вы их предупредили, чтобы они были в перчатках?
- Вы считаете, что? Вы что, шутите? Или по вашей теории= бандитов и убийц нужно ловить в белых перчатках?
- Не то... Они смажут отпечатки пальцев...
Прокурор все понял с полуслова. Они рванули вдогонку, выбрав лучший (с самыми резвыми рысаками) экипаж, и прибыли на место одновременно с полицией, опередив подозреваемого, - главного свидетеля.
Пяти минут им хватило на то, чтобы надеть перчатки и затаиться, рассредоточившись по гостинице и саду.
Терпение их было вознаграждено. Через некоторое время появился кэб, из которого выскочил муж Элен. Он пробрался в номер через окно. Это было несложно: первый этаж, лето, все окна открыты. Оказавшись в номере, он немедленно начал вытирать ручки дверей, шкафов и пр.
Потом выбежал в сад и стал что-то искать в кустах малины.
В этот критический момент и появились полицейские, дружески предложившие ему свою помощь. Один из них надел на него на всякий случай наручники, второй продолжил его труд и нашел в кустах складной нож с длинным лезвием. На лезвии видны были пятна: то ли ржавчина, то ли...
Вот и пригодились перчатки. Полицейские в перчатках осторожно взяли нож, завернули его в салфетку и вручили прокурору, который тут же не замедлил отдать находку Вильяму Гершелю.
- Теперь вся надежда на вас, - сказал прокурор. - Надеюсь, вы не заставите меня разочароваться в вашем чудесном методе. Хотя, даже если и не получится, - не огорчайтесь. Ведь благодаря вам человек выдал сам себя. То, что он помчался сюда, - это веское доказательство его вины. Он ведь явно пытался стереть отпечатки своих пальцев со всех вещей - значит, он здесь был...
Джон уже давно протестовал, но тут он совсем задергался и закричал, что да, был, выслеживал жену, но потом не выдержал и ушел еще до ее приезда, потому что не хотел видеть ее с этим парнем. А до этого - да, метался по комнате, думал, как уговорить ее вернуться домой.
- Завтра поговорим, - мягко оборвал его прокурор. - Но нынешнюю ночь вам все же придется провести в тюрьме. Поехали!
И все три экипажа тронулись в путь.
- Я отвезу вас в гостиницу, - предложил прокурор Френсису Гальтону и Вильяму Гершелю.
Они переглянулись.
- Вообще, мы хотели бы зайти в лабораторию. Там уже должны быть готовы и отпечатки со стакана, и отпечатки обвиняемого, а заодно мы проверим, что у нас тут на ноже.
- Ну, хорошо, - согласился прокурор. - Понимаю ваше нетерпение, я бы и сам поехал с вами, но жена... Ладно, пара сэндвичей вам не помешает...
Он достал из своего чемоданчика с бумагами плотно упакованный сверток с парой отличных сэндвичей, вручил его Френсису, отмахнулся от благодарностей, сказав, что это все молитвами его жены, и высадил Френсиса и Вильяма у дверей лаборатории.
* * *
Следующий день в суде оказался еще более сенсационным. Суду и присяжным были предъявлены отпечатки пальцев Джона и Джорджа.
Джон все отрицал, повторив свои оправдания, и обвинил прокурора в предвзятом отношении и в явной провокации. Что до орудия убийства, то он уверял, что и здесь подтасовка, - нож подбросили полицейские.
Он любил свою дорогую Элен и просто в память о ней хотел сорвать ветку с куста малины. Когда-то ей нравилось собирать ягоды прямо с куста. Они ведь раньше бывали вместе в этой гостинице...
Все же эти новомодные толки о дактилоскопии - уловки, чтобы засадить его в тюрьму и снять вину с явного убийцы.
- Господа! - обратился он напрямик к судьям и присяжным, - мыслимое ли дело осудить человека на основании такой чепухи, когда настоящий убийца сидит перед вами. Вспомните о записке!
В заседании суда был объявлен перерыв. Мнения судей и публики разделились. Присяжные находились в недоумении и не знали, чему верить. Решили обратиться снова к записке и к специалистам по графологии. Хотя, что это могло дать? Ведь Джордж уже признал, что записка написана им, а даты и подписи на записке не было. Он, правда, по-прежнему уверял, что записка написана месяц назад. Но доказать этого не мог.
И тут Френсису Гальтону пришла в голову неожиданная мысль. Он решил поподробнее изучить содержание записки.
Да, все, к сожалению, именно так... Джордж назначает свидание Элен в той самой гостинице - "Свинья и пастушок". Еще в записке всякие неизбежные нежности: "Целую твои милые ручки и губки, не могу забыть, как весело ты смеялась вчера на спектакле. Вот уж не думал, что эта пьеса так тебя развеселит. И что ты потребуешь автограф на программке. Храню ее, прижимаю к губам. Твой. Всегда твой. Только твой"...
- Можно вопрос подсудимому? - спросил Френсис Гальтон.
- Только в виде исключения, - проворчал судья. - Уж больно запутанное дело. Даже я уже не понимаю, кто здесь подсудимый. Но если вы насчет записки, то это пустое. Подсудимый же сознался...
- В чем?
- Что он написал эту чертову записку!
- Да, ваша честь. Но он уверяет, что написал ее месяц назад. А ему никто не верит!
- А вы можете это доказать?
- Может быть. Но только, если вы мне разрешите еще несколько вопросов. Джордж, - обратился Френсис к подсудимому, - вы уверены, что записка написана месяц назад?
- Да, сэр.
- А не припомните, о каком спектакле идет речь в записке?
- Конечно, сэр, отлично помню. Это была пьеса Скриба "Стакан воды". Хорошая пьеса. Элен была в таком восторге, что побежала к актерам за автографом.
- А у вас сохранилась программка с автографом?
- Да, сэр. Я хранил все, что связано с Элен. Тем более что она боялась, как бы муж не обнаружил эту программку, и оставила ее у меня.
- А где вы все это храните?
- Дома, сэр. - Джордж смутился. - У меня в столе папка с надписью "деловые бумаги" - я не хотел, чтобы все это попалось кому-то на глаза. В ней письма Элен, всякие пустяки, платочек с вышивкой и программка.
Судья с изумлением смотрел на Френсиса Гальтона:
- Не понимаю, что это нам дает?
- Сейчас объясню, ваша честь. Во-первых, на программках довольно часто ставят дату спектакля. Кроме того, вполне вероятно, что актер под своим автографом тоже поставил дату. В-третьих, можно собрать театральные афиши и выяснить, шел ли спектакль именно в этот день.
- Но ведь не исключена возможность повтора спектакля за день перед убийством.
- Это нетрудно выяснить по тем же театральным афишам...
В зале суда снова был объявлен перерыв.
Когда заседание возобновилось, на столе перед судьей лежала программка с автографом. Там действительно стояла дата месячной давности. Кроме того, стол судьи был завален театральными афишами, из которых явствовало, что спектакль был последним в сезоне и больше не возобновлялся. Труппа уехала на гастроли.
Настроение присяжных, публики и судьи резко переменилось. Это уже не какая-то там малопонятная дактилоскопия. Это настоящие, реальные, убедительные доказательства.
Заседание присяжных длилось несколько минут. Джордж был освобожден из-под стражи прямо в зале суда. Джон стал подозреваемым номер один, и, судя по всему, дела его были плохи.
* * *
Вечером Френсис Гальтон и Вильям Гершель сидели в клубе.
К ним подходили с поздравлениями и вопросами.
- Я рад, что мальчик выпутался, - кратко сказал Френсис
Гальтон, раскуривая трубку. - Хорошо бы взглянуть на газеты.
Они с Вильямом Гершелем потянулись за газетами. Тон статей был разный, но все сводилось к одному - радости по поводу торжества правосудия и восхвалению Френсиса Гальтона, который представил неопровержимые улики. Имелись в виду театральные афиши.
Одновременно закончив чтение, Френсис Гальтон и Вильям Гершель посмотрели друг на друга и вздохнули.
- Я понимаю вас, мой друг, - сказал Гальтон. - Приятно, когда справедливость торжествует, но горестно, что ваша блистательная идея, я имею в виду дактилоскопию, была сенсацией на один день, а внимание привлекло совсем другое, не столь уж существенное обстоятельство, благодаря которому мы все же вытащили парня из тюрьмы. А толчком к дополнительному расследованию все же послужила ваша теория. Не забывайте об этом. Как ни обидно, вероятно, еще не пришло время... Хотя уверяю, мы с вами еще поборемся. Ваша теория перевернет всю криминалистику. Рано или поздно это поймут. Да, я уверен, что и сейчас в разных странах люди думают в этом направлении.
- Для меня будет слишком поздно, - сказал Вильям Гершель. - Боюсь, что я уже не борец.
- Не согласен! Вы - отличный борец, и доказали это своей блестящей речью на суде. Выше голову!
* * *
Жизнь доказала, что Френсис Гальтон был прав.
Одновременно открыли дактилоскопию шотландец Генри Фолдс, работавший в Японии в качестве врача-миссионера, берлинский ветеринар Эбер, англичанин Эдвард Ричард Генри - генеральный инспектор британско-индийской провинции Бенгалия. Он был знаком с книгой Гальтона, внес важные дополнения, нашел способ упорядочить в картотеках миллионы карточек с отпечатками пальцев с тем, чтобы иметь возможность в кратчайший срок найти нужную карточку...
Но это уже вопрос истории... Или - история вопроса...
Примечание.
Имена открывателей дактилоскопии - подлинные. Некоторые подробности их жизни взяты из книги Хельмута Хефлинга. Все же остальное - вольная фантазия автора.