Деревенские страсти_5
Вы стояли, когда-нибудь на краю пропасти перед прыжком без парашюта? Тфу-тфу-тфу, не дай вам Бог. Ольга тоже не стояла, но в ту минуту, когда пять или шесть или семь, всех сосчитать она естественно не успела, пар глаз уставились на нее, ей показалась, что по ощущениям она где-то близко. При чем прыжок представлялся не таким уж и страшным испытанием.
- О, морская фея!
- Русалочка, приветствую!
- Прекрасно выглядишь, грязевые ванны явно пошли тебе на пользу!
Молодежь распиналась кто во что горазд. Еще бы - уесть язвительную Ольгу Меркулову, железную леди, редкостную стерву. Именно так о ней думали все. А она думала о том, чтобы плед на плечи и горячий нос в ухо.
- А знаете еще что? Я ее вчера встретил, по дороге к дому, так она мне стала рассказывать про какого гнома, который наколдовал, чтобы у нее одежда высохла!
Это был звездный час Паши Колесникова. Никто и никогда не вылуплялся на него с таким интересом. Каждый вылупился по своим собственным причинам. Большинство, потому что понимали - врать, да еще и при Ольге, Пашке нет никакого резона. Ольга мигом поднимет его на смех, а потом опустит в то место, куда свет не попадает. Значит, Пашка говорит правду. Он точно знает, что Ольга не будет отмазываться - она же у нас « Мисс правда, только правда и ничего кроме правды». Значит, она действительно вчера втирала ему про гнома. А это более чем достойный повод вылупить глаза.
Ольга же вылупилась на него, потому что про гнома совершенно забыла. Напрочь. Вылетел у нее гном из памяти, а теперь вот вспомнился, и она пыталась сообразить, что ей делать, как реагировать и что говорить. В разговоре назревала мхатовская пауза, а в голове почему-то крутилось только одно слово. Непечатное. На П начинается на Ц кончается. Но сегодня определенно был день удивлений, потому что говорить начал предмет ее сладких грез, никто иной, как Константин Щенников.
- Хватит, Вам, глумится. Оль, ты извини меня, я вчера, как скотина себя повел… прости, правда.
Костя переминался с ноги на ногу и изо всех сил старался смотреть Оле в глаза, потому что твердо знал, когда извиняешься надо смотреть в глаза или хотя бы на переносицу, а иначе никто тебе не поверит. А ему важно было, чтобы она поверила. Вчера, по дороге домой отвращение к себе накрывало его с каждым шагом все сильнее и сильнее. Ну вот, как он мог схватить девушку за шиворот кинуть в грязный пруд? Она, конечно, его оскорбила. Точнее сказать она оскорбляла его с завидной регулярностью, но применять силу это все равно ни в какие ворота не лезет. Мужчины так не поступают. А для Костика архи важно быть мужчиной, потому что на их семью из трех человек особь мужского пола была всего одна. Этой особью был Костик, а двумя другими мама и сестра. Костик точно знал, что быть мужчиной и родиться с членом - это две большие разницы. Одно дается человеку природой, а другого надо добиваться самому. И он добивался.
Одна его знакомая как-то сказала, что мужчина, который не курит и не хочет БВМ «недомужчина». Косте, как назло нравился агрессивный Хаммер, а курить было невкусно. Но тот факт, что эта его знакомая будет считать его «недомужчиной» Костю волновал мало, легко он с ним, с этим фактом смирился. А вот с мыслью о том, что Оля Меркулова будет считать его слабаком и подонком смириться было трудно. Практически невозможно. Она была такая живая, непосредственная, умная, веселая, в ней была «неуемная жажда жизни», так как-то раз сказал Эшли в разговоре со Скарлетт. Ну и пусть «Унесенные ветром» это женский роман. Он его для общего развития читал, а фраза просто к ситуации подходит. Хотя к данной ситуации фраза подходила не то чтобы очень. Девушка с «неумной жаждой жизни» стояла, выпучив на Костю свои ясные очи, и являла собой истукана, а не эту самую неуемную жажду.
- Оль? Ты чего молчишь то? Извини меня, пожалуйста. И еще. Информация для всех здесь присутствующих, если кому-либо придет в голову потешаться над Олей по этому поводу, я приму сей факт, как личное оскорбление, потому что мне за этот поступок стыдно и я…
- Бросишь в лицо перчатку! Будет дуэль! С ума сойти можно! - выпалила Оля. Публика одобрительно, но нерешительно гыкнула. - Ладно, Кость, я тебя, конечно, извиняю. Сама напросилась, но оставь свой рыцарский монолог для другой аудитории. А то мне прям за тебя неудобно как-то. Вместе ж в дурку отправят - меня из-за галлюцинаций с гномом, а тебя в связи с раздвоением личности.
- К-к-кам раздвоением?
- Ну, что значит каким? Был нормальный парень и вдруг стал мнить себя рыцарем, даже манера изъясняться изменилась « я приму сей факт…сочту личным оскорблением», куда я попала, где мои вещи! Я сама за себя в состоянии постоять, мне адвокаты без надобности. За сим театральное представление позвольте считать завершимся. Разрешите откланяться и удалиться по праздным дела - купить хлеба насущного.
Ольга спасалась бегством. Натурально - забежала магазин схватила какой-то еды и спешно ретировалась. Думать она себе временно запретила, потому что мозг мог лопнуть, а уж, ежели, и суждено такой оказии с ней приключиться пусть лучше дома. Дома, как известно и стены помогают. Сейчас она напоминала себе хорошо взболтанную бутылку шампанского, мысли шипели, стремились вырваться наружу бурным фонтаном, но нет. Сначала в холодильник, а потом уже открыть, чтобы лилось, тихонечко побулькивая, не разбрызгивая драгоценные капли.
Кое-как Ольга донесла себя и продукты до дома, вручила ценный груз бабуле и отправилась к Лелику. Это, знаете ли, в красивых фильмах герой отправляется бродить по городу под дождем, или забирается на крышу и созерцает, наматывает круги на трамвайчике или пешочком вокруг дома сердечной привязанности и вот таким вот макаром, наедине с собой он приходит к ИСТИНЕ! Ольга была уверена - еще чуть-чуть наедине с собой и желтый домик с мягкими стенами приветливо распахнет пред ней свои объятья. Как там Илюша Черт пел? «На углу Степанова - Скворцова всегда день открытых дверей»…Во-во. Примут с распростертыми. Поэтому визит к Лелику был жизненно необходим. Лелик была самой лучшей подругой, отчаянно прямолинейной, немного взбалмошной и горячо любимой. В данный момент она болела ангиной, поэтому о злоключениях Ольгиных не знала ровным счетом ничего. Лелик жила в соседнем доме, раньше их участки разделял забор, но потом он развалился и восстанавливать его никто нужным не посчитал. Поэтому Оля огородами пробежала к заднему двору Леликиного дома и через две минуты уже сидела у постели, борющейся с ангиной Лельки.
- Леличек, привет? Ты как? Поправляешься? Это жопа просто какая-то….
- Здравствуй, дорогая, моя Меркулова. Вроде пока к праотцам отправляться не собираюсь. Что опять случилось? Вот даже заболеть нельзя, сразу ты во что-нибудь вляпываешься. Напилась? Буянила? Наделала глупостей?
- Хуже. Все гораздо хуже.
Следующие два часа Ольга излагала все свои злоключения, изредка отвлекаясь на « и он тааааааак посмотрел на меня, чуть не обосралась» или «такое, знаешь, небо было…синее-синее, я шла в магазин и думала про любовь, ведь есть же она…взаимная..», а еще на «бабуля тут отмочила, как обычно». Лелик слушала внимательно, отпуская комментарии по-поводу «идиотка ты романтическая, он тебя мордой в пруд, а ты такие руки нежные», «Ну вот видишь! Заступился!!!», а в конце резюмировала:
-Короче говоря, ты думаешь, что он наш нежно любимый Кинстантин повел себя сегодня столь необычным образом, а точнее изображал из себя светлого рыцаря в БЛЯстящих доспехах, в той связи, что госпожа Меркулова загадала желание, чтоб он в нее влюбился, что есть мочи. И оно это твое желание вот так хоп-хоп и за ночь оперативненько сбылось, да? И ты горько сожалеешь о содеянном, ведь подобные его чувства, волшебством созданные, тебе не нужны. И хочешь теперь обратно пожелать, чтоб он тебя разлюбил?
Вы когда-нибудь наблюдали за хомячком, крутящим колесо? У одной Ольгиной знакомой был хомяк по имени Фрэнк. Презабавное существо, маленький, юркий и очень пугливый. Особенно, когда его только притащили из зоомагазина, страшно было Фрэнку. Еще бы незнакомые огромные существа с непонятными целями забрали его из привычного мира друзей и родственников, тут любой бы забоялся. Хотя условия для жизни у Фрэнка были неплохие. Кормили, поили, домик соорудили, всяких развлекаловок в клетку поставили. Колесо вот, например. Оно было еще там, в магазине, любимая забава Фрэнка. Забираешься в него и бежишь себе - весело. Клетка с Фрэнком стояла на кухне. Однажды Оля осталась ночевать у знакомой, и среди ночи ей приспичило испить водицы. Она зашла на кухню, включила свет, Фрэнк крутил колесо. Он так испугался внезапного света и вообще Ольгиного появления, но вместо того, чтобы выскочить из колеса и спрятаться в стенах родного домика, просто стал бежать в сто раз быстрее. Еще быстрее. Он бежал, бежал, но картина событий не менялась. Свет и огромное существо в ночной рубашке. Ольге стало так жалко его. Она спешно налила себе водички, погасила свет и ушла спать. Но теперь картина глупой безысходности у нее непременно ассоциировалась с хомяком в клетке, когда надо совсем чуть-чуть мозгов, чтобы выпрыгнуть из колеса, но страх не позволяет тебе этого сделать, и ты продолжаешь крутить его с удвоенной силой. Почему-то Ольге сейчас вспомнился хомяк. Маленький и юркий. Она тяжело вздохнула и сказала Лельке:
- Я, как хомяк. Счастье оно так близко - раз и все. А я боюсь и не могу его взять. Потому что это какое-то нечестное счастье. Наколдованное. Но разрушить его, пожелать, чтоб он разлюбил, я тоже не могу. Кручу с удвоенной силой свое колесо и все тут.
- Ты, Олька, точно с катушек съехала. Несешь какой-то бред про хомяка и гномов, про желания, про любовь Костькину. Про колеса…Может ты все ж таки колес то и обожралась, а? Скажи мне правду, подруга, я пойму, даже несмотря на нашу клятву про нет наркотикам.
- О, морская фея!
- Русалочка, приветствую!
- Прекрасно выглядишь, грязевые ванны явно пошли тебе на пользу!
Молодежь распиналась кто во что горазд. Еще бы - уесть язвительную Ольгу Меркулову, железную леди, редкостную стерву. Именно так о ней думали все. А она думала о том, чтобы плед на плечи и горячий нос в ухо.
- А знаете еще что? Я ее вчера встретил, по дороге к дому, так она мне стала рассказывать про какого гнома, который наколдовал, чтобы у нее одежда высохла!
Это был звездный час Паши Колесникова. Никто и никогда не вылуплялся на него с таким интересом. Каждый вылупился по своим собственным причинам. Большинство, потому что понимали - врать, да еще и при Ольге, Пашке нет никакого резона. Ольга мигом поднимет его на смех, а потом опустит в то место, куда свет не попадает. Значит, Пашка говорит правду. Он точно знает, что Ольга не будет отмазываться - она же у нас « Мисс правда, только правда и ничего кроме правды». Значит, она действительно вчера втирала ему про гнома. А это более чем достойный повод вылупить глаза.
Ольга же вылупилась на него, потому что про гнома совершенно забыла. Напрочь. Вылетел у нее гном из памяти, а теперь вот вспомнился, и она пыталась сообразить, что ей делать, как реагировать и что говорить. В разговоре назревала мхатовская пауза, а в голове почему-то крутилось только одно слово. Непечатное. На П начинается на Ц кончается. Но сегодня определенно был день удивлений, потому что говорить начал предмет ее сладких грез, никто иной, как Константин Щенников.
- Хватит, Вам, глумится. Оль, ты извини меня, я вчера, как скотина себя повел… прости, правда.
Костя переминался с ноги на ногу и изо всех сил старался смотреть Оле в глаза, потому что твердо знал, когда извиняешься надо смотреть в глаза или хотя бы на переносицу, а иначе никто тебе не поверит. А ему важно было, чтобы она поверила. Вчера, по дороге домой отвращение к себе накрывало его с каждым шагом все сильнее и сильнее. Ну вот, как он мог схватить девушку за шиворот кинуть в грязный пруд? Она, конечно, его оскорбила. Точнее сказать она оскорбляла его с завидной регулярностью, но применять силу это все равно ни в какие ворота не лезет. Мужчины так не поступают. А для Костика архи важно быть мужчиной, потому что на их семью из трех человек особь мужского пола была всего одна. Этой особью был Костик, а двумя другими мама и сестра. Костик точно знал, что быть мужчиной и родиться с членом - это две большие разницы. Одно дается человеку природой, а другого надо добиваться самому. И он добивался.
Одна его знакомая как-то сказала, что мужчина, который не курит и не хочет БВМ «недомужчина». Косте, как назло нравился агрессивный Хаммер, а курить было невкусно. Но тот факт, что эта его знакомая будет считать его «недомужчиной» Костю волновал мало, легко он с ним, с этим фактом смирился. А вот с мыслью о том, что Оля Меркулова будет считать его слабаком и подонком смириться было трудно. Практически невозможно. Она была такая живая, непосредственная, умная, веселая, в ней была «неуемная жажда жизни», так как-то раз сказал Эшли в разговоре со Скарлетт. Ну и пусть «Унесенные ветром» это женский роман. Он его для общего развития читал, а фраза просто к ситуации подходит. Хотя к данной ситуации фраза подходила не то чтобы очень. Девушка с «неумной жаждой жизни» стояла, выпучив на Костю свои ясные очи, и являла собой истукана, а не эту самую неуемную жажду.
- Оль? Ты чего молчишь то? Извини меня, пожалуйста. И еще. Информация для всех здесь присутствующих, если кому-либо придет в голову потешаться над Олей по этому поводу, я приму сей факт, как личное оскорбление, потому что мне за этот поступок стыдно и я…
- Бросишь в лицо перчатку! Будет дуэль! С ума сойти можно! - выпалила Оля. Публика одобрительно, но нерешительно гыкнула. - Ладно, Кость, я тебя, конечно, извиняю. Сама напросилась, но оставь свой рыцарский монолог для другой аудитории. А то мне прям за тебя неудобно как-то. Вместе ж в дурку отправят - меня из-за галлюцинаций с гномом, а тебя в связи с раздвоением личности.
- К-к-кам раздвоением?
- Ну, что значит каким? Был нормальный парень и вдруг стал мнить себя рыцарем, даже манера изъясняться изменилась « я приму сей факт…сочту личным оскорблением», куда я попала, где мои вещи! Я сама за себя в состоянии постоять, мне адвокаты без надобности. За сим театральное представление позвольте считать завершимся. Разрешите откланяться и удалиться по праздным дела - купить хлеба насущного.
Ольга спасалась бегством. Натурально - забежала магазин схватила какой-то еды и спешно ретировалась. Думать она себе временно запретила, потому что мозг мог лопнуть, а уж, ежели, и суждено такой оказии с ней приключиться пусть лучше дома. Дома, как известно и стены помогают. Сейчас она напоминала себе хорошо взболтанную бутылку шампанского, мысли шипели, стремились вырваться наружу бурным фонтаном, но нет. Сначала в холодильник, а потом уже открыть, чтобы лилось, тихонечко побулькивая, не разбрызгивая драгоценные капли.
Кое-как Ольга донесла себя и продукты до дома, вручила ценный груз бабуле и отправилась к Лелику. Это, знаете ли, в красивых фильмах герой отправляется бродить по городу под дождем, или забирается на крышу и созерцает, наматывает круги на трамвайчике или пешочком вокруг дома сердечной привязанности и вот таким вот макаром, наедине с собой он приходит к ИСТИНЕ! Ольга была уверена - еще чуть-чуть наедине с собой и желтый домик с мягкими стенами приветливо распахнет пред ней свои объятья. Как там Илюша Черт пел? «На углу Степанова - Скворцова всегда день открытых дверей»…Во-во. Примут с распростертыми. Поэтому визит к Лелику был жизненно необходим. Лелик была самой лучшей подругой, отчаянно прямолинейной, немного взбалмошной и горячо любимой. В данный момент она болела ангиной, поэтому о злоключениях Ольгиных не знала ровным счетом ничего. Лелик жила в соседнем доме, раньше их участки разделял забор, но потом он развалился и восстанавливать его никто нужным не посчитал. Поэтому Оля огородами пробежала к заднему двору Леликиного дома и через две минуты уже сидела у постели, борющейся с ангиной Лельки.
- Леличек, привет? Ты как? Поправляешься? Это жопа просто какая-то….
- Здравствуй, дорогая, моя Меркулова. Вроде пока к праотцам отправляться не собираюсь. Что опять случилось? Вот даже заболеть нельзя, сразу ты во что-нибудь вляпываешься. Напилась? Буянила? Наделала глупостей?
- Хуже. Все гораздо хуже.
Следующие два часа Ольга излагала все свои злоключения, изредка отвлекаясь на « и он тааааааак посмотрел на меня, чуть не обосралась» или «такое, знаешь, небо было…синее-синее, я шла в магазин и думала про любовь, ведь есть же она…взаимная..», а еще на «бабуля тут отмочила, как обычно». Лелик слушала внимательно, отпуская комментарии по-поводу «идиотка ты романтическая, он тебя мордой в пруд, а ты такие руки нежные», «Ну вот видишь! Заступился!!!», а в конце резюмировала:
-Короче говоря, ты думаешь, что он наш нежно любимый Кинстантин повел себя сегодня столь необычным образом, а точнее изображал из себя светлого рыцаря в БЛЯстящих доспехах, в той связи, что госпожа Меркулова загадала желание, чтоб он в нее влюбился, что есть мочи. И оно это твое желание вот так хоп-хоп и за ночь оперативненько сбылось, да? И ты горько сожалеешь о содеянном, ведь подобные его чувства, волшебством созданные, тебе не нужны. И хочешь теперь обратно пожелать, чтоб он тебя разлюбил?
Вы когда-нибудь наблюдали за хомячком, крутящим колесо? У одной Ольгиной знакомой был хомяк по имени Фрэнк. Презабавное существо, маленький, юркий и очень пугливый. Особенно, когда его только притащили из зоомагазина, страшно было Фрэнку. Еще бы незнакомые огромные существа с непонятными целями забрали его из привычного мира друзей и родственников, тут любой бы забоялся. Хотя условия для жизни у Фрэнка были неплохие. Кормили, поили, домик соорудили, всяких развлекаловок в клетку поставили. Колесо вот, например. Оно было еще там, в магазине, любимая забава Фрэнка. Забираешься в него и бежишь себе - весело. Клетка с Фрэнком стояла на кухне. Однажды Оля осталась ночевать у знакомой, и среди ночи ей приспичило испить водицы. Она зашла на кухню, включила свет, Фрэнк крутил колесо. Он так испугался внезапного света и вообще Ольгиного появления, но вместо того, чтобы выскочить из колеса и спрятаться в стенах родного домика, просто стал бежать в сто раз быстрее. Еще быстрее. Он бежал, бежал, но картина событий не менялась. Свет и огромное существо в ночной рубашке. Ольге стало так жалко его. Она спешно налила себе водички, погасила свет и ушла спать. Но теперь картина глупой безысходности у нее непременно ассоциировалась с хомяком в клетке, когда надо совсем чуть-чуть мозгов, чтобы выпрыгнуть из колеса, но страх не позволяет тебе этого сделать, и ты продолжаешь крутить его с удвоенной силой. Почему-то Ольге сейчас вспомнился хомяк. Маленький и юркий. Она тяжело вздохнула и сказала Лельке:
- Я, как хомяк. Счастье оно так близко - раз и все. А я боюсь и не могу его взять. Потому что это какое-то нечестное счастье. Наколдованное. Но разрушить его, пожелать, чтоб он разлюбил, я тоже не могу. Кручу с удвоенной силой свое колесо и все тут.
- Ты, Олька, точно с катушек съехала. Несешь какой-то бред про хомяка и гномов, про желания, про любовь Костькину. Про колеса…Может ты все ж таки колес то и обожралась, а? Скажи мне правду, подруга, я пойму, даже несмотря на нашу клятву про нет наркотикам.