Кузьминов vs Навальный
Кузьминов против Навального - это сбивающий с толку заголовок. Кузьминов сделал большое добро, пригласив Навального обсуждать закон. Это такой красивый жест, ну и единственно возможный ответ на пост для приличного человека. Добро в том, что раньше недовольных представителей общественности к законотворчеству не допускали.
С Навальным в течение трех часов разговаривали эксперты, которые действительно закон пишут. Он им задвал вопросы и требовал отчитаться. По какому праву он это делал? По праву публичного политика, представителя мнения своих сторонников. Ну и то, что законотворцы решили это мнение выслушать - это такая игра в поддавки, конечно. Вряд ли что-либо кроме доброй воли может их к такому жесту подтолкнуть.
Наша законотворческая практика не предполагает такой возможности, когда отдельно недовольные граждане приглашаются в аудиторию для обсуждения разных норм и концепций. То есть опосредованно такое обсуждение и учитывание мнения граждан должно происходить в парламенте. Но не происходит.
Ни дебатов, ни обсуждения закона не состоялось. Предмета для спора не было - оба оппонента хотят, чтобы не было коррупции, видят для этого один путь, различающийся в некоторых деталях, но детали обсуждать не могут, потому что за их разговором наблюдают несколько тысяч человек, которые уснут, если оппоненты начнут обсуждать детали.
Ценные моменты в разговоре были. Например, Навальный - первый человек, который набрался духу публично спросить у Кузьминова, не видит ли тот конфликта интересов в том, что его жена Набиуллина - глава МЭР, для которого его вуз ВШЭ выполняет ряд контрактов.
Ответ Кузьминова в том, что глава Вуза - это не глава частного бизнеса, и университет состоит из нескольких научных коллективов, которые соревнуясь между собой участвуют в конкурсах. Если он откажется от работы на МЭР, то лишит возможности крупнейших ученых работать на это ведомство.
Я спросила замминистра МЭР Лихачева, будет ли он учитывать мнение Навального при подготовке закона? Ответ был какой-то странный - да, они и раньше учитывали, да они будут. И в тот момент, когда Алексей Евгеньевич отвечал, я поняла, что им придется придумывать в министерстве, как дальше работать в новой реальности. Когда появился новый игрок, с которым надо договариваться и что-то обсуждать.
Законы писать сложнее, чем кажется. Договориться надо не только на заседании правительства, не только согласовать редакцию закона между несколькими министерствами. Попробуйте еще с людьми обсудить. Так, чтобы к моменту принятия закона в обществе был консенсунс относительно тех норм, которые вы в него закладываете. Люди должны быть готовы жить так, как это описано в законе, тогда он будет работать.
Сейчас самый важный процесс, но процесс рабочий. Это не морталкомбат Навального и Кузьминова, не дебаты, не спор - это процесс, когда разные стороны согласовывают вариант закона. Только раньше этими сторонами были ФАС, МЭР и МИНФИН, а теперь те же и Навальный.
Ну и да, если хотите знать, Алексей Анатольевич разговаривает так, будто у него через месяц выборы.
(tonia.samsonova.net/post/3945975772/vs)
С Навальным в течение трех часов разговаривали эксперты, которые действительно закон пишут. Он им задвал вопросы и требовал отчитаться. По какому праву он это делал? По праву публичного политика, представителя мнения своих сторонников. Ну и то, что законотворцы решили это мнение выслушать - это такая игра в поддавки, конечно. Вряд ли что-либо кроме доброй воли может их к такому жесту подтолкнуть.
Наша законотворческая практика не предполагает такой возможности, когда отдельно недовольные граждане приглашаются в аудиторию для обсуждения разных норм и концепций. То есть опосредованно такое обсуждение и учитывание мнения граждан должно происходить в парламенте. Но не происходит.
Ни дебатов, ни обсуждения закона не состоялось. Предмета для спора не было - оба оппонента хотят, чтобы не было коррупции, видят для этого один путь, различающийся в некоторых деталях, но детали обсуждать не могут, потому что за их разговором наблюдают несколько тысяч человек, которые уснут, если оппоненты начнут обсуждать детали.
Ценные моменты в разговоре были. Например, Навальный - первый человек, который набрался духу публично спросить у Кузьминова, не видит ли тот конфликта интересов в том, что его жена Набиуллина - глава МЭР, для которого его вуз ВШЭ выполняет ряд контрактов.
Ответ Кузьминова в том, что глава Вуза - это не глава частного бизнеса, и университет состоит из нескольких научных коллективов, которые соревнуясь между собой участвуют в конкурсах. Если он откажется от работы на МЭР, то лишит возможности крупнейших ученых работать на это ведомство.
Я спросила замминистра МЭР Лихачева, будет ли он учитывать мнение Навального при подготовке закона? Ответ был какой-то странный - да, они и раньше учитывали, да они будут. И в тот момент, когда Алексей Евгеньевич отвечал, я поняла, что им придется придумывать в министерстве, как дальше работать в новой реальности. Когда появился новый игрок, с которым надо договариваться и что-то обсуждать.
Законы писать сложнее, чем кажется. Договориться надо не только на заседании правительства, не только согласовать редакцию закона между несколькими министерствами. Попробуйте еще с людьми обсудить. Так, чтобы к моменту принятия закона в обществе был консенсунс относительно тех норм, которые вы в него закладываете. Люди должны быть готовы жить так, как это описано в законе, тогда он будет работать.
Сейчас самый важный процесс, но процесс рабочий. Это не морталкомбат Навального и Кузьминова, не дебаты, не спор - это процесс, когда разные стороны согласовывают вариант закона. Только раньше этими сторонами были ФАС, МЭР и МИНФИН, а теперь те же и Навальный.
Ну и да, если хотите знать, Алексей Анатольевич разговаривает так, будто у него через месяц выборы.
(tonia.samsonova.net/post/3945975772/vs)