ЗОЖ
В Северной Америке очень модно быть спортивным и здоровым. Причем эти две вещи далеко не всегда взаимосвязаны: чтобы быть здоровым достаточно есть таблетки, а чтобы бы спортивным вовсе не обязательно быть здоровым. Но в любом случае модно ходить на пробежки, качаться в тренажерке, заниматься спортом и всякое тому подобное.
Также в Северной Америке очень модно есть. Исключительная доступность пищи, избыток сахара и калорий превращают её, для верности сдобренную усилителями вкуса, в самый лучший антидепрессант. Люди едят, когда волнуются, едят, когда радуются, едят, когда счастливы, едят, когда несчастны, едят, когда смотрят кино, едят за рулем и за компьютером, перекусывают на ходу и так далее. Ясное дело, им потом приходится активно худеть.
Мой 11-летний племянник, весящий тридцать килограмм, посетив научный кружок, принес домой "самодельное" устройство, которое считает шаги "хозяина".
- Арсений, а зачем тебе считать свои шаги? - спрашивает его отец.
- Чтобы знать, сколько веса я сбросил.
Впрочем, для части школьников такие устройства, определенно, были бы полезны. Один из друзей Арсения, придя в гости, уселся на раскладном столике, который тихо согнулся под тяжестью детской тушки. К слову, с тех пор мама Арсения больше не пускает этого друга в дом.
В общем, заниматься спортом очень модно. И поскольку едят все, а вот спортом занимается далеко не каждый, это дает "спортсменам" повод задирать нос перед простыми смертными. Культура здорового образа жизни породила спрос на разного рода спортивные мероприятия типа публичных марафонов и забегов с препятствиями или без.
O-Course
По субботам в Торонто проходит забег по полосе препятствий, разработанный неким военным инструктором. Адепт здорового образа жизни, tochilin, давно агитирует меня бежать с ним. Однажды мы уже решили, что побежим в субботу утром, для этого я даже решил заночевать у него - как курильщики или алкоголики, завязывающие вместе, мы решили, что это поможет нам осуществить задуманное.
- Слушай, там у Левы сегодня вечеринка, давай мы на часок туда заедем?
- Давай, я то же самое хотел предложить.
Два часа спустя:
- Ну что, надо бы ехать?
- Давай еще немного посидим.
Мы посидели еще немного. Потом еще немного, а потом еще немного. В четыре часа утра мы решили уже никуда не бежать, а тихо развезти по домам тех, кому по пути с нами, и пойти спать. Но возле дома Точилин вдруг вспомнил о каких-то нерешенных делах, позвонил кому-то, передал мне ключи от квартиры и выскочил из машины. Мне как-то не импонировало идти одному в чужой дом ночью, и я вернулся на вечеринку, хвастая ключами. Народ решил было устроить Точилину сюрприз и переместить тлеющую пати к нему домой, но твердого намерения ехать со мной никто не проявил. В седьмом часу я все-таки прибыл в его пустую квартиру, разместился на диване и приготовился хорошо поспать, но через полтора часа меня разбудил телефонный звонок. Точилин возбужденным голосом провозглашал:
- Антоха, я передумал! Я полон сил! Вставай, умывайся, побежали! Я буду через 20 минут!
- Ты еб*нулся, Точилин! - только и смог проскулить я.
Мне хотелось верить, что это был сон, и что Точилин не придет, опаздает, застрянет в пробке или в лифте, но через 20 минут он красовался в дверном проеме. Я согласился отвезти его, но сам бежать не решился.
Забег начинался с разминки. Человек триста были выстроены кривыми рядами на крытом футбольном поле и выполняли указания высокого негра в военной форме. Негр без церемоний по-армейски на всех орал. В стране, где права человека ставятся выше всего, люди иногда готовы платить за то, чтобы на них орали - для канадцев это своего рода экзотика, экстрим. Каждому участнику дали по деревянному бруску, который нужно держать в определенном положении какое-то время. При кажущейся легкости упражнений с людей ручьями лил пот, руки их дрожали, они периодически опускали свои бруски и, выражая на лицах большие волевые усилия, поднимали их снова. Молодой человек неподалеку опустил брусок и сел завязывать шнурки. Через минуту встал, подержал брусок недолго, снова сел завязывать шнурки на другой ноге:
- А ну, встать! Это уже второй раз! - кричали на него ассистенты.
Точилин втиснулся в свой ряд, взял в руки брусок и сосредоточено вытянул руки перед собой. Я устроился в сторонке на газоне, положил под голову рюкзак, и скоро задремал под крики комбата. Когда я проснулся, людей не поле почти не осталось. Разминка кончилась, участники и зрители куда-то переместились. Озадаченно я вышел на улицу и не найдя никого, пристроился спать в машине, то и дело ворочаясь и прячась от солнца, неумолимо жарящего через окна и люк.
Так я впервые принял участие в О-курсе. Вчера мы с Точилиным предприняли повторную попытку совместного забега. Несмотря на дождь, я встал рано, позавтракал и поехал в Торонто. Дождь усиливался и скоро видимость на шоссе упала до сотни метров. Дождь шел стеной, небо было черным - до нас дошло эхо урагана Исаак. На полпути Точилин позвонил и объявил, что забег отменили из-за погодных условий.
Tough Mudder
Полугодом раньше мой друг Майк пригласил меня принять участие в командном забеге "Таф Маддер" (Tough Mudder - дословно переводится как Крутой Грязнуля). По утверждению организаторов для забега используется полоса препятствий, разработанная британскими спецслужбами. Забег проходит в разных городах и частях США и Канады и организован как средство сбора средств для поддержки солдат раненых в современных конфликтах. Циркулируют фото людей с протезами, очевидно, ветеранов, принимающих участие в забеге.
Полоса препятствий представляет собой 16-километровый маршрут по пересеченной местности с 25 препятствиями, бросающими вызов как физической, так и психологической подготовке. О забеге было известно за несколько месяцев. Это командное мероприятие, и предполагается, что в одиночку пройти его если и возможно, то как минимум проблематично. На сайте доступна рекомендуемая программа подготовки. Несколько раз наша команда из шести человек собиралась для тренировок, но жизнь внесла собственные коррективы. Майк попал в больницу с очередным приступом хронического воспаления кишечника и за неделю похудел на десяток килограмм, ко мне из России на месяц приехала Джуди, сровняв с землей мое психологически-уравновешенное состояние, и, уехавши, оставила меня разбирать завалы (Джуди, впрочем, утверждает, что приехала она вовсе не ко мне, и просто так случилось, что жила она преимущественно у меня дома, но об этом как-нибудь в другой раз) - в общем, было не до регулярных тренировок.
Забег мы, однако, оплатили заранее, поэтому отказываться от участия никто не хотел. Мы решили действовать по ситуации. Мероприятие проходило на территории горнолыжного курорта, и трасса была проложена по холмам. Сразу же после старта дорога пошла круто вверх, и в нашей команде выявилось новое слабое звено: у Эми то ли от волнения, то ли от нетипичной нагрузки началась жуткая одышка, которую она долго не могла остановить. Мы решили оставаться командой и не бросать своих - в этом заключался самый дух забега, и двинулись в гору прогулочным шагом. В забеге принимало участие около 20 тысяч человек, новые группы стартовали каждые 15 минут на протяжении всего дня, так что перспектива остаться позади нас не пугала - мы стартовали в числе первых, и позади нас были еще тысячи участников.
Первое препятствие меня поначалу разочаровало: нужно было проползти метров 50 по грязи, над которой была натянута колючая проволока. Казалось бы, что может быть проще? Однако к середине пути мелкие камни и песок в грязи стали больно кусать локти, руки и ноги, а грязь становилась все более вязкой. Потребовались определенные усилия, чтобы вытащить себя из засасывающих объятий.
Эми никак не могла отдышаться, и мы тихо шли дальше. Вдоль трассы были расставлены плакаты: "Если ты чувствуешь это уже сейчас, впереди тебя ждут проблемы!" - это был второй километр, но плакаты были адресованы бегущим. Мы же спокойно шли и шутили. Грязь на коже стала засыхать, трескаться и щекотать. Следующим препятствием был "заплыв" в ледяной воде. Рядом с резервуаром стояли два рефрижераторных прицепа, откуда экскаватор ковшом вычерпывал лед и закидывал в воду. Кубики льда покрывали мутную воду слоем толщиной сантиметров 15. Пока ты теплый и грязный стоишь наверху, решиться прыгнуть в воду ничего не стоит. Глубиной резервуар оказался лишь по грудь, и мне предстояло пройти всего несколько метров до перегородки, которая оказалась основным препятствием. Перегородка делила резервуар надвое, над ней была натянута колючая проволока. Проход был под водой. В ледяной воде тело начинает работать как-то совсем по-другому. Мозг осознает, что необходимо нырнуть и проплыть под перегородкой, но тело отказывается повиноваться: кроме того, что холод сводит тело судорогой, проход не виден в мутной воде. Секунды колебания в этой ситуации стоят дорого, но я так и не смог заставить себя нырнуть головой вперед. Тело пребывало в нерешительности, сознание кричало: "Надо что-то делать!". Я взялся за перегородку и пролез через невидимое отверстие ногами вперед. Вынырнув, я осознал, что мне непрерывно становится все хуже, и собрав все силы, я поплыл вперед.
После этого нам предстоял подъем в гору - на самую вершину горнолыжного склона. Эми могла только ходить, и подъем давался ей с трудом. Сначала мы тянули её вверх за руки, чтобы как-то облегчить её участь, потом я упер свои руки в её ягодицы и стал толкать её наверх. Мы оказались наверху самыми первыми, но теперь легкая форма гипервентиляции началась у меня.
Все последующие испытания уже больше походили на шутку: нам предстояло перебраться через деревянную стену, пройти несколько сотен метров по мутному озеру, ныряя в непрозрачную воду под более длинными надводными препятствиями; проползти по узкому тоннелю под землей, который изгибается так, что свет в конце виден только у самого выхода; проползти аналогично по трубе, которая наполовину заполнена водой; пройти по рукоходу высоко над бассейном - перекладины были скользкими, и люди регулярно срывались и падали в воду.
Самым неожиданным препятствием оказалась стена высотой метров 7, на которую мы сосредоточено лезли, подсаживали и вытягивали друг друга, а оказавшись на самом верху, осознали, что это вышка, откуда теперь предстоит прыгать в воду.
Все участники забега подписали отказ от претензий на случай травмы, увечий и, главное, смерти. Ближе к середине трассы стали появляться плакаты с напоминанием об этом документе. Стоит, однако, заметить, что регулярно встречались призывы не перетруждаться, утверждающие, что организаторы меньше всего хотят, чтобы у кого-либо случился сердечный приступ.
Эми долго не могла придти в себя, и мы преимущественно шли, изредка переходя на бег, чтобы согреться, тогда мы смеялись и тихо стыдились плакатов: "Тебе холодно? Какого черта?!". Но мы получали удовольствие, отказавшись от каких-либо соревновательных амбиций, и были вполне довольны собой, воображая, что мы одни такие умные. Но со временем мы стали замечать знакомые лица в толпе - с этими ребятами мы лезли по трубам час назад, а с этими через стены минут 40 назад - несколько команд двигалось с нами в одном темпе.
Иногда нас спрашивали:
- Ребят, вы во сколько стартовали?
- 9:45, - гордо отвечали мы, - а вы?
- А мы в 11:30.
- Майк, а мы еще неплохо идем. Я думал, мы уже безнадежно отстали.
Забег был не соревновательным, и люди часто помогали друг другу на препятствиях. Неважно, из чьей ты команды, если кто-то оказывался рядом, он протягивал руку. При этом взаимовыручка полностью нивелировала некоторые из перпятствий. Так в лесу на деревьях была развешана сеть, через которую нужно было перелезть. В естественном положении сеть не натянута, и лезть по ней непросто, однако в каждый момент времени несколько десятков человек лежали на земле, держа сеть в натянутом состоянии. Перебравшись через сеть без каких-либо усилий, я почувствовал себя обманутым, однако из вежливости сменил кого-то, держащего сеть внизу. Одно из последних препятствий являло собой высокую стенку с пологим началом (типа горок для роликов или скейтбордов), но заканчивающуюся отвесной стеной. Нужно было разбежаться, забежать как можно дальше, подпрыгнуть и уцепиться за верх, чтобы вылезти. Но наверху уже расположились несколько крепких парней, которые просто ловили за руки всех без разбора и вытягивали наверх.
Среди заключительных испытаний было командное таскание бревна. Выглядела эта затея довольно глупо: впередиидущие группы, одна за другой несущие бревна сначала вверх по склону, потом, делая разворот по траверсу и спускающиеся вниз, невольно вызывали ассоциации с похоронными процессиями - издали бревна выглядели точно гробы. Еще удивительно, что никого не покалечило бревнами - пока мы несли свое, оно постоянно норовило выскочить и покатиться вниз по склону.
Самым неприятным и, пожалуй, самым страшным для меня испытанием стал припасенный напоследок электрошок. Десять тысяч вольт били из проволочек, замаскированных во множестве свисающих с "потолка" веревочек, точно в лесу, пока ты что есть сил бежишь через этот лес по грязи.
На финише каждого участника ждал бокал пива, что также было неоднократно отмечено в мотивирующих плакатах. Меня это, однако, удивило, ибо мне всегда казалось, что алкоголь не рекомендуется употреблять после физических нагрузок.
Даже несмотря на разгильдяйский режим прохождения полосы препятствий, мы были сплошь покрыты царапинами, и порядком устали, и несколько дней у меня приятно побаливали мышцы. На все про все у нас ушло около пяти часов, в то время как более целеустремленные люди проходили дистанцию за два с половиной часа.
Также в Северной Америке очень модно есть. Исключительная доступность пищи, избыток сахара и калорий превращают её, для верности сдобренную усилителями вкуса, в самый лучший антидепрессант. Люди едят, когда волнуются, едят, когда радуются, едят, когда счастливы, едят, когда несчастны, едят, когда смотрят кино, едят за рулем и за компьютером, перекусывают на ходу и так далее. Ясное дело, им потом приходится активно худеть.
Мой 11-летний племянник, весящий тридцать килограмм, посетив научный кружок, принес домой "самодельное" устройство, которое считает шаги "хозяина".
- Арсений, а зачем тебе считать свои шаги? - спрашивает его отец.
- Чтобы знать, сколько веса я сбросил.
Впрочем, для части школьников такие устройства, определенно, были бы полезны. Один из друзей Арсения, придя в гости, уселся на раскладном столике, который тихо согнулся под тяжестью детской тушки. К слову, с тех пор мама Арсения больше не пускает этого друга в дом.
В общем, заниматься спортом очень модно. И поскольку едят все, а вот спортом занимается далеко не каждый, это дает "спортсменам" повод задирать нос перед простыми смертными. Культура здорового образа жизни породила спрос на разного рода спортивные мероприятия типа публичных марафонов и забегов с препятствиями или без.
O-Course
По субботам в Торонто проходит забег по полосе препятствий, разработанный неким военным инструктором. Адепт здорового образа жизни, tochilin, давно агитирует меня бежать с ним. Однажды мы уже решили, что побежим в субботу утром, для этого я даже решил заночевать у него - как курильщики или алкоголики, завязывающие вместе, мы решили, что это поможет нам осуществить задуманное.
- Слушай, там у Левы сегодня вечеринка, давай мы на часок туда заедем?
- Давай, я то же самое хотел предложить.
Два часа спустя:
- Ну что, надо бы ехать?
- Давай еще немного посидим.
Мы посидели еще немного. Потом еще немного, а потом еще немного. В четыре часа утра мы решили уже никуда не бежать, а тихо развезти по домам тех, кому по пути с нами, и пойти спать. Но возле дома Точилин вдруг вспомнил о каких-то нерешенных делах, позвонил кому-то, передал мне ключи от квартиры и выскочил из машины. Мне как-то не импонировало идти одному в чужой дом ночью, и я вернулся на вечеринку, хвастая ключами. Народ решил было устроить Точилину сюрприз и переместить тлеющую пати к нему домой, но твердого намерения ехать со мной никто не проявил. В седьмом часу я все-таки прибыл в его пустую квартиру, разместился на диване и приготовился хорошо поспать, но через полтора часа меня разбудил телефонный звонок. Точилин возбужденным голосом провозглашал:
- Антоха, я передумал! Я полон сил! Вставай, умывайся, побежали! Я буду через 20 минут!
- Ты еб*нулся, Точилин! - только и смог проскулить я.
Мне хотелось верить, что это был сон, и что Точилин не придет, опаздает, застрянет в пробке или в лифте, но через 20 минут он красовался в дверном проеме. Я согласился отвезти его, но сам бежать не решился.
Забег начинался с разминки. Человек триста были выстроены кривыми рядами на крытом футбольном поле и выполняли указания высокого негра в военной форме. Негр без церемоний по-армейски на всех орал. В стране, где права человека ставятся выше всего, люди иногда готовы платить за то, чтобы на них орали - для канадцев это своего рода экзотика, экстрим. Каждому участнику дали по деревянному бруску, который нужно держать в определенном положении какое-то время. При кажущейся легкости упражнений с людей ручьями лил пот, руки их дрожали, они периодически опускали свои бруски и, выражая на лицах большие волевые усилия, поднимали их снова. Молодой человек неподалеку опустил брусок и сел завязывать шнурки. Через минуту встал, подержал брусок недолго, снова сел завязывать шнурки на другой ноге:
- А ну, встать! Это уже второй раз! - кричали на него ассистенты.
Точилин втиснулся в свой ряд, взял в руки брусок и сосредоточено вытянул руки перед собой. Я устроился в сторонке на газоне, положил под голову рюкзак, и скоро задремал под крики комбата. Когда я проснулся, людей не поле почти не осталось. Разминка кончилась, участники и зрители куда-то переместились. Озадаченно я вышел на улицу и не найдя никого, пристроился спать в машине, то и дело ворочаясь и прячась от солнца, неумолимо жарящего через окна и люк.
Так я впервые принял участие в О-курсе. Вчера мы с Точилиным предприняли повторную попытку совместного забега. Несмотря на дождь, я встал рано, позавтракал и поехал в Торонто. Дождь усиливался и скоро видимость на шоссе упала до сотни метров. Дождь шел стеной, небо было черным - до нас дошло эхо урагана Исаак. На полпути Точилин позвонил и объявил, что забег отменили из-за погодных условий.
Tough Mudder
Полугодом раньше мой друг Майк пригласил меня принять участие в командном забеге "Таф Маддер" (Tough Mudder - дословно переводится как Крутой Грязнуля). По утверждению организаторов для забега используется полоса препятствий, разработанная британскими спецслужбами. Забег проходит в разных городах и частях США и Канады и организован как средство сбора средств для поддержки солдат раненых в современных конфликтах. Циркулируют фото людей с протезами, очевидно, ветеранов, принимающих участие в забеге.
Полоса препятствий представляет собой 16-километровый маршрут по пересеченной местности с 25 препятствиями, бросающими вызов как физической, так и психологической подготовке. О забеге было известно за несколько месяцев. Это командное мероприятие, и предполагается, что в одиночку пройти его если и возможно, то как минимум проблематично. На сайте доступна рекомендуемая программа подготовки. Несколько раз наша команда из шести человек собиралась для тренировок, но жизнь внесла собственные коррективы. Майк попал в больницу с очередным приступом хронического воспаления кишечника и за неделю похудел на десяток килограмм, ко мне из России на месяц приехала Джуди, сровняв с землей мое психологически-уравновешенное состояние, и, уехавши, оставила меня разбирать завалы (Джуди, впрочем, утверждает, что приехала она вовсе не ко мне, и просто так случилось, что жила она преимущественно у меня дома, но об этом как-нибудь в другой раз) - в общем, было не до регулярных тренировок.
Забег мы, однако, оплатили заранее, поэтому отказываться от участия никто не хотел. Мы решили действовать по ситуации. Мероприятие проходило на территории горнолыжного курорта, и трасса была проложена по холмам. Сразу же после старта дорога пошла круто вверх, и в нашей команде выявилось новое слабое звено: у Эми то ли от волнения, то ли от нетипичной нагрузки началась жуткая одышка, которую она долго не могла остановить. Мы решили оставаться командой и не бросать своих - в этом заключался самый дух забега, и двинулись в гору прогулочным шагом. В забеге принимало участие около 20 тысяч человек, новые группы стартовали каждые 15 минут на протяжении всего дня, так что перспектива остаться позади нас не пугала - мы стартовали в числе первых, и позади нас были еще тысячи участников.
Первое препятствие меня поначалу разочаровало: нужно было проползти метров 50 по грязи, над которой была натянута колючая проволока. Казалось бы, что может быть проще? Однако к середине пути мелкие камни и песок в грязи стали больно кусать локти, руки и ноги, а грязь становилась все более вязкой. Потребовались определенные усилия, чтобы вытащить себя из засасывающих объятий.
Эми никак не могла отдышаться, и мы тихо шли дальше. Вдоль трассы были расставлены плакаты: "Если ты чувствуешь это уже сейчас, впереди тебя ждут проблемы!" - это был второй километр, но плакаты были адресованы бегущим. Мы же спокойно шли и шутили. Грязь на коже стала засыхать, трескаться и щекотать. Следующим препятствием был "заплыв" в ледяной воде. Рядом с резервуаром стояли два рефрижераторных прицепа, откуда экскаватор ковшом вычерпывал лед и закидывал в воду. Кубики льда покрывали мутную воду слоем толщиной сантиметров 15. Пока ты теплый и грязный стоишь наверху, решиться прыгнуть в воду ничего не стоит. Глубиной резервуар оказался лишь по грудь, и мне предстояло пройти всего несколько метров до перегородки, которая оказалась основным препятствием. Перегородка делила резервуар надвое, над ней была натянута колючая проволока. Проход был под водой. В ледяной воде тело начинает работать как-то совсем по-другому. Мозг осознает, что необходимо нырнуть и проплыть под перегородкой, но тело отказывается повиноваться: кроме того, что холод сводит тело судорогой, проход не виден в мутной воде. Секунды колебания в этой ситуации стоят дорого, но я так и не смог заставить себя нырнуть головой вперед. Тело пребывало в нерешительности, сознание кричало: "Надо что-то делать!". Я взялся за перегородку и пролез через невидимое отверстие ногами вперед. Вынырнув, я осознал, что мне непрерывно становится все хуже, и собрав все силы, я поплыл вперед.
После этого нам предстоял подъем в гору - на самую вершину горнолыжного склона. Эми могла только ходить, и подъем давался ей с трудом. Сначала мы тянули её вверх за руки, чтобы как-то облегчить её участь, потом я упер свои руки в её ягодицы и стал толкать её наверх. Мы оказались наверху самыми первыми, но теперь легкая форма гипервентиляции началась у меня.
Все последующие испытания уже больше походили на шутку: нам предстояло перебраться через деревянную стену, пройти несколько сотен метров по мутному озеру, ныряя в непрозрачную воду под более длинными надводными препятствиями; проползти по узкому тоннелю под землей, который изгибается так, что свет в конце виден только у самого выхода; проползти аналогично по трубе, которая наполовину заполнена водой; пройти по рукоходу высоко над бассейном - перекладины были скользкими, и люди регулярно срывались и падали в воду.
Самым неожиданным препятствием оказалась стена высотой метров 7, на которую мы сосредоточено лезли, подсаживали и вытягивали друг друга, а оказавшись на самом верху, осознали, что это вышка, откуда теперь предстоит прыгать в воду.
Все участники забега подписали отказ от претензий на случай травмы, увечий и, главное, смерти. Ближе к середине трассы стали появляться плакаты с напоминанием об этом документе. Стоит, однако, заметить, что регулярно встречались призывы не перетруждаться, утверждающие, что организаторы меньше всего хотят, чтобы у кого-либо случился сердечный приступ.
Эми долго не могла придти в себя, и мы преимущественно шли, изредка переходя на бег, чтобы согреться, тогда мы смеялись и тихо стыдились плакатов: "Тебе холодно? Какого черта?!". Но мы получали удовольствие, отказавшись от каких-либо соревновательных амбиций, и были вполне довольны собой, воображая, что мы одни такие умные. Но со временем мы стали замечать знакомые лица в толпе - с этими ребятами мы лезли по трубам час назад, а с этими через стены минут 40 назад - несколько команд двигалось с нами в одном темпе.
Иногда нас спрашивали:
- Ребят, вы во сколько стартовали?
- 9:45, - гордо отвечали мы, - а вы?
- А мы в 11:30.
- Майк, а мы еще неплохо идем. Я думал, мы уже безнадежно отстали.
Забег был не соревновательным, и люди часто помогали друг другу на препятствиях. Неважно, из чьей ты команды, если кто-то оказывался рядом, он протягивал руку. При этом взаимовыручка полностью нивелировала некоторые из перпятствий. Так в лесу на деревьях была развешана сеть, через которую нужно было перелезть. В естественном положении сеть не натянута, и лезть по ней непросто, однако в каждый момент времени несколько десятков человек лежали на земле, держа сеть в натянутом состоянии. Перебравшись через сеть без каких-либо усилий, я почувствовал себя обманутым, однако из вежливости сменил кого-то, держащего сеть внизу. Одно из последних препятствий являло собой высокую стенку с пологим началом (типа горок для роликов или скейтбордов), но заканчивающуюся отвесной стеной. Нужно было разбежаться, забежать как можно дальше, подпрыгнуть и уцепиться за верх, чтобы вылезти. Но наверху уже расположились несколько крепких парней, которые просто ловили за руки всех без разбора и вытягивали наверх.
Среди заключительных испытаний было командное таскание бревна. Выглядела эта затея довольно глупо: впередиидущие группы, одна за другой несущие бревна сначала вверх по склону, потом, делая разворот по траверсу и спускающиеся вниз, невольно вызывали ассоциации с похоронными процессиями - издали бревна выглядели точно гробы. Еще удивительно, что никого не покалечило бревнами - пока мы несли свое, оно постоянно норовило выскочить и покатиться вниз по склону.
Самым неприятным и, пожалуй, самым страшным для меня испытанием стал припасенный напоследок электрошок. Десять тысяч вольт били из проволочек, замаскированных во множестве свисающих с "потолка" веревочек, точно в лесу, пока ты что есть сил бежишь через этот лес по грязи.
На финише каждого участника ждал бокал пива, что также было неоднократно отмечено в мотивирующих плакатах. Меня это, однако, удивило, ибо мне всегда казалось, что алкоголь не рекомендуется употреблять после физических нагрузок.
Даже несмотря на разгильдяйский режим прохождения полосы препятствий, мы были сплошь покрыты царапинами, и порядком устали, и несколько дней у меня приятно побаливали мышцы. На все про все у нас ушло около пяти часов, в то время как более целеустремленные люди проходили дистанцию за два с половиной часа.